I
Излюбленным местом для людей, предпочитающих одиночество, стал чердак. Эдди Миллер вечером того же дня решил уединиться среди голых бетонных стен, и обо всем подумать. Парень мечтал о чем-то обычном. О чем-то таком, что было в Америке. Читать скандальные посты в социальных сетях, флиртовать с первыми красавицами на потоке, играть в футбол за школьную команду, и воровать форму у гимнасток. С тех пор, как Эдди начал учиться в английском пансионе, он забыл, что такое простая подростковая жизнь. Парень глубоко вздохнул, и достал свой телефон из заднего кармана. На дисплее до сих пор светилось лицо Патрисии, наполненное радостью и счастьем. Со всей этой суматохой он забыл удалить это пиксельное напоминание о том, что у него когда-то были отношения. А возможно просто не хотел. Во всяком случае, ему нравилась эта фотография. В обычной жизни Уильямсон сложно застать улыбающейся. Все эти мысли навеяли тоску, которая завела его в раздел «галерея». Самое глупое дело сейчас вспоминать о веселом прошлом, когда не счастлив в настоящем. Парень отвлекся от своего небольшого ностальгического транса, услышав скрип ступенек. – И так, – сказал нарушитель спокойствия, – откуда утечка информации? Это мое любимое место для слияния с одиночеством. – А для чего еще нужны чердаки американцам? – ответил Эдди, увидев в дверном проеме Нину. Вопреки тому, что ему хотелось избавиться от людского общества, он не был против его присутствия. Миллер предложил ей пройти, и она нерешительно уселась подле него, – что ты здесь делаешь? – Ты слишком громко думаешь, и мешаешь мне спать, – шутливо произнесла Мартин, – на самом деле тебе следовало бы вытаскивать ключи из замочной скважины, если хочешь побыть один. – Но зато ты смогла застать меня врасплох, – разводя руками, сказал Эдди. – Да. Полагаю, ты думал о том, что случилось в полицейском участке? Если да, то не бери в голову. Мы можем попробовать сбежать еще раз, и обратиться в полицию в другом месте. – Нет, ты была права. Мы сами с этим разберемся. Я уверен, что эти ребята что-то замышляют. – Хочешь, я могу помочь? Это лучше, чем постоянно ловить странные взгляды в свою сторону, – Нина понуро опустила взгляд и сжала кулаки. Тема ее возвращения поднимается практически при любом разговоре, словно это единственная новость в школе, – кстати, ты единственный, кто не задавал мне лишних вопросов. – Без обид, но у меня на это не было никаких оснований. – Да, я понимаю. – Но мы повязаны, так что Избранная и Осириан должны помогать друг другу, – он по-дружески стукнул Нину по плечу, – ты помогаешь мне, а я в свою очередь помогу тебе, если появится необходимость. Думаю, так мы избежим многих проблем. Эдди на секунду задумался, и в его голове промчалось мимолетное воспоминание с прошлого года, которое заставило его взволноваться. Крики радости, огни, разрывающие небо и приторный запах горячего шоколада с попкорном. Этот вечер был чем-то по истине особенным. Школьники и учителя толпились на улице, зачарованно глядя на ночное небо. Эдди заметил, что его отец стоит в гордом одиночестве, гипнотизируя плавающие чаинки в чашке. Он смело подбежал к нему, ободрительно хлопнув по плечу. – Пап, – окликнул его парень, – ты рад, что все закончилось? – Разумеется, – ответил мистер Свит, подняв голову в небо, где все еще летали разноцветные огни, – все эти события дают понять, что время уходит. Или, как говорят, tempus fugit. – Да уж, – промычал Эдди, запивая горячим шоколадом. – Именно поэтому Эддисон, я решил сделать тебе небольшой подарок. Ни о чем не спрашивай, а прими его, как мое извинение за ошибки, которые я совершил, – после этих слов Эрик вынул из кармана небольшую связку ключей с чудаковатым брелоком в виде какого-то символа. – Ключи от твоей квартиры? – парень удивленно уставился на отца, не понимая, к чему он клонит, – но зачем они мне? Я и так теперь нахожусь у тебя на коротком поводке. – Теперь это ключи от твоей квартиры, – улыбчиво ответил директор, видя, как лицо Миллера меняется. Парень почувствовал, как горячий шоколад меняет направление в его горле, и он начал кашлять, – через год ты окончишь школу, и тебе нужно будет где-то жить. К тому же ты уже вырос, и стал самостоятельным. Думаю, ты это заслужил. Мистер Свит отдал ключи в руки сыну, а тот, в свою очередь, поспешно спрятал их в карман своей куртки. Он никак не ожидал получить от отца такой подарок, особенно после всего, что между ними приключилось. Через некоторое мгновение он заключил его в объятия. – Спасибо. – Нина! Я кое-что вспомнил! – он выбежал из чердака, игнорируя тот факт, что уже давно наступил отбой, и если Виктор их застукает, то им не поздоровится. Нина поспешила за ним. Эдди резко распахнул двери своей комнаты, чем напугал Фабиана, который мирно доделывал уроки, на которые сегодня не хватило времени. – Что происходит? – спросил он, видя, как его друг выгребает из шкафа гору своих вещей. Мартин пожала плечами. – Эдди, что ты вспомнил? – поинтересовалась шатенка, садясь на кровать. – Ключи, – сказал он, доставая из кармана олимпийки связку из нескольких ключей, – от квартиры отца. Вдруг он оставил там какие-нибудь улики? Во всяком случае, мне нужно съездить туда, и все проверить. – Только вот когда ты это сделаешь? – перебила его девушка, – нас наказали на две недели, включая и выходные. Сбежать из школы будет намного сложнее. – А еще завтра он назначил нам свидание, – припомнил Миллер, – значит, сделаем это в пятницу вечером. Виктор будет думать, что мы в школе, а Джефферсон – что мы дома.II
Уже в шесть утра по коридорам разносились громкие и тяжелые шаги Виктора. Это означало, что пора вставать в школу. Погода сегодня не радовала осенним теплом и солнцем, отчего просыпаться было тяжелее. Эдди встал пораньше, так как ему нужно было пойти к директору на беседу. Он рассчитывал вернуться в дом до начала уроков, поэтому не брал с собой никаких вещей. А его сосед Фабиан вел серьёзную борьбу с желанием спать. Нина так и не смогла успокоить свое волнение по поводу предстоящего дня. Сегодня ей официально припишут Джейсона в папочки. Она старалась убедить себя, что это ради ее же блага, но эти самоутешения не приносили никакой пользы. Нина и Патрисия пришли на завтрак вместе, и сели возле Мары, Алфи и Джой, застав их интересную беседу. – Я говорю очень серьёзно, – твердила Мерсер своим друзьям, которые едва сдерживали смех от ее безумных предположений, – человек не может жить целый век, не познав чувство любви. – Напиши об этом статью, – усмехнувшись, сказала ей Мара. – Нет, а вы не думали о том, что у него, возможно, была женщина? А что, если у него есть дети? – задумчиво произнесла Джой, – им, наверное, уже лет шестьдесят. – Если вы говорите о Викторе, то, пожалуйста, заткнитесь, – прервала их беседу Патрисия, сев между Алфи и Джой, – иначе меня стошнит. – Он мог присылать им подарки на рождество. Чучела маленьких ворон, пособие по таксидермии, золотая коллекция булавок, – сказал Алфи, и получил пинок от Патрисии, – а если серьёзно, я не думаю, что он человек. Он робот из будущего, которого прислали, чтобы испортить нам жизнь. Алфи накидал в сумку остатки еды со стола, и убежал в школу. Вслед за ним пошли Мара и Джой. А Нина и Патрисия только приступили к завтраку. Уильямсон быстро опустошила тарелку с кашей, а Мартин еще долго ковырялась ложкой в хлопьях. Еда совсем не лезла в горло. Единственное, что она смогла осилить – это стакан яблочного сока. – Кстати об отцах, – сказала Патрисия, вспоминая о том, что совсем скоро Нина должна добровольно сдаться Джейсону, – есть идеи, что делать дальше? – Бежать? – паническим голом сказала американка, – и с чего я решила, что этот год пройдет спокойно? – Успокойся, я помогу тебе. Мы сделаем все, чтобы припереть этого гада к стенке. Его и тех, на кого он работает, – уверенно произнесла Уильямсон, на секунду заставив Нину поверить в то, что так и будет. Он надеялась, что Уинклер сдержит свое слово – никаких проблем, только формальности. В противном случае – это будет самой большой ошибкой в ее жизни.III
Эдди расхлябанной походкой вошел в кабинет, и демонстративно начал осматривать помещение. С каждым днем здесь появлялось что-то новое, и это по-настоящему обижало парня. Интересно, куда делись старые вещи? Сделав пару шагов, Миллер приземлился на стул, и пристально уставился на директора. Джефферсон отложил свою бумажную работу в сторону, когда увидел ученика. – Эддисон, я хотел поговорить с тобой о господине Свите, – начал он, и получил в ответ насмешку. – Да? – саркастически ответил парень, – и что же именно вы хотите обсудить? Может, поговорим о том, что он без вести пропал, а на его месте появились вы? Или поговорим о том, что вы помешали мне написать заявление? Я бы хотел услышать причину, почему. – Я бы объяснил тебе, но я абсолютно уверен, что ты ничего не поймешь. Поэтому, адвокат, который занимается делом одной из учениц, будет заниматься и поисками твоего отца, – мужчина открыл одну из своих папок, лежащих на столе, и вытащил оттуда визитку, – можешь звонить ему по любому вопросу. – Вы что, позаботились обо мне? – сказал Эдди, хватая кусок бумаги, которую вручил ему Джефферсон, – очень трогательно. Спасибо. Если это все, ради чего вы меня позвали, то можно идти? Он выбежал из кабинета, и отправился прямиком в кабинет литературы, где должен состояться урок драмы. Джейсон сидел за своим столом, и читал какую-то книжонку, изредка поглядывая на тех, кто заходил в его класс. Парень уселся на свое привычное место в самом конце класса, и устало положил голову на парту. Он даже не заметил, как прозвенел звонок, так как сон быстро забрал его к себе в плен. Внезапно резкий толчок в плечо привел его в чувства. Он увидел КТ, которая по привычке села рядом с ним. – Есть новости о нашем общем друге? – шепотом спросила она. – Уинклер? – предположил Эдди, косо поглядывая на учителя. – Что? Причем тут он? Я о Джефферсоне говорю, – громко сказала КТ, заставив Уинклера обратить на них внимание. – Ребята, будьте тише! – шикнул он, и продолжил говорить что-то о важности театра в жизни человека, – и так, театр, как вы знаете, это социокультурный институт, выполняющий ряд очень важных функций. Кто мне их назовет? – Это важно для своего культурного развития, – мгновенно ответила Мара. – Очень хорошо, еще варианты? – Помогает человеку почувствовать себя клоуном на людях, – ответил Эдди, от чего многие едва слышно засмеялись. – Я приму этот ответ в случае, если ты приведешь мне пример из постановки, где люди чувствовали себя таким образом, каким ты говоришь, – спокойно ответил Уинклер вместо того, чтобы сделать ему выговор о поведении на уроке. Несмотря на все придирки Эдди в его сторону, Джейсон был хорошим учителем. За пару недель в некоторых кругах он стал «любимым преподавателем», и не зря, ведь он смог найти нужный подход к своим ученикам, – кто-нибудь еще ответит? – его взгляд остановился на Патрисии, которая задумчиво смотрела в свою тетрадь, – мисс Уильямсон? Девушка откликнулась, и посмотрела на Джейсона так, словно он только что всадил ей пулю в сердце. Она совершенно не знала, что говорить. Какой был вопрос? Почему он просто не назвал её Патрисией? Что она вообще тут делает? – Я думаю, – протянула она, вспоминая то, о чем он говорил минутой ранее, – театр – это зеркало человеческой жизни и, наверное, способ достижения внутренней гармонии, и понимания чего-то, чего мы не понимаем, – отрывисто произнесла она. Слова давались ей тяжело. Под упорным взглядом мистера Уинклера, давящей тишины класса, и недосыпом она говорила так, словно ее заставили говорить под дулом пистолета. А слова сами собой летели из уст, как будто она их заучила наизусть. Возможно, она где-то вычитала это? – Хорошо, – сказал он, отходя в сторону, и девушка облегченно выдохнула, – очень хорошо. Джейсон ей хвалебно улыбнулся, и та невольно улыбнулась ему в ответ. Патрисии редко давали похвалы на уроках. От предыдущих учителей она редко слышала хорошие слова в свою сторону. Наверное, это было из-за их методов преподавания. После звонка все ушли на обед. Эдди остался в школе, и принялся за сэндвич, который стащил с завтрака. Его внимание привлекла Патрисия, нервно рыщущая в своем шкафчике. Она так долго что-то искала, что не заметила, как к ней подошел мистер Уинклер. Глядя на все это Миллер закатил глаза, но решил не упускать возможности подслушать, о чем они говорят. – Патрисия? – позвал он, и девушка от испуга и неожиданности ударилась головой о полку шкафчика, – все нормально? – Как видите, – сказала она, потирая место ушиба, – вы что-то хотели? – Да, мне нужно узнать у тебя кое-что. Но прежде, чем я спрошу, давай договоримся обойтись без параллелей и экскурсов в прошлое, – ответил он, заставив ее немного растеряться. Чего же он хочет? – Это зависит от того, что именно вы хотите у меня спросить, – как-то неуверенно произнесла она. – Ты очень хорошо проявила себя на некоторых тестах, и даже отвечала на уроках. Ты неплохо пишешь, и мне нравится, какие вопросы ты поднимала в своих работах. Не думала о том, чтобы улучшить свои навыки в писательстве? – предложил учитель, на что Патрисия отреагировало довольно странно. Ее лицо выглядело так, словно он только насмехался над ней, а не говорил об успехах на уроках. – Я? – сквозь смешок спросила девушка, – зная себя, могу сказать, что ваше предложение звучит, как грубая лесть. Я редко читаю книги, поздно сдаю вам работы, стараюсь не отвечать на ваши вопросы, а вы в свою очередь говорите, что у меня есть способности? Что с вами не так? – А что не так с тобой, раз ты настойчиво не хочешь признать свой потенциал? Это объективная оценка твоих способностей, которые ты, почему то, не хочешь в себе видеть. Они у тебя есть, и их просто нужно развивать, – он действительно признал в ней некоторые писательские задатки. И судя по всему, ее смутило то, что кто-то из учителей увидел в ее учебной деятельности пользу, – во всяком случае, я предлагаю тебе попробовать, а если не сможешь или не захочешь, то ты всегда сможешь отказаться участвовать в этом. – Ладно, почему бы и нет? Возможно, что это не так занудно, как кажется, – ответила девушка, и с легкой улыбкой на лице пошла в сторону выхода. Джейсон тоже куда-то ушел, чему Эдди очень обрадовался. И почему она так улыбалась? Потому, что впервые получила оценку выше тройки? – Что, ревнуешь? – спросил голос КТ за спиной парня. Он ничего не ответил, и просто сел обратно на диван, решив покончить с обедом, – все еще влюблен в нее? – Прости, а есть смысл об этом говорить? – раздраженно спросил Миллер, – мы порвали еще летом, и я что-то не заметил, чтобы она была этим расстроена. За весь месяц она ни слова в мою сторону не сказала. – Ладно, ты все еще не можешь отпустить ее, поэтому бесишься. Попробуй поговорить с ней. Я тебя уверяю, ничего страшного не случится. Она за целый месяц не назвала тебя тараканом. Подумай над этим. И, кстати, если ты не предпримешь никаких действий, то она действительно забудет тебя, – КТ была уверена в том, что эти двое разошлись из-за очередной беспочвенной ссоры. Им определенно нужно научиться понимать друг друга, иначе они и дальше будут сходиться и расходится. Но разве это можно назвать отношениями? – я думала, что ты усвоил этот урок еще в прошлом году. – Я не уверен, что хочу снова наступать на эти грабли, – сказал Эдди, выслушав свою подругу. А если действительно будет лучше оставить все, как есть. – Хочешь. Иначе бы ты не ревновал ее к учителю. – Я не ревную, я просто не хочу, чтобы этот мутный тип вертелся возле нее. – Это и называется ревность, – сказала Раш, слегка усмехнувшись тому, насколько Эдди мило пытается скрыть этот очевидный факт. – Думай, что хочешь, – парень резко всучил свой бутерброд в руки девушки, и ушел в сторону класса истории, где скоро должен был начаться урок. КТ покачала головой, и стала стирать капли горчицы с пиджака, которые упали с бутерброда Миллера.