Raise The Dead

Кэролайн изнемогала от нетерпения — день тянулся невероятно медленно, а ей хотелось поскорее оказаться на празднике Самайна и увидеть Романа. Она понятия не имела, что думает Годфри по поводу своей метки, но сама была счастлива — Роман был настоящим сказочным принцем, просто его сказка была не старомодной, а весьма современной: со стриптизом (Стайлз был прав насчет вальса), наркотиками, раритетными авто и гомосексуальным опытом. Гомосексуальный опыт, к слову, ее немного тревожил: этот парень, Питер Руманчек, он был не самый приятный оборотень, которого Кэролайн доводилось встречать, а она знала нескольких. У оборотней был вздорный нрав, а Руманчек еще и происходил из какого-то цыганского рода, и поговаривали, что это он ударил ножом в лицо одну из подружек Романа, распоров ей щеку. Девушка осталась изуродованной — шрам был огромен и безобразен, а Руманчеку за это ничего не было, потому что никто не смог доказать его причастность… Впрочем, Роман всегда отрицал свою связь с Питером и утверждал, что они просто друзья — но, если взглянуть правде в лицо, то вряд ли существует в этом мире хоть кто-то, кто не жаждал бы увидеть Годфри обнаженным. Он был дьявольски притягателен — и так же дьявольски порочен. Кэролайн мечтала о нем вот уже несколько лет — с тех самых пор, как они перешли в старшую школу. Да, они несомненно были не ровня — Кэролайн являлась дочерью шерифа, тогда как семья Годфри была столь же могущественна, как и Локвуды, которые управляли этим городом, кажется, целую вечность. Но Кэролайн определенно была создана для высшего общества — она обладала красотой и хорошими манерами, чувством стиля и отменным вкусом… О, ну и еще она являлась друидом — а друиды в негласной иерархии сверхъестественных существ стояли значительно выше, чем упыри, коим и являлся Роман. Впрочем, Годфри был иного мнения — его снобизм не знал границ, и он никогда не скрывал, что презирает всех и каждого, у кого меньше денег и кто не пожирает падаль на завтрак, обед или хотя бы ужин. Судьба их, конечно, примирит — Кэролайн насчет этого была спокойна. А вот Руманчека она побаивалась — может, стоит провести какой-нибудь темный и запрещенный обряд, чтобы раз и навсегда обезопасить себя от этого цыгана?.. К слову, Руманчека-то Годфри никогда не гнушался — а ведь Питер был истинным голодранцем… — Пора ехать, Кэр, — Стайлз стоял на пороге комнаты сестры, наряженный в костюм Дэдпула, и мял в руках колпак. — Нас ждет всякий кошмар. — Нас ждет счастье, — возразила брату Кэролайн и поднялась из кресла, оправляя юбки своего костюма Золушки. — Ну, и немного нервотрепки. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, женщина, — вздохнул Стайлз, натягивая колпак от своего костюма, пока плелся за Кэролайн вниз по лестнице. — Удачи, милые, — проговорила Клаудия Стилински, поджидающая детей в гостиной со слезами на глазах. — Мы с папой будем смотреть трансляцию торжественной речи мэра по телевизору. — Мы вам помашем, — пообещала Кэролайн. — Когда папа вернется со смены, скажи ему, чтоб не трогал мое мороженое. Я съем его, когда вернусь. Двойняшки собирались ехать на машине Стайлза, но когда они вышли на крыльцо, то оказалось, что на подъездной дорожке стоит раритетный красный авто Романа, а сам Годфри стоит рядом и курит. На нем был наряд Прекрасного Принца — и Кэролайн просияла счастливой улыбкой. — Кажется, я еду один, — сказал Дэдпул у нее за плечом. — Похоже, мы на одной волне, принцесса, — хмыкнул Годфри, отбрасывая окурок и с усмешкой глядя на Кэролайн. — Садись, это не белый конь, но вряд ли хуже. — Роман, я… — начала было Кэролайн, но Годфри уже ее не слушал — он сел в машину. — Ты очень рада, — закончил за нее фразу Питер Руманчек, сидящий на заднем сидении, когда она села рядом с Романом. — Ты такая предсказуемая, просто пиздец. — Не смей сквернословить при моей королеве, цыганский мудак, — рассмеялся Годфри и нажал на газ. Кэролайн словно окаменела, скованная ужасом, и всю дорогу до поместья Локвудов про себя молилась о том, чтобы у Руманчека не было при себе ножа, которым он сможет вспороть ей лицо. Ножа у него не оказалось — но даже когда Питер растворился в толпе гостей по прибытии в резиденцию мэра, а Роман остался с ней и взял ее за руку, Кэролайн не покинуло острое чувство тревоги. — Да расслабься ты, — велел ей Роман, увлекая девушку к фонтану, где все собирались, чтобы послушать речь мэра. — Я никогда не трахался с Питером, мы с ним друзья. Просто нравится нагнетать, из-за всех этих слухов… У тебя такое лицо стало, когда ты поняла, что он в машине! — Это не смешно, — обиженно проговорила Кэролайн, но все же испытала некоторое облегчение от признания Романа. — Да брось, — Годфри закурил, не выпуская ее руки из своей. — Это было реально смешно. — Значит, все эти слухи про то, что тебе нравятся не только девушки, но и парни — полная ерунда? — не удержалась Кэролайн от вопроса. — Спроси об этом Алека Лайтвуда, — усмехнулся Роман. — Но теперь это в прошлом, детка. Теперь только ты и я. Кэролайн не нашлась, что ответить, лишь покрепче стиснула его пальцы своими. Алек стоял неподалеку — понурый и не глядящий по сторонам, и Кэролайн даже не сразу поняла, что в паре с ним стоит его родная сестра. Это было куда омерзительнее гомосексуальной связи, решила она. Опасаться было больше нечего.