Друзья

Прощай, я буду скучать… Фраза отголоском отражалась и искажалась в мыслях, больше похожих на салат. Все смешалось и стало одним целым. На душе остался неприятный осадок. А так же осознание, что ты больше не сможешь подойти к человеку, ты не услышишь его голос вживую, и прокручиваешь фразы у себя в голове его голосом, не сможешь прикоснуться к нему. Все буквально разрушилось. То, что строилось годами, не выдержало натиска эмоций и треснуло… Осколки воспоминаний больно резали душу, а слезы лишь размывали тонкую грань между реальностью и воспоминаниями. На время человек теряет способность улыбаться и натягивает маску на свою душу, закрывая израненное сердце, тугими бинтами надеясь, что раны затянутся. Не за день, не за неделю, возможно, даже не за месяц, но это точно пройдет… Так говорило все вокруг. Она впервые зарыдала на публику, когда стояла с Нацу в аэропорту и смотрела на его улыбку. Ее пытались успокоить, но все безуспешно. Она обещала Нацу следить за растениями в его квартире, пока его не будет. Он ей раньше не говорил, но пришлось сказать, увидев слезы подруги. Он улетал в Лондон на год, но если он приживется, если ему там предложат высокооплачиваемую работу, то он вряд ли вернется. Он предложил тот вариант событий, что сможет найти девушку, и остаться ради нее, там, очень далеко от своего родного дома. Но пообещал, что если надумает остаться в Лондоне, то ему все равно придется возвращаться сюда. Хотя бы для того что бы сказать ей это в живую, а не сухим сообщением. И так же что бы продать квартиру отца, в которой он жил до недавнего времени. У Нацу и, правда, выдающиеся способности. Он уникален. Один в своем роде. Он сказал, что будет писать всегда, когда будет свободен. По случаю звонить и часто отправлять фото и видео из этого прекрасного города. Она лишь молча, кивала и заливала рубашку, выглаженную ею же два часа назад, слезами. Он успокаивал ее, говоря, что возможно этот город, не такой, каким он его представлял, возможно, это не то место где он хочет жить, но отказываться от своих слов о том, что может там остаться не отказывался. Нацу в шутливой форме просил поливать цветы и убираться раз в неделю в его квартире. Он хочет, чтобы о нем хоть что-то осталось в памяти друзей. Либо это природа буйствовала и не отпускала Нацу в Лондон, или не судьба ему улететь именно сегодня. Его рейс задержали из-за погодных условий примерно на два с половиной часа. Она была рада, что не придется расставаться с другом так скоро, но незаметлив, уснула у него практически на руках. Разбудил ее противный голос диспетчера, что самолет вот-вот взлетит. Она разлепила веки и уставилась в окно, пытаясь найти глазами розовую шевелюру, но безуспешно. Ее парень держал ее за руку не давай вырваться. Новый ком боли подступил к горлу, а слезы сам текли. Неожиданно для нее телефон в кармане издал противный писк, и пришлось его достать. То, что она увидела, заставляло снова начать рыдать. Это сообщение он Нацу. « Хватит рыдать. Я не обещаю что вернусь, но тебя я точно не забуду. (Смайлики с улыбками, поцелуйчиками, сердечками)» Подойдя к стене, она оперлась на нее и скатилась вниз. Грей решил не подходить пока. Только пока. Он думал, что это не такой большой урон для нее. Он думал, что уже завтра девушка разбудит его вкусным завтраком и поцелуем в щеку. Комната вновь заполнится сигаретным дымом, и они будут лежать на кровати, смотря в разрисованный потолок. Но ничего этого не было. Не было завтрака, душевных разговоров, и к пачке сигарет она даже не притрагивалась. Мороженое лежало нетронутым в морозилке, а недопитая бутылка вина стояла в ожидании своего часа. Многие вещи изменились. Она перестала выходить из комнаты, постоянно была заплаканной, с синяками под глазами и стоящими дыбом волосами. Постоянно сидеть в комнате ей мешал Грей, ее брат и чертово общество, что что-то постоянно требовало. Все заметили изменения, но никто о них не говорил. Девушка стала раздражительна, с частыми приступами истерики и гневом на весь мир. « Слезами горю не поможешь» « Ничего не изменить» « Все будет хорошо. Возможно через месяц, через неделю или завтра. Но ты проснешься как-то раз и вернешься к прежней жизни. Только будет одна поправка» « Эй, ответь» « Я волнуюсь» « Не молчи!» « Продолжишь себя, так вести не приеду тогда вообще» « Давай поговорим?» « Я сегодня встретил одну девушку как две капли воды похожую на тебя и припросил сфотографироваться. Смотри» (На экране высветилось фото. Нацу стоял счастливый, с улыбкой на лице и обнимал за плечи девушку похожую на нее.) « И, правда, как я» — ответ на это сообщение пришел незамедлительно. Девушка улыбалась и смотрела на экран телефона. После его сообщений ей стало легче. Девушка собралась с духом и отправилась на квартиру Нацу. Как и обещала, полила цветы и протерла пыль. После села на кухне и смотрела в окно. Время летело. Наступил вечер, и тьма окутала помещение. Девушка решила, что следует хотя бы казаться нормальной. Делать привычные вещи, улыбаться. Делать все то, что до этого момента делала, только бессонные ночи, молчаливые вечера и незабываемые моменты не вернуть и не воспроизвести. Хотя хотелось. Месяц она провела в депрессии и за месяц вернулась к прежней жизни. Она часто писала Нацу, но с каждым днем молодой человек все реже отвечал на сообщения, перестал отвечать на звонки. Порой не отвечал днями. Самое долгое игнорирование девушки было всего неделю, но она понимала. Новый город, новые проблемы. Новая жизнь. На вопросы личного характера Драгнил отвечал сухо и парой слов. Было довольно грустно, когда он не поздравил подругу детства с ее днем рождения. Она понимала, что забыл, закрутился, вылетело из головы… Но даже в последующий месяц из «общения» про, то, что она стала старше на год, никто не вспомнил. На новый год пришло короткое сообщение с фразой« Отлично проведи время. Удачи в новом году» и фото. Нацу обнимал блондинку, та смущенно улыбалась и прикрывала рот рукой, на фоне ночное небо Лондона. Слезы непроизвольно наворачивались на глаза, когда она перечитывала старые переписки. Именно тогда поняла, что он к ней остыл. Между ними не было ни симпатии, ни влюбленности. Они были связаны невидимой нитью, что с каждым днем рвалась с противным звуком. Как и обещал, Нацу приехал спустя год. Они с Греем гуляли по городу, ностальгировали. Она не смела, подойти к нему. Даже здороваться не хотелось. Были странные чувства. Хотелось разрыдаться от бессилия, и одновременно влепить хорошую пощечину. Нацу вернулся в свою квартиру. Там было чисто. Вещи оставались на передних местах. Но на этот раз он был не один, и даже не с Греем. Он притащил в Токио и свою подружку. Не высокая блондинка, с пепельным цветом волос. Они достигали почти до поясницы. Челку она закалывала небольшой заколкой, убирая волосы назад. Большие голубые глаза, модельная внешность. Ее кажется, звали Мира. Кет не подходила к нему вообще. Когда парочка явилась к ним домой. То Кет заперлась в спальне и не выходила почти сутки. Грей беспокоился. Очень. Брат писал каждые полчаса. Нацу прислал улыбающийся смайлик. Когда установилась плохая погода, несвойственная этому городу. Грей решил поговорить со своей девушкой по поводу Нацу. Он не понимал, почему девушка убивалась почти два месяца, из-за него, а сейчас, когда она может подойти и рассказать все что накопилось, она лишь прячется. — Перегорело. — Ответила она. Но потом, подумав, она добавила, — Ты прав. Я думаю, стоит поговорить. Она оделась, взяла телефон и пачку сигарет. По дороге не решалась прикупить, так как ветер моментально потушил бы еле заметное пламя и дождь намочил бы сигарету. Зайдя в подъезд его дома, она вынула одну сигарету из пачки и подожгла ее. Затянув один раз поняла как горячий воздух обжигал легкие, как тоскливо стало. Она медленно двинулась по лестнице, вверх попутно смахивая пепел сигарет на ступеньки. Около его двери она кинула окурок на пол, и наступила на него кроссовком. Она до конца не понимала, зачем идет и стоит ли вообще вмешиваться в жизнь человека, уже переставшего быть твоим? С трудом переборов желание уйти и напиться в ближайшем баре, она нажала на звонок. После облокотилась на стену возле двери. По ту сторону преграды было тихо. После дверь открылась. Невысокая пепельноволосая девушка бросила быстрый взгляд на нее и скрылась за дверью. Через пару минут вышел виновник торжества. — Привет — хрипло произнесла девушка. Парень лишь усмехнулся и бросил в приоткрытую дверь, что придет минут через пять. — Здравствуй. Ты осталась прежней. — Он кивнул в сторону лестницы ведущей на верхний этаж. Она лишь кивнула и пошла за ним. Она не могла сказать это вслух, но Нацу изменился. Незначительно, но изменился. Изменился его взгляд, волосы чуть отросли, и он закрепил их в низкий хвост резинкой. На нем были домашние штаны, что он оставил год назад, и тапочки. — Зачем пришла? — спросил он, останавливаясь около огромного окна. Девушка остановилась поодаль от​ него и замерла. Казалось, даже сердце не стучало. Она не знала, зачем пришла. И, правда, зачем? — Увидеть тебя. — Безразлично кинула она и вынула из пачки сигарету. Она быстро ее подожгла и, сделав пару затяжек, дым от сигареты уже заполнил половину лестничного пролета. Нацу потянулся к форточке, и открыл ее. — Терпеть не могу сигаретный дым. — Аргументировал он свой поступок. Так они стояли и молчали еще несколько минут. Нацу смотрел на задумчивую девушку, молча. Она лишь мысленно усмехалась. До нее не сразу дошло, что у нее потекли слезы. Могла потечь тушь, хотя она ей не пользовалась. Слеза скатилась до уголка губ, оставила противный солоноватый оттенок. До нее не сразу дошло, что ее слезы кто-то стирал пальцем со щек. До нее не сразу дошло, что кто-то очень теплый прижимает ее к своей груди. Она как бы находилась в нирване. Из мира грез ее вынула фраза: — Я скучал. Словам не передать, как она мечтала услышать эту фразу именно от него. Они стояли, обнявшись долго. Пока руки не затекли. Пока спину не заклинило. Пока над ухом не раздалось недовольное хмыканье. Нацу сразу же поднял голову и встретился взглядом со своей девушкой. Та что-то невнятно пробормотала на английском и, развернувшись, ушла. Она не обладала большими познаниями в английском и попросила перевести то, что сказала только что девушка. — Она сказала, то, что я мог бы и не обниматься с бывшими в этом доме. — Он тепло улыбнулся и снова обнял. На душе сразу стало гадко. Там и так было не ахти. А так еще хуже. — Из-за меня ты поссорился с девушкой. — Ничего. Да и какая ты бывшая? Ты настоящая. — Эти слова смутили девушку и она непонимающе, глянула на него, нелепо улыбнувшись. — Честно я скучал. Грей первые две недели писал, что тебе очень плохо. До тебя я не мог достучаться. После все закрутилось, и я перестал телефон даже в руки брать, но тебя я расстраивать не хотел, пускай это и получилось так. Я думаю, я еще немного поживу в Лондоне и вернусь. Эта жизнь не для меня. Все строго официально, дорого, скучно и примитивно. Я снова хочу смотреть на звезды и пить виски в компании друзей. Меня не интересует, то кем я там буду, тут без меня все скучно и уныло. Я думаю, что пробуду тут еще недельку. Придешь завтра? Она лишь кивнула. Нацу вновь улыбнулся, в глазах читалась усталость. — Ты ее любишь? — девушка подняла на него глаза. — Возможно. — А она тебя? — Возможно. — Нацу сел на холодный пол, что и проделала его подруга. Она видела уже не того Нацу, что сидел с ней над книгами или смотрел на звезды неся бред про шоколадные звезды. Он не утратил свой запах шоколада, только из молочного он превратился в горький. Они сидели и молчали. После говорили обо всем. Начиная ее сломанным ногтем и заканчивая, каково все-таки жить в Лондоне ему. Ближе к полуночи она решили попрощаться. Она пошла вниз, а он наблюдал за странной походной девушки. После ушел к себе. На протяжении следующих трех дней она зависала у него дома. Девушка Нацу смотрела на нее с ревностью. А когда она попыталась закурить сидя на кухне, Мира позвала Нацу, чтобы тот разобрался, почему в ее доме курят, ведь от сигаретного дыма она чихает. Нацу лишь попросил воздержаться от этого занятия. Дни шли. Но когда Нацу уезжал уже во второй раз, слез было меньше, вернее вообще не было. Он улетел, а она осталась с неприятным осадком на душе. Глубоко внутри себя она понимала, что все, что описал Нацу это как раз для него и вряд ли он вырвется из будничной суеты и вернется сюда. Как оказалось он и, правда любил свою девушку и врал о том, как он скучал. Все эти действия были лишь для того что бы она забыла о его существовании. Он писал, что хочет приехать, но не получается. Он писал почти каждый день. Но пока Грей был в душе, а она сидела в спальне, телефон брюнета завибрировал, показывая, что пришло сообщение. Она его прочла. Горько усмехнувшись, она положила телефон на место, глотая слезы. Нацу написал, что не может больше врать его девушке, о том, что приедет. Он устал. Он не вернется. Карьера важнее его чувств и чувств окружающих. Он сказал, что сегодня напишет ей. И попрощался с Греем уже навсегда. Он так же написал, что квартиру продал еще, когда был тут несколько месяцев назад. Ком в горле, казалось, стал деревянным. И не пропускал ничего, кроме медленных вдохов. Когда из ванной вышел Грей, то девушка юркнула в комнату, и закрыла дверь. Она села под холодный душ и начала беззвучно плакать. Слезы текли и не останавливались. Но потом пришло осознание, что она больше не нужна человеку которому больше всех доверяла, что ее просто оставили в старой жизни как какую-то вещь. Ее оставили. Буквально через несколько лет она вспоминала Нацу с улыбкой на губах, а сейчас она его ненавидела. И не могла понять, что неужели она бы, не поняла его слов, если бы он сказал напрямую? Прощай, я буду скучать… Подпись: Нацу Драгнил.