Останься.

Карпенко шёл по коридору школу, улыбаясь и почти смеясь. Он — папа. Осталось сделать Кате предложение и… жизнь будет прожита нельзя. Макс шел ему на встречу. Нестерович же наоборот был до ужаса поникшим. — Поздравляю вас, Лех, — Макс немного улыбнулся. — Спасибо, — он пожал ему руку. — Я, когда она сказала, охренел просто. Мягко говоря. — Ну, я, надеюсь, в хорошем смысле? — Макс более живо улыбнулся. — Естественно! Я думал зареву там от счастья, — Лёша и забыл, что когда-то хотел убить его за те засосы на шее Кати. — Я рад за вас. Кого хочешь? — Ну, мальчика, конечно же. Катя хочет дочку. Поэтому будем ждать, когда он подрастёт. Потом на УЗИ узнаем. Дочку. Макс сейчас тоже задумался о том, что хочет дочку. — Стандарт. Мама дочку, папа сына. — Нестерович тихо засмеялся. Катя, возвращаясь из туалета, увидела их, стоящих вместе и спокойно разговаривающих. — Привет, — она подошла к ним, улыбаясь Максу. На лице царапин нет, настроение вроде хорошее. Даже странно. — Привет. — Макс приветливо улыбнулся. — У тебя перерыв? — Леша поцеловал ее в лоб. — Нет, — Катя прикрыла глаза. — Просто плохо стало, вот и пришлось уйти. — Может в декрет? — Макс посмотрел на нее. — А может ты уйдёшь? — а вот и перепады настроения пожаловали. — Ты, по-моему, нам никто. — Ладно, прости. — он протянул руку Леше. — Еще раз поздравляю. — Спасибо, — Карпенко пожал её. — Извини, — Катя сжала руку Лёши. — Я не хотела. Нестерович улыбнулся и кивнул. — Удачи вам. — Макс развернулся и ушел. — Блять, как стыдно, — Решетникова уткнулась носом в плечо Лёши. — Ну, ты умеешь быстро отшить человека. — Леша поглаживал ее по голове. — Убежал. Его уже даже не видно. — Это умение меня и бесит, — она приложила руку ко рту. — А ещё бесит токсикоз. Катя побежала обратно в туалет. Нестерович, выходя из мужского туалета, заметил ее около дверей. — Держи. — он протянул ей салфетки. — Благодарю, — Катя взяла несколько штук. Макс положил всю пачку на раковину. — Описать одним словом? — она посмотрела на свое отражение в зеркале. — Макс, это пиздец. — Могу только посочувствовать. — он погладил ее по спине, но потом быстро одернул руку. — Скоро уйдет твой токсикоз. — Я на это очень надеюсь, — Решетникова устало положила голову на его грудь. — Прости, что так грубо тебе ответила. — Не бери в голову. — он немного приобнял ее. — По сути так и есть. — Ты даже не представляешь, как трудно жить, когда ты хочешь его, а он говорит, что мол пока ребенок там, ничего и быть не может. Ну, тебе не понять. — Теперь я понимаю, что больше всего тревожит беременных. — Макс улыбнулся. — Да капец вообще, — Катя посмотрела на него, улыбаясь и переводя взгляд на его губы. «Совсем крыша поехала? Прекрати, дура беременная». Макс смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда. Он поглаживал ее по голове. Решетникова приблизилась к его губам, вставая на носочки и кладя руки на плечи парня. «Нет, нет, нет…» — вопил внутренний голос. Катя не понимала, что делает, но уже через секунду она впилась в его губы. Макс ответил на ее поцелуй, еще крепче обнимая. Но потом он резко оторвался от нее. — Кать… — Не могу я терпеть, — простонала она. — Кать, — он прикрыл глаза. — У тебя Леша. — Он ломается, как девочка, — Решетникова прикусила кожу на его шее. — А мне хочется. Очень. — Твои гормоны тебя погубят. — Макс приобнял ее. — У вас будет ребенок, ты его любишь. Терпи. — Ты же помог мне один раз, так помоги и второй, — она потянула его в одну из кабинок. — Решетникова. — Макс зашел вместе с ней вовнутрь и прижал ее к стене. — Ты беременна от него, так еще и изменять собираешься. — Это не измена, — Катя потянулась к его ремню. — А вынужденная мера. — Потом ты скажешь о том, что я твоя игрушка, и что у тебя ненависть ко мне. — Я не буду так говорить, — Решетникова попыталась вернуть руки на прежнее место. — Честно, Макс, я так говорить не буду. — Кать, ты определись, кто тебе нужен. И кого ты любишь. — Люблю я Лешу, — она опустила голову вниз. — Но нужен мне ты. — Вот и разобрались. — Макс опустил ее руки и отошел от нее. — Поговорим, когда гормоны спихнуть. — Ну, не уходи, — Катя преградила ему путь. — Я же с ума сойду. — Решетникова, опомнись, а. Потом спасибо мне скажешь. — Макс, — Решетникова выпятила нижнюю губу вперед. — Катя. — он повторил выражение ее лица. — Хорошо, ты прав, — она отошла, пропуская его. Макс поцеловал ее в макушку и вышел из кабинки. Решетникова вышла следом, уходя в зал и продолжая занятие. Тошнота отошла на второй план, гормоны продолжали бушевать.

***

— И какого это плюшевого зайчика вы тут делаете? — Катя зашла в тренерскую, доедая уже вторую грушу. Третий месяц беременности ей был к лицу. — Играем в бутылочку. — Гарик улыбнулся. — Давай к нам. Она прошла к диванчику и села рядом с Лешей, кладя голову ему на плечо. Напротив сидел Макс. Это напрягало. Мигель уже рассказал все о своих косяках, Макс танцевал все что можно. Теперь его очередь крутить. Горлышко попадает на Катю, и он улыбается. — Правда или действие? — Давай правду, — она положила руку на живот. — Действия уже трудноваты для меня. — Ты когда-нибудь изменяла? — Получше ничего не мог придумать? — Катя сглотнула, начиная нервничать. — Я не стану отвечать. — Екатерина Александровна, ваша совесть ни чиста? — Макс улыбнулся. — Мы чего-то не знаем? — Ну, было один раз, — она опустила глаза вниз. — Года два назад. Макс удивленно посмотрел на нее. Два года назад. Тогда они еще были вместе. — Что? — Да, я спала с другим. Все, я ответила на вопрос, — Решетникова сильнее прижалась к Леше. Макс сжал ту самую бутылку в руках, зло смотря на нее. — Моя очередь, — она протянула руку. — Молодец, Решетникова. — Макс кинул бутылку и поднялся из-за стола. — Ты самая «верная» девушка, которую я видел. Он, громко хлопнув дверью, вылетел из тренерской. Тишину нарушил тихий голос Рудника. — Ты реально ему изменила? — Совсем ебнулся? — Катя перевела взгляд с двери на него. — Я что похожа на такую девушку? — Просто ты так это произнесла. Лично я поверил. — Гарик вздохнул. — И он тоже. — А потому что нефиг без спроса брать мою еду, — Решетникова легла на диван, вытягивая ноги и кладя их на Лешу. — И к тому же от него ужасно пахнет. — Мы с тобой этот адеколон ему вместе с тобой три года назад выбирали. — Мигель улыбнулся. — Это было давно, я не была беременна, — она посмотрела на Карпенко. — Помассируй мне ноги, пожалуйста. Леша улыбнулся и начал массировать ее ноги. — Так? — Чуть повыше, — Катя прикрыла глаза от удовольствия. — Лех, может ты мне тоже массажик сделаешь? — Игорь улыбнулся. — Я так устал. — Игорек, а тебе случаем не пора идти? — Решетникова не любила, когда кто-то прерывает ее кайф. — Да, ладно — ладно. — Гарик встал с дивана. — Пошел я на занятия. Заодно к Максу загляну. — Да свали же уже, — Катя не могла лежать спокойно, ерзая на месте. Дверь за Рудником захлопнулась. — Катюх, ты чего такая нервная? — Мигель протянул ей яблоко. — О, яблочко, — она выхватила его из рук и откусила кусочек. — Я не нервная, просто ночами высыпаюсь. — А, понял. — Мигель засмеялся, смотря на нее. — Все, хватит, — обратилась Катя к Леше. — Все. — Карпенко поднял руки вверх. — Леша! — воскликнула она, поднимаясь и хватая его за руку. — Что?! — громко вскрикнул он, смотря на нее. — Болит что-то? — Я хочу мармеладок. В форме медвежат, — Катя улыбнулась. — Дурочка. — он расслабленно выдохнул. — Ты не понял, я хочу их, — на полном серьезе ответила она. — Кать, я устал. Можно мне хотя бы немного посидеть, а не носиться туда сюда за твоей едой?! — Карпенко резко начал закипать. — То есть, как тупо сидеть и играть в бутылочку ты не устал, а как принести мне покушать, так сразу отдохнуть нужно? — Да, нужно. — он подскочил. — Весь день за твоей едой мотаюсь. — Так иди отдохни! — Катя отвернулась от него, ложась на бок. — Наконец-то. — Леша наигранно улыбнулся и ушел. — Ты тоже уходи, — обратилась она к Мигелю, хлюпая носом. — Я после занятий своих принесу тебе три пакета мармеладок. — Мигель погладил ее по руке и скрылся за дверью. Катя слегка улыбнулась, оборачиваясь и глядя ему вслед. Почему другие заботятся о ней лучше, чем он? На этот вопрос она пыталась найти ответ вот уже целый месяц. Двери раскрываются и заходит Макс. В руках у него целая пачка тех самых мармеладок. Он молча садится рядом с ней, листая ленту инстаграмма. Решетникова отворачивается обратно, вытирая краем кофты слезы и шмыгая носом. Зачем она сказала ему, что изменила? Это было слишком для беременной, вечно всем недовольной девушки. — Ты чего? — Макс резко наклоняется к ней, смотря на ее лицо. — Ну и чего мы ревем? — Леша, — коротко и ясно. По крайней мере, в последнее время это объяснение всех ее проблем. — Чего он сделал? — Макс погладил ее по спине. — Я попросила купить мне мармеладок, а он сказал, что я его задолбала, и что он хочет отдохнуть. — Держи. — Макс протянул ей пакет. Катя посмотрела на него и приподнялась, садясь на диван. — Спасибо, — она взяла небольшую горсть мармеладок. Макс сел рядом, поедая мармеладки. — Не за что. — Макс, я тогда соврала. Я тебе не изменяла, — Решетникова опустила голову, словно провинившийся ребенок, и запихивая за щеки всю горсть. — Я знаю. — Макс улыбнулся, посмотрев на нее. — Держи еще. — он протянул целую пачку. — Как вы терпите меня? — она села ближе к нему. — Конечно, Леша иногда и послать может, но все же… — Мы тебя все любим. — Макс улыбнулся, но потом нахмурился. — Он тебе мармеладки таскать должен, а не посылать. — Я ничего с этим сделать не могу. Стала слишком капризной, вот он и завелся, — подбородок задрожал. Катя отодвинула от себя пачку, глотая ком в горле. — Иди сюда, — Макс немного обнял ее, поглаживая по голове. — Остынет и придет вместе с мармеладками. — Не мармеладки мне нужны, — она обняла его в ответ. На футболку парня одна за одной капали ее слезы. — Все у вас будет хорошо. С кем не бывает. — Макс поцеловал ее в макушку. — Если ему трудно купить мне эту дурацкую еду, то что будет дальше? — Катя прижималась к нему все сильнее. Ей была нужна поддержка. Его поддержка. — Кать, он просто психанул. Сейчас прибежит извиняться. Он тебя любит, ты его любишь. — Голос Макса стих на последней фразе. — Все. Будет. Хорошо. — Он даже не может поехать со мной в больницу. А одной мне страшно, вдруг что. Или плохо станет, а его рядом не будет, — тараторила Катя. — И у меня жестокий недотрах, потому что он не может, говорит, что это неправильно. Макс засмеялся, обнимая её еще крепче. — Эх, Решетникова. — Нестерович улыбнулся. — Я могу помочь. — Чем? — она села обратно. — Возьмешь на себя его группу? — Ну, я хотел другое предложить. — Макс пожал плечами. — Хочешь, я с тобой поеду? — Ну, я не знаю… Прием только через две недели, все может поменяться. Но если что, я тебе скажу. — Хорошо. — он протянул к ее губам мармеладку. — Нет, я больше не хочу, — Катя поморщилась. — Пойду просить печеньки. Может у кого есть, — она улыбнулась ему и встала с дивана. — У меня есть мандаринки. — Макс улыбнулся. — Принесешь? Только ко мне в зал, а то скоро занятие начнется. — Хорошо. — Макс поцеловал ее в макушку и скрылся за дверью. Он подошел к ее залу спустя несколько минут. Макс открыл дверь и замер. Катя сидела в объятиях Карпенко, широко улыбаясь. « Ну вот. Помирились. ». Нестерович улыбнулся. Он научился делать это правдоподобно. Месяцы тренировок, как он видит их вместе. Уже профессионал в своем деле. — Кать, держи. — Макс положил на ее колени пакет с мандаринами. — Побольше ешь, поменьше волнуйся. — Так много? — она улыбнулась, раскрывая пакет. — Я же лопну. — Ешь на здоровье. — Спасибо большое, — Катя поднялась, обнимая его и целуя в щеку. Макс улыбнулся и прикрыл глаза, обнимая её в ответ. Леша удивился, но промолчал. Он привык, что она орет и одновременно обнимает всю школу. — Приходи потом ко мне, я добыла печеньки. Попьем чаю, — Решетникова вновь опустилась на пуфик, обнимая теперь уже Карпенко. — Хорошо. — Макс улыбнулся им и вышел из зала. — Хочешь мандаринку? — она протянула Леше уже очищенный фрукт. — Нет. — он поморщился. — Как знаешь, — Катя начала уплетать их одна за другой. «А Макс бы попробовал. Хотя бы для того, чтобы меня не расстраивать…». Леша зевнул, кладя голову на ее плечо и немного приобнимая. — Дети загоняли. — Поезжай домой, отдохни. Я все равно еще долго здесь буду. — Точно? — Карпенко поднял голову и посмотрел на нее. — Точно, — прожевывая мандарин, ответила она. — Я приеду потом за вами. — Леша поцеловал ее. — Хорошо, — Катя коротко кивнула. Макс зашел к ней в зал спустя несколько часов. — Жду, пока Леша за мной приедет, — Катя отпила глоток. — Будешь чай? — Буду. — Макс сел рядом с ней. — Я тоже принес печенье. Отобрал у Гарика со словами « Иду к Кате, а в гости с пустыми руками не ходят ». — он улыбнулся. — Они с шоколадом. — Вот и правильно, — она поставила на столик кружку и села обратно. — Он за сегодняшний день успел несколько раз меня выбесить, так что ничего, потерпит. — А Рудник то что сделал? — Макс отпил глоток и блаженно улыбнулся. — Спасибо. — Он думает, что его шутки смешные. Но, увы, так считает только он сам. — Да, у него бывает такое. — Макс положил голову на спинку дивана. — Когда ты узнаешь, кто у тебя будет? — Через месяц, может и дольше ждать придется, — Катя приложила ладонь к животу. Он уже вырос, причем заметно. — Но я уверена, что это будет девочка. — Можно? — Макс тянет руку к ее животу. — Конечно, — Решетникова убирает свои руки. Нестерович садится перед ней поудобнее и аккуратно прикладывает руки к ее животу. — Так прикольно. — шепчет он, широко улыбаясь. — Девочка. — Это еще не точно, — она смотрит на него и про себя говорит лишь одну фразу: «Она твоя». Но об этом Катя не расскажет. — Я бы тоже хотел дочку. — Макс поглаживает ее животик, не сводя с него глаз. — Дочка это же круто. — Да, круто… Слушай, можешь отвезти меня домой? Леша вряд ли приедет. — Конечно. — Макс протягивает ей руку. — Идем. Катя берет его за руку, для себя подмечая, что та такая теплая и сейчас согревает ее вечно ледяные ладони. Решетниковой не хочется отпускать его, не хочется даже ехать домой. Но ведь дома Леша, и она его любит (?). Макс тянет Катю за собой по коридору, накидывая на ее плечи свою куртку. Он смотрит на нее и улыбается. « Такая родная, но, увы, не моя». — Сука, — она пытается дозвониться до Карпенко уже минут 15. За окном снег, падая большими хлопьями дарит хоть какое-то ощущение ближайшего праздника, а впереди пробка, часа на полтора, как минимум. — Не берет? — Макс смотрит на ее телефон, немного сводя брови. — Нет, — Катя отключает телефон и кладет его в карман куртки. — Значит, не очень то и нужна. — Не говори глупостей. — Макс улыбается ей и протягивает конфетку. — Побольше ешь, поменьше волнуйся. — Спасибо, — Решетникова быстро раскрывает конфету и кладет в рот. Потом снимает ботинки и ставит ноги на сиденье. — Вот почему ты такой заботливый? Ты должен меня ненавидеть. — За что мне тебя ненавидеть? — Макс смотрит на хлопья снега, которые медленно падают на стекло машины, создавая немного уюта. Ему хорошо. Она рядом, с ней все хорошо. А это главное. — За все, что я натворила, — она прикладывает руку к животу, отворачиваясь к окну. — Мне легче ненавидеть себя чем тебя, — Макс выдыхает, неуверенно дотрагиваясь и поглаживая ее живот. — Всё хорошо. Забыли все, что было раньше. Мы оба много натворили. — Макс, я тебе сказать хотела… — Катя кладет свою руку на его и улыбается. «Не вздумай говорить. Не порть все. Снова». — Точнее поблагодарить. — За что? — он снова смотрит на нее и улыбается. — Пустяки. — Макс протягивает ей еще одну конфетку, при этом широко улыбаясь. — А у тебя случайно нет пирожков? — Решетникова берет конфетку, одной рукой почесывая живот. — Пирожков? — Макс задумывается. « Блин, облом». — Есть только булочки с корицей. Пойдет? И даже кофе. — Кофе в моем положении нельзя. А на корицу у меня аллергия, — Катя поджала губы, пожимая плечами. — Ладно, потом сама куплю. — Можем заехать в булочную, хочешь? — Нет, — она погладила его по руке. — Просто отвези домой. — Как скажешь. -Макс немного сжал ее руку, надавливая на газ. Катя давно не чувствовала такой заботы. Если бы она сказала Карпенко, что хочет пирожков, он бы попросил потерпеть до дома, но не заехал бы в булочную. Макс держит ее за руку, на душе становится таким уютно, все вокруг становится каким-то домашним. Она рада, что ее везет домой именно он. Она окончательно запуталась. Макс на секунду задумывается «а если бы это был мой ребенок? Моя дочка?». Он невольно улыбается, представляя, как целует ее живот с утра, как носит ей разные вкусняшки и смотрит с ней мелодрамы. От таким мыслей даже закружилась голова. На лице играет глупая улыбка. Он только поудобнее берет ее за руку и выдыхает. — Ты такой хороший, — Катя закрывает глаза, улыбаясь и постепенно засыпая. Макс еще шире улыбается, смотря на нее. Он снова поглаживает ее живот. Его тянет к ней. К ребенку, хотя он понимает, что это не его ребенок. Вот только, похоже, уже любит его. Нестерович тянется, чтобы поцеловать животик, но загорается зеленый светофор, и поток машин снова начинает движение. Решетникова просыпается от того, что ей в глаза слепит фонарь. Они все еще стоят в пробке, но до ее дома оставалось всего ничего. Кате снилась дочка. Как две капли воды похожая на нее. Она лежала в кроватке и смеялась, когда Катя щекотала ее животик. А вместе с ней смеялся и… Макс, стоящий позади них. — Устала уже, да? — он обеспокоенно смотрит на нее. — Немного, — она потягивается, не сводя с него глаз. — Потерпи немного, скоро приедем. — Макс сам начал зевать, немного улыбаясь ей. — Останови здесь, — Катя начала обуваться, указывая на остановку. — Я могу прям к дверям подкинуть. — Пока мы доберемся, я опять усну. — Кать, там снег и холодно. — Макс, я тепло одета и до дома пройти пару шагов. — Ну, смотри сама. — Макс останавливает машину. — Тогда приехали. — Еще раз спасибо, — Решетникова тянется к нему, чтобы поцеловать в щеку, но в результате промахивается, и губы касаются уголка губ парня. Макс прикрывает глаза и приоткрывает рот, немного поворачивая голову к ее губам, но вовремя приходит в себя, понимая, что это будет слишком. — Всегда пожалуйста. — он улыбается ей. — Напиши мне, когда домой приедешь, — Катя напоследок улыбается ему и вылезает из машины. — Это ты мне напиши, что дошла и все в порядке. — говорит ей в след Макс. — Договорились, — она машет ему рукой, уже отходя от машины на пару шагов. Решетникова заходит в квартиру, раздевается и идет в спальню. Леша спит беспробудным сном, телевизор работает — все чересчур обыденно. Катя достает из шкафа чистые вещи и уходит в другую комнату. «Я дома. Сижу пью чай. Как ты?» «Тоже сижу и пью чай. Надеюсь, ты пьешь его с пирожками?» «Аппетит как-то пропал. Поэтому просто чай с сахаром.» « Завтра приношу пирожки, и пока ты не съешь их, я не отстану. » «Я только „за“. Поздно уже, спать хочется. Пойду лягу. Спокойной ночи)» «Спокойной ночи))» Катя положила телефон на стол, помыла кружку и пошла в спальню. Она легла на край кровати, отбирая одеяло и укрываясь им с головой. «Вот к чему приводит твое вранье. И не только насчет ребенка».