Кофе с корицей

Кларисса знает, что Джонатан Моргенштерн — элита. Знает, что Джонатан Моргенштерн — неприкосновенный символ сексуальности и самодовольства. Кларисса знает, что её брат — напыщенный индюк, которого никто и пальцем не тронет. Просто слишком уж много у того связей. Потому и к сестре никто не лезет. — С Алеком. Его голос серьёзен, а Иззи вскакивает, сразу же оказываясь около лучшей подруги. — Что? Почему? Обеспокоенный взгляд обеих девиц заставил даже самого Джонатан посмотреть в пол. Потому как он и сам прекрасно понимал, что на такое спорить с бабником — очень опасно. Джейс показывается из-за спины друга и проходит в комнату, ведя за собой лучших подруг. Прекрасно зная их реакцию на последующие слова паренька. — Мы по-пьяни поспорили на тебя, Клэр. От обеспокоенности на лице девушки не осталась и следа. Лишь попадающийся гнев и ненависть. — Какого?.. — Спорили то о другом, а вот в приз шла ты. Точнее… — Заткнись и уходи. — Где сам Алек? Голос Изабелль уравновешен и спокоен. Она знает, что может образумить старшего братца, что так яростно ненавидит ее лучшую подругу. — Либо у очередной девицы, либо курит в комнате. Скорее второе, у него тоже синяки остались. — Идиот. Кларисса встаёт с места и резко двигается к выходу, специально задевая плечом предплечье брата. Разница в росте, что сказать. Странное ощущение появляется в теле девушки, когда она с каждым шагом приближается к комнате брата и его друзей. Непонятно откуда взявшийся запах кофе заставляет сглотнуть ком, образовывайся в горле. У Клариссы аллергия на кофе. Дверь резко открывается прямо перед носом рыжеволосой, и Алек чувствует запах корицы. Он заставляет закатить глаза, а недовольство ещё и больше отражается на лице брюнета. У Александра аллергия на корицу. — Я тебе поражаюсь. — Поражаешься? В голосе раздражение и некое непонимание происходящего. Они оба раздражены. Оба опустошены. Оба так ненавидят друг друга, что поцелуй кажется таким пошлым и безэмоциональным.

***

Кларисса до сих пор помнит их первый раз. Возникший из ниоткуда. Из сгустка ненависти. Из черного дымка желания. Только вот сегодня все по-другому. Но ситуация… Она повторяется. — В чем дело? Алек шипит, когда Клэри обрабатывает рану на скуле и серьезно смотрит в одну точку. — Я тебе поражаюсь. — Поражаешься? Рыжеволосая переключает взор на парня и выдыхает. Странные моменты жизни. Такие, что и привыкнуть сложно. — Ты поступил на редкость глупо и неприлично. — Подожди, ты злишься? Я ведь подрался из-за тебя. Что происходит? Девушка шумно выдыхает, выкидывая грязную салфетку, которой она только что обрабатывала рану Лайтвуда, осмысливая всю ситуацию. — Ничего не происходит. Мы просто… — Что? Мы просто что? Быть может Кларисса была не готова, так вот Александр к таким разговорам всегда готов. — Просто друзья. Рыжеволосая выдавливает из себя эту фразу и уже собирается уйти, как чувствует крепкую хватку на своей руке, от которой точно останется синяк. Клэри морщится. — Нет, не надо пудрить мне мозги. У просто друзей такого не бывает! Поцелуичики в кабинете истории. Походы в кино на последний ряд. Секс в душе. Нифига себе дружба. — Ты мне нравишься, Алек. Но… — Ты не одна решаешь все, Клэри! Но я и тоже. И я говорю, что мы пара, блять. Твою же мать, Фэйрчайлд. Александр бесится и притягивает рыжеволосое чудо к себе, вовлекая в поцелуй. От неё все также пахнёт корицей. А у него все также аллергия. Кларисса улыбается, сквозь поцелуй, сквозь все, что они прошли. Обычная жизнь без странностей — не для нее. Запах свеже сваренного кофе так и проникает в лёгкие. Это его запах. И её аллергия.