Пути перемен.

Майя достала из косметички темные, почти черные тени и нанесла их на веки, сильно подвела глаза и как следует накрасила тушью ресницы. Стоит заметить, что аэропорт — не самое удачное место для наведения красоты, но как говориться, за неимением большего… После, Майя достала из сумки заранее приготовленный для родителей сюрприз, которым являлись одна из ее любимых футболок, с боем добытая на концерте AC/DC. Короткие черные шорты подходили к ней идеально. С пальто и солнечными очками, ни новый прикид Харт, ни «боевой раскрас» заметны не были, но без них Майя выглядела ничуть не хуже любой рок-звезды. Нечего и говорить, что при этом выражение ее лица было как минимум вызывающим. Отец бросил на дочь взгляд, а-ля «Ну что так долго?» и семья направилась к машине, на которой они должны были отвезти девушку в «Академию имени Абигель Адамс». Путешествие оказалось мучительным. Майя всегда любила путешествовать. Стук колес в поезде и рев двигателя одинаково умиротворяли ее, но на Нью-Йоркских улицах расслабиться нельзя было ни на секунду. Когда наконец-то машина выехала за пределы города, казалось, пора было расслабиться, но этому не способствовала царившая в машине обстановка. Молчание, длившееся всю поездку, давило на мозг с огромной силой. Через некоторое время машина съехала с главного шоссе на петлявшую среди холмов проселочную дорогу и покатилась по старой, как мир дороге. В окне виднелись раскидистые деревья, кустарники, заботливо подстриженные хозяевами маленьких, аккуратных домиков, и создавалось впечатление, что семья Харт не в пригороде Нью-Йорка, а где-то среди шотландских деревень. Так они ехали не менее двух часов, пока не свернули на еще более узкую и грязную грунтовку, на которой водителю пришлось резко сбросить скорость, чтобы не съехать в ухаб, тем более довольно скоро машина въехала в густой лес, сплошь состоящий из высоких сосен, закрывавших небо, из-за чего вокруг царил вечерний полумрак, несмотря на то, что стоял день. Через несколько минут подпрыгивания по ухабам и кочкам машина подъехала к высоким железным воротам и остановилась. Створки ворот едва заметно дрогнули, а затем с металлическим лязганьем начали медленно отворяться внутрь. Территория за ними представляла собой все тот же довольно густой лес, и все те же огромные сосны. Разве что асфальт занял свое законное место. Спустя некоторое время семейство Харт подъехало к главному зданию, от вида на который перехватывало дыхание. Академия представляла собой огромную, мрачную постройку темно-серого цвета. По своему виду это здание скорее напоминало некий готический замок графа Дракулы, а никак не элитное учебное заведение. Тут даже было несколько башен, верхушки которых украшались острыми шпилями. В ту же секунду, когда машина остановилась, парадная дверь распахнулась, и из нее, как император на званом ужине, вышел грузный мужчина лет пятидесяти. Его рыжеватые с проплешинами волосы и добродушная полнота никак не соответствовали гордому взгляду. Было такое ощущение, что этот человек настолько устал от жизни, что ему на все глубоко параллельно. Родители Майи вылезли из машины и направились к мужчине, дабы засвидетельствовать ему свое почтение, а также обменяться несколькими словами относительно приведшего их сюда дела. Майя через некоторое время решила-таки явить себя миру, осторожно открыла дверцу, выбралась наружу и направилась к стоящим людям. На лицах родителей появилось притворное выражение радости, как, впрочем, и на лице директора. После обмена любезностями и непременного разговора о погоде наступила короткая пауза, и все трое синхронно повернулись в сторону блондинки. При этом любезные улыбки на лицах предков мгновенно исчезли, уступив место хорошо отработанному выражению равнодушия, к которому Майя давно уже привыкла. А вот хозяин школы смотрел на нее так, будто уже разочаровался во всем происходящем. — Мое имя Джонатан Смит, я директор этого заведения. А вы, как я полагаю, Майя Пенелопа Харт, — сказал мужчина, слегка вздернув бровь, будто пытаясь что-то вспомнить. — Рад приветствовать вас в стенах нашей академии, — нет, не рад. Это Майя распознала сразу же по тону. — Согласно традициям нашей академии, родители должны прощаться с детьми здесь, не затягивая с этим. Молодые люди, попав в Абигель Адамс, начинают новую жизнь, и мы стремимся к тому, чтобы они как можно быстрее и безболезненнее оставили за этой чертой свое прошлое. По этой причине вы сейчас вместе войдете в академию, но мы с вами, мистер и миссис Харт, отправимся в мой кабинет, а девочка пойдет смотреть свою комнату, —обратился директор к родителям Майи. Коалиция в составе трех напыщенных взрослых и Майи вошла в здание. Тут девушка поняла, что настало шоу-тайм. Она осторожно сняла с себя очки и пальто, а затем убрала их в сумку. Пока Майя находилась за спинами взрослых, ее не было видно. — Вашей дочери сейчас все покажут. Например… — директор задумался, кого бы припрячь к этой работе. И, как назло, коридор был пуст. Правда недолго. Из-за угла вынырнула какая-то шатенка, одетая в строгую форму академии, состоящую из юбки, блузы и приталенного пиджака, — Райли Мэттьюз! Это Майя Харт, новень… — директор повернулся и, кажется, чем-то подавился. Отец Майи, когда увидел причину ступора мистера Смита, был готов прямо в эту секунду броситься на дочь и толи просто ударить или сразу убить на месте. А вот Райли смотрела скорее заинтересованно. — Ты знаешь, что делать, — выпалил директор и поскорее утащил родителей Майи в свой кабинет. Ибо вредность вредностью, а конфликтов ему и так хватает. — Я Райли Мэттьюз, — шатенка протянула руку и улыбнулась Майе так, словно они были старыми знакомыми. — Ты классная. Будем друзьями?