Family secrets

Двадцать лет назад Аларик Зальцман не доверял Нортонам ни теперь, ни раньше. Они были англичанами худшего сорта, тесно связанными с криминалом. По правде говоря, Майклсон нравился Зальцману не больше Нортона. Он вообще не доверял людям с деньгами, особенно с политическими амбициями. И во главе его списка подозрительных лиц, если бы таковой существовал, стояли бы Энсель Нортон и Майкл Майклсон. Нортон собирался баллотироваться от штата в сенат, Майклсон, по мнению Зальцмана, собирался стать мэром или губернатором. От одной этой мысли Рику становилось тошно. Проехав бульвар, Зальцман повернул на юг, где селились все английские фермеры еще в прошлом столетии. Когда-то Нортоны были торговцами овощами. Они копили деньги, покупали по дешевке землю, продавали свои продукты в лучшие рестораны города и незаметно превратились в богачей. Конечно, до Майклсонов им было далеко, однако семья Нортон была далеко не последней в городе. Вдыхая ароматный дым сигареты, Аларик представлял себе, с каким удовольствием он бы посадил Нортона за похищение ребенка Майклсона. Но этого никогда не будет. Зальцман знал это, Нортон знал это, и даже Майкл, и тот прекрасно это понимал, хотя и не желал никому в этом признаваться. Игнорируя ограничение скорости, Зальцман сильнее нажал на газ и промчался по узким улочкам мимо самого элитарного клуба в городе. Акры, когда-то сплошь засаженные овощами и зеленью и принадлежащие предкам Нортонов, теперь были территорией загородного клуба. Алекс, отец Энселя, был очень неглуп. Он умел беречь деньги и умел их хорошо вкладывать. Алекс купил почти целый квартал и построил открытый рынок и маленькое кафе, которое со временем превратилось в настоящий ресторан, один из лучших в городе, а также приобрел один из самых старых отелей всего в трех кварталах от «Royal Destiny». Это был настоящий памятник архитектуры, красивейшее здание города. Но на этом Алекс не остановился. Когда он завоевал положение и богатство, открыл целую сеть ресторанов, ему понадобился новый дом для его семьи. И он приобрел огромное имение рядом со знаменитым клубом. Белоснежное здание на вершине холма, шесть каминов, облицованных мрамором, три фонтана и многоярусный сад, уступами спускающийся к реке, – это было нечто. Когда Алекс неожиданно погиб, Энсель унаследовал виллу, которую прозвали «Маленькой Британией». Зальцман повернул и подъехал к воротам виллы. К машине подошел темноволосый охранник, и Рик молча показал полицейский значок. Это было больше ритуалом, чем необходимостью, так как охранник знал его в лицо. Наконец ворота открылись, и машина покатилась между кустами роз и фонтанами к главному входу. Энсель Нортон встретил Зальцмана на пороге и провел в холл, в котором могло бы поместиться все жилище детектива. – Можешь не объяснять, почему ты здесь, – сказал Нортон, когда они прошли в кабинет. – Это снова из-за дочки Майклсона. Предложив посетителю кресло, он прошел к бару, налил в два хрустальных стакана ирландского виски и передал один из них Зальцману. Аромат напитка приятно щекотал ноздри, но мужчина, не пригубив, поставил свой стакан на массивный стол. Рику страшно хотелось выпить, но он старался скрыть это. – Так вышло, что в связи с этим делом всплыло твое имя. – Я уже в курсе. – Нортон стоял у окна и смотрел на сверкающую на солнце реку. – Твои ребята были здесь сегодня. Ты знаешь, что я терпеливый человек, но даже я считаю, что не нужно зря тратить мое время и деньги. Мне нечего сказать ни тебе, ни твоим людям. Оставьте меня в покое, займитесь настоящими бандитами. Я удивлен, что ты приехал сам. – Предоставленный отчет меня не устроил. Он мне показался неполным. Нортон откашлялся, затем отпил из стакана. – Я не знаю, что еще надо сказать твоим людям, чтобы они поняли: я не имею отношения к похищению. Передай семье Майклсон мои глубочайшие... – Хватит болтать, – Зальцман сказал это таким низким голосом, что сам себя не узнал. Глаза Нортона гневно вспыхнули. – Ты тоже мне не веришь. – Он театрально вздохнул. – Давай перейдем к фактам. Двое из твоих людей напали на Никлауса Майклсона, избили и порезали его. Он сейчас в больнице. И примерно в это же время пропала вместе с няней Катерина Майклсон. Совпадение? – Я не имею никакого отношения ни к тому, ни к другому, – сказал Энсель, наливая себе новую порцию виски. – Никакого. Зальцман ему не поверил. – Может быть, тебе следует понять, почему мы на тебя нажимаем. У меня хорошая память. Я не забыл, что ты говорил, когда умер твой отец. Ты обвинял в поджоге отеля отца Майкла и поклялся мстить всей семье Майклсон. Лицо Энселя налилось кровью, в его глазах горела такая ненависть, что даже Зальцману стало не по себе. – Джулиан Майклсон был подлым убийцей. Он убил моего отца, Зальцман. Об этом знает весь город. Он нанял человека, который разлил в отеле бензин, и все здание мгновенно загорелось. – Ноздри Нортона раздувались, он придвинулся ближе к полицейскому. – На пожаре погибло семь человек. Могло бы погибнуть много больше, если бы отель не был закрыт на уикенд. Кто-то знавший, что отец будет в это время в отеле, рискнул и выиграл. – А может, твой старик сам поджег отель, чтобы получить страховку? – поддел собеседника Зальцман. Эффект превзошел ожидание. Нортон взорвался: – Он погиб, Зальцман! Его ударили по голове и оставили в офисе, затем полили все вокруг бензином, осталось только поднести спичку, чтобы начался ад! Я никогда не узнаю, умер отец, не приходя в сознание, или он очнулся в пламени и кричал от боли и ужаса, сгорая заживо! Не проходит и дня без того, чтобы я не подумал об этом! – Он снова глотнул виски. – Алекс был достойным человеком, преданным мужем, хорошим отцом. А Джулиан Майклсон превратил его в живой факел. Майкл все это прекрасно знает. – Все это лишь твои предположения. Нортон с ненавистью спросил: – Сколько он платит тебе, Зальцман, чтобы ты был на его стороне? Сколько бы он ни платил, этого мало за такую работу. Удар попал в цель. Аларик потянулся к стакану, но сдержался. – Давай вернемся к делу. Где дочка Майкла? – Я не знаю. Я уже сказал тебе, что мне об этом ничего не известно. – А может, ты решил, наконец, отомстить, похитив ребенка? – Не говори глупости, – бросил Нортон, но сжал свой стакан так, что побелели костяшки пальцев. – Это самый сильный удар, который можно было нанести Майклу. Катерина – его слабое место. – Поверь мне, я этого не делал. Если ты собираешься обвинять меня, я вызову адвоката. – Энсель подошел к письменному столу и поднял телефонную трубку. – Я не верю тебе, – спокойно сказал Зальцман. – Неважно, во что ты веришь, Рик. Важно, что ты можешь доказать. Решай, либо ты у меня в гостях, тогда веди себя прилично и выпей виски, который я тебе любезно предложил, либо ты здесь по своим служебным делам, тогда предъяви мне что-нибудь или убирайся из моего дома. Зальцман не шелохнулся. Наконец он добился своего – Нортон вышел из себя. – Гарриет Томсон и Леонардо Санти работали на тебя. – Это было давно. – Значит, они работали на твоего сына. Энсель снова покраснел и оперся о стол. – Не впутывай в это Джонни, – потребовал он. Его губы заметно дрожали. – Он уже по уши в этом, – ответил Зальцман – Говорят, он встречался со старшей дочкой Майклсона несколько лет назад. Она была еще несовершеннолетней, шестнадцать, если я правильно помню, когда их отношения испортились. – Мой сын был на Гавайях, когда пропала девочка, – хмурясь, сказал Нортон. – Удобно. – Он ничего не знает о похищении. – Весь город знает о похищении, Энсель. Это было во всех газетах и на всех телеканалах. Думаю, и на Гавайях. Многие считали, что Катерина похищена ради выкупа. Однако она исчезла, и никто не требовал ни цента. Странно, не правда ли? – спросил Зальцман, продолжая сверлить Энселя взглядом. – Похоже на то, что кто-то решил отомстить Майклу. Так что я занялся этой версией, составил список людей, у которых на Майклсона зуб, и как ты думаешь, кто оказался первым в этом списке? – Я не должен все это выслушивать. – Нортон опять потянулся к телефону. – А Джонни дома? Я бы поговорил с ним. – Зальцман почувствовал, что переиграл Нортона, и поднял свой стакан. Отпив немного, он наблюдал за Нортоном. Виски было дорогим, оно мягко прошло по накатанному пути и согрело желудок. – Тебе не о чем говорить с Джонни. – Я могу поговорить с ним здесь, – невинно добавил Аларик, водя пальцем по кромке стакана. – Конечно, я могу надеть на него наручники и отвезти в участок. – Он задумчиво нахмурился, словно обдумывая этот вариант. – Вокруг твоего дома полно журналистов. Шустрые ребята. Все что-то вынюхивают. Но ты сам выбирай, как лучше. – Ты козел, Зальцман! Энсель опустил трубку на рычаг. Рику казалось, что он видит, как в голове у англичанина крутятся шарики. Было приятно заставить мерзавца попотеть. – Будет довольно неприятно, если газеты снова вытащат на поверхность эту старую историю с твоим сыном. – Зальцман самодовольно улыбнулся. – Скандальные истории не забываются, время от времени они вылезают на поверхность. У людей в этом городе долгая память. Нортон со вздохом нажал на кнопку, спрятанную в крышке стола, и в комнате мгновенно появился охранник. После приказа привести Джонни охранник снова исчез. Через несколько минут в комнату вошел Джонни, двадцатишестилетний сын Энселя. Он был выше отца, глаза светлее, милые ямочки на щеках, светлые густые волосы были в легком беспорядке. Настоящий плейбой: красивый самодовольный сынок богатых родителей. Когда он не гонял на автомобилях или не плавал на яхте в Карибском море, Джонни управлял рестораном в южном районе города. Сейчас он был взволнован и постоянно двигался. Энсель указал на полицейского: – Ты уже встречался с детективом Зальцманом? – Да, мы встречались, – ответил Джонни, скользнув взглядом в сторону Аларика. – Он считает, что ты можешь знать что-то о похищении дочки Майклсона. – Ты ошибаешься, Рик. – Джонни присел на угол стола и начал нервно покачивать ногой. – Я был на Гавайях. – Ты знаешь Гарри Томпсона и Лео Санти? – Они работали на меня. – Что они делали? – Выполняли поручения, – сказал Джонни с обворожительной улыбкой, открывавшей ровные белые зубы. – В ресторане много всяких дел. Я уволил Гарри полгода назад: он связался с наркотиками. Застал его на горячем и выгнал. Лео устроил истерику, так что я выгнал и его. – Парень слез со стола и отошел к окну, избегая смотреть Зальцману в глаза. – И это все? Ты больше никого из них не видел? – Рик допил виски. Джонни пожал плечами. – Видел, почему нет. У них остались приятели в нашем ресторане, но на меня они больше не работали. – Знаешь, Клаус Майклсон заявил, что они напали на него? Джонни снова пожал плечами. – Клаус Майклсон врет. – Не на этот раз. – Притворяясь, что его не интересует ничего, кроме пустого стакана, Зальцман спокойно добавил: – Люди говорят, что у тебя с Фреей Майклсон был роман. Лицо Джонни превратилось в застывшую маску. – Я с ней знаком. – Говорили, что ты ее бросил, – продолжал нажимать на парня Аларик. Джонни не отличался терпением: он кипел от злости. – Какое твое дело, Зальцман? – Вроде бы Майклсон прекратил ваши отношения. Не хотел, чтобы его дочка путалась с грязным англичанином. Кажется, ей сделали аборт. – Зальцман поставил пустой стакан на стол. – Я, конечно, не знаю всех деталей, но я над этим работаю. По-моему, у тебя есть серьезные основания мстить Майклу. – У многих людей в этом городе есть основания мстить Майклсону, – вмешался Энсель. – Я бы поставил на Никлауса. – Злые глаза и холодная улыбка неприятно изменили лицо Джонни. – Признайся, Зальцман, ты покрывал его с тех пор, как он вышел из пеленок. Да он мать продаст, чтобы достать Майкла. Джонни обменялся быстрым взглядом с отцом. Аларик не просек, что они хотели сказать друг другу. Может быть, то, что настоящим отцом Клауса был Энсель Нортон. Глядя на Джонни, легко было поверить в это. Клаус был гораздо больше похож на Джонни, чем на своих братьев. – Ни для кого не секрет, – продолжал младший Нортон, – что Ник ненавидит Майкла. Я считаю, что он инсценировал нападение, чтобы отвести от себя подозрение. Он заплатил няньке, чтобы она увезла малышку. Пара царапин, и у него отличное алиби. Любой идиот, который знает хоть что-то о семье Майклсон, знает, что Катерина – любимица Майкла. Ты не там копаешь, Зальцман.