Часть 1
20 октября 2016 г. в 22:06
— Микошиба, ты что, серьезно?
— Мы что, какие-нибудь пенсионеры?
— Я не могу вставать так рано!
— Такая холодрыга, ня!
— Как ты можешь верить в эту чушь? Мы попадем на Кошиен не потому, что встретим рассвет первого дня нового года, а потому, что усердно тренируемся, — подвел итог короткой дискуссии Ания.
Микошиба обескураженно замолчал. Он, конечно, предполагал, что его предложение отметить о-сёгацу не вызовет у команды энтузиазма, но все же надеялся, что ребята поспорят да согласятся, как бывало раньше.
Ведь летом перед началом отборочных игр затащил же он их в храм. Микошиба помнил, как они стояли серьезные, молчаливые, позабыв про все шуточки, как один за другим кидали монеты на алтарь и как каждый, хоть делал вид, что ему все равно, но амулет, что получил от Кавато, аккуратно убрал в сумку или карман. Не то чтобы Микошиба действительно всерьез верил в его силу. Скорее это была еще одна возможность почувствовать себя единой командой. Да и сейчас изрядно поистрепавшийся мешочек напоминал о пережитом и о сенсее.
Он и теперь надеялся на что-то подобное. Но, конечно, понимал, что остальным совсем не хочется вылезать ни свет ни заря из теплой постели и тащиться куда-то в темноту, холод и сырость.
Под ботинками поскрипывала наледь, когда Микошиба, поглубже засунув руки в карманы куртки и ругая себя за забытые перчатки, торопливо шагал по темной пустой улице.
Ближе к храму ему стали попадаться люди, многие хотели увидеть первый рассвет нового года и попросить у семи богов немного удачи и счастья.
Небо над головой начало сереть, впереди показались ворота храма, и Микошиба прибавил шаг, время от времени поскальзываясь: после шедшего весь вечер дождя дорожка изрядно подмерзла.
— Опаздываешь, капитан!
От неожиданности Микошиба споткнулся и, конечно, полетел бы носом в землю, не подхвати его сильные руки.
— Какой же ты неуклюжий!
— Парни! Но… что вы здесь делаете? — Микошиба растерянно переводил взгляд с одного сокомандника на другого. — Вы же сказали, что не придете.
— И бросим тебя тут без присмотра?
— Чтобы ты утопил все в слезах?
— И загадал все желания, а нам ничего не осталось?
В сером предутреннем свете Микошиба видел их смущенные и одновременно довольные улыбки, как они переглядывались, подталкивая друг друга локтями, стараясь при этом сохранить равнодушный вид, и в глазах у него привычно защипало.
— Подожди реветь, солнце еще не встало.
Когда Ания улыбался, казалось, он весь светился изнутри. Микошиба шмыгнул носом и кивнул. Улыбка тут же сменилась нахмуренными бровями, и Ания, убрав руку, до сих пор лежавшую на плече Микошибы, подтолкнул его.
— Давай, топай, а то все места займут. Мы не единственные придурки, которым не спится.
Вакана потуже затянул шарф, Окада поправил пеструю вязаную повязку, прикрывая уши, Юфуне пониже натянул шапку, и они торопливо зашагали к храму.
Несмотря на то что людей собралось довольно много, было очень тихо, все явно прониклись торжественностью момента.
Они нашли укромный уголок — чуть дальше за храмом у небольшой беседки, куда монахи, вероятно, приходили, чтобы помолиться в одиночестве.
— Как же холодно, — постукивая ногами друг о друга, вздохнул Секикава.
Кромка неба стала лиловой, как будто кисточкой мазнули, потом туда плеснули немного золотого, затем оранжевого, подбавили желтизны и внезапно все вокруг: пол беседки, каменные скульптуры богов вдоль тропинки, тонкий лед по краям луж — залил бледно-розовый свет.
Микошиба, затаив дыхание, наблюдал, как из-за деревьев выкатывается апельсиновый шар, и предметы вокруг из серых становятся золотистыми, а лица его друзей кажутся присыпанными розовой пудрой.
Облокотившись о перила, они завороженно смотрели на поднимающийся все выше солнечный диск, и мир вокруг обретал привычные цвета.
Микошиба чувствовал одновременно невероятный восторг и раздирающую душу грусть, причем не мог объяснить причины ни этой радости, ни печали, но они переплетались так тесно, что ему хотелось одновременно кричать от восхищения и рыдать от странной, словно переворачивающей все внутри тоски.
Громкие возгласы и аплодисменты вырвали его из этого мучительного и одновременно сладкого оцепенения — собравшиеся у храма люди приветствовали первый день нового года.
Микошиба глубоко вздохнул, возвращаясь в реальность, и постарался незаметно вытереть выступившие на глазах слезы. Впрочем, кажется, этого никто и не заметил, парни выглядели непривычно задумчивыми и отводили глаза, явно стараясь скрыть смущение от собственной чувствительности.
— Ну что, Микошиба, загадал желание? — преувеличенно насмешливо поинтересовался Вакана.
— Мое желание так велико, что потребуются усилия всех семи богов, чтобы его исполнить, — возвестил Хирацука.
— Они не обратят внимания на твои извращенные фантазии, — отмахнулся Хияма
— А сам-то! Небось загадал в новом году отбить хоть один мяч!
— Кто бы говорил!
— Ну что, по домам? — Окада засунул руки поглубже в карманы.
— Моя теплая постелька, — мечтательно протянул Юфуне.
Микошибе ужасно не хотелось уходить. Он чувствовал себя удивительно умиротворенным, и в то же время ему казалось, что внутри него лопались миллионы пузырьков газировки — щекотно и сладко. Хотелось поймать этот момент, остановить, поделиться с остальными.
Но рассвет был встречен и дальше торчать на холоде не имело смысла.
— Да, — скрепя сердце согласился он. — Пойдемте.
— Подождите, — Секикава вдруг странно порозовел. — Это... Ну в общем…
Видеть смущенного Секикаву было странно.
— Чего еще? — Ания остановился на ступеньках.
— На Новый год же положено есть дзони, — еще больше покраснел Секикава.
— Все еще закрыто, — Шинджо, уже спустившийся вниз, облокотился о перила беседки с другой стороны: с его ростом это было нетрудно.
— Ну да, — кивнул Секикава, — но… — он снял рюкзак и вытащил оттуда большой ярко-красный термос. — Мне мама дала, когда я сказал, что пойду встречать рассвет. Есть-то надо домашний, — и у него покраснел даже затылок.
На секунду наступила тишина.
— Вот это Секикава!
— Горячий супчик!
— Все как положено отметим!
—Теперь все наши желания точно сбудутся!
— А чем мы его есть будем?
— Ты и ложки притащил?
— Подожди, не лезь. Вот миска, чтобы перелить!
— Осторожней!
— Эй, дайте мне!
— Подвинься!
— Микошиба, не стой столбом, а то ничего не достанется.
Он сидел между Секикавой и Имаокой, ел горячий суп, слушал, как подначивают друг друга Вакана и Хияма, смеялся над тем, как Юфуне не может поддеть ложкой рисовую лепешку, смотрел на Анию, который забывал сурово хмуриться и словно светился изнутри, на то, как смущенно улыбался Шинджо, когда ему удавалось выхватить у кого-нибудь из-под носа кусочек тофу, и думал, что новый год обязательно должен стать для них счастливым. И еще он был твердо уверен, что все они загадали одно и тоже желание. “В следующем году вы обязательно придете сюда с нами, Кавато-сенсей, ведь правда?”
*о-сёгацу — название Нового года в Японии. По традиции утром первого января японцы отправляются встречать рассвет. Существует поверье, что именно в это время в Японию приплывают на своем волшебном корабле семь богов счастья
дзони — традиционный суп, который едят в первый день нового года.