Плавятся звезды

Ты меня забыла, да? А я – ни за что. Ни наших прогулок под дождём, когда ты цеплялась в меня, как в последнюю надежду на свете. Ты говорила, что ветер и гроза страшные, и только я могу тебя от них защитить. Я защищал. Потом ты варила для меня кофе, и мы заказывали роллы, объедались до отвала, и у нас болел живот. Потом мы шли на балкон, смотрели на закат, обнимали друг друга, а город любовался на нас миллионами своих глаз в уличных фонарях. Ты обещала, что мы всегда будем вместе, только бы я был рядом, только бы защищал. Потом я возвращался по молчаливой ночной улице, было зябко и неуютно, несмотря на лето, в одной футболке, и даже не вспоминал, что тебя это нисколько не беспокоило. Я по-дурацки улыбался и смотрел в небо, и оно мне казалось таким близким, что только протяну руку – и я попаду в рай. Но я оставался. Я ведь обещал защищать тебя. Почему ты? Почему именно ты? Чем я это заслужил? Что за наказание? Потому, что у тебя глаза – зелёное зеркало Вселенной? Потому, что у тебя голос – нежнее, чем в маминой колыбельной? Потому, что твои мысли – новый шаг в человеческой эволюции, да? Город меня предупреждал. Он бился в окно моей комнаты вороной с раненым крылом, преграждал мне пути к тебе чёрным котом без одной лапы и завывал случайными уличными песенками о предательстве и расставании. А я верил тебе. «Как думаешь, – спросила ты, когда мы гуляли по пустой набережной, – ты бы сделал всё, если бы я попросила?» Город спрятал жителей в дома, а нас не удержал – ты так хотела погулять в ураган возле воды, когда волны колотились о бетон, а деревья, сходя с ума, гнулись до земли. Ты больно сжала мою руку, прищурилась, подтолкнула ближе к воде и спросила: «Ты бросишься в бездну?» Я глядел на тебя, а мой мир трещал, разрывался на части, вонзался в пропитанное ядом сердце осколками. Я думал, что ослышался, и переспросил. Ты повторила с виноватым взглядом, с виноватым голосом и виноватой улыбкой. И я сказал, пытаясь казаться твёрдым: «Ты, правда, этого хочешь? Почему, что я сделал?» «Ты мне больше не нужен, – хихикнула ты. –Больше меня не нужно защищать, я и сама неплохо справляюсь. Благодаря тебе, я научилась. Но зачем тебе ходить по свету одному? Ты будешь мучиться, страдать. Не нужно. Лучше всё прекратить, да? И я буду свободна. Нет, конечно, сначала я поплачу, но потом привыкну. Люди ко всему привыкают. Ты сам говорил». Что за муха тебя укусила, а? Что ты натворила? Что придумала? Как, зачем, отчего? Куда доброта делась, милосердие? Или всё, что было раньше – притворство, чушь, чтобы приручить меня как лиса из «Маленького принца», а потом выкинуть, когда уже ты – часть меня? Я ведь с трудом тебя не послушался. С трудом разорвал наши ладони, с трудом пополз домой. Город пожалел меня и прогнал бурю, но даже то ласковое солнце, что он мне подарил – не помогало. Больше ты меня не видела. Я долго обдумывал всё, что случилось, анализировал, может, это моя вина. А когда я сидел на крыше и с тоской вглядывался в далёкие, недосягаемые, как твоя логика, небеса, город всё мне нашептал о тебе. Он и раньше твердил об этом, просто я не слушал. Ты оказалась ведьмой. Самой настоящей ведьмой, которой душу ранить – всё равно, что удачно поохотиться. История, которая чуть не убила меня, тебя насытила и сделала счастливее. Как после этого верить кому-то? Как дальше жить? Ты понимаешь, я не могу тебя отпустить. Слежу за каждым твоим шагом, каждой твоей новой жертвой. Твои фотографии развешаны у меня по всем стенам, есть схемы людей, с которыми ты тесно общаешься – как в фильмах про шпионов. Хорошо, что больше ты меня не замечаешь. Сжечь тебя, что ли, ведьма?

* * *

Здравствуй. Нет, тебя не забудешь. А я пыталась, поверь. Такое чудище, как ты, ещё постараться отыскать надо. Ну, я, видно, постаралась на славу. Молодец, ничего не скажешь. И кем ты меня выставил, а? Слов не могу подобрать. Это низко. Ещё так всё красивыми словами прикрыл, завуалировал, чёрт его поймёт, что случилось на самом деле. Хорошо, до тебя этот ответ не дойдёт – я сожгу эту жалкую бумажку, на которой пишу те слова, которые забаррикадировали мой разум и ничему другому, тебя не касающемуся, туда не пробиться. Если бы ответ ты прочитал, то, наверное, нашёл меня (это тебе труда, как понятно из письма, не составит) и соки все выжал. И зачем ты брызнул на своё посланьице моими старыми духами? Теперь лаванда, к сожалению, будет ассоциироваться с тобой. Ну да, я ведьма. И что? Моя вина, что такою – родилась? А про то, что «душу ранить – удачно поохотиться», бред бредом! Единственное, что я делаю из своих «ведьмовских штучек», так это хочу, чтобы как можно вас, обычных людей, увидело мир моими глазами. Такое ни через зелья, и ни через заклинания не сотворишь. Только поцелуи, только безграничное доверие и преданность. Ты ведь мне на самом деле понравился, не зря я тебя выбрала. Называла тебя «защитником», чтобы ты чувствовал себя уверенно. Вообще старалась казаться как можно слабее, и ты прям заблагоухал. Всё шло как по маслу: ты чувствовал, как дышит ветер, шепчутся деревья, как облака мечтательно липнут к небу, ещё капельку, и стал бы настолько близок с природой, что, может, и дар, такой, как у меня, она тебе вручила – колдовство да ведовство. Бессмертие бы получил, вечную молодость и прочие бонусы. А ты, чёрт бы тебя побрал, чуть не утопил всех моих котят. Хорошо, что я прибежать успела, кошка, бедная моя, намяукала, что только она освободилась от бремени, ты собрал малышей в мешок, да ещё и посмеялся над ней, беззащитной, что сейчас на реку их отнесёшь. Не надо было тебе ключ оставлять от своего домика, хотела, надо же, чтобы ты свежим воздухом иногда дышал, приезжая ко мне на окраину города. Ты не видел, как я была на тебя зла –я налетела грозою, отобрала птицей мешок и в клюве доставила домой. Несчастные котятки вернулись к мамочке, а вот моя любовь к тебе – нет. Потому что, может, мне ты и желал всегда добра, но раз совершил такой подлый, жестокий поступок, то значит, если что-то пойдёт не так, то и мне не поздоровится. А в обличии побитых зверушек - это я была. Проверяла, как там у тебя с милосердием. Не очень, как оказалось. Так что ты полностью заслужил мои слова. И если хочется тебе тратить свою жизнь на цепляние за прошлое, то, что, наверное, сравнится с адом, - то, пожалуйста, не буду мешать. Даже виду не подам, что замечаю, как ты всё время ошиваешься где-то рядом. Учудишь что-нибудь злое, шансов у тебя больше не будет. А сжигать меня или нет – решать точно не тебе.