Мой тайный роман.

(Включаем «Lana Del Rey — Love» и ставим на повтор) — Титания Татия Таниэлла Кларк.       Весь зал коронации был забит, чуть ли не битком, несмотря на то, что сейчас глубокий вечер. Но ведь только с наступлением темноты дают о себе знать такие существа, как вампиры и ведьмы. Хотя сейчас тут находятся и люди, которые знают про нас.       Идя только вперёд, я чувствовала пристальные взгляды на себе. Эти взгляды говорили об удивлении, презрении и восхищении. И чем ближе я подходила к Мейсону и трону, тем сильнее ощущала только один взгляд голубых глаз. В другой бы ситуации я бы не только посмотрела в ответ в эти глаза, но и давно оказалась бы рядом. Но сейчас мне нужно показать себя тем, кто уже намерен «поставить меня на место».       Подойдя ближе к престолу и поднявшись на всё те же маленькие ступеньки, я повернулась ко всем лицом и подняла голову чуть вверх, ощущая ещё сильнее эти взгляды. Но рассматривая всех тут присутствующих, я моментально же различала ведьм, вампиров и людей. И какое было моё удивление, когда людей и вампиров было равное количество, а вот ведьм совсем немного. Пусть я и рассматривала всех, но я не разу не опустила взгляд на первые ряды, где и стоял Булаткин. — Прошу, Ваше Величество. — Тише сказал мне Мейсон, немного поклонившись, и я мельком посмотрела на него, кивая. — Приветствую всех тут присутствующих. Людей, ведьм и вампиров. — Чётко и громко сказала я, продолжая всех рассматривать. — Я рада здесь и сейчас всех вас видеть. Понимаю, что собрать тут всех было большой неожиданностью, как и сообщить в приглашении о коронации. Многие сейчас думают, что я выскочка, подделка и, — в этот момент я посмотрела на одну из женщин и усмехнулась, — самозванка. Я отлично понимаю все ваши мысли. Но, как и сказал высший ведьмак Мейсон Вебер, я та, с которой всё началось, ваша прародительница. В связи с последними событиями между вампирами и людьми, я решила разрушить нынешнюю политику вампиров и разорвать все старые договоры с людьми. — На этих словах все моментально зашумели и стали переглядываться между собой, но только люди пристально смотрели на меня, как будто на что-то проверяли. — С сегодняшнего вечера и до скончания веков будет внесена новая политика и новые договоры, чтобы мир существовал для всех рас, что собрались сегодня тут. Долгие годы ведьмы никак не содействовали во всем этом и не были включены в советы. Новая политика подразумевает под собой новые пути, новые решения для всех нас. Больше не будет разделений, как несколько кланов. Больше не будет вампирских группировок. Главы первого и второго клана будут включены в совет, как и сильнейшие ведьмы. — Посмотрев в этот момент на сторону вампиров и ведьм, я мельком заметила Егора, но всё же старалась не смотреть на него и не предавать этому большого значения. Переведя взгляд на сторону людей, я немного склонила голову и продолжила. — Перед вами, людской расой, я приношу глубочайшие извинения за чёрную торговлю своей расой. К сожалению, несколько лет меня не было и я не смогла контролировать подобные вещи, но сейчас подобное стало одним из того, что я стою перед вами. Несомненно подобная торговля прекратилась и больше не повторится. Также виновные уже несут наказание. Пусть это и не вернёт утерянные жизни, но в качестве извинения я буду надеяться, что вы примите компенсацию. Я также буду рада принять ваших лидеров в совет, чтобы мы находили новые компромиссы и решения для трёх рас, создавая мир.       Прекратив что-либо говорить, я начала смотреть на каждого и верила в те слова, что уже сказала. Другая я осталась за дверями этого зала. Другая я не смогла бы так уверенно сказать подобную речь, чтобы после всё это пошло в действие. Та я пусть и старалась выглядеть сильной и стойкой, но после появления в её жизни любимого, всё это разрушилось. Рядом с Егором мне хотелось быть беззащитной и слабой. И мне кажется, это нормально так себя чувствовать с любимым человеком. Но в данный момент я должна стать той, кто понесёт огромную ответственность, возможно даже, всего мира.       Если не начать новую политику у вампиров, люди начнут войну и тогда всем придёт конец. Пусть я не политик и не так хитра, как Амон, но знания, что копились в маленькой девочке и во взрослой девушке, что прожила человеческую жизнь, обязательно смогут помочь мне в дальнейшим. Чтобы не говорил мне Мэтт про особенность меня в этой истории, я всегда буду чувствовать себя обычной женщиной, которая застряла в теле ребёнка, а после потеряла память. Но женщина, которая смогла сделать многое ради одного мужчины.       Любовь та вещь, которая позволяет покорять целые страны и новые миры. Любовь та вещь, ради которой не жалко отдать свою жизнь или жизнь сотен людей. Ради любимых мы готовы на многое, даже на сумасшедшие вещи. И ради мира, в котором живёт и дорожит Егор, мне хочется сделать что-то лучшее. Я бы сказала даже по другому. Из-за того, что я многое знаю о мирах, что дорожит Егор, мне хочется сделать намного большее ради них. — Никто и никогда не будет верен всем вам, как я. — Громко и вновь чётко сказала я, выпрямляясь по струночке и складывая руки на талии. — Я не хочу никого принуждать следовать за мной. Если вы хотите новый мир, в котором будет хорошо всем. Если вы хотите изменить жизнь в лучшую сторону. И если вы хотите быть с теми, кого любите, не зависимо от расы, вы можете безоговорочно доверить мне свои жизни. Но если у вас есть сомнения и вы со многим не согласны, то прошу покинуть этот зал сейчас же. Обещаю, что вас никто не задержит. Ведь вы вольны делать то, что подсказывает вам ваш разум и ваше сердце. Только вы сами себе хозяин и только вам делать шаг в светлое будущее.       Последовала просто гробовая тишина и, в какой-то мере, глубоко в душе, я боялась, что даже один человек просто развернётся и уйдёт. Но все стояли и просто смотрели на меня, переваривая каждое моё слово. Конечно, я могла бы вновь воспользоваться своими силами и узнать, что думает каждый, но мне и, правда, не хотелось прибирать к таким лёгким уловкам.       Прошла, наверное, целая минута, как стояла эта тишина, но после последовали хлопки ладонь, за которыми последовали и все остальные. Опустив взгляд на первые ряды, где и слышались первые хлопки, я сразу встретилась с голубыми глазами, которые так напоминали мне о любимых. Но это не был Егор. Мужчина средних лет, высокий и с родными мне чертами лица, стоял прям по струночке и пристально смотрел на меня, показывая улыбку, которая также была похожа на единственную для меня.       Сразу вспомнив Николая Борисовича, я улыбнулась в ответ и, продолжая смотреть на него, склонила голову и немного присела, делая реверанс. Аплодисменты продолжались даже тогда, как я выпрямилась и повернулась в сторону Мейсона, который стоял всё это время рядом с короной. Улыбнувшись мне, он взял в руки корону и подошёл ко мне, на что я прикрыла глаза и вновь склонила голову. Почувствовав небольшую тяжесть на голове, я обратно открыла свои глаза и повернулась ко всем собравшимся, которые новой волной раздали аплодисменты. (Выключаем)       После официальной части был объявлен банкет, где многие подходили ко мне и лично знакомились. Конечно, я отлично понимала, что не просто все хотели познакомиться со мной, но и удостовериться в правоте моих слов. Но только одна семья не подходила ко мне и общалась со старейшинами Маршалом и братьями Уилсонов. Хотя в этой семья я никак не могла заметить только один силуэт.       Когда вся обстановка начала давить на меня и мне срочно нужен был свежий воздух, я попросила Мэтта развлечь гостей и предупредить Мейсона, что я буду в другом зале, на балконе. Брюнет, конечно, хотел пойти со мной, чтобы удостовериться, все ли со мной хорошо и при этом рассказать мне про то, как отреагировать на всё это представление Егор. Но мне хотелось побыть и одной, и хоть ещё на мгновение быть в неведение.       Войдя в полутемный зал, где была тишина и никого не было, я медленно прошлась на балкон и чувствовала какую-то моральную усталость. Наверное, привычка уставать морально до сих пор осталось у меня от человеческой жизни. Усмехнувшись, я остановилась у ограды и посмотрела вперёд, замечая вдали, у самых ворот, несколько человек, которые гадали о происходящем в этом дворце. Но посмотрев ещё дальше, я видела обычные улицы Петербурга, когда-то покоривший меня в человеческой жизни, и в жизни, когда этот город только строился.       Ощутив присутствие того, кого я боялась встречать, но одновременно хотела оказаться в объятиях, я выпрямилась и прикрыла глаза. Это должно было произойти рано или поздно. И если я справилась со столькими разными людьми, даже по своей сущности, то и с ним я обязана справиться. — Здравствуй, Егор. — Проговорила я, заставив свой голос не дрожать, и повернулась к мужчине, видя его и просто замирая.       Волосы блондина вновь быстро отрасли и чёлка, уложенная на одну сторону, падала ему на лицо. Любимые серёжки, любимый цвет смокинга и даже любимый парфюм присутствовал в нём прямо сейчас. Но только в этом мужчине не было голубых глаз и даже постоянной усмешки, что говорило только об одном. — Я не знаю, что мне делать. — Хрипло сказал Егор, а от его голоса по моей спине уже прошлись знакомые мурашки, а внутри меня что-то зашевелилось. — Обнять тебя крепко, до хруста костей и благодарить Бога за то, что ты жива и стоишь передо мной. Или вырвать твоё сердце собственными руками за все, что заставила меня пережить и увидеть этот спектакль. — Злобно смотря на меня, проговорил блондин и остановился, сам замирая и опуская свои тёмные глаза куда-то на линию моей груди. Неожиданно Булаткин оказался совсем вплотную ко мне и продолжал смотреть куда-то вниз. Но когда он обратно поднял на меня свои глаза, в них читалась не просто злость. — Почему твоё сердце не стучит? Ты… — Егор замер на долю секунды, а после ошарашенно стал отходить от меня и как-то странно осматривать. Как будто он впервые меня видел и никогда раньше не знал. — Мэтт…сказал мне, что тебе пришлось измениться, но… — Егор. — Тише сказала я и стал наоборот приближаться к нему. — Это… — Как это произошло? — Сразу перебил меня мужчина, нахмурив свои брови и перехватив мои руки, что лежали на его груди. — Это Валентайн? Это он с тобой такое сделал? — Да, Валентайн тут замешан. — Кивнула я, не отрывая своего взгляда от него. — Но Егор… — Тогда что за спектакль, который тут прошёл? — Отпустив мои руки и вновь отойдя от меня на шаг, спросил Егор. — Королева? Прародительница? — Егор… — Я сошёл с ума, думая, что ты мертва! — Громко сказал вампир, не давая мне вновь что-либо сказать, а его глаза стали менять свой цвет на красный. — Вся спальня была разгромлена и по всюду была твоя кровь! Моя сестра была похищена этим ублюдком! Я сразу понял, что Валентайн предложил тебе на обмен! Но твоя кровь была везде, что толкало меня на мысли, что я потерял тебя навсегда! Я думал, что не смогу даже увидеть твоё безжизненное тело! А сейчас ты стоишь передо мной в обличие вампира, нарекаясь какой-то чертовой прародительницей! Той самой Татии, про которую мы искали вместе! Скажи, ты сейчас шутишь, издеваешься надо мной?! — Егор вновь оказался возле меня и грубо взял моё лицо в свои ладони, а я начала чувствовать боль в области холодного сердца. Я видела его яростные глаза и слышала его мысли. Он думает, что я предала его. Думает, что я последняя… — Или же ты всегда была такой и каким-то образом одурачила меня?! Решила поиграть с вампиром, а, Татия?! Или же тебя все же называть Таниэлла?! Чего ты молчишь?! — Егор…я прошу тебя…успокойся. — Не в силах смотреть в эти глаза, я прикрыла свои и тихо проговорила. — Ты не прав, говоря всё это. Я ни в коем-случае не играла с тобой. Я до сих пор люблю тебя и мне тоже было тяжело. — Открыв обратно глаза, я накрыла холодные руки блондина своими и попыталась сделать всё, чтобы он поверил мне. — Для меня также всё это стало неожиданностью. — Но даже Мэтт знал и был рядом. — Прошипел мужчина, продолжая смотреть на меня разъяренными глазами и резко отпустил меня, как будто что-то выкидывал. — Мэтт говорил, что ты это делаешь во благо всем! Может и всем, но ты ничего не сделала во благо нам! Я обещал защищать тебя, пусть и не смог этого выполнить! Но одно обещание я сдерживал до последнего! Быть всегда с тобой, быть всегда рядом и любить тебя! Но ты предала меня, нас и то, что было между нами! — Егор, это всё ради нашего будущего, ради… — Прекрати! — Громко сказал мужчина и я вздрогнула, смотря на него. — Я не хочу слышать от тебя оправданий! Ты потеряла моё доверие тогда, когда решила устроить всё это! Я не знаю тебя такой! Та Таниэлла, которую я полюбил, умерла, когда я совершил ошибку и оставил её одну! Эта ошибка стала роковой не только для меня! Я не знаю ту, которая сейчас стоит передо мной! Вы назвались нашей прародительницей? Тогда, Ваше Величество, простите за такой тон и разрешите убраться с ваших глаз!       С последними словами, Егор уверенно развернулся и быстрым шагом скрылся за широкими дверями, а после и из зала. Всё это время я смотрела на него и чувствовала в своих глазах застывшие слёзы, а внутри боль, как будто становилась сильнее. От того, что я чувствовала его, слышала его и ощущала его эмоции, мне сейчас невыносимо больно. Эта боль даже не сравнится с теми, что я уже так много перенесла. Я не хотела ранить его так… И ранить вообще... Я не хотела разбивать его сердце… Как всё так получилось? Я ведь просто хотела сделать для всех, как лучше.       Не удержавшись на ногах, я упала на холодную плитку и закрыла лицо ладонями, наплевав на всё. В моих ушах так и стояли его слова, а перед глазами виднелись красные глаза, полностью наполненные гневом. Но именно его слова больно кололи моё сердце и во мне вновь просыпалась Таниэлла. И как бы сильно я не хотела её подавить, я этого сделать не могу. С каждой секундой мне становилось больнее, а от этого просыпался и мой голод, и мои силы, что я до конца не подчинила.       Стиснув зубы, я убрала свои руки и подняла голову вверх, открывая глаза и стараясь не закричать. Внутри моего тела по новой стал ощущаться огонь и иголки, к которым я не могу привыкнуть. Сейчас я боюсь, что не сдержусь. В моём сердце…внутри меня сейчас слишком много боли, которая ранит меня и мне просто хочется отключиться от всего этого. Отключиться, чтобы главное не чувствовать все это, не ощущать на себе.       Не знаю, как ему это удаётся, но только я собиралась издать крик, как на мои губы и талию ложится мужская ладонь. А от того, что запах этого мужчины сразу ощущается мной, я понимаю, кто это. Громко промычав прямо в ладонь Мэтта, я повернулась к нему лицом и не сдержалась, чувствуя слезы на щеках. Как будто поняв меня без каких-либо слов, брюнет прижимает к себе и без слов сильно обнимает, на что я вцепляюсь в него и начинаю рыдать.