***
Постепенно темнело. Решив не рисковать, мы проводили пони к остальным лошадям и остались в наскоро организованном лагере чтобы отдохнуть. Мне, в общем-то. Потому что эльфы от этого блуждания по лесам абсолютно не устали. Даже не слишком запылились. Солнце медленно окрашивало небо в нежнейший розовый, на небе зажигались первые звезды. Я лежала на лапнике недалеко от костра и вслушивалась в мелодию флейты, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за музыкантом. Музыка была нежной, радостной и бодрой поначалу. Но с одной резкой нотой стала мощнее и темнее, скатывая в отдельных моментах в отчаяние. Постепенно она выравнивалась, становилась медленнее, теплее. И не нужно было никаких стихов, чтобы понять, что флейта поет о жизни Глорфинделя. О безоблачной, беспечной юности, о долгой борьбе со злом, с самим собой. О потере дома и о том, как эльф его вновь нашел. О его длинной-длинной жизни. Я поплотнее завернулась в плащ и втянула этот солнечный запах, словно бы ища поддержки в столь непростом решении. Не пора ли мне вернуться к людям, столь же смертным и приземленным как я? Музыка стихла, и над лагерем воцарилась умиротворенная тишина. Лишь где-то вдалеке послышалось лошадиное ржание. А я как никогда остро почувствовала одиночество.***
На следующее утро я встала с легким сердцем и ясной головой. Погода, невероятно теплая для ноября, звала в путь. И даже встреча с троллями не внушала больше ужаса. Один раз уже от них убежала, и во второй справлюсь! Наверное. Но на крайний случай оставались эльфы, которые меня в обиду уж точно не дадут. Сборы заняли не так уж и много времени. Повозку оставили на Анарендиля, который, сперва позаботившись о лошадях, должен был провезти ее к найденному накануне стойбищу. Я решила не задаваться вопросом, как он это по бездорожью-то да сквозь лес сможет. Эльфийская магия, никак не меньше. Сами же мы уже через пару часов были на месте пленения пони и уже оттуда начали поиски нужной нам пещеры. Это было не трудно, ибо прямо к ней вела хорошо протоптанная тропинка. Даже дорога. Естественно, с тролльими-то габаритами! Уже с расстояния в пол лиги я могла с уверенностью сказать, что мы идем в нужном направлении, ибо возле ели, на которой я спасалась от каменных монстров, все так же лежали два бревна, много-много обломанных ветвей и виднелись вызженные круги на траве. Как я тогда лес не подожгла? От воспоминаний даже на слезу пробило. — Мы пришли! — радостно, но предельно тихо возвестила я, когда вход в пещеру оказался в пределах видимости. Мои сопровождающие нахмуренно переглянулись, поправляя оружие. Эльмо, дождавшись кивка Глорфинделя, тенью метнулся к входу и со скривившимся словно от боли лицом склонился перед ним на колени, принявшись изучать камни. Время от времени он зажимал уши ладонями и потирал виски, но, судя по всему не помогало. — Что он делает? — спросила я озадаченно. Все же действия эльфа было сложно назвать ординарными. Хотя один вариант у меня все же есть… — Изучает следы. Пещера выглядит заброшенной. Смотри, как мох на входе разросся, его явно давно никто не топтал. Что-то или кто-то заставило троллей покинуть свой дом, — ответил Глорфиндель. И правда, в прошлым мой визит этого желто-зеленого склизкого и мерзкого даже на вид входного «коврика» не было. Что за ужасный ужас мог спугнуть этих каменных верзил и заставить их сбежать? Не я же, в самом-то деле! — И мы не можем подойти к пещере. Оттуда исходит непонятный и неизвестный нам звук. И он очень громок, — сказал Гилдор, сосредоточенно всматриваясь в темень пещеры и держа на готове лук. — Скорее всего его источник заставил троллей уйти с насиженного места. Значит, все же я… Я нервно сглотнула и посмотрела на импровизированный дверной проем. — Пойду, посмотрю, — и пока не поступило возражений, чуть ли не бегом направилась к Эльо. Приблизившись на расстояние в десять футов, я остановилась, так как тоже смогла услышать этот «непонятный звук». И он ударил по ушам еще сильнее, чем когда был сотворен. Это совершенно точно было мое заклинание, удерживаемое и подпитываемое чем-то, что являлось полной противоположностью моего сундука. Передо мной встал выбор. Я могла бы сделать вид, что не имею ни малейшего отношения к происходящему. Ведь нет угрозы ничьей жизни, а эльфы, конечно, нашли бы какой-нибудь выход… Или же я могла бы снять чары и раскрыть свой главный секрет. Ну не потащат же они меня на костер! Эти вечнозеленые и сами в каком-то смысле маги. — Джемма, лучше отойди, там может быть неизвестное животное, — громко произнес слегка оглушенный Эльо. Он протянул мне ладонь, чтобы отвести в безопасность. — Я знаю, что там… Точнее, не знаю, — вспомнила я про неизвестный пока артефакт, — но знаю, что там нет никакого животного. Эльф скептически приподнял бровь и скривился от новой волны звука. И я решила довериться своей интуиции и рискнуть. Один демонстративно-показательный взмах палочкой и короткое: — Фините Инкантатем, — и от неожиданно нагрянувшей тишины зазвенело в ушах. Я храбро зашла в пещеру, чтобы трусливо избежать объяснений. За почти двухнедельное отсутствие троллей пещерные пауки успели развесить свои пока еще не пропыленные творения исскуства на необработанные своды, а крысы окончательно захватили территорию. Мне становилось плохо каждый раз, когда эти грызуны с горящими под светом Люмоса адским пламенем глазами подбегали ко мне ближе, чем на два фута. А когда я увидела их на одной из кроватей, копошащихся в мертвом теле своего более крупного сородича, мне срочно захотелось на свежий воздух. Я резко развернулась, и, подгоняемая омерзением, поспешила к выходу, но неожиданно для себя наткнулась на Глорфинделя. Он выглядел встревоженным, и сначала оглядел меня на предмет повреждений или увечий и лишь потом грозно заявил: — Никогда, слышишь, никогда не суйся в темные пещеры в одиночку! Мне на секунду даже стало приятно. Но только на секунду. Ибо я почувствовала что-то живое и хвостато-усатое, касающееся моей ноги. Видимо, Лаурэфиндэ прочитал что-то на моем лице, и зажал мне рот ладонью, чтобы не умереть от звуковой атаки новоявленной банши. В общем, из пещеры меня вынесли на руках, потому что я боялась наступить на этих монстров. Но, к счастью, уже этой ночью повозка, доверху заставленная сундуками и мешками с сокровищами, отправилась в Ривенделл. А я сидела на белом коне, держась за Глорфинделля, и, пристыженная эльфом за недоверие, понимала, что эльфы — не гномы и не люди, и пугаться магии и сжигать тех, кто не вредит им, не станут. Так что кто знает, может я и нашла себе новый дом, где не нужно прятать свою сущность? Об этом еще стоило подумать.