Снежная принцесса, что не любила холод

      Утром должны были пройти показательные выступления, а вот на вечер была поставлена короткая программа. Они поменяли последовательность по собственному желанию, что было странным. Сейчас же Людмила Ивановна делала причёску для своей ученицы. По обычаю, она собирала её немного вьющиеся волосы в греческом стиле, разделяя их на две части, скручивая в жгуты и закалывая сзади. Чёлка же неизменно выпрямлялась. Что касается макияжа, то он зависел от костюма. На показательных выступлениях она должна была быть в красном платье с вышивкой из страз по контору фигуры, поэтому помада на губах была темнее на два тона. - Тебе можно румян не наносить, — усмехнулась женщина. — Не знаю, что тебе наговорила Вишневская, но ты до сих пор краснеешь. «Ах, если бы наговорила и если бы Вишневская», — подумала Маша, вновь воспроизводя в памяти события вчерашнего вечера. Что касается утра, то она давно не была так шустра, стараясь покинуть отель раньше, чем из комнаты выйдут Никифоров и Кацуки. Ей казалось, что она сгорит от стыда и смущения, если вновь увидит самодовольного и хитро улыбающегося Виктора, и спасение могло быть только на Национальном стадионе Йойоги, где и должен был идти Чемпионат. - Готова? — Людмила Ивановна посмотрела в зеркало на Шишкину, что снова ушла в свои мысли, и потрепала ту по плечу. — Пойдёшь вместе со мной встречать твоих преданных «фанатов», — усмехнулась она. - А можно я не пойду?.. — робко уточнила она. - Можно… — задумчиво протянула Слунёва, а после, хмыкнув, покинула гримёрку девушки, чтобы провести Виктора и Юри поближе к катку. Маша же встала, накинула олимпийку с символикой страны и своего спонсора, а после также покинула помещение, выходя в небольшой коридор, что вёл прямо к катку. Вдоль уже стояли журналисты, однако Шишкина не любила говорить с ними до выступления. Девушка направилась к двери, как не заметила идущего за ней. Точнее, идущую. - Рост мешает замечать других людей? Маше и думать долго не надо было, кто был автор этой фразы. - Если они ростом с муравья, то не моя это вина, — также едко ответила она, оборачиваясь на Пелегову. Ирина была и правда довольно низкого роста в сто пятьдесят сантиметров, что было просто идеально для спортсменок их направленности. У неё были светлые волосы, что она зализывала и закалывала сзади, а также использовала лак с серебряными блёстками. Её макияж всегда состоял из стрелок на глазах, тёмных теней и алой помады. Пелегова сощурилась. - Дашь мне пройти, великанша? — она фыркнула, огибая Шишкину. - Да ты и так меня, блоха, обскакала, — улыбнулась Маша, на что Ирина лишь хмыкнула и направилась на каток. Естественно, что это весьма «понравилось» журналистам. Те тут же что-то застрочили в телефонах. «Людмиле Ивановне это совсем не понравится...» — хмуро подумала Маша, также покидая коридор и выходя поближе к катку. Тут уже начиналась разминка, поэтому Шишкина была как раз вовремя. Девушка встала на лёд, оставляя чехлы на бортике, и проехалась вперёд, разминая ноги. Итак, сегодня ей составляли конкуренцию ещё девятнадцать фигуристок, разминавшихся вместе с ней сейчас. Из России была сама Маша и Ирина. С остальными Шишкина должна была бы столкнуться на третьем этапе Гран-При в Москве, а после, если всё пройдёт хорошо, и в финале. Девушка объехала каток и остановилась, разминая шею и руки. «Нужно сконцентрироваться. Сейчас мне нужно быть игривой девчонкой, а вечером стать роковой женщиной. Нельзя вот так сразу, без флирта, лезть со страстью. Хотя…» — в памяти тут же всплыл Никифоров. А там и поцелуй. Смущенная, Шишкина поехала к бортикам. Всю ночь девушка плохо спала, вновь и вновь возвращаясь мысленно к словам, действиям и ощущения, что подарил ей Виктор. «Вот же… дурак», — она сглотнула слюну. — «Но разве я не почувствовала, как именно нужно передавать страсть? Это был, если подумать, самый лучший пример того, как это делается… чёрт! Почему мне понравилось-то?! Это нормально?» - Маш! — Она опомнилась за несколько секунд до того, как почти врезалась в бортик. А после подняла глаза, чувствуя, как горят её щёки. — Ты в курсе, что мы так обидимся на тебя! — возмущённо вещал Виктор. — Мы тебя проводили, значит, а ты посылаешь к нам тренера. Маш? Ты меня слышишь? Девушка же всё это время просто молча смотрела на него, а после кивнула. - С тобой всё хорошо? — Юри также был тут. — Ты вся красная. - Д-да, — Шишкина закивала, неловко улыбаясь. — Просто от разминки такая. Людмила Ивановна хмыкнула. - Точно? — Кацуки ещё раз заботливо оглядел её, кивая и тоже улыбаясь. — Ты же не против, если я буду тебя фотографировать? - Наоборот — я только за!       Шишкина выступала второй, сразу после китайской спортсменки. Она вышла на лёд, вставая у бортика. Номер о девушке, что ждала письма от парня. Маша начала с того, что проехалась поперёк льда, словно искала того самого почтальона, что принёс бы весточку. Для номера были выбраны две французские песни, что переходили одна в другу. А кто, как не французы, знают толк во флирте, верно? Быстрый набор скорости, смена фронта, два прыжка, что следовали друг за другом — тройной лутц и луп. А затем шло вращение вокруг своей оси, слегка наклоняя корпус тела. И вот она резко остановилась, вновь оглядываясь в поисках заветного письма — и снова нет. Девушка пожала плечами, продолжая катание. Прыжок, а следом и знаменитый шпагат — зал порадовал девушку аплодисментами. Шишкина закружилась по льду, пританцовывая и хлопая в ладоши, а зрители вторили ей. Роль «почтальона» досталась Слунёвой, что помахала письмом, кладя его на бортик. Маша быстро подъехала, хватая листик и заскользила по льду, вчитываясь в строчки. По сюжету, там было написано об их расставании. Разъярённая девушка порвала письмо, а после проехала в центр зала, сложив руки на груди. Настала небольшая пауза. Но тут Шишкина, пожав плечами, мол, подумаешь — найду лучше, распустила волосы, растрепав их рукой и задорно подмигнула публике. А вот теперь она стала откровенно флиртовать со зрителем, посылая либо воздушные поцелуи, либо подъезжая к бортику и махая всем рукой и подмигивая. Прыжков стало больше, вращения могли идти сразу же. «Подари мне один поцелуй», — пелось в песне, что полностью соответствовало поведению фигуристки. Зрители не уставали аплодировать, а Шишкина уже заканчивала. «Жертву» она выбрала с самого начала. В конце, когда певцы пели о прекрасном поцелуе, что дарит первая любовь, Маша оказалась возле Слунёвой, Никифорова и Кацуки, что без устали её фотографировал. Девушка, облокотившись о бортик, подмигнула ему в камеру и послала воздушный поцелуй, который «словил» Никифоров. Кацуки, смущённо покраснел, убирая камеру.       - Мои уроки пошли тебе на пользу, — Виктор подал девушке кофе, а Маша, снова краснея, неразборчиво забурчала в ответ. — Решила их на Юри опробовать. - На тебе бесполезно, — она изящно изогнула бровь.— Ты уже на такое не купишься. - Ну спасибо, — Кацуки, сидевший рядом, как раз просматривал фото. - Прости, более не буду так делать, — Шишкина неловко улыбнулась. - Я вовсе не обижен, — парень пытался спрятать улыбку. — Делай так, сколько вздумается. И продолжил, улыбаясь, просматривать небольшое видео, где девушка посылала воздушный поцелуй.       На вечер была поставлена короткая программа. Самое главное там - выложиться технически, успев за короткое время показать все свои сильные стороны. Иначе даже произвольная программа не даст нужного эффекта. Итак, её костюм вновь поменялся. Цвет стал бордовым, платье более откровенным, в волосы была вплетена роза, глаза подведены чёрным. Этакая роковая испанская дева из старинных салунов. Шишкина стояла перед зеркалом, намеренно воспроизводя в памяти поцелуй. «Я не должна краснеть! Иначе я выгляжу совсем дурочкой, и никакая белая пудра меня не спасёт…» - Маш? — в дверь постучали. Девушка кинулась открывать, впуская внутрь Юри. — Я тебе не помешал? - Ни капли, — она улыбнулась. — Пытаюсь настроиться на соблазнение. - Сразу вспоминаю, как ты меня учила, — Кацуки улыбнулся, — какой же объект будет выбран тобой? - В плане? — она сощурилась, немного приподнимая левую бровь. —Для соблазнения? - Ну да… - Не знаю, — Маша пожала плечами. «Видимо, Виктор… Но их должно быть несколько». Вывод напрашивался сам собой: вторым должен стать японец. От этой мысли она ещё больше смущалась. -У тебя красивый образ, — он похвалил наряд Шишкиной. - Но его было долго и сложно создавать, — поделилась девушка воспоминаниями о том, как долго Слунёва пыталась накрасить глаза девушки. —Ужас, они вообще не созданы для косметики, — Маша рассмеялась, указывая на свои глаза. — Буду вечно ходить страшной и не накрашенной. - Неправда, — Юри наклонил голову и провёл рукой по волосам, откидывая их назад. Он всегда резко менялся, когда менялся его образ. Становился увереннее, раскрепощённее. «Сексуальнее, что ли…» - Ты миленькая и без всякой косметики, — добавил он, улыбаясь. «Да что вы оба делаете?!» — у неё уже включалась паника. — «Один крадёт мой первый поцелуй, второй пытается соблазнить. С ума оба сошли, мартовские коты?!» - Вроде бы сейчас начнётся твоя разминка. Идёшь? — Юри кивнул на дверь. — Ах, да. Я же снова тебя буду снимать или не надо?.. - Надо, — подмигнула она.       Обмахиваясь веером, на льду стояла Шишкина, томно вздыхая. Она объехала саму себя по кругу, а после, набирая скорость, поехала по кругу, меняя фронт. Сальхов, луп, ещё флинт — и все тройные, а после вращение в самом центре катка. Аплодисменты тут же подбодрили Машу, продолжившую катание. Она проехала по льду, наклоняясь и держа свободную ногу вертикально льду, а после возвращение на исходную позицию, фигуристка сделала замах, и вновь последовал прыжок. Маша резко остановилась, медленно поворачиваясь в сторону Никифорова и Кацуки. Да, она полностью завладела их вниманием. Теперь нужно было заставить их и далее любоваться ею. Очередной прокат, после которого она пустилась во вращение, меняя положение своего корпуса, скользя ладонями по телу, в том числе и по бёдрам, где крепился веер. Под конец, вращаясь на правой ноге и держа тело горизонтально льду, она закружилась вокруг своей оси. Резко тормозя, она вновь достала веер и занесла его над головой, задирая голову к верху. Аплодисменты и выкрики браво — публика смогла ощутить её страсть, а девушка стала одаривать их воздушными поцелуями и махать им в ответ. Маша кинулась к бортикам, где стояла улыбающаяся Слунёва. Шишкина, лишь выйдя за пределы катка, тут же попала в её крепкие объятья и удушающий аромат духов. - Умница! — Людмила Ивановна тут же поцеловала девушку в щёку. — Ты первая! Молодец! - Правда что ли? — девушка посмотрела на экран, где её балл оказался наивысшим. Пелегова отставала на три пункта, а американская спортсменка — всего лишь на балл. Но отставали! - Да! — она запрыгала, как тут же её обхватил Никифоров, отрывая от земли и крепко прижимая к себе. — Задушишь же! Однако сейчас она была слишком счастлива, чтобы сопротивляться объятиям Виктора, поэтому её руки обняли его в ответ. Мужчин поцеловал её в щёку, а, когда отстранился, то подмигнул вновь краснеющей Шишкиной, мол, на людях только туда. Последний был Юри, также крепко обнимающий светящуюся от счастья Машу. - Ты такая молодец! — всё повторял он. — Было очень круто! Следом, по плану и так далее, шёл поцелуй в щёку. Однако, стоящий рядом Виктор хотел присоединиться к объятиям, чем подвинул Кацуки. Губы парня коснулись её кожи в миллиметре от губ. Оба смущённо отстранились, но, как подметила лично Шишкина, Юри даже не покраснел. Никифоров, ни капли не смущённый этим фактом, всё же вновь обнял девушку и Юри.       - Что у тебя осталось? Тем вечером они сидели в номере ребят, поедая заказанную туда же еду. Маша заявилась к ним сразу после того, как её поздравила мама, сестра и Вишневская, что, по её словам, «долго выветривала весь секс из комнаты, после того, как посмотрела номер Шишкиной» и требовала раскрыть секрет номера. Узнав его, девушка по ту сторону трубки захихикала, сказав, что пока преимущество за Северным Королём, но тут же предположила, что Восточный Принц может выкинуть что-то из ряда вон выходящее. - Трагедия, — Маша отправила в рот кусочек рыбы. Оба мужчины озадаченно посмотрели на неё. - Что? — девушка оглядела их, непонимающе хлопая ресницами. — Это часто показывают. - И что надумала? — Никифоров сложил руки домиком, наблюдая за ней. - Есть несколько зарисовок, буду использовать их, — простодушно ответила Маша. - А почему решила именно эту тему взять? — Юри тоже отставил еду. - Не могу же я всё время хихикать и веселиться, — девушка продолжала спокойно есть. - Почему же, — Виктор снова улыбнулся, мило щурясь. — Ты молода и юна — тебе можно. - А, ну да, — она тоже улыбнулась, — вы же, сударь, уже стары — не положено. - Я молод душой — мне можно, — возразил ей Виктор, под хихиканье девушки и лай пса. Девушка, что, не смотря на всё, ела далее, выловила довольно крупный кусок. Она внимательно посмотрела на него, а после полностью положила его в рот. Глаза Юри округлились, щёки покраснели. - Мне нужно отойти, — он резко вскочил, направляясь в уборную. - М? — Маша проводила его недоумевающим взглядом, пережёвывая рыбу. - Ах, Шишкина, — она перевела взгляд на хитро улыбающегося Никифорова. — Какой у тебя большой потенциал, однако. А вот теперь покраснела и Маша.       Произвольная программа на Чемпионате подходила к концу. Шишкина выступала последняя. Пелегова смогла выбиться на второе место, разнясь с американкой в два балла. Чтобы выиграть, Маша придётся выложиться до конца, как и всегда впрочем. - Что выбрала? — шепнул ей Никифоров, пока она ждала на льду начала песни. - Ну… - Ясно, — он поманил её к себе, отчего фигуристка впала в ступор. — Нет, я лишь тебе подсказать хочу. Кивнув, Маша подъехала ближе, облокачиваясь о бортик. Виктор мягко взял её лицо в ладони и наклонился к уху. Всего лишь несколько его слов заставили девушку помрачнеть. Она оттолкнула Никифорова и отъехала на середину льда. Слунёва подозрительно посмотрела на блондина, а после перевела взгляд на девушку. «Руины наших мечт». Девушка начала откатывать программу, что открывалась со спокойной музыки, постепенно нарастающей. Прыжки в начале программы, что она комбинировала вращениями и небольшими подпрыгиваниями, сменялись прокатами на большой скорости и сменами фронта. Вдруг в музыку вмешались едва различимые звуки сирен. «Как он угадал?..» В голове возник образ скорой, мерцающих огней машин и крови, что была на её руках в тот день. Движения стали резче, словно ей было больно делать их. Ей просто было больно. Она присела на одну ногу, быстро вращаясь вокруг своей оси и держась за колено. Нет! Мне не нужна помощь! Что с ней?! Что с Аней?! Зрение немного помутнело. Маша распрямилась, перескакивая с левой на правую ногу и понеслась вдоль катка.       - Что ты ей сказал? — Слунёва взволнованно наблюдала за Машей. — Виктор?! Он молча смотрел на неё. Юри делал тоже самое. - Ты оглох? Она стала плакать! Она же сейчас не будет нормально видеть лёд! Никифоров молчал. - Виктор! — женщина трепала его за руку.       Маша вновь вращалась вокруг себя. Её руки обвили её, словно обнимая. Слёзы и правда стали заметны. Публика в напряжении наблюдала за танцем.       - Я сказал, чтобы она представила смерть сестры, — тихо добавил Никифоров. - Ч-что?.. — Слунёва почти поседела.       Танец заканчивался, как вдруг раздался звук телефонного звонка. Шишкина сделала вид, что снимает трубку. Она почти услышала, как некий голос говорил ей: «Она умерла. Её больше нет с нами». И тут силы оставили её, а самообладание пропало. Песня закончилась, а Маша осела на лёд, касаясь его ладонью и продолжая плакать, даже не слыша шквала аплодисментов поражённой ею публики.