Опиум

На часах было около восьми утра, а мужчина тем временем вместо того, чтобы полноценно отдохнуть, во всю работал над текстом новой песни. После последнего тура у Оксимирона начались проблемы со сном. Так что поспать хотя бы до шести утра казалось настоящей роскошью. Видимо, организму не хватало эмоций и адреналина, котороми были наполнены его концерты. С этим нужно было что-то решать. Потому что одно дело, когда тебе 20, ты тусуешься ночами напролёт и совершенно не чувствуешь усталости. И совершенно другое, когда ты разменял четвёртый десяток. Да, у рэпера ещё было множество сил, но иногда организм давал сбои. Этот перерыв в концертной деятельности был необходим, чтобы начать год с новыми силами. А выходит, что он и не отдыхает вовсе, а занимается какой-то хуетой. Конечно можно было схитрить, пополнить запасы снотворного или хотя бы легкого успокоительного. Оно бы совсем не помешало. Но в своё время мужчина пил эти таблетки чуть ли не пачками и совершенно не хотел возвращаться обратно. Слишком много сил понадобилось, чтобы выбраться из этого дерьма. А он уже далеко не мальчишка с кучей проблем. Щелчок замка входной двери отвлёк мужчину от копания в собственных мыслях. Мирон не потрудился встать и выйти в коридор, чтобы встретить незваного гостя. Только у одного человека были ключи от его квартиры. И этим человеком являлся Евстигнеев. МС даже не удивлял тот факт, что друг решил заглянуть к нему в такую рань. Вероятнее всего Охра был на очередной тусовке у Хованского, в последнее время ребята реально скорешились, и ему было попросту лень ехать до дома. А так как Мирон с Хованским были практически соседями, товарищ и решил отоспаться у него. Окси подкурил сигарету и глубоко затянулся, поставив заметку в голове, что нужно постараться бросить в ближайшее время, бросить в очередной раз. Курение было единственной привычкой, от которой он никак не мог избавить до конца. Кажется, Мирон бросал курить уже десятки раз, и последний был вполне удачным — он продлился больше двух лет. Но почему-то он всегда возвращался к сигаретам. Просто не мог не вернуться. А говорят ещё, что от алкогольной зависимости вылечиться сложнее. Шарканье ног по старому линолеуму оповестило хозяина квартиры о приближении нежданного гостя ещё до того, как долговязый появился в дверном проёме. На его губах играла лёгкая улыбка и, кажется, Охра был пьян в стельку. — Здарова, — он прошёл в скромно обставленную кухню и уселся на маленький диванчик напротив Мирона. — И тебе не хворать, — МС с интересом рассматривал потрепанного товарища. — Что делаешь? Неужто наконец взялся за альбом? — Евстигнеев кивнул на стопку листов, исписанных убористым почерком, покоившихся на кухонном столе. Мужчина отметил про себя, что Охра на тот момент выглядел болезненно: лицо заметно осунулось, и, кажется, он немного потерял в весе, а под глазами залегли тёмные тени, свидетельствующие о бессонных ночах. Обычно так выглядел сам Мирон, но сейчас они, видимо, поменялись местами. — Рожа у тебя помятая, — констатировал факт. Евстигнеев улыбнулся: — Все никак после новогодней пьянки отойти не могу. Знатно мы тогда посидели. — Согласен. — Так что, ты за альбом взялся? — парень повторил свой вопрос. Федоров молча подвинул к нему листок, чтобы узнать мнение. Охра придирчиво пробежался глазами по тексту. Он всегда мог сразу сказать, годный выйдет трек или не стоит тратить на него время. И ещё ни разу за время их дружбы он не ошибся в своих прогнозах. Что-что, а хватка у него была отменная. — Немного депрессивно, — вынес он вердикт, — Но мне нравится тема вселенной, можно неплохо её развить. Мужчина улыбнулся в ответ на слова друга, ибо знал, что тот оценит текст. МС всегда высоко ценил его мнение, ведь Охра высказывал действительно годные идеи. Он вносил бесценный вклад в творчество Окси. — А ещё, уверен, что телки просто в восторг придут! — добавил Охра, и они с Мироном разразились громким смехом. — Порчи должен скоро прилететь, — немного успокоившись, сказал мужчина. Товарищ заметно обрадовался этой новости: — Отлично! Нужно закатить пьянку! «Может хватит уже с тебя пьянок?» Свои мысли он озвучивать не стал, зная, что Охра может принять в штыки банальное беспокойство. Таким уж он был человеком. Вместо этого МС решил деликатно узнать, как обстоят дела в личной жизни, и заодно поставить друга в известность о том, что ему предстоит попозировать для рисунка. И, хотя он обещал, что не будет лезть в это, вопрос так и вертелся на языке. И он не стал противиться внутреннему рвению. — Как Маша? — деликатно спросил рэпер. Евстигнеев смерил его удивленным взглядом, надеясь понять, с чего вдруг он спрашивает об этом. Ведь что скрывать, Окси почти никогда не спрашивал его о девушках. — А мне почем знать? — и тут же раздражение его захватило. На эту тему говорить совсем не хотелось, — Мы уже пару дней не разговариваем. Да и вообще, какая разница-то? — Я заходил к ней на следующий день после пьянки в «1703», — он решил, что незачем скрывать эту информацию от друга. Глаза парня ещё больше расширились от удивления, и на мгновение ему показалось, что он попросту ослышался. — Зачем? — на выдохе спросил он. — Мне понравилась одна из ее картин, и я хотел попросить, чтобы она отдала её мне, — просто ответил Мирон, — Просто я был неподалёку от её дома, вот и решил зайти. Я звонил тебе несколько раз, но ты так и не взял трубку, — пояснил рэпер. Мужчина сглотнул и продолжил: — Блин, чувак, я так и не понял, что у вас произошло, но она реально переживает! Лицо Евстигнеева тут же стало мрачнее тучи. Ну вот, сейчас старший товарищ в который раз начнёт читать ему нотации. Как будто он сам не знал, что попросту прожигает свою жизнь. Конечно же Охра прекрасно понимал неправильность некоторых своих поступков. И знал, что можно жить совершенно по-другому. Но годы нещадно шли. И вот, скоро и он разменяет четвертый десяток, и придётся меняться, взрослеть, становиться на путь исправления, так скажем. Евстигнееву нравилось быть вечным большим ребёнком, нравилось отстутствие ответственности. Он был полностью доволен своей жизнью. Парень делал только то, что желает его сердце и ни о чем не жалел. — Есть ещё кое-что, о чем я хотел рассказать, — начал Мирон, — Мария попросила меня побыть натурой для рисунка взамен на картину. Надеюсь, ты не против? Если что, я могу отказаться. К огромному удивлению МС, взгляд товарища заметно смягчился, а на губах появилась улыбка. Он даже встрепенулся как-то. — Значит все же набралась храбрости, — тихо сказал он, — Я ещё помню то время, когда она мне весь мозг выебала, чтобы я тебя попросил об этом. Я сказал, что когда-нибудь она сама тебя об этом попросит, и ты обязательно согласишься. Я рад, что она попросила. Машке сложно даются подобные вещи. — Ты ведь хочешь с ней помириться. — Не знаю братан, не знаю, — Охра покачал головой, — Блять, как это сложно все. Когда мы с Машкой вместе, мне кажется, что это самые ахуенные моменты в моей жизни! Вот она улыбается и всё, мне больше ничего не нужно, будто в ней смысл жизни. И мне кажется, что без неё я сдохну. Но блять, я не подыхаю, я живу. Значит, на ней ничего не заканчивается! И сейчас мне кажется, что нахуй мне все это не нужно! — Ты любишь ее? — Влюблён, возможно. Но это точно не любовь. Машка замечательная, умная, красивая, добрая, но она слишком домашняя. Мне нужна телка огонь, чтобы бухала со мной на тусовках и тащила меня пьяного до дома, а потом мы бы трахались до изнеможения. «Как же ты ошибаешься в своих суждениях, Ваня.» Мирон ничего не сказал, лишь сделал в мыслях очередную заметку. — Ладно, чувак, разбирайтесь сами. Главное, что я у тебя спросил, — сказал МС.

***

Мужчина тихонько постучал, и почему-то на его губах появилась улыбка. Кажется, он скоро привыкнет стучать в эту дверь, и каждый раз она будет для него открыта. — Привет, — перед ним предстала хозяйка квартиры. В сером вязанном платье с рукавами три четверти Маша смотрелась по-домашнему уютно. Длинные, чёрные волосы на сей раз были собраны в высокий, конский хвост, открывая взору красивый овал лица, на котором не было ни грамма косметики, что приятно удивило рэпера. Ее естественность была прекрасна, тут не поспоришь. У Мирона даже дух захватило, но он не стал придавать этому значения, как-нибудь в другой раз. Он разулся и они прошли в гостиную, кивком, Маша указала ему в сторону стула, что стоял возле камина. — Я почему-то думал, что ты рисуешь в комнате где картины. — В основном, — брюнетка улыбнулась. — Сегодня особенный случай. Шучу. Просто тут наиболее подходящее освещение для моей задумки. Присаживайся, пожалуйста. Рэпер последовал ее словам и стал терпеливо ждать пока девушка закончит все приготовления. Маша села напротив него и стала внимательно вглядываться в лицо мужчины, точно пыталась разглядеть каждую черточку, морщинку. Окси невольно поежился. — Как мне лучше сесть? — спросил он. — Да никак, если тебя устраивает, то такое положение вполне подходит. Тень падает просто отлично, идеально я бы сказала. — Хорошо, — кивнул рэпер и постарался сосредоточиться на новом треке, прокручивал в голове все идеи. Не смотря на то, что основа была написана, работы предстояло очень много. Он хотел собрать все задумки в одну кучу, объединить их, но пока что это никак не удавалось сделать. Охра обещал подумать над текстом, но, учитывая тот факт, что обычно парень неделями думает над парой строчек, на особую помощь с его стороны можно было не рассчитывать. А Мирону хотелось закончить поскорее, пока не прошло вдохновение. Он был человеком, целиком зависящим от своего эмоционального состояния, соответственно и его творчество тоже держалось на этом. — Ты вообще-то можешь шевелиться, — Маша засмеялась, наблюдая за напускной серьёзностью рэпера. После ее слов мужчина заметно расслабился, но всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке. Подобное занятие было для него в новинку. — Не старайся позировать, — начала подсказывать художница, стараясь помочь мужчине, — Просто забудь про существование мольберта и карандаша в моих руках. Представь, что зашёл в гости к знакомой, мы ведём приятную беседу и просто наслаждаемся обществом друг друга. Я не художник, а ты не натура, — наставляла она Мирона. Ласковый голос действительно подействовал успокаивающе и уже через мгновение рэпер почувствовал себя совершенно спокойно. А Ефимова одобрительно улыбнулась, давая понять, что он все делает правильно. Мужчине подумалось, что, проводя время за любимым занятием, брюнетка будто преобразилась. Ее лицо выражало задумчивость, а рука легко скользило по холсту. Было в этом зрелище что-то завораживающе правильное, точно Ефимова родилась с карандашом в руках. И, хотя он не мог видеть, что именно она рисует, был уверен, что девушка точно знает, что делает. Вот она в очередной раз заправила за ухо непослушную прядку волос, выбившуюся из хвоста, и у Мирона вздрогнуло сердце. Мужчина тут же попытался одернуть себя. Неправильная реакция на такое, казалось бы, невинное действие. По-хорошему, нужно было извиниться и уйти восвояси, но сил на это совершенно не было, да и желания в общем-то тоже. Он, как зачарованный наблюдал за действиями художницы. Каждая эмоция, что царила в девичьем сердце, мгновенно отражалась на юном лице. Маша поморщилась, видимо допустила ошибку в наброске. Казалось бы, что читать ее было проще простого, но понять девушку рэперу пока так и не удалось, как он ни старался. Такая красивая, добрая, искренняя. И такая несвободная. У Ефимовой не просто имелся молодой человек. Она была девушкой его лучшего друга. Табу на все времена. Да, сейчас они с Евстигнеевым были в ссоре. Но почему-то мужчина был уверен, что эти двое обязательно помирятся. Так хотелось пожалеть о том, что вообще встретил эту нимфу на своём тернистом пути, но это было бы не правдой, он не жалел. А Мирон был честным человеком, прежде всего перед самим собой. Маша прищурилась, внимательно вглядываясь в холст, и едва заметно прикусила нижнюю губу. В это мгновение Фёдоров был искренне рад, что являлся благоразумным человеком. Он бы никогда не переступил эту черту добровольно. А смотреть, смотреть его принципы не запрещали. — Почему ты улыбаешься? Окси не сразу понял, что вопрос адресовывается ему. Позволив себе ещё мгновение на раздумья, мужчина все же покинул собственные мысли: — Просто задумался. — Знаешь, твоё лицо — прямо мечта художника, — искренне восхитилась девушка, — Такие интересные черты. И взгляд, мне всегда казалось, что твои глаза выражают гораздо больше, чем ты говоришь, — она совершенно не следила за текстом, просто говорила то, что думает, — Очень надеюсь, что у меня получится передать этот взгляд, ведь именно он стал причиной, почему я попросила об этой услуге. Мирон затаил дыхание и внимательно слушал нежное щебетание. Слова приятно тешили его самолюбие. Любому мужчине приятно, когда его хвалят, а когда хвалят так восторженно, устоять очень сложно. Тщеславие — вещь опасная. Девушка продолжала говорить, чтобы немного отвлечь своего гостя, она часто так делала, когда рисовала с натуры. К тому же ей казалось, что они с Яновичем немного сблизились, и если она приоткроет завесу собственной жизни, ничего страшного не случится. Просто ей было невообразимо легко рядом с ним, уже в который раз. — Знаешь, когда я была маленькой, отец говорил, что я обязательно стану великой художницей, потому что умею выходить за рамки, — Мария мечтательно прикрыла глаза, — Он даже отдал меня в художественную школу, но я отучилась там около месяца, а потом со слезами на глазах умоляла, чтобы меня больше не заставляли туда ходить. — Почему же? — удивлённо спросил Мирон. — Сейчас объясню. Мне кажется, что рисование — это полет души, это изображение чувств на холсте. Такими вещами нужно заниматься, когда хочется, а не когда нужно. Поэтому я рисую на заказ крайне редко, — девушка улыбнулась, — Помню, мама тогда сильно ругалась, потому что деньги, что они заплатили за семестр, возврату не подлежали, а сумма была кругленькая, как в любой частной школе. Отец же наоборот, поддержал меня. Он сказал, что это только подтверждает его слова, и я не должна насиловать свою фантазию из-за школьных заданий. Тогда он стал сам со мной заниматься. Окси перебил ее: — Твой отец художник? — Ой, нет, — девушка засмеялась, — Мой отец музыкант. — Если честно, я не очень понимаю, как это связано. — И я совершенно этому не удивлена. Смотри, в основном в художественных школах задания, а-ля натюрморт, на первых курсах, и очень мало полёта для фантазии. Я на сто процентов согласна с папой в том, что главное в творчестве — это воображение, и совершенно не важно, художник ты, скульптор или музыкант. Все мы братья по духу. Папа учил меня видеть музыку и переносить ее на бумагу. Мирон понял, что уже давно не слышал ничего подобного. То, что рассказывала художница, было просто потрясающе. — Тебе очень повезло с отцом, — с улыбкой заметил он, — Как проходили ваши уроки, расскажи поподробнее, — попросил рэпер, — И какой именно музыкой занимается твой отец? — Попробуешь угадать? — в голосе Ефимовой звучали лукавые нотки. Окси задумался на мгновение. Маша была хорошо воспитанной, явно образованной, к тому же, как рассказывал Охра, коренная жительница Питербурга. Ответ напрашивался сам собой: — Ну, это точно классика. Может быть скрипка или фортепиано? Он мгновенно понял, что сильно ошибся, когда брюнетка тихонько рассмеялась прикрыв рот ладошкой. — Боже, классика, нет, это совсем не она. — А ты умеешь интриговать! — Мой отец играет в рок группе на бас гитаре и иногда подменяет ударника. Мирон ошарашено уставился на неё. Такого варианта он даже представить не мог. — Но это, конечно же, не основное его занятие. Так, музыка, ради музыки. — С ума сойти. А ты, Мария, становишься все интереснее и интереснее.