Neverwinter Nights II - Таро

"Маг - сильная фигура. Человек, который все заставляет свершаться, превращает свинец в золото. Хитрый и коварный хозяин времени и пространства. Он проходит забытыми тропами между мирами и использует специальные навыки для реализации своих видений. Ни один человек, место или вещь на которые он соизволил обратить свое внимание, не может противостоять силе его манипуляций." (с) Убежище Аммона Джерро спрятано от людских глаз, колдовская долина и чаровские горы преграждают путь, и если ты не силен духом, не решителен и не зряч, тебе не пройти дальше. Пройти может только кровь от крови колдуна, силой крови пробуждена земля и палящие небеса. Вся сила - в крови. Кровь - древняя магия и ключ от многих дверей. Аммон Джерро знает это, как никто другой. Над ладонями Джерро - темное пламя, от длинного одеяния чернокнижника невыносимо пахнет гарью, серой и кровью. В глазах Аммона - отблески адских костров, и не найдется человека, способного вынести этот взгляд. На гладко выбритом черепе - сияющая паутина татуировки, она обнимает виски, переплетается на затылке, сияет в темноте зловещей желтизной. В Убежище тихо и безжизненно, а Джерро выводит на полу и стенах сияющие руны, нашептывает заклинания. За ним следят горящими глазами демоны и дьяволы, злобно шипят и стискивают кулаки в бессилии. Больше всего им хочется, чтобы Аммон Джерро сгорел в аду, чтобы его темная, соленая кровь пролилась, застыла на когтях и губах. Но они ничего не могут сделать - только смотреть... Аммон Джерро приказывает. Они повинуются. Таковы условия. Аммон Джерро прошел множество дорог, но правду говорят мудрецы - все дороги возвращаются к началу. Вот и теперь - ноги Джерро ступают по болотной траве, голова кружится от душного запаха Топей Мертвецов, оседает гнилью на языке, пропитывает собою все, до чего может дотянуться. Западная Гавань, кажется, заколдованна - она залечила раны, оставленные первой войной, осталась прежней, вот только и она хранит свои шрамы. Чернокнижник равнодушно рассматривает бездыханные тела селян, мельком останавливает взгляд на бледных лицах и со свистом выдыхает. Жертвы не имеют значения. Джерро ничуть не жаль их - глупых, простых людей, погибших так быстро и бессмысленно. И почти безболезненно. В остекленевших глазах мертвецов - подлинных, безграничный ужас, а на лице жреца Латандера - скорбь напополам с ненавистью. Злоба эта змеится в высокой траве, обжигает неожиданно сильно, давно позабытым чувством вины. Джерро отворачивается, пожимая плечами, отгоняет наваждение. Все равно бы погибли, думает он. Когда цель так близка - ничто не имеет значения. Даже чьи-то жизни. Так было всегда. Так будет. Аммон Джерро мудр, коварен и неуязвим, и смерть, кажется, не вызывает у него страха и чувства пустоты. Смерть людей никогда не косила его, вот только бездыханная Шандра почему-то притягивает его взгляд, а внутри, там, где сердце, воцаряется могильный холод. Иногда даже сильного может подкосить одна-единственная жертва. Джерро сломлен, только сейчас он понимает, насколько тяжело терять то, что давно похоронил и забыл под бременем времени. Он ведь дважды теряет свою семью. Но на этот раз ее уже не вернуть. Ночами Аммон не может заснуть, сжимает пальцами виски, а в уши ему льются чужие голоса, отравляя душу и веру. "Сколько еще людей должно сгореть в твоей войне, старик?" Не скажет никто.