Опиум

Одна песня сменяла другую, а время всё продолжало тащиться с нереально медленной скоростью. Маша даже успела заценить треки знаменитого Гнойного, с которым предстояло батлиться Мирону. И, к огромному удивлению, девушка даже сохранила несколько релизов. Карелин был не так уж и плох, но, конечно, не стоял на одной планке с Окси, даже с большой натяжкой. Ефимова совершенно не знала, чем ей заняться. Валяться с ноутбуком в обнимку казалось самым уместным и правильным. В последнее время её жизнь стала ещё более серой и размеренной, чем была до Вани. Она сознательно позволяла себе быть овощем. В паре метров от неё, возле окна стоял мольберт, который девушка совсем недавно перетащила в спальню. Портрет Мирона ожидал своего завершения, но, хоть всё шло правильно, Ефимова никак не могла заставить себя закончить этот рисунок. Странно это, но художнице искренне казалось, что как только она дорисует самую значимую работу в своей жизни, то поставит этим действием жирную точку. Которую ей ставить совершенно не хотелось. Мария не могла объяснить, чем именно вызвана эта внутренняя подавленность. Просто ей было чертовски дерьмово на эмоциональном уровне. И, вроде бы, где-то в глубине души хранились ответы, но их признание означало, что нужно снова начинать пить таблетки. Девушка давно дала себе обещание, что не будет травиться медикаментами. Почему-то Маше захотелось посмотреть концерт нового знакомого. Она ведь никогда не слышала лайф исполнение, к тому же, к огромному стыду художницы, пропустила концерт, на который ей заботливо подарил билет Охра. Да, она ни разу не видела выступления собственного парня. Вообще-то, наверное, тут не было ничего удивительного. Они жили в совершенно разных мирах. Серого всегда удивляло, как смогли сойтись вместе настолько противоположные люди. — Нет, посмотрю-ка я лучше батл, — Ефимова часто говорила сама с собой. Эта привычка зародилась ещё в далёком детстве, и с годами только укрепила право на существование. Девушка вышла на канал Версуса и сразу же включила батл против СТ. Подкурила сигарету. Мать точно убьёт её, если узнает, что девушка курит в постели. Эти мысли вызвали на губах лёгкую улыбку. Её мама была замечательной женщиной, только излишне эмоциональной, впрочем, как и сама Маша. Ваня же наоборот поощрял эту привычку. Говорил, что Мария — первая девушка в его жизни, которой так сильно идут сигареты. Стоило вспомнить про рэпера, и сердце болезненно заныло. Можно прятаться друг от друга до бесконечности долго, избегать разговора и встречи. Но разве от себя убежать можно? Девушка задумчиво покрутила в руках телефон. Сердце отчаянно кричало ей, что нужно позвонить, а разум вторил, что Охра в очередной раз не возьмёт трубку, а она будет чувствовать себя идиоткой. Но она уже не была маленькой девочкой и от ответственности не отказывалась. Художница тяжело вздохнула и всё же набрала заветный номер телефона. Нужно расставить все точки над и. Они с Евстигнеевым не могут до конца жизни бегать друг от друга. Предчувствие было самым что ни на есть плохим. Маше казалось, что она знает наверняка, чем закончится этот, казалось бы, нужный разговор. И самое странное заключалась в том, что девушка поймала себя на мысли, что уже совсем не боится этого. Видимо художница не успела привыкнуть и погрузиться в эти отношения с головой, а может были и другие причины. Да, наверное, всё-таки были. Но пока она не хотела себе в этом признаваться. Однако, грядущее расставание с Охрой уже не казалось ей концом света. Напротив, возможно, это будет глоток свежего воздуха и начало чего-то нового, такого необходимого. — Здравствуй, Маша, — раздался из динамиков голос, и девушка вздрогнула. Она уже успела забыть, какой у него приятный тембр. Буквально неделю назад они вместе строили планы на будущее, а теперь будто стали совершенно чужими людьми. Словно и не было ничего, что связывало этих двоих. Девушке стало невообразимо грустно, глаза начали предательски слезиться, а к горлу подступил такой знакомый ком. В последнее время эти ощущения стали чуть ли не постоянными спутниками жизни, ведь плакала художница очень часто. — Привет, — тихо сказала она, пытаясь справиться с захватившими разом эмоциями. Почему-то ужасно захотелось дать этим отношениям второй шанс. Маша так часто стала противоречить самой себе, что становилось страшно. У неё точно скоро сорвёт башню, — Надеюсь, я тебя не отвлекаю? — с надеждой спросила она. — Нет, конечно не отвлекаешь, — голос собеседника заметно смягчился, — Прости, что так долго не давал о себе вестей! — Да уж, полторы недели прошло. Но сейчас я понимаю, что совсем не сержусь, честное слово. Я просто хотела поговорить, а то некрасиво как-то всё получилось. — Да уж, — голос Охры дрогнул, — Хуже некуда. Маш, ты меня извини, пожалуйста, я полный кретин! Не знал, что несу! И уже успел пожалеть тысячу раз обо всём! Ваня прекрасно понимал, что извиняться по телефону — совсем не лучший вариант, не в этом случае. Но рэпер чувствовал себя мальчишкой, коленки подгибались от мысли, что нужно будет посмотреть ей в глаза. Да, отвечать за свои поступки парень так и не научился. Об этом ему постоянно талдычит Мирон. Ваня совершенно не знал, что именно нужно говорить в таких случаях. Он даже не был уверен, что хочет восстановить эти отношения. Холостяцкая жизнь быстро захватила его в свой плен. И он не собирался звонить Маше, но почему-то ответил на её звонок, только увидев на экране имя абонента. — Может я приеду, и поговорим? — неуверенно спросил парень, мысленно готовясь к тому, что Ефимова пошлёт его на три знаменитые буквы. Она ведь имела на это право. — Да, конечно приезжай, я тебя жду. — До встречи, — Охра сбросил вызов. Мирон, что все время разговора внимательно следил за реакцией друга, опустил взгляд на свои сцепленные в замок руки. И старательно делал вид, что это самое интересное зрелище на всём белом свете. Мужчина чувствовал неловкость. Почему-то он совсем не хотел слышать этот разговор. — Это Маша была, — сказал Евстигнеев, привлекая внимание друга. На лице Охры появилась мечтательная улыбка. Это означало, что примирение было совсем не за горами, что бы он там ни пел про шикарную холостяцкую жизнь. — Да, я понял, — констатировал факт МС и попытался улыбнуться, но получилось как-то совсем уж жалко. Однако, Охра был слишком увлечён предвкушением предстоящей ночи, чтобы заметить это, — Я же говорил, что вы помиритесь. — О твоей проницательности ходят легенды! Да, видимо, ты был прав. — А кто-то ещё пару дней назад загонял мне, что ему ахуенно быть одному, и он больше никогда не полезет в хуйню под названием отношения! — заметил Мирон. Его речь звучала чуть более язвительнее, чем обычно, но этого вполне хватило, чтобы товарищ распознал подвох. — Блять, чувак, да что с тобой не так? То ты с пеной у рта доказываешь, что я веду себя, как ребёнок, что пора браться за голову, и что Маша — ахуенная телка. А теперь, когда я собираюсь всё взять под контроль, ты сидишь с каменным ебальником и старательно делаешь вид, что все это — полнейшая хуета! — Эй, полегче! — Окси смерил его придирчивым взглядом, — Просто ты в натуре заебал, кидаешься из крайности в крайность! — О чём это ты? — О том, что сначала ты проедал мне мозги тем, что у тебя самая пиздатая девушка на земле. Богиня, блять, сошедшая с небес. Ты никогда её не бросишь, и вы умрёте в один день. Потом она вдруг показывает тебе, что не такая уж идеальная, какой ты её представляешь. И ты сразу отказываешься от своих чувств и пускаешься во все тяжкие, — и хотя мужчина говорил абсолютно спокойно, в его голосе слышалась сталь, — Просто пожалей девчонку. Не думаю, что ей будет в кайф каждый раз собирать себя по кускам после твоего очередного заеба! Мирон совершенно не понимал, почему так рьяно вступается за эту девчонку. Они ведь и не друзья даже, провели вместе пару мгновений, не более. Но эти мгновения так сильно повлияли на рэпера, заставили пересмотреть многие вещи в своей жизни. И теперь Окси совсем не был уверен, что он хочет этого примирения. Да, он должен был искренне порадоваться за товарища, но не мог заставить себя. Сердце отбивало бешеный ритм, а пульс буквально оглушал, эхом отдаваясь в ушах. Янович не мог понять, что движет им. — С каких это пор тебя волнует судьба левой девы? — кажется Охра искренне не понимал очевидного, оно было и к лучшему. — Она не левая, я же общался с ней. Блять, да мы ведь, ебаный Новый год вместе встретили, — воскликнул МС, и немного успокоившись он добавил. — Просто мне кажется, что Мария на самом деле хорошая, и относится к тебе искренне. Не делай ей больно. Рэперу казалось, что он несёт ответственность за судьбу художницы. Ведь он видел ее состояние, после ссоры с Евстигнеевым, который являлся именно его другом. Почему-то ему казалось, что Мария была очень одинокой в душе. С творческими людьми такое случается. И только сейчас Мирон понял, что именно связывало его с этой девушкой. Мария понимала его. Не делала вид из вежливости, а действительно понимала. Они говорили на одном языке, а такое с рэпером случалось крайне редко. Последняя девушка, что действительно его понимала, в последствии вышла за Оксимирона замуж. Мужчина чуть не заржал от этой мысли, но вовремя отдернул себя. Итак, его поведение было не совсем адекватным. Но кажется, Охра наоборот успокоился. Он примирительно похлопал Фёдорова по плечу. — Послушай, братан, ты знаешь, что я очень высоко ценю твоё мнение! И мне очень важно, что ты волнуешься за мою судьбу! Но поверь, в этот раз я со всем разберусь и постараюсь не облажаться! — он улыбнулся. Окси сглотнул, в душе росло неприятное ощущение того, что не успевши предать, он все равно стал предателем. От себя убежать невозможно. И все-таки, мужчина был рад, что иногда Охра не замечает таких очевидных вещей. Сейчас, это сыграло ему только на руку. Нужно было возвращать собственную вселенную на круги своя. — Ладно, Вань, извини, что вспылил. Просто не высыпаюсь в последнее время. Не трать время, езжай, и обязательно купи букет по дороге. Евстигнеев ничего не ответил, лишь ещё раз хлопнул друга по плечу и, встав со своего места, стремительно покинул комнату. Он и так проебал кучу времени. Мирон подождал, пока послышится звук закрывающегося замка, и, не торопясь, встал, чтобы заварить себе крепкого кофе. Чёрного, как его собственные мысли. По хорошему, хотелось бы напиться до помутнения рассудка, чтобы забыть, вычеркнуть из своей жизни последние моменты, будто их никогда там не было. Но мужчина дал себе обещание, что с алкоголем будет покончено, по крайней мере относительно ближайшего времени. Он даже решил, что не будет праздновать собственный день рождения. 32 — совсем не та дата, которую он хотел отмечать. К тому же, Мирон всё чаще ловил себя на мысли, что с годами становился все более черствым, и былые пьянки, которые он ждал почти что с детским восторгом, больше не вносили в его жизнь той радости. Алкоголь и случайный секс больше не являлись его смыслом существования. За плечами было слишком много того, что ему отчаянно хотелось забыть. Но, к сожалению, воспоминания — не та вещь, которую можно просто выбросить, вычеркнуть. Он всегда будет нести на своих плечах крест, сотканный из прошлых ошибок. И, вроде бы, за прошлые годы всё так сильно изменилось. Ярость, что раньше сопровождала его путь, совсем исчезла, гнев исчерпал себя, и ему на смену пришло равнодушие, что было ещё хуже. Федоров сам не заметил, пропустил тот момент, когда стал тем, кого так рьяно презирал раньше. Сейчас, находясь на вершине мира, ему ужасно хотелось спокойствия. Хотелось, чтобы его просто поняли.

***

Тихий стук в дверь, и девушка, хоть и ждала его, всё равно вздрогнула от неожиданности. Её немного трясло, волнение брало верх над разумом. На ватных ногах девушка поплелась открывать дверь своему долгожданному гостю. Внутреннее напряжение достигло пика, она буквально нутром ощущала, что разговор предстоит совсем не из лёгких. Маше было страшно, ведь от этого зависела значимая часть её жизни. И сейчас было только два варианта: либо все вернётся на круги своя, либо ей придётся протаптывать новую дорожку. Охра никогда не дарил ей цветов, отдавая предпочтение более полезным подаркам, поэтому, когда она увидела парня, держащего в руках огромный букет белых роз, удивлённо вскинула брови. Ваня уже успел забыть, какая она красивая. В домашнем махровом халате девушка выглядела не хуже, чем в дорогом вечернем платье, по крайне мере для него. Тёмные волосы были распущены и свободными волнами ниспадали на плечи. Он стоял на пороге и мялся в нерешительности, ждав какого-то шага от художницы. Хотелось сказать, что безумно соскучился, что был дураком, но слова застряли где-то глубоко в глотке. Наконец, сковавшее их оцепенение спало: — Проходи, — осипшим от волнения голосом сказала Маша и попятилась на пару шагов. — Я тут тебе букет купил, — немного замявшись, он напомнил о цветах. — Да, я заметила, — лёд треснул, и на юном лице появилась счастливая улыбка. Да, дурак, да, поступил по-скотски, но ведь нельзя разом вычеркнуть все моменты, что их связывали. Такое не забывается. Парень не смог сдержать ответной улыбки и протянул ей охапку цветов. Маша была первой девушкой, которой он дарил цветы. Особенная во всех отношениях. Оказывается, дарить букеты безумно приятно. Евстигнеев отметил про себя, что, как бы странно это не звучало, но с охапкой роз в руках Маша выглядела как-то по особенному красивой. Нужно делать такие подарки чаще. — Большое спасибо, — щеки покрыл густой румянец, — Ты раздевайся, а я пока найду подходящую вазу. Хотя, тут скорее ведро подойдёт, — она засмеялась. Приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать в руках тяжёлый букет. Наконец все приготовления сделаны, цветы поставлены в воду, ароматный чай заварен. И вот, они сидят в гостиной напротив друг друга. Складывалось ощущение, что им предстоит не выяснение отношений, а деловая сделка, к примеру. Рэпер все же решил, что начать разговор следует первым ему: — Маш, я пойму, если ты пошлёшь меня нахуй. Честно пойму, заслужил. Но прости меня, долбаеба! Знаю, что накосячил. — Я не злюсь на тебя. Просто обидно, что ты даже не позвонил. А мои звонки попросту игнорировал, — честно призналась девушка, — У всех бывают ошибки, без этого никуда. Но человек, который действительно дорожит отношениями, никогда не выкинет подобного! Ты должен был приехать ко мне, хотя бы вечером того же дня, а не спустя полторы недели. Просто из таких поступков я делаю выводы, что тебе вообще нет дела, — в ее словах не было укора, скорее констатация факта. Евстигнеев опустил взгляд, он чувствовал себя мальчишкой, которого отчитывают за прогул школьных занятий. Ваня ненавидел, когда его начинают учить жизни, но делать было нечего, приходилось выслушивать, заслужил. — Блин, Маш, если бы мне было похуй, то меня бы тут не было. — Но полторы недели говорят совершенно об обратном. Я не хочу упрекать тебя в чём-то, потому что все мы разные, я понимаю. — Но ты упрекаешь, — возразил он, — Ты знала, что я за человек. Я сразу тебе объяснил, что я не домашний мальчик и не буду постоянно сидеть возле тебя, как собака на привязи! Девушка покачала головой: — Я ведь совсем не об этом говорю, — теперь вся затея казалась бессмысленной. Как они могут наладить что-то, если элементарно не слышат друг друга, — Я ведь прекрасно знаю, как высоко ты ценишь свободу. И если я согласилась стать твоей девушкой, значит я понимаю и разделяю твои взгляды на жизнь, — Ефимова старательно подбирала нужные слова, хотелось донести до рэпера свою точку зрения максимально точно, — Я никогда не закатывала тебе истерик, всегда поощряла твои тусовки. Это ведь правда? — Правда. — Просто я ведь не со зла это всё, я действительно волнуюсь за тебя, не сплю ночами. Вань, ты неотъемлемая часть моей жизни, и единственное, что я прошу, это хотя бы звонить и предупреждать, что с тобой всё нормально, если уж ты собираешься пропадать. Это как минимум неуважительно с твоей стороны! Просто обидно, что даже твои друзья беспокоятся обо мне больше чем ты, мой парень! Ты говорил, что всей душой хочешь быть со мной. Но теперь я отчётливо вижу, что ты не знаешь, что это такое — быть вместе! Евстигнеев совершенно не знал что ответить, он стушевался. Сейчас художница разбомбила в пух и прах все его разумные доводы. Он чувствовал неловкость и стыд. Ещё пару минут назад парню казалось, что, по сути, он не сделал ничего криминального. Но теперь, когда Маша выпалила эту гневную тираду, он осознал собственные ошибки. — Ничего не скажешь? — только сейчас она поняла, как сильно устала за прошедшую неделю, именно морально, не физически. Постоянно находиться на нервах уже порядком достало и казалось сущей несправедливостью, что Охра сидит с самым спокойным видом, будто и не является причиной этих бессонных ночей. Будто это он, а не Мирон исполнял роль няньки в тяжёлый для не неё период. При воспоминаниях об именитом МС, её сердце предательски дрогнуло, и почему-то Маша почувствовала, как щёки покрылись густым румянцем. Теперь она стала чувствовать себя виноватой, но почему именно, сказать не могла. — Маш, мне жаль, я гандон! — выпалил Евстигнеев, — Но я такой какой есть, я не могу измениться по волшебному щелчку, блять! — Я никогда не просила тебя меняться, — тихо сказала она. — Я только надеялась, что ты будешь относиться ко мне чуть уважительнее. Я думаю, что заслужила, — ужасно хотелось заплакать и послать его к чёрту, но она старательно сдерживала свой нрав, — Я ведь тоже не идеальная, тоже могу показать коготки или уйти в депрессию и пропасть на месяц, но я старалась ради тебя, я старалась! — обида обжигала не хуже огня. Ваня встал и подошёл к девушке, присел возле неё на корточки. Рэпер протянул руку и коснулся ее щеки, нежно погладил. Он старался, правда старался. Но свободу он ценил больше, чем эти отношения. И надо было бы поставить жирную точку, удалить номера телефонов и забыть про эту девушку, будто они никогда не встречались. Но Ваня не хотел её отпускать просто так, что-то держало. Он был большим, эгоистичным ребёнком, а Маша была красивой игрушкой, полезным трофеем. И любви между ними ведь не было, просто необходимость. Девушка дарила ему тепло, а он спасал её от одиночества. Выгодный обмен во всех отношениях. — Прости, — шепнул рэпер и потянулся к её губам. Поцеловал, но сначала нежно, трепетно, пробуя на вкус, будто это был их первый поцелуй, а не один из. И Маша позволила себе расслабиться, простить и отдаться приятным ощущениям. Поцелуй набирал обороты. Вот он кладёт руку на затылок девушки, и прижимает её ближе, углубляет поцелуй. Вот она чувствует, как атмосфера вокруг накаляется, а воздуха в комнате становится катастрофически мало. Ее лёгкие начинают гореть огнём. Ваня отрывается от нежных губ, целует в щёку украдкой, будто боясь спугнуть. Спускается ниже, к шее, и прочерчивает влажную дорожку до острых ключиц. Девушка чувствует, что ещё немного, и она точно задохнётся, а по спине бегут мурашки. В голове появляются мысли, что всё это как-то неправильно, что-ли. Она пытается прогнать навязчивую идею, что этого не должно быть, пытается отдаться воле инстинктов. И не может. Сердце отчаянно кричит, что нужно остановиться, что оно больше не принадлежит человеку, что так нежно вычерчивает на коже причудливые узоры губами. Её сердце теперь с кем-то другим, с кем-то таким далёким. С кем-то, у кого самые прекрасные на свете глаза. Глупое сердце, Маша больше не повинуется чувствам. Девушка привлекает Ваню обратно к своим губам и целует, пытаясь забыться. У неё получается.