Что-то тёплое, что-то хорошее

– Убери, – цедит Тео, пристально гляда на новичка. Вторую неделю тот ошивается возле банши, в надежде заполучить её внимание. Это, конечно, уже не та высокомерная Лидия, что была раньше, но видя как присутствие паренька откровенно подбешивает Рэйкена, не против поиграть игру под названием "заставь Тео убить себя или всех". Это и оставляет её той прежней стервой. – Убери свою руку с её плеча, – продолжает оборотень. Ещё чуть-чуть и может случиться что-то поистине невообразимо опасное. Он провожает их взглядом, мысленно оставляя кучку пепла возле Мартин, но та и сама, кажется, несильно рада такому обильному вниманию, поэтому с лёгкостью смахивает руку с плеча. Рэйкен выдыхает, считает до десяти, и это немного позволяет ему прийти в себя. Кончено, нет. Что за бред? Какому-нибудь убийце это вообще хоть раз помогало? Но, к счастью банши, Тео не психопат, зато в шаге от того, чтобы перемолоть парню кости медленно и со вкусом, чтобы потом на блюдечке поднести остатки с клубникой в сливках. Будь он Лидии кем-то ближе, чем "стервозный паренек со странным прошлым и клыками", он бы может и подошёл к новичку (Брендон, вроде?), аккуратно намекая на то, что рыжая бестия его, а он, непосредственно, проигрывает по всем параметрам. Задумавшись об этом, Лидия бы даже согласилась. Ведь к устоявшемуся отношению с Тео можно было добавить пару пунктиков, вроде "сексуальный" и "единственный, кто может раздражать, но не умрёт из-за неё сегодня вечером". Это можно было считать невероятным. – Ревнуешь? – мурлычет Мартин. – Он сопляк, – фыркает Тео. – Нельзя дискриминировать людей из-за недостатка мышечной массы, – ловко замечает банши. – Я говорю не о том, – хмыкает оборотень. – Вчера кто-то выл. Собака, полагаю. Тот чуть в штаны не наложил. – Наверное, неприятно сейчас было себя собакой называть? – наглая улыбка на её губах. – Да, пожалуй. Я не виноват! Он рядом стоял. Головой надо думать, когда в Бейкон Хиллс приезжаешь, и собираешься в полнолуние после пьянки гулять в лесу! – возмущается парень, а Лидия чему-то очень радуется. – Просто припугнул, живой же ходит, даже и не помнит, может. Конечно, не помнит, он вырубился в лесу сразу после того, как обмочился. Да и зачем оправдываться перед ней? Лидия закатывает глаза и медленно тянется к нему. Чего она хочет? Её губы останавливаются возле его уха и она шепчет с придыханием: – Злишься, что не на его месте? Рэйкен даже дышать перестал, и, заметив это, Лидия скромно улыбнулась, радуясь маленькой победе. Недолго. Оборотень остановил её, как только девушка двинулась вперёд. Его губы оказались в миллиметре от мягких губ банши. – Нет, ведь ему не быть на моём никогда. Он отпускает её руки и делает шаг назад, уже наслаждаясь её сладким ступором. Лидия осознает две вещи. Во-первых, Тео прав. Брендону, да и любому другому она бы не позволила что-то больше скромных касаний, не пыталась бы вывести из себя и уж точно бы не позволила откровенных издевательств, кои допускает сама с парнем. Во-вторых...черт, эти губы! Этого было достаточно, чтобы вжаться в стенку ещё на пару часов и стоять так, вспоминая волну жара, пробежавшую по телу. Тео продолжает смотреть на банши. На то, как её грудная клетка учащенно поднимается, томное дыхание зависает в пугающей тишине, а тонкие пальцы слегка подрагивают от напряжения. Сам-то он не замечает, как облизывает губы уже второй раз, и как волна дрожи пробежала по телу. Ему бы следует сказать ей что-то вроде "Я слышу как сильно стучит твоё сердце, кого ты пытаешься обмануть", а после следует уйти, но он не проронил ни слова и сделал шаг вперёд. Это заразно. Не лечится. Вылечите меня? – К черту... Их губы соприкасаются в поцелуе, и внезапно никакой Брендон уже не имеет значения. Ничего уже не имеет значения, кроме привкуса тающего тёмного шоколада и запаха жасмина от её духов. Лечение тоже к черту, доктору. Это и правда не лечится.