Встать, суд идет!

      Яркие языки пламени с аппетитом пожирали газетную страницу. Типографская краска едва ли успела обсохнуть на свежем выпуске «Пророка», как его постигла незавидная участь. А Драко Малфой тем временем продолжал комкать и рвать экземпляры неудачливого выпуска ежедневника, которые только смог выкупить по пути на работу.       Третий раз за неделю он попадал на первую полосу газеты. Такого ажиотажа вокруг своей персоны он не видел даже после награждения орденом Мерлина за заслуги перед магическим обществом, хотя и приложил для его получения немало усилий. Сейчас же для оглушительной славы Драко не пришлось делать ровным счётом ничего. В этом, собственно, и заключалась причина неконтролируемого акта агрессии против газетных страниц.       «РОМАН ВЕКА!» — вызывающе кричал заголовок, а сразу под ним красовалась недвусмысленная колдография парня и девушки в страстных объятиях. Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что газетчики выставили приватное фото двух именитых людей на всеобщее обозрение, но, как и в любой щекотливой ситуации, не обошлось без «но».       Во-первых, эти колдографии имели непосредственное отношение к персоне Драко Малфоя, а точнее, он был их главным героем. Во-вторых, его соратницей по несчастью, или «головокружительному счастью», если верить статье, стала не менее заметная персона магического мира — Гермиона Грейнджер. И, в-третьих, Драко Малфой абсолютно не мог представить, как такое возможно.       С самого начала этой недели жизнь Драко перевернулась с ног на голову. Статьи о его романе с мисс Грейнджер выходили с завидной регулярностью, и каждый раз истории об этих невероятных отношениях обрастали всё более красочными подробностями. Совы из редакции летали в его офис стаями, бесчисленные просьбы об интервью и комментариях к происходящему уже довели Малфоя до нервного тика.       Но самым худшим было то, что ему никто не верил. Собрав всё своё мужество и вооружившись безграничным терпением, он ответил на первое послание из «Ежедневного Пророка» развёрнутым письмом, в котором самыми логичными и верными, на взгляд Драко, доводами было аргументировано, почему роман между ним и мисс Грейнджер невозможен. Каково же было его удивление на следующий день, когда газетчики опубликовали его письмо в новой статье вместе с десятью причинами его, Драко Малфоя, так называемых отговорок.       Сама же Грейнджер бороться с писаками вроде даже не собиралась. С выхода первой статьи она отказалась давать хоть какие-то комментарии, а все письма, которые отправлял ей Малфой с просьбой разъяснить происходящее, были возвращены ему назад нераспечатанными.       Единственное, что приходило Драко в голову, — что всё это козни его конкурентов, которые пытаются вставить палки в колёса новой, набирающей обороты компании Малфоя, прогрессивно шагающей в области фармацевтического зельеварения. Он мог поимённо назвать лиц, способных проплатить эти статьи, и был на полном серьёзе готов отплатить им той же монетой. Однако частный сыщик, которого он нанял, дабы следить за своими конкурентами, не принёс никакой пользы, а только утверждал, что статьи об этом романе вызвали панику в кругах магической бизнес-элиты, ибо Малфой неожиданно и стремительно стал набирать популярность среди обывателей.       Казалось бы, что может не устраивать молодого Малфоя в сложившейся ситуации? Ему не пришлось даже пошевелить мизинцем левой ноги, чтобы обойти своих конкурентов в пиар-кампании, но всё же Драко осознавал, к чему могут привести подобные слухи. Их яркость может навсегда оставить след на его и без того небезупречной репутации. Особенно если исходом этой газетной истории окажется грязный разрыв «влюблённых» по его вине. Драко боялся даже представить, что могут сделать с ним за разбитое сердце народной любимицы, которой, к слову, в личной жизни и так не везло.       Не прошло и года с того момента, как тот же самый «Пророк» в коротенькой и очень скромной заметке упомянул о разрыве помолвки между Мисс Всезнайкой, как по старой памяти про себя называл её Драко, и господином Уизелом-младшим, согласно всё той же старой памяти. Причины и последствия были сведены в колонке к одному предложению. Такая краткость и тактичность со стороны прессы оправдывалась только содействием их общего друга Поттера, который имел в то время буквально безграничные связи во всех сферах магического мира. Сегодня же с приходом в редакцию старого доброго «Пророка» акул пера нового поколения Поттер уже не мог решить подобные проблемы, чиркнув коротенькую записку директору газеты. Но всё же Драко отдал должное своему бывшему однокурснику, ведь дружественное Поттеру издание «Придиры» честно пыталось замять нарастающий скандал с помощью светских хроник, в которых были жирно подчёркнуты холодность и безразличие персон Малфоя и Грейнджер друг к другу на всех встречах, раутах и приёмах, где они могли пересекаться. Только вот вездесущий «Пророк» воспользовался этими статьями в свою пользу, распаляя тему тайной связи двух успешных молодых людей. Читатели же с безграничной охотой верили витиеватым домыслам и красноречивым фотографиям, нежели сухим, но логичным фактам.       Что ж, выхода не было. Газетчики объявили войну. И Малфой готовился к наступлению по всем фронтам. И первым шагом Драко, как хорошего стратега, был сбор информации, которым как раз занимался частный сыщик.       Единственным минусом этого хваткого парня было то, что его уже лет как тридцать сложно было назвать парнем. Сыщиком был пожилой мужчина, бывший аврор со склонностью принимать на грудь слишком много огневиски и прочих хмельных напитков. Впрочем, сотрудничеству это ни в коей мере не мешало, а подход можно найти к любому человеку.       Звук переливаемой из графина в бокал жидкости отвлёк Драко от увлекательного занятия. Он медленно обернулся к мини-бару в своём кабинете и не без удивления отметил, что сыщик с присущей ему невозмутимостью опустошает запасы его дорогого виски.       — Мистер Коди? — пытаясь не показаться растерянным, спросил Малфой. — Как вы сюда прошли? То есть вы давно здесь?       — Что ты так напрягся, Драко, — без тени смущения начал мистер Коди, вглядываясь в янтарную жидкость внутри уже полупустого бокала, — твоя секретарша пустила меня, ты был занят, я решил выпить. Всё в порядке, успокойся.       — Я спокоен, мистер Коди, я слишком спокоен! Вы вообще видели, что они напечатали в этом выпуске?!       — Тш-ш-ш, — прервал его тираду сыщик, — для начала расслабься. Может, выпьешь?       — Я не могу пить! Это ни в какие рамки! Они сошли с ума! Я и Грейнджер целуемся в магловском парке! Это возмутительно!       Драко бросил одну из уцелевших страниц Коди.       — Я вообще ни разу не был в этом парке!       Коди внимательно присмотрелся к колдографии. Затем достал небольшой монокль с выпуклыми линзами и изучил изображение ещё раз.       — Монтажа нет, и ты не можешь отрицать, что на колдо именно ты. На тебе даже тот же костюм, — через минуту ответил Коди.       — Я вижу, дракл их подери!       Бешенство Малфоя было таким сильным, что белокурые волосы без содействия хозяина перешли из образца гладкой укладки в состояние полнейшего беспорядка за считаные секунды, а верхняя пуговица мантии была готова отправиться в полёт при каждом его натужном вздохе. Но всё это взвинченное состояние разбивалось вдребезги о холодную невозмутимость мистера Коди.       — Ладно. Что-нибудь удалось выяснить? — наконец сдался Малфой.       — Ничего стоящего, — прихлёбывая из бокала, начал Коди. — Выпуски светской хроники ведут три корреспондента и два колдографа. Ребята с незапятнанной репутацией. Любят скандалы, но никогда в них не участвуют. Пишут нагло, дерзко и правду.       — Какую правду?! Эту правду?!       — Ваш конкретный случай — особенный. Однако мои источники утверждают, что без проверки они материалы брать не будут. Уж поверь, если они это печатают, значит, действительно считают, что у тебя роман с мисс Грейнджер.       — Но кто им предоставляет эту информацию?       — Пока выяснить не удалось.       — Всё без толку, — Малфой сел за стол и опустил голову на скрещенные руки.       — Не стоит отчаиваться, Драко, мы только начали.       — Да, но уже второй раз попали в тупик. Это похоже на розыгрыш. Кому может быть нужен мой роман с Грейнджер?       Коди поставил пустой бокал на каминную полку, поморщился от последнего глотка, а затем с лёгкой хрипотцой от выпитого виски произнёс:       — Может быть, самой Грейнджер.       В этот момент Драко впервые за всё время этой напряжённой гонки с газетчиками искренне расхохотался. Надо признать, было бы забавно, если всю эту кашу заварила поехавшая с катушек бывшая гриффиндорка. Просто потому, что ей стало скучно, или чтобы отомстить, а может, захотела привлечь его внимание. Как бы всё стало интересно, если бы это было правдой, но действительность такова, что Мисс Серьёзность не способна на такие глупые поступки и ей вовсе нет дела до мелких сплетен, ведь её репутация безупречна, а газетные скандалы о романах с популярными мужчинами стали для неё не в новинку уже с четырнадцати лет. В общем и целом, все законы логики были против подобного исхода событий.       Отсмеявшись, Драко подошёл к мини-бару и налил себе немного виски. Коди одобрительно хмыкнул, что являлось и недвусмысленным намёком на ещё одну порцию выпивки. Драко не без ухмылки налил бокал и ему.       — Что же теперь будем делать, Коди?       — Есть один вариант, Драко.       Они уютно устроились в кожаных креслах кабинета, сложив ноги на стол, и почти безмятежно потягивали виски.       — Что ты предлагаешь?       — Предлагаю съездить в парк, где было сделано это колдо.       — Что? Но зачем? — удивился Драко.       — Проверим на следы остаточной магии. Может, кто-то силой привёл вас туда, а потом стёр память.       — Меня и Грейнджер разом? Забавная мысль, Коди, но неправдоподобная. Кстати, у тебя есть имя? Почему ты пользуешься только фамилией.       — У моих родителей было странное чувство юмора.       — Страннее, чем у моих?       — Даже не представляешь насколько.       — Заинтриговал. Ну и как же тебя назвали?       — О, нет, Драко, — Коди ухмыльнулся в бокал виски, — эту тайну я расскажу тебе в одном случае.       — Я готов заплатить любые деньги, — смешливо поддержал Драко.       — Ну уж нет. Я назову тебе своё имя, только если меня удивит финал этого дела.       — Но ты можешь смухлевать.       — Вот именно, — подмигнул Коди. — Ладно, надо проверить тот парк. Тебе нужно проехать со мной, чтобы ничего не упустить.       Малфой с неохотой поднялся с удобного кресла. Уверенность в бессмысленности поездки не покидала его, однако это означало хоть какое-то движение. А вот сидеть запертым в четырёх стенах в окружении пепла газет было ещё менее заманчивым.       Появление двух волшебников в центре Лондона осталось незамеченным. Прохожие привыкли к чудаковатым иностранцам и весьма чопорно относились к новым тенденциям моды, поэтому все предпочитали просто не обращать внимание на довольно колоритные мантии мужчин.       Коди расправил скомканный газетный лист в руках. Место, на котором он сейчас стоял, судя по изображению, занимал и колдограф, когда делал снимок.       — Драко, встань вон там, передо мной, чуть правее этой облепленной голубями статуи.       Малфой с неохотой послушался. На улице было довольно сыро и промозгло, что в общем-то нормально для осеннего Лондона, но непривычно для волшебника, который большую часть времени проводит в магической Англии, где все предпочитают солнечную погоду классическим британским пейзажам.       Пока Коди совершал какие-то манипуляции с волшебной палочкой и всячески пытался вычислить следы свежей магии в этом месте, Драко укутался в твидовую мантию так, что из-под воротника была видна фактически только его белёсая макушка.       Коди продолжал старательно исследовать среду. Его взмахи палочкой становились более агрессивными, а настроение Драко — более сварливым. Ему жутко надоело стоять на одном месте и наблюдать за действиями сыщика. Руки не согревали уже даже перчатки. Драко стал нетерпеливо переступать с ноги на ногу.       — Кажется, что-то нашёл, — неожиданно призвал внимание Драко детектив.       Малфой сошёл со своего поста правее статуи по направлению к Коди, и тут произошло сразу несколько вещей.       Во-первых, волшебная палочка сыщика с треском и огромным снопом ярко-красных искр подлетела на несколько метров вверх. Во-вторых, что-то сбило Драко с ног, и он как подкошенный упал навзничь. И в-третьих, перед тем, как в затылке отозвалась тупая боль, Драко ощутил другое пренеприятнейшее чувство. Он увидел, как его точная копия — а если бы Драко не был убеждённым реалистом, уверенным в том, что находится в своём уме, то он сам, — направляет волшебную палочку в его же сторону и выпускает луч серебряного света.        Затем последовала темнота.