Я буду любить тебя

Pov Асаги       Что могло произойти? Почему Коджо так разговаривал со мной? Я решила поговорить с ним в школе. Но он так и не пришёл, как и Химераги. Я писала им, звонила, но никто из них не отвечал. Может я что-то сделала? Я иногда смотрю на Коджо влюбленными глазками. Но это не могло быть причиной, так как я никогда не переходила наш, невидимый лимит. Это странно, что они отсутствует вместе.       Прошло две недели, а никто их них так не пришёл. И я решила навестить Химэраги. Так как боялась что Коджо может выставить меня за дверь, после того тона, каким он со мной разговаривал.       Я медленно подошла к двери и постучала. Никто не открывал. Я подождала двадцать минут, но ответа не последовало. Я уже собиралась уходить, но в следующий момент я оказалась у двери Коджо, не понимая как оказалась там. Не знаю какое именно чувство: храбрость или отчаяние заставило меня постучать в его дверь, но я, вот она я, стою и придумываю план побега за 10 секунд. Просто я очень хотела узнать что произошло с ними. Может они в больнице, а я ничего не знаю?       Но через пару минут Коджо открыл дверь, живой и здоровый. Я посмотрела в его лицо и удивилась. Он был другим, его лицо было бледным и угрюмым. На лице не было даже подобия на улыбку. А глаза были холодными. Акацуки смотрел на меня, но его взгляд как будто не замечал меня. Он первый начал разговор: — Зачем ты пришла? — это был вопрос с упреком. — Я пришла к Химэраги, но она не открыла. И я… решила зайти к тебе и спросить где она. Что-то случилось? — Она больше здесь не живет — резко сказал он, и его глаза стали червонными.       Я удивилась. Как это не живёт? Что случилось? Я как раз собиралась спросить, но Коджо перебил меня: — Можешь радоваться, теперь у тебя нету соперницы. — я отступила назад.       Он никогда раньше не издевался над моим чувствами. А сейчас он как бы он намекает что я добилась своего. Да мне было больно смотреть на них вместе. Но я никогда не желала что бы Химэраги уехала или чтобы они расставались. Маленькая слезинка покатилась по щеке. — Я не заслуживаю такого обращения.       Он посмотрел на меня, но в его взгляде не было раскаяния. Только, злость, наверное. И он резко потянул меня на себя. И припал губами к моим, но это не был нежный и приятный поцелуй, он был грубый и в некоторой степени причинял мне боль. Я не стала отвечать на него. Коджо заметил и отранился: — Не хочешь целовать меня, хорошенькая Асаги.       Хотела ли я? Конечно! Сегодня за долгое время он захотел меня поцеловать. Ну и что что этот поцелуй был грубый. Я поднялась на носочки и накрыла его рот своим. Я познавала его рот нежно и мягко, но видимо ему не понравился этот ритм. Потому что он остановился, закрыл дверь. Прижал меня к стенке и грубо начал меня целовать. Его руки грубо сжимали мою талию. Сначала он посасывал нижнюю губу, потом верхнюю и с силой укусил её. Я вскрикнула и у меня даже пошла кровь. Но он быстро слизал ее и ворвался языком внутрь, начал играть с моим. Через несколько минут, я начала отстранятся и он последовал моего примеру.       Мы тяжело дышали. Он только прохрипел: — Асаги. — он дышал мне в волосы. Его руки все еще сжимал мою талию, а мои были в его волосах. Бабочки начали порхать в животе, конечно это был не любовный поцелуй. Но мне и он понравился.       Он совсем отстранился от меня и пошёл в комнату. Я не знала, это было приглашение или нет. Но я последовала за ним. Акацуки сидел на кровати и потупил свой взгляд в пол. Я подошла к нему, провела рукой по волосам, лицу, приподняла его за подбородок и поцеловала. Тем временем он снимал мою кофточку. Затем последовал лифчик. Он смотрел на мою грудь, я не знала нравится ему она или нет, так как его лицо ничего не выражало. Он дотронулся к ним, наклонился и легко почал сосать то один, то другой сосок. Отстранившись от сосков Коджо маленькими поцелуями прошелся между грудью, по шею, потом по щекам. И накрыл мой рот своим.Все это время он поглаживал меня по талии и спине, а я в это время зарыла свои руки в его мягкие волосы.       Я так увлеклась, что даже не заметила в какой момент я оказалась под ним. Коджо был сверху и не отрываясь от меня стал снимать с меня джинсы. Но нам всё-таки пришлось оторваться, так как было сложно снять джинсы когда он сверху. Он помог снять их, но меня не обрадовал тот факт что я осталась в одних трусиках, а он был полостью одет: — Ты все еще одет — сказала я улыбаясь. Он только кивнул и снял с себя футболку и штаны.       Когда мой Акацуки остался только в одних черных боксерах, я осознала, что я сейчас лишусь девственности. У меня запылали щеки и я неуверенно дотронулась к его твердой плоти. Он закрыл глаза и сдавленно застонал.Я потянула за боксеры и увидела его во всей красе. Коджо в это время, поцеловал внутреннюю часть моего бедра, снял мои трусики и резко вошёл.       Это было больно, он был большой и причинял дискомфорт. Маленькая слезинка покатилась по моей щеке. Я пыталась привыкнуть, но все еще было слишком больно. Борясь с болью я услышала Коджо: — Боже, ты девственница. — я кивнула и только попросила: -Пожалуйста не останавливайся.       Он начал медленно двигаться, взад, вперед. Когда я немножко привыкла я начала двигаться в темпе с ним. Его руки были над моей головой.       За это время он ещё не поцеловал меня и не смотрел, так как его глаза были закрыты. В этот момент я как никогда хотела нежности. Тогда я чуть чуть подняла голову и поцеловала его в щеку и маленькими поцелуями переходила к губам. Его губы были открыты, и мне не составило труда поцеловать его с языком. Коджо в ответ поцеловал с большой страстью. Наши губы и тела слились. Мы сквозь поцелуи стонали. Акацуки увечил темп, с силой врезался в меня. Через три последних толчка, очень сильных толчка, мы оба получили свой оргазм. Он повалился на меня и мы оба тяжело дышали. Я обняла его и тихонько прошептала: — Я люблю тебя — эти слова сами вырвались. Он посмотрел на меня и сказал: — Прости, этого не должно было произойти.       Волшебный момент пропал. И со слезами я покинула его квартиру.       Только через месяц, я осознала что мы с Коджо связаны навсегда. Так как я была беременна.