I
Прошла всего лишь неделя уроков, но усталость от занятий уже дала о себе знать. Сонные лица, пришедшие на очередной урок, уныло смотрели в центр доски, где было написано «Любовь в творчестве Байрона». Темы занятий по литературе всегда подбираются довольно странным образом. Старшеклассникам было всего семнадцать лет. Что для них любовь? Робкий взгляд? Случайное касание? Или, может, первый поцелуй? Тот, кто написал эту тему на доске, не особо понимал, что для ребят слово любовь еще чуждое понятие. Ученики то и дело, ждали возможность уйти с урока, как можно раньше. Все лучше, чем копаться в мыслях поэта. Приверженцем этого мнения был Эдди. Он ненавидел литературу. В особенности тему и проблематику любви. На его взгляд любовь доказывалась поступками, а не «глупыми, сопливыми стишками». Поэтому присутствовать на уроке, и кому-то что-то доказывать он не хотел. Лучшее занятие, которое он придумал – пересидеть урок в холле, Выжидая удобного момента, чтобы вернуть украденную папку на место. – Разве ты не должен быть на уроке? – резкий голос директора школы заставил его вздрогнуть от испуга. Он побелел, и судорожно поднялся с кресла, на котором практически лежал, – мне казалось, у вас сейчас урок литературы. – Да конечно, – произнес он, стараясь не подавать признаков своего волнения, – но дело в том, что учителя нет, и… – Это не значит, что в урочное время можно разгуливать по школе. Ваш новый преподаватель будет в кабинете через несколько минут. Вам следует тоже быть там, – ответил Джефферсон, указывая рукой в сторону класса. Эдди согласовано кивнул головой, и пошел в класс. Выброс адреналина помутил рассудок. У него затряслись руки, и в глазах потемнело. Выйдя из поля зрения директора, он остановился, чтобы отдышаться. Несмотря на прошлые года, когда приходилось следить за учителями, воровать артефакты, и спасать мир, именно сейчас он испугался больше всего. Набрав полные легкие воздуха, он спокойно зашел в кабинет. Парень плюхнулся на свободное место, и запрокинул ноги на парту. Кажется, этот урок можно провести в объятьях старика Морфея. Фабиан, который седел перед Эдди, рассматривал конверт, который он взял у Нины. Он уже просмотрел его содержимое, но ничего такого не обнаружил. Кучка фотографий, немного личных документов и копии документов о переводе в «Обитель Анубиса». Это не отвечало на вопрос, который его мучает. Собственно, после ночного разговора с девушкой, он на секунду задумался: а нужно ли ему это знать? Правильно ли он поступает? Но каждый раз, видя ее перед глазами, он опять думает о том, что побудило ее вернуться. Из собственных мыслей его вырвало чье-то дыхание над ухом. Он резко обернулся, и увидел лицо своего одноклассника Алфи Льюиса. – Что это ты делаешь? – спросил он, подперев голову руками, и строя из себя заинтересованного. – Тебя это не должно волновать, Алфи, – отмахнулся Фабиан, и быстро сложил конверт в сумку. – А, – ухмыльнулся Льюис, – меня, может, и нет. А Нину это еще как волнует. – Что? О чем ты? – Да ладно, Фабиан. Ты же заметил, что ее в классе нет? Как думаешь, где же она? – после слов парня, Раттер оглянулся и заметил, что Нины и в самом деле нет в кабинете. Да и вообще она не святилась в школе. – И что? – он попытался изобразить спокойствие. – А то, что она с самого утра носится по дому в поисках этого золотого конвертика. И если ты не вернешь его ей, то она все расскажет Виктору, а тот в своем стиле станет обыскивать всех и каждого! А мы этого не хотим Фабиан. – Хорошо. Я тебя услышал. Я верну его ей, – с долей разочарования произнес парень. – Чего ты хотел этим действием добиться? – спросил Льюис, и Фабиан задумался над его словами. Со стороны Алфи было непривычно слышать справедливые укоры, но он прав. Подобными действиями он может сделать только хуже. Внезапно дверь открылась, и как по волшебству, на пороге показалась Нина. Девушка, с тревожным видом, прошла на задние парты, и села между Эдди и Алфи. Она повесила сумку на крючок, и положила голову на парту. Видимо, пропажа документов очень сильно встревожила ее. Прошел урок, и учитель, как говорил Джефферсон, не появился. Со звонком все ушли готовиться к занятиям физической культуры. Сегодня урок должен проходить в свободной форме, поэтому ребятам разрешили покататься на коньках, и протестировать новый каток для занятий. – Нет, это просто кошмар! – девушка с волосами цвета вишни врезалась в бортик, где стояла ее подруга – Мара, и, с недовольным лицом попятилась в сторону скамеек. – Что такое, Патрисия? – обеспокоенно спросила Джеффри, катясь вслед за ней. – Я не собираюсь ходить на эти глупые занятия! Ну, какая из меня фигуристка? И ты видела эти глупые костюмы, в которых они катаются? – Ты сказала в точности, как Эмбер! – засмеялась Мара, – мне кажется, будь она здесь, она бы сказала то же самое! – Да, но сейчас речь идет обо мне! Что мне делать? Я не за что не пойду на это! – Да брось! Будет весело! – подбодрила темноволосая. Девушки стали переобуваться, и в этот момент к ним подошла Нина, и села на другой край скамейки. Учитывая, что она совсем не умеет кататься на коньках, ей разрешили пропустить сегодняшнее занятие. Мара что-то спросила у нее, и девушка вздрогнула, словно ее сильно напугали. Она потерянными глазами посмотрела на своих одноклассниц, и просто опустила голову. С самого утра Нина выглядит подавленной и разбитой. Хотя, пару дней назад, она, с улыбкой на лице, рассказывала какую-то байку, которая приключилась с ней в Америке. Девушки сразу почувствовали, что с ней что-то не так. – Все хорошо? Ты из-за документов так расстраиваешься? – спросила Джеффри, подсаживаясь ближе к ней. – А я думаю, что тут дело совсем не в документах! – добавила Трикси, присоединяясь к разговору. – Понимаете, я знаю, кто взял мои документы, – начала Нина, – точнее, догадываюсь, кто мог их украсть. Мы поругались с Фабианом, ибо он хочет от меня правды, которую я не могу ему рассказать. Но, как я поняла, он не отстанет, пока не узнает. – Так расскажи ему правду! – ответила Уильямсон, скрестив руки, – ту правду, которую он хочет знать. Меньше знает, крепче спит! Нина задумалась. А ведь это идея. Она не станет врать, но и правду ему не скажет. И возможно тогда, он сможет отстать от нее. Хотя один вопрос не давал девушке покоя. Почему он так зацепился за эту правду? И какую правду он хочет знать?II
Из-за осени во дворе смеркалось быстро. Уроки кончились, а вот домашнее задание заканчиваться не спешило. Учителя действительно думают, что растят в своих школах вундеркиндов, раз дают такую большую нагрузку, да еще и в начале года. Ребята сидели на первом этаже в гостиной и делали домашнюю работу. Нина косо поглядывала на Фабиана, думая, как бы завязать разговор, и все разложить по полочкам. В конце концов, им еще целый год учиться и жить в одном месте. Одна мысль о том, что ей нужно подойти к нему, попросить о разговоре пугала и вызывала чувство тошноты. Мартин вырвала листок из своей тетради и стала что-то писать.«Дорогой Фабиан»
Немного подумав, она зачеркнула слово «дорогой». Статус дорого для нее человека растворился во временном промежутке. Сейчас они не больше чем одноклассники. Она с дрожью в сердце вспоминала их первую встречу, после разлуки, которую нельзя назвать теплой. С тех пор они вовсе перестали говорить друг с другом, не желая ворошить прошлого и не портить настоящее.Фабиан Я знаю, что это ты забрал мои документы. И я не стану винить тебя в этом. Просто верни их туда, откуда ты их взял. Но кроме этого, я знаю, что ты хочешь знать правду. Вчера ты ясно дал мне это понять. Но я на тебя не сержусь. Просто, я не в силах сказать тебе это в лицо, потому что мне страшно говорить с тобой. Мне страшно от того, что ты мне больше не доверяешь. Поэтому не стоит волновать меня и себя глупыми вопросами и догадками. Ты хотел знать, почему я вернулась. Ты был прав, я здесь по делу. По личному семейному делу. Это все, что тебе нужно знать, потому что мы не настолько близки, чтобы откровенничать друг с другом. Надеюсь, ты это поймешь, и мы сможем спокойно жить, не смущая друг друга своим присутствием.
Девушка закончила писать, и стала собирать книги, все время отвлекаясь на Фабиана. Она незаметно взяла его книгу стихов Байрона, и вложила туда письмо. Быстрым шагом она вышла из гостиной, не желая видеть кульминационный момент нахождения ее записки. Кажется, объясняться в письмах – это единственное, что у нее хорошо получается. Ребята, после ее ухода переглянулись. Эдди подозрительно ухмыльнулся, толкая Фабиана. А Мара и Патрисия, сидящие напротив них, закатили глаза, и ушли вслед за Ниной. – Фабиан-Фабиан! Ты знал, что за кражу личных данных есть статья, – пошутил Миллер, – за это на тебя и в суд можно подать. – А ты? Проник в личный кабинет директора, и кое-что вынес оттуда. Вместе в суд пойдем? – ответил ему Раттер, хитро улыбнувшись, – мы с тобой в одной лодке, так что оставь свои шутки до того момента, когда нас исключат из школы за наши махинации. – Ты сгущаешь краски, все будет в порядке, – заверил блондин, вздохнув, – завтра я собираюсь вернуть эти бесполезные бумаги на место, а тебе советую отдать Нине то, что ты у нее взял. Шпион из тебя не очень. – Раз уж мы затронули эту тему, то может, посоветуешь, что в таких ситуациях делать? – серьёзно спросил Фабиан, закрывая лицо ладонью, – она молчит, а если пытаешься завязать с ней разговор, она все отрицает. – Формально она ничего не должна тебе объяснять. Ты ей никто. Друг, вы расстались год назад, поэтому оставь ее в покое. Представь, что Нина Мартин – новенькая одноклассница, с которой у тебя не заладились отношения, и все. – Я бы рад делать вид, что мне все равно, но зачем, если это не так. – Значит, ты еще не хочешь отпускать ее. Тебя можно понять, ведь прошел всего лишь год. Но все изменилось, и самое время начать смотреть на вещи другими глазами, – ответил ему Эдди, и на этой философской ноте они решили завершить работу над уроками, и пойти к себе. Еще один день, полный загадками и вопросами завершился. И кто знает, что ждет из завтра?