И как тебя так угораздило...

Белые страшные стены операционной, режущий слух звон хирургических предметов, отдающиеся эхом в ушах шаги хирурга, медсестёр и медбратьев. Сердце неосознанно быстро колотиться в груди хрупкой девушки, намереваясь вот-вот выпрыгнуть. Всеми мозгами понимая, что назад пути нет, она неподвижно лежала на ледяном операционном столе. Девушка могла ощущать колючую стужу даже через простыню и чего-то ещё, что лежало под ней. Медсестра вколола шприц в руку Бет. ― Всё будет хорошо, ― прошептала женщина сладким усыпляющим голоском. ― Не волнуйся. ― Она посмотрела на пациентку взглядом, полным доброты и заботы. Та еле кивнула головой, сглотнув. Ей было страшно. Её не успокаивали ни слова врачей, ни знание того, что за дверьми операционной находились её самые близкие люди: мама, папа, миссис с мистером Блофис и... Перси. Он выглядел сильно взволнованным, когда провожал девушку. Наверное, волнуется не меньше, малыш. При мысли об этом ребёнке с чёрной шевелюрой, Аннабет расплылась в доброй улыбке. Девушка удивилась, когда осознала, что улыбка отняла у неё все оставшееся силы. К девушке подошёл хирург со своими помощниками. Она уже не слышала ни топот обувей, ни звучание холодных инструментов. Лишь быстрое биение сердца било по барабанным перепонкам, заставляя девушку чуть поморщиться. Но постепенно стук начал замедляться, а девушка с каждым ударом чувствовала приближение тяжёлой дремоты. Слушая замедленное биение собственного сердца, девушка повалилась в сон. Но перед этим неожиданно услышала хриплый, любимый голос: «С днём рождения, Бет». «15 июня» ― гласил календарь на телефоне брюнета. Он собирался ехать в больницу к подруге. Ей сделали операцию три дня назад, в её девятнадцатый день рождение. Она сама пожелала такое желание, и родители решили исполнить его. Девушка сама не знала, что её подвигло на такой шаг. Парень жаждал встречи всей душой, ведь три дня после операции его не пускали. Перси хотел уже притвориться её молодым человеком, который жить без неё не может. Фактически, многие врачи решили, что так и есть. Они приняли Джексона за парня Аннабет, из-за его поведения. В день операции он отказывался покидывать больницу, его руки тряслись, что пугало самого парня. Ему давали успокоительное, которое не дало ровным счётом ничего. Волнение, страх, ураган эмоций бушевал в душе парня, заставляя его сердце сжиматься всё с большей силой. Перси не понимал, почему лишь в тот вечер перед глазами всплыло осознание того, что он не может без Бет, и не собиралось исчезать. Джексон слишком сильно боялся потерять свою блондинку. ― Перси, дорогой, уже ближе к трём, ― позвала мама с коридора. Парень одним коротким взглядом посмотрел на себя и, схватив телефон, вышел из комнаты. Приём гостей проводился с четырёх до шести. Дальше пациентам необходим отдых. Перси использует всё данное время, до последней секунды. Рвение к этой девушке просто сводило с ума. Джексон, надев обувь, выхватил ключи от машины с крючка и собрался выйти из квартиры. ― А поцелуйчик сестрёнке, ― подала голос мама, держа в руках годовалого младенца. Перси, не сдержав улыбку, приблизился к малышке и чмокнул ту в лобик, из-за чего та замахала маленькими ручками, смеясь приятным детским смехом. ― Будь осторожен. И передавай Бет привет. Попрощавшись с мамой и младшей сестрёнкой, парень вырвался из стен уютного дома и направился прямиком к своей машине, которую ему подарил Пол, не будем скрывать. Перси знал, что в будущем сам сумеет накопить на машину, но сейчас безотказно будет пользоваться подаренной чёрной Ауди. К больнице, название которой было уже выжжено перед глазами, парень приехал через пятнадцать минут. Удачно припарковав машину, Перси вынул ключи и вышел на свежий воздух. Автомобиль издал короткий запоминающий звук, и брюнет направился к знакомому медицинскому учреждению. Как всегда здороваясь с некоторым персоналом, Джексон шагал к лестнице, которая приведёт её к третьему этажу, где находилась Аннабет. Парень пытался держать себя в руках. Старался не поддаваться чувствам и вести себя спокойно. Но ожидание приносило сильное давление на душу парня. В груди сердце забилось с новой скоростью. Чертыхнувшись, брюнет прошёл очередной коридор и уткнулся взглядом с палатой «1809». Перси застыл, будто его околдовали. Он так жаждал, наконец, встретиться с подругой, но сейчас, когда этот момент настал, когда палата, где лежит Чейз, находиться прямо перед ним, ноги парня приросли к полу, а губы задрожали во вздохе. Джексон оглянулся. По коридорам волочились пациенты, медсестры, врачи. В конце коридора брюнет, кажется, и охранника заметил. Перси пришёл без цветов, без игрушек, без каких-либо подарков. Он почему-то подумал, что это будет лишнее, да и создаст неловкую атмосферу. Парню казалось, что их двоих будет достаточно, без всяких маленьких милых штучек. Взлохматив волосы, Перси, медленно подойдя к двери, положил пальцы на белую заострённую ручку. Послав всё к чертям, парень открыл дверь, и его взору предстала абсолютная белая палата. На секунду Джексон успел посчитать, что его ослепил яркий свет чего-либо. Часто заморгав, парень ждал, когда его зрение придёт в норму и вошёл в палату. Она была одноместная. Окно было приоткрыто, из-за чего шторки трепетали в запутанном летнем танце. Перси перевёл взгляд на обширную больничную койку. На ней полусидела-полулежала сероглазая девушка, держа в руках книгу. Она оторвалась от тянущего чтения и подняла глаза на пришедшего гостя. Вмиг из головы вылетели все мысли о главных героях и произошедших с ними ситуациях. Неожиданно к горлу девушки поступили слёзы. В её глазах больно защипало, а губы задрожали. Она прикрыла рот рукой, пока на её глаза набегали слёзы. Парень, не выдержав расстояния, направился к койке. Новые сумасшедшие чувства бились в душе Перси, совсем напугав мальчишку. Разум полностью покинул его. Он забыл, как надо дышать, как ходить и что делать. Наблюдая за подругой, лежащей на больничной кровати и обмотанной всякими медицинскими штуками, парень подходил к ней всё ближе, пока не наклонился к девушке. В памяти обоих всплыли картинки воспоминаний, когда при таком раскладе судьба разлучила их почти на год. Но в тот раз ничего не было, ни плохих мыслей, ни лишних действий. Это было что-то дружеское, может, даже издевательское. Перси чувствовал большую разницу между тем и этим случаем. Сердце колотилось в груди, внутренний голос что-то тихо нашёптывал, а девушка и парень всё приближались друг к другу. Говорят, поцелуй с любимым человеком ― это одно из прекрасных, что может случиться в жизни влюблённого. Особенно, когда чувство возрождалось незаметно и укреплялось всё сильней, стоило им увидеться. Девушка обвила шею парня руками, пока он придерживал её за талию. Он неосознанно боялся, что ей может быть больно, поэтому опустился на койку. Удивительно, как он вообще смог сообразить, пока внутри разгорелся пожар, распространяясь по всему телу и передаваясь второму человеку. Девушка не знала, сколько прошло времени, но когда она отстранилась от столь сладких и желанных губ, на щеках больше не было жгучих слёз, лишь их следы. Блондинка не силилась поднять взгляд, но парень терпеливо ждал, что она осмелиться. Уголки его губ приподнялись, когда девушка посмотрела на него из-под ресниц. Он завёл прядь волос за ухо девушки. ― И как тебя так угораздило, Бет... ― выдохнул парень. Спокойствие легло на души двух уже не друзей. Девушка, улыбнувшись, опустила взгляд, не зная ответ на вопрос. По просторным залам аэропорта брели люди, спешащие к своему рейсу или встречающие своих родных. Приятный женский голос озвучивал времена начала и окончания регистрации и посадки, пока какие-то работники крупных компаний или подружки, собравшиеся отправиться в путешествие, рассиживали на креслах, окружённые своими вещами. На первом этаже столпился народ, вытягивая шеи, дабы найти своего гостя. В толпе, полной снеговиками из пуховиков и шапками вместо ведёрка, затерялся двадцатидвухлетний парень. Он запахнул полюбившуюся бордовую куртку и надел подаренную мамой чёрную шапку с надписью какой-то фирмы. Перси никогда не придавал значения всяким эмблемам на вещах. Он не гонялся за трендовой одеждой, но и не отказывался от них. Ему было попросту до лампочки, что выведено на этикетке его новой вещички. Главное, чтобы эта вещь приносила пользу, а не валялась среди хлама, дополняя список бесполезной кучи. Схватив свой чемодан за ручку, парень покатил его в сторону главного входа. Брюнета никто не встречал, потому что мама с Полом и Шелли ― его младшая сводная сестрёнка ― были в отдыхе на Мальдивах или Гавайях (Перси так и не уточнил), а беспокоить Аннабет он не собирался, даже если бы его увозили в скорой или полицейской машине. Джексон, откровенно говоря, не закрепил в сознании, что именно сделали с ногами блондинки. В его голове остались остатки воспоминаний о том, что ей заменили что-то мёртвое или удалённое на что-то искусственное, и вставили протез. Лишь при мыслях об этом парня передёргивало. Слишком сильно он переживал тогда. Слишком много нервных клеток было убито. Что-что, а тот вечер навсегда останется в памяти Перси. Когда он увидел Аннабет после операции через три дня. По щекам девушки скатывались горячие слёзы. Парень сам чуть не расплакался, да простит его Арес. Но всё закончилось даже лучше, чем могло было быть. Перси не знал, что на него нашло тогда. Скорее всего, этому виной эмоции, которые парень не сдержал. И Джексон ничуть не жалел о своём поступке. Ох, помнится парню, как миссис Чейз была против. Она хоть и принимала брюнета как друга Аннабет, но как парня... не-а. Долгое время мать Чейз протестовала по поводу отношений её дочери, на что та просто отвечала, что это её жизнь и ей решать с кем и как встречаться и делать остальные вещи. Когда Аннабет сказала эту больно двусмысленную фразу, Перси затаил дыхание, желая всем сердцем провалиться под землю. Нет, он не испугался, ему просто-напросто стало стыдно и жутко неловко. Никогда он не думал, что Бет в любой момент может толкнуть его прямиком в железный капкан. Джексон никогда за всю жизнь не видел взгляда, переполненным самой что ни на есть большой яростью за всю историю человечества. Вот тогда парню стало страшновато за свою голову. Казалось, будто мать Аннабет обнажит из-за спины длинный серебряный меч и отсечёт Перси голову. Но ничего из этого не произошло. Женщина лишь назвала брюнета «смазливым извращенцем» и удалилась из комнаты. А главное, что Джексон ничего извращённого не говорил. ― Аннабет, всё получится, не волнуйся, ― уже в который раз сказал парень. Они находились в больнице, для того чтобы поставить Аннабет на ноги. Перси понял, что уже можно было учить Бет пользоваться костылями, поэтому тут же взялся за эту затею. Но кто же знал, что его девушка настолько капризная либо боязливая, что не собиралась даже подниматься с коляски. Парочку окружили родные и врачи с медсёстрами, ожидая первых шагов блондинки, но та лишь отнекивалась. ― Бе-е-ет, ну чего ты? Струсила чего ль? Девушка одарила парня стальным взглядом, из-за чего Перси вытянулся, будто его за ниточку потянули. Послышались сдавленные смешки. Джексон кинул на смеющихся быстрый «затыкающий» взгляд и опустился на корточки перед коляской, на которой сидела Аннабет. Она была худа, а ножки совсем палочки, из-за чего парень сомневался, что девушка сможет устоять. Но он продолжал неизменно верить. На лице блондинки был легкий макияж, а на шее красовался золотой трезубец, который Перси подарил ей. Толстый вязаный бежевый свитер с воротником почти до подбородка выглядел очень смешно на надутой девушке, но Джексон старался не задерживать на этом внимание. Чёрные джинсы обтягивали худые ноги, а короткие бежевые уги дополняли образ девушки. ― Давай, Аннабет, ― проговорил доктор Джонсон, положив ладонь на плечо девушки. ― Мы рядом. Мы поможем тебе. Девушка осталась смотреть на пол перед собой. Доктор тихо вздохнул и отошёл, понимая, что он не сможет уговорить упрямицу подняться. Перси начал уже подниматься, попутно отдаляясь назад, но Аннабет судорожно схватила за руку парня и потянула на себя. ― Перси, я боюсь, ― прошептала она на ухо ему. ― Мне страшно... Джексон посмотрел девушке в глаза, в которых отразился страх. А он даже не догадывался. Аннабет действительно боится. Она на протяжении этих лет всей душой желала снова ходить, но сейчас, именно в этот момент, ей мешает ужасный, сильный страх. Аннабет испугалась. ― Глупая, ― проговорил Перси, всё так же смотря на девушку. ― Я ведь рядом. Пока я рядом, тебе нечего бояться. Я тебя и защищу, и подхвачу, и поймаю, и охвачу, и захвачу, и всё остальное. ― Девушка тихо-тихо засмеялась после слов парня, опустив глаза. Ей всегда становилось тепло на душе, когда Перси поддерживает её в своей манере. Он делает это по-своему, но искренне. Аннабет подняла глаза на парня, посмотрев с решительностью. ― Готова, милая? Перси нежно поцеловал девушку в висок и поднялся. Заметив готовность пациентки, медсёстры подбежали к ней с каждой стороны, чтобы помочь. Перед девушкой стояли два сооружения, каждая из которых напоминала широкую букву «П». Аннабет положила руку на край одной из них. В душе проснулось душащее волнение. Перси придерживал девушку под руки. Он не раз поднимал её на руки и мог сказать, что Чейз была довольно лёгкой. Естественно, при таком-то весе. ― Не спеши, ― мягко сказала одна из медсестёр. Бет решила послушать и постаралась встать как можно медленнее и безопасно. Она держалась за сооружение стальной хваткой, а другой сцапала руку Перси. Когда девушка кое-как поднялась, ей показалось, что в ногах почувствовалась боль. Но она не решилась поверить своим чувствам. Уже как несколько лет после аварии, ноги девушки ничего не чувствовали, как и боль. ― Молодец, ― прошептал отец, Фредерик, пристально наблюдая за дочерью. ― Перси, встань спереди, немного дальше, ― посоветовала одна из медсестёр. Парень кивнул и подождал, пока Аннабет отпустит его руку. В комнате стояла тишина, все следили за белокурой хрупкой девушкой, которая попала в аварию и не могла ходить несколько лет. Мать Чейз, всё время стоявшая неподвижно и тихо около Фредерика, конвульсивно закрыла рот рукой. Ей хотелось разрыдаться, но не от горя, а от счастья, что её дочка снова будет ходить. По щекам без предупреждения хлынули слёзы, забирая дыхание женщины. Рядом стоящий Фредерик положил руку на плечо брюнетки и сжал его. Девушка медленно переставляла ноги, готовая вот-вот закричать от счастья, что чувствует боль в ногах и может двигать ими, даже если не сгибая. Она безотрывно смотрела на свои ноги и не могла оторвать взгляда от них. Она даже не отвлекалась на то, куда ставит руки, чтобы не упасть и удержаться. Аннабет ходила и ходила, переставляла одну ногу, потом другую, одну, потом вторую. Медленно, не спеша, выжидающе, и наслаждаясь прекрасным моментом. Бет даже не заметила, как из глаз полились слёзы счастья, как мама содрогалась от плача, как папа всё время шмыгал, как Перси держал её под руки, а по бокам от неё уже не было никаких сооружений. Аннабет остановилась и оглянулась. Она с Перси успела дойти почти до конца комнаты, а сооружения с врачами и медсёстрами остались сзади. Аннабет прошла около шести метров с помощью Перси, не замечая времени и наслаждаясь сбывшейся мечтой. Девушка оглянулась на парня перед ней. Тот смотрел на неё влажными глазами и улыбался чистой счастливой улыбкой. Почувствовав подкашивание ног, Аннабет упала в объятия своего парня и расплакалась. Перси сжимал хрупкое тельце, уткнувшись носом в волосы девушки. Он шмыгнул, сглотнув. Его девочка смогла. Она снова может ходить.