Эндшпиль

Глава 8

Декабрь 1999 года

Сфинкс мерил шагами Зал Смерти. По его лицу было трудно что-либо понять, но можно было сказать точно: Сфинкс на взводе. — Знаешь, какова вероятность того, что ты вернешься? — Знаю. — И ты всё еще уверена, что должна туда пойти? — Да. Нарцисса сидела на прохладной каменной скамье и, не моргая, смотрела на свои руки.Она старалась не смотреть на Сфинкса. Застывшая от напряжения шея, узловатые вены на тощих запястьях заставляли волноваться и ее. Нарцисса ощущала себя персонажем одной из тех игр, в которые играла с сестрами в детстве. Магический кубик показывал, сколько ходов должна была сделать одинокая фигурка на куске зачарованного картона. И если фигурка хочет добыть сокровища, она должна пройти через заколдованный лес. Другого пути нет… Остановиться и пропустить ход нельзя, аппарировать создатели игры запрещают, перенестись на гиппогрифах или драконе — не по правилам. И вот теперь в ее руках был кубик. Нужно лишь сделать бросок. — Нарцисса… — Не говорите ничего, ладно? Просто молчите. Нарцисса пыталась заранее простить себя за бессмысленную веру в то, что она Искатель, избранная. Никаких рациональных поводов отправиться за грань этого мира просто не существовало. Прыжок веры. Здесь были сын и невестка, а совсем скоро должен был появиться внук. Здесь ждал любящий муж, готовый ради нее на всё. …На маленьком столике в гостиной тикали часы в виде большого золотого компаса. Работа гоблинов-ювелиров, за которую Сол отдал баснословные средства, чтобы сделать подарок на день рождения Нарциссе. Часы вписались в гостиную идеально. Сол так и не заметил, что Нарцисса боится часов. Никак не удавалось вспомнить, когда Люциус узнал о ее страхе. Он просто знал. Увидев большие часы в прихожей, Нарцисса вздрогнула и попятилась. Ему было достаточно ее реакции, чтобы тотчас отправить их в подземелье. И невозможно было представить, что она собиралась выйти за кого-то другого. Сол всегда предупреждал, если задерживается на работе, никогда не опаздывал на их встречи и, как никто другой, умел ухаживать. Огромные букеты роз, дорогие украшения, всё лучшее и только для нее. Малфой мог на пару дней забыть, что у него есть дом. Темный Лорд, молодые ведьмы, игры и алкоголь. Он приходил на пару часов, дурно пахнущий чужими духами, и исчезал вновь, не сказав ни слова. Малфой забывал о ее дне рождения, даже если Нарцисса напоминала заранее, но его запоздавшие подарки она помнила до сих пор. Она снова их сравнивала. Последние минуты в Зале Смерти превращались в беспорядочный поиск повода для того, чтобы остаться с Солом, и будь что будет. Нарцисса не вспоминала о Малфое шесть месяцев и двенадцать дней (и почему она знает точную цифру?), и вот он нашел-таки способ, чтобы отомстить. Ни одной причины шагнуть за Арку не было. Ни единой. Но она все равно делала это. — Если я верну Трифолиуса — мир восстановится? — Мы ничего не можем утверждать точно. — Сфинкс взглянул на нее одним глазом. — Но я думаю, что после того, как ты уйдешь, процесс ускорится. Потому поторопись, ладно? Нарцисса замерла, не зная, что сказать. — А если мне будет больше некуда возвращаться? Вопрос повис в воздухе. Сфинкс молчал. — Вот. — Нарцисса протянула ему тетрадь в кожаном переплете. — Мои воспоминания о Люциусе пока не исчезли. Отдайте это Драко. Пусть пишет о нас. Всё, что сможет вспомнить. Маленький обрывок пергамента выпорхнул в воздух и приземлился у ног. Записка Люциуса. Нарцисса подняла ее, разглядывая в свете тусклых ламп. — Возьми с собой. — Сфинкс вернул тетрадь и потер ладони. — Для твоего сына у меня найдется еще одна. Нарцисса вложила записку в тетрадь, спрятала ее в сумку, а сумку надела на плечо. — Нарцисса, — Сфинкс колебался несколько секунд, — если тебе не удастся выйти оттуда, прошу, найди моего сына. Скажи ему… Скажи, — он замялся, — что мне жаль. — Скажу. Обещаю. От Арки веяло холодом. Нарцисса шагнула вперед и провалилась в бесконечную тьму.