Мой безумный сосед

Эдриенн  — В общем, вот такой сосед мне достался. Вообще не знаю, что делать и как объяснить ему, чтобы он отстал, — вздыхаю я. Качаю головой и делаю глоток кофе из пластикового стаканчика. — Если он не шумит и не буянит, то притаскивает букетики или куда-нибудь зовёт. Я уже просто устала. Мы втроём, с двумя моими университетскими подругами, сидим на берегу озера на клетчатом пледе. На нём разложено всё необходимое для пикника — в нашем случае это фрукты и бутерброды, а так же термос.  — Влюблённые мальчишки они такие. Могут порой выглядеть слегка долбанутыми, да и вообще часто всякие глупости делают, — смеётся Дениза, укладывая сыр на ломоть хлеба. — Не знаю, мне кажется, что как правило, это довольно мило. Они порой ведут себя совсем как дети.  — Влюблённые мальчишки? — удивлённо переспрашиваю я, тараща глаза на собеседницу. — Что?! При чём тут это? И вообще, с чего ты взяла? Дениза невесело усмехается и качает головой. На её смуглом лице рисуется недоумение.  — Ты серьёзно? Эд, да ведь ежу понятно, что парень влюблен не на шутку! Он тебе, можно сказать, прямым текстом в записке об этом написал! Как можно было не догадаться? — подруга стучит меня указательным пальцем по лбу. Вообще-то я догадывалась. Только вот верить в это отказываюсь, да и не рассматривала ситуацию со столь серьёзной точки зрения.  — Нет, ну серьёзно, Нессер, ты вот мне скажи: неужели тебе неприятно, что к твоей персоне проявляют такое внимание? — подхватывает Эмма. Девушка, до этого лежавшая на спине со взглядом, устремлённым в небо, переворачивается на живот и внимательно смотрит на меня. Поставив стакан на землю, я опускаю голову и утыкаюсь в колени. Теперь мне ещё паршивее и невероятно стыдно за своё поведение. И чем я только думала? Какая же дура, вот ей-Богу! Ведь на деле я даже не задумывалась о том, что мой шебутной сосед — живой человек со своими чувствами и эмоциями, способный любить. Для меня он был лишним источником шума и неприятностей.  — Я… я не знаю, девчонки, — вздыхаю я. — Признаться честно, я как-то даже и не задумываюсь об этом. Он такой безответственный дурак, что у меня нет никакого желания вообще с ним общаться, — говоря это, я чувствую лёгкий укол совести, потому что вдруг понимаю, что вообще-то это не совсем правда. Да что со мной такое происходит? Сама себя понять не могу!  — Да ты что-то совсем раскисла, — замечает Эмма. — Прекращай хандрить, эй!  — Слушай, Нессер, — Дениза выпрямляет спину и смотрит прямо на меня. — Мне кажется, я знаю, чем тебе помочь. Смотрю на подругу с недоверием. Уж от кого-от кого, а от Денизы можно ожидать всего, чего угодно.  — Тебе нужно парня найти. Вот увидишь, ты почувствуешь себя лучше, и настроение сразу поднимается. Будет и с кем просто поболтать, душу излить и пожаловаться. Просто пообниматься, в конце концов. А то совсем скоро от одиночества в своей берлоге свихнёшься.  — А ведь это отличная идея! — подхватывает Эмма, задорно толкая меня в бок. — Дениза права, Эд: уж парень тебе точно не помешает, тем более, что ты уже три года одна маешься. Прикрыв глаза, морщусь и вздыхаю.  — Девчонки, может не надо, а? Мне и без этого забот хватает. Я все силы отдаю учёбе и так устаю, что о себе-то толком позаботиться не могу, а вы мне про парней...  — Вот именно! — Эмма хлопнула меня по плечу. — Нужно и отдыхать, развеяться как-то, Эд! Ведь по тебе половина парней с курса сохнет. Тебе нужно только приглядеться и выбрать, кто тебе по вкусу придётся. Смотрю на неё с недоверием.  — Что? Ты серьёзно?  — Боже мой, Эд, неужели ты до сих пор не замечала, как они на тебя смотрят? Как стараются подсесть на лекциях, оказаться там, куда пойдёшь ты? — вздыхает Эмма.  — Я думала, что они подсаживаются из-за того, что я всегда записываю все лекции, — качаю головой я. Поджимаю ноги и обхватывая колени руками. Неожиданно вспоминаю своё спонтанно возникшее отчаянное желание, чтобы обо мне кто-нибудь позаботился. Чтобы не самой возиться у плиты и есть в одиночестве, не вставать с утра пораньше и самой себе варить кофе. Чтобы кто-то принёс кофе в постель. Или даже не обязательно в постель: пусть бы просто разбудил поцелуем в щёку, ласковым поглаживанием, и сказал: «поднимайся, я сварил тебе кофе». Просто обнял, погладил, сказал бы что-то ласковое, когда я возвращаюсь домой после трудного дня.  — Или можно по-другому. Мой брат Купер как раз не так давно поссорился со своей пассией. Он довольно симпатичный, в общем-то, милый, и поговорить с ним есть о чём. Давай я тебя с ним познакомлю? — предлагает Дениза. — Вдруг понравитесь друг другу. Качаю головой и прикусываю губу.  — Я правда не знаю, девчонки…  — Да ладо тебе, давай! Ой, это будет так здорово! — восклицает моя неуёмная подруга, хлопая в ладоши. Мы договариваемся встретиться на следующий день в кафе и вскоре расходимся. Пока я иду домой, начинает лить дождь. Настроения это, ясное дело, не добавляет. Натягиваю капюшон как можно глубже и корчу недовольную физиономию. Мои кеды уже скоро начинают вовсю хлюпать, а хитрые вездесущие капли дождя неприятно колют лицо. Сейчас мне больше всего хочется добраться до горячей ванной и постели. Поднимаясь на крыльцо, прислушиваюсь. Сегодня из дома соседа снова играет музыка. Но на этот раз это не обычный для него грохочущий на всю улицу рок-н-ролл и зажигательные ритмы «дисторшена», а негромкая и очень мелодичная песня. Пару минут я стою и слушаю, забывшись, и даже не замечая, что продолжаю мокнуть под дождём. Гляжу в окно. У Армстронга горит свет, но совсем тусклый — видимо, ночник или что-то в этом роде. Песня приятная для слуха, очень красивая и задушевная, очень цепляющая. Мне одновременно становится и как-то получше, и тоскливее. Гнев и возмущение отступили, и становится просто почему-то очень грустно. Вздыхаю и скорее забегаю в дом. Билли Джо Уже битый час сижу на своем подоконнике, временами поглядываю на этот маленький уютный домик, затягиваясь сигаретой. На моих коленях лежит тетрадь и карандаш. Раньше, ещё дома, в Бёркли, я писал песни, которые были ни о чем или обо всём сразу, и писал много. Раньше мое вдохновение было со мной. А сейчас? А сейчас оно, видимо, даже не хочет знать, как меня зовут. В своём родном городе я мог часами веселится, убегать из дома, даже не ставя никого в известность. Я мог пить до потери пульса, а с утра кричать о том, что больше ни капли в рот. А потом напивался снова. Я кадрил девчонок, и каждая из них была готова отдать все что угодно за ночь со мной. А теперь что? Я безвылазно сижу дома. Пью, когда мне ужасно плохо от того, что дорогая мне девушка не дарит мне улыбку. Мне больше не нужны все эти левые девчонки. Я просто хочу чтобы она была рядом, чтобы улыбалась мне, пусть и кричала бы, и ругалась, но только на меня. Теперь всё, что было раньше, больше не имеет значения, ведь как бы там ни было, я стал совсем другим. Тот молодой неотёсанный парнишка-панк умер насовсем в тот момент, когда я открыл дверь своей новой соседке. Теперь вместо него парень, который знает, каково это, когда тебя не замечают. В Беркли меня все любили, меня все знали, и каждая особа женского пола хотела стать той единственной для меня. И вот здесь, когда вышел навстречу девушке, ничем не похожей ни на одну из тех, кого я встречал раньше, я больше не могу думать ни о ком, кроме нее. Паршиво? Да! Но что же тут сделаешь? Я понимаю, что никогда раньше так никого не любил. Были, конечно, девушки, но ни одна из них и в подмётки Эдриенн Нессер не годится. Я понимаю, как я повзрослел за эти полгода. Эта девушка научила уважать меня окружающих, а ведь раньше я уважал только близких мне людей, а с остальными не считался. Она вправила мне мозги. И даже если вдруг, когда я приеду сюда из тура, она будет уже с кем-то другим… Да, я начну убиваться, ведь это растопчет меня, это разобьет моё сердце. Но не думаю, что будет так больно, как я себе это представляю. Неторопливо слезаю с окна, хватаю свою гитару и наигрываю какую-то грустную мелодию, что первой приходит в голову. Я улыбаюсь так, будто это последняя неделя веселья для меня. Эдриенн Сначала я думаю, что для знакомства с потенциальным ухажёром стоило бы приодеться, после обеда я даже берусь разбираться в своём гардеробе, но потом просто плюю на всё и решаю пойти в своём обычном наряде — джинсы, кеды да футболка. Тем более, что мне не очень-то хочется с кем-то строить отношения сейчас. И без этого я совсем без сил остаюсь. Тем не менее, я прихожу на встречу в условленное время, честно говоря, больше чтобы не обидеть подруг, чем из желания пообщаться с противоположным полом. Купер оказывается светловолосым парнем довольно крепкого телосложения, а глаза у него приятного серого цвета. В них светится какой-то задор и весёлость. Дениза была права — он и правда довольно симпатичен, хотя и не настолько, чтобы я прям сходу заявила, что он красавец. У Купа вытянутый подбородок, округлые скулы и прямой нос, а рот вечно растянут в улыбке. Когда Дениза представляет нас друг другу, он широко ухмыляется и произносит:  — А ты и правда очень симпатичная, — и вместо рукопожатия проводит пальцами по моей щеке. Я зависаю, не зная, что на это ответить и как отреагировать. Но парень уже отвлёкся на Денизу, которая тащит всех нас троих к столику. Мне не очень хочется поддерживать общий разговор, потому что я всё время отключаюсь и ухожу куда-то в свои мысли, но Купер беспрестанно заваливает меня вопросами. О том, где я учусь, где и как живу, одна или с кем-то. Как люблю проводить свободное время, какую музыку слушаю. О семье, о том, откуда я приехала и где росла, о погоде и климате. Мне приходится тоже начать задавать какие-то вопросы, чтобы не оказаться в долгу. Конечно, больше из простой вежливости, чем реального желания узнать о нём побольше. Через небольшой промежуток времени нам всё-таки удаётся завязать хоть сколько-нибудь занимательную беседу. Поговорить-то с ним определённо есть о чём, но хотя Куп и рассказывает довольно интересные вещи, я бы не сказала, что он прям ахти какой потрясающий собеседник. Я честно пытаюсь почувствовать к нему хоть какую-то симпатию, но почему-то ничего не получается. Да, я понимаю, что объективно, с чисто женской точки зрения, Купер привлекателен, но у меня он не вызывает вообще никаких чувств. Только абсолютное равнодушие. И это меня раздражает. Честное слово, уж лучше бы он меня сразу взбесил чем-то или вызвал отвращение. Это ровное биение сердца и полное отсутствие каких-либо эмоций сводит меня с ума. После окончания наших посиделок девочки оставляют нас, позволив Купу самому проводить меня до дома. Парень сразу же берёт меня за руку. Я не сопротивляюсь, но и сразу отвечать на его действия не собираюсь. По дороге наш разговор строится по схеме чукчи: что вижу — то пою. То есть, обсуждаем всё, что попадается на глаза. Погоду, витрины магазинов, прохожих, рекламные вывески. Просто чтобы поговорить о чём-то и не молчать. Я чувствую себя ужасно глупо. Мы договариваемся встретиться на следующий день и погулять, после чего Купер целует меня в щёку и убегает, оставив меня на крыльце дома. Судя по всему, миссия выполнена успешно: я ему понравилась. Несмотря на то, что мне это не нужно. Я даже не старалась. Вообще. Ладно, раз уж на то пошло, я рискну попробовать, вдруг что и получится. Я совсем не уверена в успехе предприятия, но, возможно, девчонки правы, и я хотя бы немного расслаблюсь и повеселюсь. Терять-то мне всё равно нечего. Прежде чем войти в дом, гляжу на дом соседа. Странно, похоже, у меня это входит в привычку. Все окна тёмные, в доме полная тишина. Нет, ну вряд ли он мог так рано лечь спать. «Опять где-то загулял, » — решаю я и отправляюсь заваривать себе чай.