Трудно быть ангелом в аду, Крылья терять на каждом шагу, В черную пропасть бесстрашно смотреть, Зная, что можешь сейчас умереть, Зная, что можешь любовь потерять, Грязную ложь за правду принять, Небо забыть и его красоту, Трудно быть ангелом в этом аду!
Мир рухнул в один день. Еще вчера Василиса была полна надежд и планов. Фэш жив. Все еще можно исправить. Не было ничего невозможного. Но уже сегодня все превратилось в дым. Часовщики, стремясь окончательно избавиться от духов, нашли способ изолировать Осталу от Эфлары. И они сделали это, а черноключница, запертая в Змиулане, показалась им не такой уж и большой потерей, если сравнивать с миллионами и миллиардами жизней. Впрочем, Василиса и сама думала так же. Но почему тогда на душе было так горько?***
Войдя в замок она чуть не утонула в нахлынувших воспоминаниях… …Шестнадцатилетняя рыжеволосая девушка навзрыд плачет на кровати в огромном замке. У нее не осталось никого. Кроме Захарры, которой не повезло разделить участь Василисы. Она могла сбежать, но осталась ради Огневой… …Ей семнадцать. Ученики взбунтовались против своего учителя. Они нашли способ заключить его в месте, откуда он никогда не выберется. Василисе, которой они никогда не доверяли, ничего не сказали. Главным стал Рок… …Восемнадцатый день рождения. Утром возле кровати одиноко лежат два подарка. Один от Захарры, это точно, второй от неизвестного. Красивый кулон в виде птицы с синими глазами. Точно под цвет глаз Василисы… …Ей начали доверять. Три года проведенные в одном доме не прошли даром. Отношения с Драгоциями оставляли желать лучшего, но все же теперь это хоть не была холодная ненависть пополам с презрением. …Девятнадцатилетняя Василиса сбегает из замка. Ей осточертело все. Холодные коридоры. Одни и те же люди, которые никак не могут привыкнуть к ней. Огнева хотела взять с собой Захарру, но та почему-то осталась. Как же они обе скучали по прежней жизни… …Ей двадцать. Она объездила пол мира, но Остальские часовщики, объединившиеся и устроившие глав-штаб в Змиулане ищут ее. Их не покидает надежда открыть путь на Эфлару и отомстить. Василиса борется с собой. Она хочет обратно к друзьям, но не такой ценой. Нельзя разжигать войну, когда ее только остановили… …Василисе двадцать один. Союз Остальцев рухнул, не продержавшись и года. Им плевать на Эфлару, а Василиса соскучилась по Захарре. Кажется, пора возвращаться. — Василиса Огнева? — удивленно присвистнул Войт, заходя в зал. После исчезновения Астрагора поведение всех орденцев стало гораздо более… свободным. — Либо за то время, когда мы тебя не видели, ты здорово выросла, либо ты экспериментировала с часодейством. — Ты отвратительный, Драгоций, — закатила она глаза и отвернулась. Она изменилась. Проведя пару лет наедине с мыслями, она стала жестче. — Какой именно Драгоций? — поднял брови только что вошедший Феликс. — Не буду конкретизировать. Вы все отвратительны. — Как давно нас не осыпали комплиментами, — усмехнулся Войт и издевательски наклонил голову. — Я весь горю. — Идите к дьяволу. Оба, — терпение Василисы было на исходе. День итак был слишком сложным, чтобы устраивать словесную атаку сейчас. — Мы живем у него всю свою жизнь, — все веселье тут же исчезло с лица Войта. — Посылая нас в ад, помни, что он находится прямо здесь. Она не могла не заметить, что отношение к нему поменялось. Драгоции помладше затравленно покосились на Войта и поспешили удалится из зала. Феликс заинтересованно следил за их перепалкой. — Где Рок? — сменила тему Огнева после секундного молчания. В общем-то ей было плевать кто главный в Змиулане. Главное, чтобы с Захаррой все было хорошо. — Ушел, — коротко ответил Феликс, по-птичьи наклоняя голову, не отводя задумчивого взгляда от рыжей. Она повзрослела, и они замечали это. — Позволь представить нашего нового главу Ордена, — пародируя тон церемониймейстера провозгласил он и отвесил шутливый поклон. — Войт Драгоций. — Рада слышать о твоем повышении, — сухо поздравила Василиса, даже не утруждая себя улыбкой. Она никогда не понимала Войта. Из всех Драгоциев он оставался для нее наибольшей загадкой. А неизвестность внушает страх. Она не могла не признать, что побаивалась его. — Ты не рада… — усмехнулся Войт. — Не рада, — согласилась Огнева и развернулась, чтобы уйти. Легче всего окончить разговор с мужчиной молча уйдя или поцеловав его. В данном случае она была не готова ко второму. Она вообще не была готова целовать кого-либо.***
Возвращаясь в замок, она знала, на что идет. Понимала шаткость своего положения. Прекрасно осознавала, что первое время ей стоит вести себя тише. Но как и все хорошие планы, этот стал провальным. Все шло хорошо первые пару дней. А потом все пошло наперекосяк. Она встретилась с Захаррой. Визга и крика не было — они повзрослели. Всю ночь напролет они сидели в комнате и разговаривали, иногда даже плакали. Вспоминали все. На следующий день Захарра уехала. Она давно хотела попутешествовать, а сейчас, когда Василиса показала на своем примере, что это совсем не страшно, Драгоций решилась. На третий день пребывания в замке ей стало попросту скучно и она решила прогуляться. На кухню, в парк или на крышу — куда угодно, лишь бы отвлечься. Едва выйдя в главный зал, она застала Войта и Феликса. Старший Драгоций как раз махнул часовой стрелой и Василиса увидела, как человек, стоявший между ними, открыл рот в беззвучном крике. Мужчина средних лет вдруг упал на колени. Драгоции с безразличием наблюдали за ним, а Василиса не могла заставить себя сойти с места. Буквально на ее глазах мужчина в секунду состарился: на руках вздулись уродливые суставы, вены. Кожа сморщилась, а глаза впали и стали блеклыми. Мужчина будто бы ослеп. Едва Огнева сделала шаг, его тело будто колыхнул ветер и оно прахом рассыпалось по полу. Феликс недовольно цокнул языком и повернулся к Войту. — Почему именно старение? — Так удобнее, — пожал плечами Войт. — Тебе удобнее, а мусор потом убирать мне, — проворчал Феликс и обернулся, и тут же заметил Василису. — О, Огнева. — Как вы… — Василиса сглотнула, и быстро сморгнув слезы, гневно уставилась на братьев. — Вы убили человека и глазом не моргнули! — Почему не моргнули, — возмутился Феликс, и взмахнул стрелой. Пепел исчез, будто его и не было. — Я вот целых пять раз моргнул! — А я четыре раза, — поделился «полезной» информацией Войт с усмешкой и махнул рукой брату, чтобы тот ушел. Феликс немедленно подчинился. — Все вы, в этом чертовом Змиулане, одинаковые! — зло выкрикнула она, старясь не смотреть в его черные, как бездонные колодцы, глаза. — Да что ты? А я вот отличаюсь от остальных ребят, — поднял брови он и сделал шаг в ее сторону. Со стороны это было похоже на секундную паузу перед поединком. Они были напряжены до предела. — Под отличаюсь я всегда имею ввиду то, что я лучше. — Да? — шепотом спросила она, и все-таки посмотрела в его глаза — темные туннели и впервые не отвела взгляд. — На самом деле лучше? — в ее голосе послышалась горечь и она невольно отступила на шаг. Он был такой высокий, а она ненавидела чувствовать себя ниже его. — Ты жалок. Еще шаг, и она лопатками чувствует холодную стену. Больше отступать некуда, и Войт это понимает. Он делает последний шаг и подходит чуть ли не вплотную. Василиса опускает голову, сейчас она похожа на маленького зверька, показывающего характер перед хищником. Гордого зверька. Слишком гордого, чтобы сдаться. Она изменилась, и он это понял. Драгоций наклоняется ближе, упираясь руками в стену, отгораживая ее от остального мира. Лишая возможности побега. Нарочито медленно он отводит рыжую прядь от ее уха, «случайно» задевая скулу и заставляя прикусить губу, чтобы сдержать прерывистый вздох. Его губы так близко, что она чувствует горячее дыхание на шее и зажмуривается. Зрачки уже затопили радужку, она уже не понимает от чего вжимается в стену: от страха или… Про это «или» даже думать не хочется. — Помни. С кем. Говоришь, — чеканя слова шепчет он и Василиса еле сдерживается, чтобы не оттолкнуть его. «Или» с хрустальным звоном разбилась о реальность и уступило место чистому страху. Огнева помнит с кем говорит. Она прекрасно помнит, кто убил Астрагора. У Рока не поднялась рука, а Рэт был слишком мягкосердечным. Смог Войт. Бесчувственный. Одинокий. Холодный, как ледышка. Ему было плевать. Инстинкт самосохранения вопил об угрозе. Она стоит рядом с тем кто не боится смерти. С тем, кто распространяет ее по миру. Говорили, что Войт убил многих. Не просто зачасовал, а именно убил. Он никогда не гнушался грязных методов. Только он и бог знает зачем все это было. После переворота все изменились. И Войт больше всех. Он резко сделал шаг назад и Василисе вдруг стало холодно. Ноги, будто ватные, перестали держать. Она машинально обняла себя руками и чуть съехала по стене вниз, все еще не поднимая глаза на него. Иногда она сравнивала его с коброй. Его взгляд также гипнотизировал. Движения были плавными. В голове лишь холодный расчет. Только его яд был не в зубах, а в словах. — Я настолько тебе противен? — вдруг спросил он и Огнева изумленно подняла на него глаза. Он усмехался и смотрел в сторону, скрестив руки на груди. Только взгляд его был слишком напряженным для безразличия, которое он хотел показать. Он неправильно истолковал ее реакцию. Ей был противен не он, а ее желание. Только ему необязательно это знать. — Да, — глухо сказала она, смотря в одну точку над его плечом. Она никогда не умела врать в глаза. Он на секунду замер, а потом хрипло расхохотался, чуть откинув голову. Этот смех отдавал безумием. Василиса поежилась. Было холодно. Смех оборвался. Василиса подняла глаза и увидела только отдаляющуюся спину. Войт ушел.