Вначале был шар

***

— Кто сломал стол? — спросил командор Ваймс, перекидывая сигару из одного угла рта в другой. Стол, строго говоря, еще не было сломан окончательно. В серьезном ремонте нуждался правый длинный борт, от которого остались только светлые воспоминания, да на месте средней лузы образовался здоровенный разлом, от которого бежали трещины по остаткам бортика до останков угловых луз. Кроме того, стол очень сильно покосился. Точнее, завалился набок. — Енто, я просто хотел попробовать сыграть в снукер, сэр, — виновато сказал Детрит. — Чтобы попасть в команду, сэр. Моя Рубина говорит, что енто очень — тролль поднял глаза к потолку и пошевелил губами, вспоминая наиболее сложные слова, — пат-рио-тично. — Боюсь, твой игровой стиль не совсем подойдет, старина, — похлопал Детрита по каменному плечу Моркоу. .. — Да, енти столы такие хрупкие, — грустно согласился тролль. Ваймс вздохнул. Придётся пойти к Ветинари и попросить новый стол. Подумать только, раньше они вполне обходились доской для дротиков. Бильярд существовал в Анк-Морпорке давно, в том числе и тот, который пришельцы называли снукером. Он жил в прокуренных забегаловках, куда собирались обитатели бедных районов, каталы и мелкие воры; жил в роскошных салонах Гильдий среди расфуфыренной публики. В забегаловках игры часто заканчивалось поножовщиной, в салонах, по слухам, тоже — только со стилетами и прочим положенным богачам оружием. Это была школа жизни, жестокая, как всегда, но полезная. Ваймс не любил игры, но бильярд…снукер помогал ему думать. Шар за шаром, строго друг за другом…забить и не дать забить сопернику. Расставить для него ловушку и заставить ошибиться. Ударить самому и не промахнуться. Играли в него многие. И все же…турнир? Официальный турнир с публикой? С призовым, как это выразился патриций, фондом, и Кубком? Настоящим Кубком, на котором напишут имя победителя, чтобы сохранить в веках? После того, как Ветинари изменил футбол, в Анк-Морпорке стало немного больше порядка: хаос обузданный и направленный в какие-то рамки всегда лучше хаоса безграничного и кипящего насилием. Футбол приобрел некий лоск и респектабельность, но все же оставался игрой, где команды носились по огромному полю, били по мячу, и тысячи зрителей собирались, чтобы на это поглазеть, от души поорать и подраться. Но снукер? Что, во имя всех богов, можно с ним сделать? Однако, Ветинари считал иначе, и так же считал тип из пришельцев по фамилии Хирн. При виде их с патрицием, сидящих за столом друг напротив друга, у Ваймса начинали покалывать пальцы ног: словно бы два разделенных давным-давно родственника встретились, и он не был уверен, к чему это может привести. Не то, чтобы ему не нравились эти пришельцы. Почти все они, надо признать, были неплохими ребятами. Оба типа по фамилии Уильямс напросились сходить в патруль с Детритом, а жуликоватый Джон Хиггинс — с капралом Шнобби Шноббсом. Итогом стали несколько выбитых зубов у троллей, решивших сопротивляться аресту в исполнении Марка; а также пополнение в Ящике Случайно Потерянных Кошельков после рейда Шнобби и Хиггинса в окрестностях Гильдии Воров. Со Стивеном Хендри и Стивом Дэвисом Ваймс даже сыграл несколько партий на пробу и понял, что немногие способны противостоять столь мастерскому владению кием. Справиться с такими в честной игре было бы сложно. После нескольких партий в дуркер с ними же Ваймс понял, что и жульничать пришельцы умеют не хуже Шноббса. С Эбдоном, О’Салливаном и Доэрти ему не удалось познакомиться поближе, однако из слов их товарищей командор сделал вывод, что эти ребята также одни из лучших. И с этими профессионалами предстояло играть команде, собранной из горстки стражников? Очнувшись от неприятных размышлений, Ваймс ещё раз посмотрел на свою команду. Ха. Команда. Конечно, в неё пришлось вступить почти всему высшему офицерскому составу Стражи, потому что где еще он успеет найти за день нужное количество игроков, не склонных сразу же хвататься за кинжал или арбалет? — Итак, мы должны набрать восемь человек, — начал Ваймс. — То есть, представителей разумных видов.. — Провалиться мне на этом месте, если Ветинари не хочет видеть меня во главе этого балагана. Значит, ещё семь чело… добровольцев. Нет, Детрит, только не ты. Во всяком случае, пока для тебя не сделали особый стол, — поспешно добавил Ваймс, заметив обиженное выражение на лице тролля. — Я вызываюсь добровольцем, сэр, — поднял руку Моркоу. — И думаю, что капрал Шноббс и сержант Колон тоже хотят защищать честь нашего города. — Отлично. Нас уже четверо. Разве это не здорово, — хмыкнул Ваймс, но имена в блокнот записал. — Да, Посети, что ты хотел? Вопрос был обращён к вошедшему в кабинет командора констеблю Посети, полное имя которого было Посети-Неверующего-С-Разъяснительной-Брошюрой. Он был омнианином, представителем страны, жрецы которой ещё каких-то сто лет назад практиковали такие надёжные и заслуживающие уважения методы, как пытки калёным железом, сожжения во славу Ома и многочасовые молебны. Со временем жрецы пришли к выводу, что гораздо проще и спокойнее просто отпечатывать религиозные памфлеты в огромных количествах и разбрасывать их среди неверующих. Констебль был очень прилежным последователем омнианской религии и серьезно подходил к вопросу просвещения. Ходили слухи, что когда он выходил в патруль, завсегдатаи наиболее шумных увеселительных заведений в полном составе залезали под столы и гасили все огни. — Я бы хотел записаться в команду, сэр. В конце концов, слово Ома… — Спасибо, Посети, ты принят, — поспешил прервать констебля Ваймс, сделав ещё одну пометку. — Меня зовут Посети-Неверующего-С-Разъяснительной-Брошюрой, сэр, — укоризненно поправил командора констебль. — Запишешь это сам, Посети. Дверь в участок отворилась и впустила ещё троих неожиданных посетителей. Ваймс удивлённо посмотрел на секретаря патриция, собственного дворецкого и Аркканцлера Незримого Университета. — Чем обязан вашему визиту, господа? — А ты как думаешь, Сэм, — весело загремел Чудакулли. — Записываемся в команду, разумеется. Зря я, что ли, тренировался как проклятый всю эту неделю. — И ты, Вилликинс? — Да, ваша светлость, — чопорно заявил дворецкий. — Смею предположить, сэр, что я приобрёл некоторую практику во время последнего визита в вашу загородную резиденцию и восстановил былые навыки. Ваймс кивнул. Его дворецкий обладал, как выяснилось, многими талантами. В самом деле, человек, способный разобраться с нежелательными визитёрами при помощи любых подручных средств (в последний раз ими оказались ножик для масла и ручной дракончик леди Сибиллы), вполне способен конкурировать с пришельцами. — Но, никакого оружия, Вилликинс. Только кий и шары. — Услужливое воображение Ваймса тут же нарисовало ему картину того, что дворецкий мог бы сотворить с упомянутыми предметами, и картина была из разряда тех, которые упорно сопротивляются любым попыткам забыть их. — Ну а вы, Стукпостук? — спросил командор секретаря патриция, попытавшись отвлечься. — Его светлость предположил, что вам обязательно понадобится восьмой игрок, сэр, — пожал плечами тот. — Хорошо, — сказал Ваймс, записывая последнее имя в блокнот и подводя жирную черту. — Игроки набраны, к тренировкам, ха-ха, приступим зав…сегодня. — Его Светлость любезно поделился со мной некоторыми рассуждениями на тему процесса тренировок, сэр, — невинно сообщил Стукпостук. — Кто бы сомневался, — буркнул Ваймс. — Поделитесь же этими соображениями с нами, сэр. — Во-первых, вам понадобятся люди для того, чтобы подсчитывать набранные очки, выставлять забитые шары обратно на стол и следить за порядком во время матча. Ими могут быть ваши люди, потому что это ведь работа Стражи, не так ли? Мистер Эйриан Уильямс вызвался помочь с правилами. Ваймс кивнул, соглашаясь. Ветинари был прав. Опять. — Судьями могут быть, — Ваймс обвёл глазами кабинет — сержант Ангва и… о боги, нужен ещё кто-нибудь, кто хорошо умеет считать. Нет, Шнобби, не ты. — Йа хорофо фчитайт, фэр. — Игорь? — Йа, мифтер Ваймф. — Стукпостук? — слабым голосом произнёс Ваймс. — Да, сэр? — Сообщите его светлости, что команда Анк-Морпорка набрана. — Да, сэр.

***

ДРАММА! СТРРАСТЬ! АНК-МАРПОРК ПРОТИВ ИНАЗЕМЦОВ! ТОЛЬКА В «ДИСКЕ»! СНУКЕР! ЛУЧШЕ, ЧЕМ «КАРОНА И МЕЧ»!

Афиши изготовили и развесили по всему городу за одну ночь, первые полосы местных газет украсили фотографии — иконографии, как их здесь называли — снукерных шаров и пришельцев из другого мира. «Таймс» напечатал огромный портрет Ветинари и Хирна, стоящих рядом на фоне здания «Диска», а под ним — статью, полную многозначительных рассуждений за авторством главного редактора. На восьмой странице было интервью с игроками на целый разворот, на странице новостей культуры — впечатления одного из пришельцев о последней постановке в Опере. Газетчики устроили настоящую охоту на участников турнира, перехватывая их в самых неожиданных местах и расспрашивая обо всем подряд. Сборная Анк-Морпорка предпочитала не выходить никуда без сопровождения Детрита, а пришельцы попросились переночевать в свободных камерах Псевдополис-Ярда. Барри Хирн пребывал в личном раю: у него было два дня, за которые он должен был организовать турнир по снукеру с нуля и заставить весь город захотеть его увидеть, и он справился. Анк-Морпорк уже кипел от любопытства, о снукере заговорили на улице, а билеты в «Диск» раскупили все, включая стоячие места. Вдобавок, он познакомился с Ветинари поближе и восхитился тем, насколько легко и аккуратно патриций управлялся с огромным городом, заполненным существами всех цветов, размеров и мировоззрений. Ветинари ухаживал за Анк-Морпорком как заботливый садовник: где-то прополоть, что-то удобрить, а что-то отщипнуть – и вот перед вами творение мастера, выглядящее так, словно всегда росло здесь само по себе. По возвращении, — поставил Барри себе мысленную пометку, — нужно будет еще разок перечитать Маккиавелли. Не слишком радовался только Эйриан Уильямс, глядя в зеркало. Отражение в белой рубашке и жилете вместо привычного костюма судьи казалось неправильным и чужим. А все потому, что их команде тоже был нужен восьмой игрок. Местные волшебники заявили, что все должно быть точно, иначе они рискуют не просто застрять на Плоском Мире навсегда, но и распороть саму Реальность по швам, а она и без того, по словам Чудакулли, уже лопалась. Тогда Барри предложил Арккацлеру поискать еще одну дырку в пространстве-времени, раз уж их там так много, и вытащить еще кого-нибудь из Шеффилда. Можно было бы даже захватить парочку, про запас… Удивительно, что волшебники почти согласились — еще бы, это же Хирн! К счастью, закончить дело не успели. Хирн погрустил пару секунд, а потом просиял и ткнул пальцем в грудь Эйриана Уильямса. «Эйриан, ты ведь тоже играл?» Ну да, когда-то сержант Уильямс любил заглянуть в местный снукерный клуб с приятелями, чтобы хорошо провести время. Правда, ему намного больше нравилось судить, но серию под сорок очков он в те годы набирал довольно уверенно. «Барри, я тридцать лет не держал кий в руках!» «Это как с велосипедом, не разучишься!» Дэвис и Хендри подхватили его под руки и потащили в тренировочную, где вдвоем измывались над ним часа три или четыре, называя это все спаррингом, а по мнению Эйриана — отыгрываясь за все предыдущие фолы-и-миссы на всех турнирах. Впрочем, своего они добились: Эйриан вспомнил не только с какого конца браться за кий, но и забил целых шесть шаров подряд (с четвертым ему откровенно повезло, выход был никакущий), а два наследника Торквемады решили, что он сможет выйти к столу и выступить с честью. Оставалось только надеяться, что ему попадется сильный соперник, и его партия закончится быстро и без мучений, после чего он опять наденет белые перчатки и займет своё настоящее место. Зал «Диска» постепенно заполнялся, но занавес пока не поднимали. Это было идеей Хирна: оставить театральный занавес отделять снукер от зрителей, чтобы в нужный момент его торжественно поднять и представить публике новое зрелище. Обе команды заняли свои места за кулисами с двух сторон сцены в ожидании фанфар. Наконец, они грянули. Оркестр Оперы, нанятый специально для этого вечера, выводил мощью духовых и ударных, пением десятка скрипок и нежным перебором струн арфы ноты снукерного гимна.

Снукер сумасшедший, это все про нас, Про него, меня, и их! Что мы можем натворить, Мы покажем вам сейчас, Если куча есть шаров И бильярдный кий!

Обе команды торжественно вышли на сцену. Публика в зале бешено зааплодировала и заулюлюкала. Ветинари встал. Тишина упала, подобно топору. Ему не потребовалось говорить «пожалуйста, тише!» или звенеть в колокольчик. Всё, что нужно было патрицию для того, чтобы привлечь к себе внимание – это появиться. — Нет, ну как он это делает? – вполголоса спросил Эйриан, стоявший рядом с Ваймсом. Командор в ответ лишь вздохнул. — Дорогие граждане Анк-Морпорка! — провозгласил Ветинари. — Я рад приветствовать в нашем городе гостей из далёкой Англии, — тут патриций прервался ненадолго, пока Стукпостук что-то ему шептал, — а также Шотландии, Ирландии и, разумеется, Уэльса. Разумеется-валлиец Марк Уильямс приосанился. — Они любезно согласились стать соперниками сборной Анк-Морпорка на первом Чемпионате Диска по снукеру. Сегодня, дамы и господа, нам всем предстоит увидеть снукер таким, каким вы его еще никогда не видели! Я представляю вам моего коллегу, мистера Барри Хирна. Публика вновь разразилась аплодисментами. Хирн, сидевший в ложе с Ветинари, встал и с достоинством помахал всем рукой. Галстук на его груди переливался всеми оттенками павлиньего хвоста. — Мы прибыли из страны, где снукер когда-то был игрой пабов, чьи завсегдатаи одной рукой держали пинту пива, а второй готовились в любой момент засветить противнику в глаз, — публика понимающе хихикнула. Хирн продолжал: — Но истинная суть и сила снукера в другом. Это испытание крепости ваших шаров! — одобрительные возгласы. — Каждый из вас, кто брал в руки кий, помнит, как мир сужается до одного шара, и как ваш удар придает ему движение… Дамы и господа! Я покажу вам новый снукер, созданный в Век Летучей Мыши, снукер силы, мысли и искусства! Финал его речи заглушили аплодисменты. — Вот старый черт, он опять это сделал, — пробормотал Стив Дэвис. — Наш-то как хорош, — восхищённо вторил ему Ронни. После представления команд и жеребьевки (по решению Ветинари, каждому снукеристу должен был достаться противник из Анк-Морпорка) все отошли за кулисы, оставив на сцене лишь двоих. И у каждого был только один шанс. «До финалов играем по одному фрейму, — разъяснял Хирн. — Это, конечно, допускает большую долю везения, но публике наверняка понравится. Тем более, что любой из вас в более длинном матче сделает отбивную из любого местного игрока, что недипломатично, мы, все-таки, в гостях. Кое-кто из местных ребят умеет играть, поэтому, уравниваем шансы. Финал — до двух побед, нужно же его выделить». Сержант Колон страдал. Он был сержантом, а это значит, что выбор за него всегда делал кто-нибудь другой. А здесь на столе было целых пятнадцать красных шаров. В какой из них прикажете попадать? Колон страдал, вместе с ним страдала и публика. Наиболее сердобольные пытались давать подсказки. Игорь, судивший матч первой пары, начал осматриваться по сторонам в поисках громоотвода. Соперник Колона сосредоточенно изучал серебряную ложку. Наконец, сержант решился выполнить начальный удар, который, кстати, заслуживал благодарности: биток остался в довольно удобной позиции. О’Салливан, едва не затоптав Колона по пути к столу, забил все шары за один подход, порхая у стола бабочкой, залезая на него ласточкой, перекладывая кий из правой руки в левую и почти флиртуя с публикой. Зрители проводили его воплями не хуже, чем на футболе. Уходящий с игроками за кулисы Игорь бросал влюблённые взгляды на руки пятикратного чемпиона мира. Кен Доэрти и Вилликинс одарили друг друга внимательными взглядами. — Прошу прощения, мистер Вилликинс, это у вас в рукаве нож? — вежливо поинтересовался Доэрти. — Боюсь, что да, — так же вежливо ответил Вилликинс. — У вас наметанный глаз, сэр. — У меня имеется некоторый опыт. — Наверное, мне лучше его убрать, сэр? — Только если сочтете нужным… Вилликинс играл расчетливо, жестко и точно. Он был хорош, признал Кен ближе к концу их матча. — Я бы охотно сыграл с вами еще несколько партий, — сказал Вилликинс по окончании. — С большим удовольствием, мистер Вилликинс. За кулисами есть еще один стол. Питер Эбдон обдумывал удар уже четвертую минуту. Констебль Посети вслух молился в кресле. Из зрительного зала доносилось отчетливое похрапывание. — Скажите, Барри, это ведь считается нормальным? — заинтересованно спросил Ветинари. — Поскольку это Питер — да. За свой стиль он будет драться, возможно, даже зубами. — Хм. О, я должен вас огорчить: вы проиграли мне в «Бац!» Желаете еще одну партию? — Разумеется. Думаю, мы доиграем её до следующего удара. Закончив молитву, Посети решил воспользоваться спонтанным перерывом, взял в руки припасенную заранее кипу свежеотпечатанных памфлетов во славу Ома и решительно повернулся к первому ряду кресел. Никогда не поздно поговорить с ближним о милости Ома. К счастью, Эбдон промахнулся раньше, чем Посети дошел до зрителей, так что, констеблю пришлось возвращаться к столу и искать выход из снукера. После матча они вместе ушли за кулисы, обсуждая философские вопросы. Шнобби Шноббс, против всех ожиданий, поначалу вполне неплохо держался против Хиггинса. Увы, его погубил излишне творческий подход к тактической стороне игры. Сержанту Ангве пришлось потратить некоторое время, растолковывая огорчённому техническим поражением капралу, что в этой игре правило «нет розового шара – нет и снукера на нём» не работает… Эйриан Уильямс проиграл свой первый матч командору Ваймсу и решил, что ему повезло: Ваймс играть умел, жестко как Вилликинс, и еще более цепко. В каждый свой удар командор вгрызался и не отдавал ни одного очка. В любом случае, это было достойное поражение, с облегчением сказал про себя судья и вытащил из кармана перчатки. Когда на сцену вышли второй Уильямс и Аркканцлер, ткань реальности в очередной раз затрещала. — Это что за чучела? — Уильямс махнул рукой, без особого, впрочем, любопытства. — Мы называем их Ужасными Тварями из Нижних Измерений, — пояснил Чудакулли. Чтобы подчеркнуть свой спортивный подход, он вместо мантии был одет в кожаные штаны и футболку «Незримых Академиков», за что удостоился от противника одобрительно поднятого большого пальца. Чивк, чвик-вик, чви-и-ик… — Они что, жрут? — возмутился Уильямс пару минут спустя, когда одна особо нахальная Тварь запустила три щупальца в расписной горшок, достала оттуда горсть чего-то рассыпчатого и забросила в пасть. — С попкорном явились? — Дорогой коллега, они находятся в другой реальности! — напомнил Аркканцлер, ловко забивая кросс-дабл. Выхода к следующему шару не получалось, и он задвинул биток за желтый шар. Уильямс одарил позицию на столе хмурым взглядом, зашел с другой стороны и пригнулся, изучая возможную траекторию отыгрыша. Чивк! Чивки-и-и-и… — раздалось за его спиной ехидное чириканье. Молча развернувшись, Уильямс протянул руку сквозь ткань реальности и вырвал пакет с потусторонним попкорном прямо из щупалец Твари. Чивк! Чивк-чивк-чивк! Чивк-чивк! Шлип-швик ЧАВК!! — склочно захрипела ржавым тромбоном еще одна Тварь, похожая на перекормленную синицу. Снукерист в ответ показал Твари свой левый хук, и публика в зале зашлась от восторга. — Браво! Браво! БИС!!! После перерыва в зал вернулось еще больше людей, чем пришло в начале. Многие несли свои табуреты и скамейки. «В этот удивительный вечер мы все присутствуем при рождении Нового Снукера! — лихорадочно строчил в своем блокноте Вильям де Словв, главный редактор «Таймс». — Еще два дня назад никто не поверил бы, что бильярд может стать Драмой на Сцене, но это случилось! Пришельцы продемонстрировали выдающуюся игру и бросили вызов Анк-Морпорку, но Аркканцлер Чудакулли, Командор Ваймс, Капитан Моркоу и Мистер Вилликинс приняли его с честью! Капитан Моркоу поразил в сражении пришельца Джона Хиггинса и пришельца Ронни О’Салливана, после чего оба побежденные им пришельца выразили восторг и удивление. В полуфинале он выиграл у Вилликинса. Командор Ваймс поразил пришельца Хендри но проиграл пришельцу Стиву Дэвису, после чего уже все пришельцы выразились «Ни хрена себе». Аркканцлер заявил, что введет в Незримом Университете обязательные занятия Снукером, чтобы его команда сыграла с командой Стражи или любыми пришельцами. Сейчас мы увидим финальный матч: Капитан Моркоу против пришельца Стива Дэвиса». …Никто не ожидал, что так получится. Снукеристы, посвятившие всю жизнь тренировкам и турнирам, игроки-любители из местных — результат предсказуем с погрешностью до одной миллионной. Однако, не только на Плоском Мире единственный шанс из миллиона часто становится самым верным. Турнир не стал показательным выступлением и мастер-классом игроков из Шеффилда — их противники оказались сильны, талантливы и готовы были сражаться. И это было прекрасно. Капитан Моркоу выиграл первый фрейм финала двумя сериями, позволив Стиву Дэвису только дважды подойти к столу. Но во втором Дэвис, оценив умения своего молодого противника, ушел в тактическую игру, запутывая Моркоу в сложных отыгрышах и снукерах. Ветеран снукера и молодой капитан Стражи разошлись в свои кресла перед решающим фреймом. Моркоу подошел к столу, чтобы сделать первый удар. Правильное усилие, аккуратное касание, и биток, тихо щелкнув по пирамиде красных, послушно вернулся назад. Игроки обменялись несколькими отыгрышами, причем последний капитан провел по такой хитрой траектории, что Стив Дэвис легко постучал концом кия по бортику в знак признания мастерства. На миг на открытом лице Моркоу промелькнуло непонимание, но сразу же сменилось улыбкой — парень схватывал все буквально на лету. «Он бы далеко пошел у нас, — подумал Стив. — Наверняка, был бы уже чемпионом мира. Играет как дышит, почти как юные Хендри и О’Салливан, но так спокоен и открыт…» Точное попадание в лузу. Выход под следующий шар почти идеален. Снова хороший удар… Капитан Стражи набрал пятьдесят очков и допустил всего одну ошибку. Но она давала шанс. Прежде, чем бить, Стив провел кончиками пальцев по борту стола, убрал с сукна незамеченную чистильщиками соринку. В ответ его пальцы будто слегка ударило током, и откуда-то издалека донесся не то шелест ветра, не то неясный шепот. Но и Моркоу, кажется, это почувствовал, а потом услышали и прочие участники турнира, и зрители в зале замерли, боясь пошевелиться. Локоть плавно пошел вперед, кий с нежностью коснулся битка, посылая его в путь. Красный шар упал в лузу, а биток с изяществом танцовщицы откатился назад, чтобы замереть точно рядом с черным шаром. Стив прицелился и забил его. Потом — следующий красный, и снова черный… — Не могу это смотреть, — пробормотал Хирн, сжав кулаки так, что пальцы побелели, и закрыл глаза. Рядом с ним Ветинари, подавшись вперёд, зачарованно смотрел на сцену. Дэвис сравнял счет, и на столе остался последний шар. Черный, такой же, с которого все началось, такой же, как был когда-то в его карьере. Тогда он не забил. А сейчас? Он страстно хочет победить, но не только из-за кубка, даже волшебного, который сможет вернуть их домой, в конце концов, он очень любит кубки, а особенно этот, стоящий на подставке, пусть это и не совсем их кубок... Стив посмотрел на своих товарищей снукеристов, помахал рукой Барри Хирну в ложе, и широко улыбнулся, склоняясь к столу. Публика задержала дыхание и даже Твари из Нижних Измерений притихли, когда кий в руке Стива Дэвиса начал движение, а потом его продолжил биток, и наконец, белый шар встретился с черным, отправляя его в нижнюю левую лузу. Шмяк. Дэвис выпрямился, легко, как юноша, и вскинул руку в победном жесте. Кубок засветился расплавленным серебром, ослепляя всех, кроме Стива, и в его свечении сухощавая фигура снукериста изменилась. Высокий молодой человек с бледной кожей и ярко-рыжими волосами сделал шаг в сторону. Мужчина средних лет с нитками седины в волосах улыбнулся. Пожилой ветеран с горящими глазами поклонился — товарищам, зрителям, Игре. На миг воцарилась тишина, которую нарушили громкие хлопки. Моркоу аплодировал своему сопернику, и через два хлопка к нему присоединились все. Отбивали ладони изо всех сил музыканты и рабочие сцены, вставали со своих мест и присоединялись к овации зрители, от первого ряда и до галерок, аплодировали главы Гильдий в ложах и Ветинари с Хирном, надрывались, восторженно свистя, мальчишки. Даже Ужасные Твари из Нижних Измерений внесли свою лепту рычанием, щелканьем и чириканьем. Овация наполняла «Диск», расширялась, набиралась мощи с каждой секундой, пока, наконец, не прогремел БАМС

***

— А-а-а-апчх-и!!! — У кого-то аллергия? — Почему здесь так темно? — А где публика? Только что было полно народу, они так аплодировали… — Аплодировали-аплодировали, кончили аплодировать… — Марк!!! — Да свет включите! И стал свет. Семеро игроков, один судья и один руководитель снукером сидели на полу в зале Крусибла среди пустых кресел. — Что со столом? — вспомнил Питер и метнулся проверить. Увы, стол по-прежнему был покорежен. — Сейчас велю его заменить, — сказал Хирн, вытаскивая из кармана смартфон. — О, сеть появилась! Путешественники вставали на ноги, отряхивались и недоверчиво переглядывались. Неужели все так просто, и только что они стояли на сцене «Диска», а через секунду — уже в Крусибле? — А сколько времени? — задал внезапный вопрос Кен. — Мы чемпионат мира хоть не пропустили? — Вроде нет, до начала еще несколько часов. — Тогда хорош болтать! — рявкнул Хирн. — Принимайтесь за дело! Вы — быстро в комментаторскую, вы — привести себя в порядок, у вас через полчаса встреча со спонсорами, будете улыбаться и поддакивать мне. Эйриан…спасибо тебе, прикрыл. Барри плюхнулся в кресло, поморщился и вытащил из-под задницы какой-то прямоугольный предмет. — Кто-то книжку забыл. Нужно передать охране. — Хорошая книжка? — спросил О'Салливан. — Не знаю, не читал. Терри Пратчетт… «Ночная Стража». В Крусибле повисла зловещая тишина. — Пошли, — решился все же нарушить её Хиггинс. — Чемпионат мира ждать не будет. И начался снукер.

***

За окном кабинета патриция шумел дождь. Ветинари задумчиво смотрел на площадь перед дворцом. Ветер гонял сорванные со стен афиши. За его спиной бесшумный Стукпостук аккуратно складывал документы. — Доход от турнира превысил годовой баланс Гильдии Счетоводов. Плюс доход от продажи марок и выпуск памятной монеты. Всего лишь одна игра, а какой эффект, Стукпостук, — произнёс патриций, по-прежнему глядя в окно. – Барри действительно хорош в этом. — Да, милорд. — Полагаю, появление Гильдии Игроков в снукер является лишь вопросом времени. — Да, милорд. На какое время назначить встречу представителей этой Гильдии с вами? — Не будем торопиться, Стукпостук. Тем не менее, я буду рад видеть у себя директора «Диска» для обсуждения ежегодного перерыва в две недели для проведения чемпионата, и, пожалуй, господина Липвига для согласования размеров призового фонда. Обрывок газеты, подхваченный ветром, развернулся, и перед глазами Ветинари промелькнули строки передовицы «Таймс»:

ИГРА БОГОВ ДОСТУПНА ВСЕМ ОБЪЕДИНЯЕТ МИРЫ СНАЧАЛА БЫЛ ШАР!

— В самом деле, объединяет через измерения, — пробормотал патриций. – Ни пуха вам, ни пера, господа, — тихо сказал он, кивнув сине-зелёной звезде в далёком небе. Звезда мигнула лорду Ветинари в ответ, а затем исчезла. А'Туин лениво шевельнул ластой и слегка изменил курс. Мир повернулся навстречу новому дню.

***

— Чивк-чи-и-ивк, чи-и-ивк, чивк-чивк-чивк… — Чивк! Чивк-чивк, чвик! Фиолетовое щупальце в золотистую крапинку обвило кий. Ужасная Тварь из Нижних Измерений задрала три из семи лап на борт стола и прицелилась… Шар стукнулся о борт и отскочил. — Чивк-чивк-чивкк! Тварь грюкнула кием по полу, от удара побежали волны. — ЧРРРИВК!!! — вмешалась ещё одна Тварь, воздев многочисленные щупальца, на каждом из которых красовалась перчатка, и сурово затрясла рогатой башкой. — ЧИВК! ЧАВК! Первая Тварь с унылым видом пошлепала в угол, уселась в устроенное там гнездо и сплела щупальца перед собой. Новая Тварь, ярко-зеленая в белую полоску, уже неслась к столу на десяти паучьих ногах, сжимая кий в передних суставчатых клешнях.