Cet amour me tue

«Бесстыжий дворецкий»

Очнулась леди от бьющего в нос, резкого запаха и тут же инстинктивно поднялась. Последнее она сделала очень даже зря. У изголовья кровати девушка заметила Себастьяна: — Рад, что Вы очнулись, — притворно доброжелательным тоном и такой же фальшивой улыбкой произнес дворецкий. — Как себя чувствуете? — от зоркого глаза Себастьяна не ускользнул и некий проблеск беспричинного страха, который невольно испытывала перед ним девушка. Не осталось незамеченным слугой и лишенная платья, фигура аристократки, чья грудь без предмета одежды невольно представала на глаза постороннему наблюдателю практически во всем своем великолепии. Проследив за красноречивым взглядом мужчины, Элла бросила быстрый взгляд на свой облик и тут же ахнула, обнаружив, что сидит в одной сорочке, а потому схватила первое, что было под рукой. Прикрываясь подушкой, она влепила Себастьяну смачную пощечину, не успел он даже раскрыть рта, чтоб что-то объяснить: — Пошел вон! — Истошно кричала она, возмущенная до глубины души подобным поведением. — Как изволите, — покорно произнес мужчина, даже не повернув головы вслед столь сильному удару. — Вы не приходили в себя даже от нашатыря, мне пришлось прибегнуть к крайним мерам. Надеюсь, Вы мне это простите, — без капли раскаяния пояснил дворецкий. Но графиня не желала ничего слышать, она гневно буравила нахального слугу, казалось готовая придушить его на месте. Страх перед ним, что Себастьян успел заметить в ее взгляде в момент пробуждения, тут же испарился, его место было занято праведным негодованием и бесконечным возмущением от произошедшего. Элла вскочила с места, ни капли не смущаясь той близости, в которой оказалась стоять с мужчиной, и в следующую секунду взяла свободной рукой стакан с водой, что любезно был предложен ей и поставлен на тумбу у изголовья кровати: — Убирайся! — С этими словами она плеснула этой водой прямо в лицо дворецкому, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разбить несчастный стакан ему о голову. Не сказав более ни слова, мужчина вышел, смерив напоследок юную графиню странным взглядом, от которого у девушки невольно побежали мурашки. Она боялась его. Почему? Отчего этот мужчина продолжал внушать Элле такой неподдельный ужас? Немного поостыв, она присела на край кровати. В душу стало закрадываться тревожное чувство: зря она так обошлась с ним. Отчего-то Рэднор была уверена, что ей это еще аукнется.

***

За спиной тихо хлопнула дверь, что оповещало о возвращении дьявольского дворецкого: — Как Рэднор? — холодно осведомился граф, после чего взглянул в сторону вошедшего и не смог сдержать издевательской усмешки. — Можешь не отвечать. Вижу, что лучше. — Вы как всегда наблюдательны, милорд, — в почтительном поклоне произнес мужчина, отвечая юноше едва заметной усмешкой. Сиэль жестом приказал слуге избавить его от одежды. Молчание продлилось недолго, расстегивая господину рубашку, Себастьян решил в ответ поддеть Фантомхайва недвусмысленным намеком. — Темпераментная девушка, не так ли? Уверены, что сможете совладать с нею? — губы демона исказились в привычной усмешке, которая всегда так раздражала молодого графа. — Ее муж погиб, семья разорена. Безусловно, имя и авторитет играют важную роль в жизни любого аристократа, но без средств к существованию это лишь пустое сотрясание воздуха, — выдержав короткую паузу он продолжил: — Тем более, убитая горем, она не станет сейчас заниматься поисками нового мужа — единственного для Эллы способа выжить. Так что сейчас эта девушка полностью зависит от меня, — голосом, не лишенного доброй доли самомнения или даже нарциссизма, проговорил довольный собой граф. — Вы правда считаете ее столь мелочной? — совершенно не заинтересованным данной темой тоном, произнес дворецкий, исправно продолжая выполнять приказ своего господина. — Напротив. Я думаю, Элла слишком горда, чтобы быть простой содержанкой, и это мне на руку. Она привыкла к красивой жизни и ни за что не откажется от ее привилегий. — Не хотите ли Вы сказать, что уже все просчитали? — в его тоне скользнула насмешка. — Отнюдь. Но я уверен, что не о чем беспокоиться. По крайней мере пока, — задумчиво протянул Сиэль последнюю фразу. Все же он отдавал себе отчет в том, что возможно с этой девушкой будет не так просто, как ему казалось изначально. — Да, Элла умна и хорошо образована, однако ей явно не достает стойкости. На этом можно выгодно сыграть.

***

Утро юного Фантомхайва было ознаменовано очередным поручением королевы. На улицах Лондона вновь промышляли незаконной торговлей опиума и существовали подозрения, что все это велось с легкой руки кого-то из приближенных ее Величества. Дабы выяснить, от кого именно, граф решил собрать «друзей» для игры в бильярд, чтобы прощупать почву. Тем более что в последнее время их визиты стали удивительной редкостью, что, признаться, несомненно радовало цепного пса Виктории. Уже к полудню не только дата встречи была назначена, но и осведомлены приглашенные. Благо, никто не думал отказываться. Посему Сиэль посчитал нужным предупредить о сем событии свою гостью. — Ты не знаешь, чем занята Элла? Ее с самого утра не было видно. Не уж-то до сих спит, — неодобрительно фыркнул юноша, выдав очевидное, по его мнению, предположение. — Мисс Рэднор изъявила желание прогуляться верхом, — как ни в чем не бывало ответил дворецкий. — И к слову, встала она еще задолго Вашего, господин, пробуждения, — лукаво заметил ему Себастьян. — Еле уговорил ее позавтракать и, судя по тому, что она до сих пор не явилась, чувствую, что правильно сделал. — Она еще и наездница, — хмыкнул граф, и уголки его луб невольно скользнули вверх. — И весьма недурная, должен отметить, — произнес мужчина. — Но стиль езды, признаюсь, вульгарный. Никак не подобающий истинной леди. — Не уж-то наша дама предпочитает мужскую посадку? — уголки его губ взлетели чуть выше, а во взгляде сверкнула искорка азарта. Сиэлю страсть как захотелось взглянуть на сие действо лично. В его сознании тут же всплыли отсылки к воинственным амазонкам; величественным, диким и неустрашимым женщинам. Чем-то Элла была даже похожа на них. — И далеко ли она от поместья? — Не припомню, чтобы Вы питали слабость в верховой езде, — лукаво заметил ему демон, ясно различив в поведении молодого графа непростой интерес к их гостье. Себастьян знал этот взгляд, но никогда не замечал такового за своим господином. — Не говори ерунды, — быстро одернул его Сиэль, прекрасно понимая, к чему клонит этот бессовестный демон; и кажется осознание этого несколько смутило юного аристократа. — Я лишь переживаю за нашу гостью. Как-никак она ценная пешка. — Безусловно, — деланно согласился с ним Себастьян, даже не пытаясь притвориться, что верит его словам. — Уйди с глаз моих, — раздраженно процедил мальчишка, прожигая своего дворецкого ледяным взглядом.

***

Признаться, Элла была рада новости: неделя, что она провела в поместье Фантомхайва казалась ей убийственно скучной, положение спасали разве что библиотека графа, да конные прогулки. А потому девушка, можно сказать, с нетерпением ждала хоть какого-то светского раута. Не то чтобы она была фанатом такого время препровождения, совсем нет, но невозможность общения свела бы с ума кого угодно; не с прислугой же ей общаться, право. И то, что приглашенными гостями будут преимущественно мужчины, ее ни капельки не смущало. Но бильярд. С этой игрой у Эллы были связаны плохие воспоминания. И отец, и покойный муж страсть как любили эту игру, особенно русский. Однако, хозяин дома, равно как и его друзья, предпочитал больше пул. «Жалкое подобие», — неустанно любил повторять ее отец. И был, в принципе, прав, потому как данный вид игры был на порядок проще. В тот день Элла так же была слишком увлечена своим конем, что даже потеряла счет времени. Герцоги и графы уже давно были в сборе и даже успели обсудить пару насущных тем, о которых трубили все газеты. — Слышал, — сменил вдруг тему Лау, молодой мужчина китайской внешности, на коленях которого покоилась девушка нескромного характера, — у тебя на одного нахлебника стало больше, — издевательски произнес он, не снимая с лица притворной улыбки. — Не представишь нам сие создание? — На твоем бы месте я оставался аккуратней в выражениях, — спокойно заключил граф, даже не удостаивая гостя взором. — Конечно я представлю вам своего гостя, — выдержав паузу, изрек он, после чего одернул слугу, заставляя таким образом Себастьяна склониться на уровень его лица, — если он конечно соизволит явиться, — с явным раздражением произнес граф на ухо своему дворецкому, плохо осведомившего девушку о времени прихода. — Прошу прощения, милорд, — в тон Сиэлю произнес слуга, — я немедленно займусь этим. Но не успел он исчезнуть, как в дверях залы появился сам предмет их разговора, да еще и в сопровождении Джорджа Кемпбелла, одного из приглашенных Сиэлем знакомых: — Господа, — произнес он, привлекая всеобщее внимание, — позвольте вам представить ту, кто скрасит наш сегодняшний вечер, — галантно проговорил он, ненавязчиво держа в своей руке ее тонкую ручку, словно бы приглашая на танец. Стоило только девушке предстать перед молодыми людьми, как все без исключения взгляды стали обращены к ней одной. Казалось, ее образ не дано было испортить никакой одежде, даже грубый редингот, который она минутой ранее отдала Бертрану, ничуть не портил ее величественный и элегантный облик. Свободная, несколько помятая, белая рубашка, висевшая на ней, подобно мешку, невольно оголяла выступавшие ключицы и оставалась заправлена в узкие брюки, завышенная талия которых выступала ярким контрастом по сравнении с верхней частью ее гардероба. Изготовленные из светлого, кофейного оттенка сукна они соблазнительно облегали бедра, обычно скрытые от жадных взоров под несчетным количеством юбок. Восемь позолоченных пряжек выстроенных попарно, как на камзоле, скромно мерцали в бесчисленном свете залы, которой скоро предпочтут тусклую бильярдную. Ступни, равно как и голени, тонких ножек оставались упрятаны в высокие черные на скромном каблучке сапожки, чья кожа до сих пор оставалась начищена до блеска. Довершали ее непередаваемый образ элегантные перчатки в тон ее брюк; поразительно, даже сей аксессуар был не в силах скрыть всю красоту ее тонких музыкальных пальчиков. Локоны подобных серебру волос заколкой собраны сзади в высокий не то хвост, не то кичку. Вьючные и растрепанные они создавали на голове девушки легкий хаус, так называемый, творческий беспорядок, который по-своему даже шел девушке, привнося в ее образ ту дикость и необузданность, присущую вспомнившихся графу на днях амазонкам. Идеальная осанка, длинная лебединая шея и холодный взгляд — все, что осталось в тот миг от леди по имени Жизель Рэднор. Удивительно, но при таком внешнем виде она не потеряла ни грамма той несравненной элегантности, какой бы обладала и в самом изысканном платье. Что значит истинная аристократка. Одень ее в тряпки и измажь грязью, все равно волей-неволей почувствуешь этот немой голос голубой крови. Сиэль злился на нее; пусть того и не было видно глазу, но для девушки данный факт оставался очевиден, даже не смотря в сторону графа. Но зато сам граф смотрел на нее неотрывно. Его переполняла злоба. Мало того, что эта девчонка опоздала, выставляя его на посмешище (он явно преувеличивал в своих мыслях), да еще и изволила явиться к почтенным гостям в столь неподобающем виде. Однако молодой человек даже не замечал, сколь довольны оказались его гости подобному облику молодой девушки. «А у нее красивые ноги», — вдруг поймал себя на мысли Фантомхайв, взглядом спустившись по ее не менее привлекательной фигуре. — От такого нахлебника и я бы не отказался, — хищно ухмыльнулся мужнина средних лет, чей вид откровенно не внушал девушке никакого доверия. Он был единственным, за исключением Лау, которого оправдывала сидевшая на его коленях девушка, кто не поднялся в ее присутствии, как велели нормы этикета. Элле не составило труда сделать вид, будто она и вовсе не заметила данного комментария, про себя отметив, что будь ее воля, девушка не оставила бы зубы этого нахала в должном количестве. Ненавязчиво избавляя свою кисть и плена рук ее сопровождающего, Рэднор проплыла к вышедшему ей навстречу Фантомхайву, чей холодный взгляд говорил о его состоянии вместо тысячи слов взгляд-рафаэллка хD извините, не удержалась. — Позвольте представить мою гостью, — не самым дружелюбным тоном произнес юноша, — графиня Жизель Рэднор. — Простите мой внешний вид, — ласково промолвила девушка, невольно создавая себе облик святой невинности, — Джордж поймал меня на подъезду к поместью, так что я попросту не успела сменить свой туалет. — Это и правда моя вина, — признался молодой мужчина, отвечая девушке мягкой улыбкой, — но мне кажется, это не к чему. Вы прекрасны, Жизель, — без намека на патетику произнес он, искренне восхищенный ее обликом. — Вы можете звать меня Элла, — едва смутившись, произнесла девушка. — Нет, — мягко возразил он, — с Вашего позволения я буду звать Вас Жизель. На это девушка никак не могла сдержать улыбки и смущенно опустила взгляд, пряча свои волшебные изумрудные глаза под густыми ресницами. «Очаровательно», — наблюдая ее реакцию, подумал демон. И был совершенно прав, Элла и в самом деле была очаровательна, когда смущалась. Одно только не нравилось Себастьяну, что это смущение не вызвано им самим. Вопреки уже устоявшимся клише поведения его неминуемых жертв, на первых парах их, пока еще невинного знакомства, Жизель не чувствовала к таинственному дворецкому ничего, кроме раздражения и беспричинного страха. Последний же словно выступал невольным свидетельством того факта, будто бы Элла изначально знала, кем является ее «поклонник» на самом деле. По крайней мере чувствовала это и очень ярко. Это несколько отягощало воплощение задуманного демоном, но в тоже время подогревало его интерес к процессу, делая тот больше обычного похожим на игру в жертву и охотника. Рано или поздно девушка не сможет противиться своим чувствам, вызванным этим исчадием ада, и броситься к нему в бездну, забывая обо всем: о чести, о долге, об этом вездесущем Боге. Очертя голову, бросится в омут страсти и соблазна, отдаваясь ему целиком и полностью: мыслями, чувствами, телом, душой. Особенно душой. Такой сладкой и вместе с тем терпкой, такой благоуханной и манящей, сводящей с ума, заставляющей думать только о том, как ее поглотят, упьются ею, наслаждаясь каждой ноткой этого непередаваемого вкуса. Прикрыв глаза, дворецкий невольно представил, как предмет его желаний наполняет все его демонское существо, теплой волной растекаясь по всему телу, как течет по венам, как воздух, наполненный этим запахом, заполняет его легкие. Сердце ускорило темп и болезненно сжалось. Что это с ним? Колдовской оттенок ее глаз сверкнул драгоценным камнем в потоке его сознания, призывая Себастьяна очнуться от сладостного предвкушения. Мужчина открыл глаза и первое, что он увидел, это Рэднор, весело смеющуюся над забавной шуткой этого доходяги-Кемпбелла. Признаться, в ту секунду и дворецкий, и его господин впервые увидели ее искренне веселую улыбку; стоит ли говорить о смехе. Об этом несравненном смехе. Он, казалось, был звонче сотни колокольчиков, а своими мягкими переливами походил на горную речку. Впервые она улыбалась, не сдерживая себя, тем самым демонстрируя свою истинную широкую улыбку. А потому только сейчас окружающие могли бы заметить одинокую, но такую яркую и характерную ямочку, находившуюся не там, где все мы обычно привыкли их видеть, у уголков рта, а на самой щеке, прямо на уровне кончика ее очаровательного носика. — Скажите, мисс Рэднор, — прервал общую идиллию Лау. — Прошу Вас, зовите меня по имени. Ни к чему эти церемонии, — надо отдать должное, в этот вечер Жизель была самим очарованием. — Как изволите. Элла, скажите, как Вы относитесь к риску, — с присущим ему лукавством произнес мужчина. — А как Вы думаете? — хитро сощурившись, произнесла Элла, невольно кокетничая с молодым человеком, что крайне не понравилось его спутнице. — Я думаю, что девушка, идущая против мнения общественности о так называемой нравственности, характеризующейся ее поведением в седле, должна уметь рисковать, — если он думал таким образом как-то поддеть Рэднор или же загнать в краску, пристыдив, то очень просчитался. — Внесу, для начала, ясность, — гордо вскинув подбородок, начала она переменившимся тоном, — я предпочитаю мужскую посадку женской не в качестве феминистского протеста, как Вам угодно думать, — твердо заверила его Элла, прожигая спокойным ледяным взором, — я предпочитаю комфорт общественному мнению. И это мой выбор и мое решение. Но что касается риска, тут Вы правы, — несколько смягчилась девушка, вновь возвращая себе былое очарование, — такая девушка должна уметь рисковать. — Хм, — странно усмехнулся Лау; кажется, он не ожидал от нее подобной реакции, но несомненно остался ей доволен и даже успел сделать какие-то свои выводы. — В таком случае, не составите ли нам компанию? Обычно мы не играем на интерес, но первую партию, так и быть… — Я не играю в бильярд, — как отрезала Элла. — Тогда, может, покер? — не отступал Лау. — Как Вам, господа? Не знаю, как Вы, но я сто лет не держал в руках карт. Идея была поддержана единогласно и вскоре все переместились в игровую. Разве что по дороге к ней китайца задержал молодой граф: — Что ты задумал, Лау? — М? О чем ты, Сиэль? — строил святую невинность бывший глава шанхайской мафии. — Брось. Мы знакомы не первый год, думаешь, я не вижу, что ты что-то задумал? — строго отчеканил Фантомхайв, недобро буравя брюнета взглядом. — У тебя своя игра, — нараспев протянул Лау, — у меня своя. Да не волнуйся ты так, это всего лишь безобидная партия в покер, — в своей инфантильной манере заверил графа мужчина, да так, что у любого другого не осталось бы и сомнений в безобидности его намерений. — Думаете, у Лау на уме нечто серьезное? — когда китаец удалился, вопросил Себастьян. — Навряд ли, — почти уверенно выдал глава компании Фантом. — Лау прав, с одной партии в покер ничего не выведать. Скорее всего он сейчас прощупывает почву. — А Вы думаете, леди Элла умеет играть в покер? — вдруг задал он вполне себе резонный вопрос. — Я на это надеюсь.