Цикл "Бисер"

Алексей открыл глаза. Рядом спала женщина. Алиса, кажется? Не его женщина. Где же они успели вчера познакомиться? Ах, да, на мосту. Ей изменил муж, она об этом узнала и решила искупаться немного, якобы из мести, а на самом деле из-за собственной дури. Он же просто проходил мимо. Правда! И сказал, что никогда не видел таких храбрых женщин. «Вы, что, издеваетесь? Отстаньте от меня! Идите куда шли!» — изумлённо визжала дамочка. «Как, разве я могу такое пропустить? Здесь же двадцать метров! Ночь, темнотища! А вы будете совершать прыжок в воду! Можно, я на мобильный сниму? Как зачем, друзьям показывать! Вы ведь, какая-то спортсменка? Или просто экстрималка? Экстрималка, значит. Уважаю! А я вот высоты боюсь…». Рывком Алексей встал. Чёрт, что ему больше делать нечего, как самоубийц с мостов снимать?! Надо было не вмешиваться, там от силы метра три, глубоко, правда, но течения нет. Не утонула и не расшиблась бы. Максимум – простудилась. Мужчина недоверчиво осмотрел незнакомую квартиру. А всё-таки злоупотреблять вчера мартини не стоило. Ему-то ничего, а у Алисы-лисы головка долго болеть будет. Зато она с честью отомстила мужу. Но память женщины вряд ли сохранит этот эпизод, а в его и так места мало. Алексей неспешно подошёл к окну. Город. Город жил ночной жизнью, необычной и шальной. Улицы пестрели афишами и сияли огнями. Накинув на плечи попавшийся под руку халат, Алексей вышел на балкон. Закурил. Затягиваясь серым дымом, он вслушивался в песни улиц. Среди шума машин и сирен различил едва уловимый рок дискотеки, далёкое цоканье каблучков и короткий крик. Но эти звуки немедленно растворились в мелодии ночи. Алексей затушил сигарету и вернулся в тепло комнаты. Затем, стараясь не шуметь, оделся. В кармане обнаружился чек оплаты в каком-то ресторане, новенькая, ещё ни разу не использованная зажигалка, купленная когда-то чёрная бисерная роза для мифической невесты. Мужчина хмыкнул, вынув её на свет. Помялась. Красивая. Интересно, что за душа её создала, если в ней такая сила?! Ладно, пусть и дальше лежит там. Через минуту Алексей, хлопнув дверью, был на улице. Женщина вздрогнула от шума, перевернулась на другой бок, но не проснулась. * * * Он медленно шёл по никогда не спящему бульвару. Свернув в узкий «тупик» между жилым домом и ночным клубом, Алексей остановился. У давно нечищеных мусорных баков, на грязном асфальте лежала девушка. В белоснежных волосах запутался мусор, красивое лицо исказилось от боли. Ладонями она прикрывала живот. Из-под тонких музыкальных пальцев струилась тёмная кровь. Алексей сел рядом на корточки. Девушка умирала, медленно, неизбежно. От ножевой раны. Разомкнув тяжёлые веки, она увидела мужчину. Сил говорить не было, девушка лишь шевелила губами. В глазах читалась мольба. — Потерпи, девочка. Сейчас станет легче, — Алексей коснулся раны двумя пальцами. Девушка застонала и потеряла сознание. * * * Маша веселилась. Танцевала, громко смеялась, пила один за другим коктейли. Сессия сдана удачно, почему бы не развлечься? Когда к ней во время медленного танца подошел незнакомый парень, она лишь мило улыбнулась: девушка часто знакомилась в клубах. — Я Михаил. Потанцуем? — Маша. Конечно! Она и не заметила, как они разговорились, потом подошли к барной стойке. Когда они вышли на улицу «подышать», Маша была совершенно пьяна. А дальше… нож к шее… угрозы… требование денег и украшений… что-то ещё… Асфальт, грязь и боль. И смерть. Но перед этим краткий миг, как слайд-шоу в быстром режиме, в котором пронеслась вся её жизнь. «— Маша, доченька, кого ты опять принесла? — Лягушат, мама. Им было холодно в луже, а ещё Витька из соседнего двора хотел их подавить! Мам, ты только посмотри, какие они малюсенькие! Я их в карман собрала. Теперь они будут жить у нас в баночке. Я за ними ухаживать буду. Только посмотри, какие малявочки… — Маша! Когда же ты прекратишь таскать в дом всякую гадость…» «— Идиотка! Додумалась, этим мелким наш шалаш показать! Где твои мозги были?! Нам же теперь новый строить придётся! — Паша, не сердись! Ну, мы ведь себе и вправду новый построим! Нас же много! Ну, простите ребят. Мне их жалко стало – им же ещё площадку в детском садике не построили, им играть негде. Лазают поэтому, где попало. А так мы и сами за ними присмотрим и, если что, скажем их родителям, где шалаш… — Знаешь что, Машка, раз ты такая добрая, вот и «водись» теперь с этой мелкатнёй! — Но Паш, ребята, подождите…» «— Маш, Маша, ты почему в школе не была? — Ир, отстань. Я вчера у Генки из параллельного была, поздно вернулась, вот и проспала. — Слушай, но ведь выпускные экзамены на носу! О чём ты думаешь? — Ирка, не занудствуй. Уж лучше помоги «отмазу» придумать для родителей…» «— Маша, доченька, ну сегодня же можно дома остаться… Мы так дано не виделись… — Мам, мне на дискотеку надо. Меня друзья ждут. — Не нравятся мне твои друзья. Курят, дома не ночуют, учатся кое-как. Вот Ира с Мариной – приличные девушки. Тебе надо с них пример брать… — Мам, отстань от меня! Как мне надоели твои причитания! — Маша, я твоя мама! И я прошу, нет, требую, чтобы ты сегодня осталась дома! — Уйди, старуха! Ты ещё что-то требуешь?! — Машенька… за что?...» «— Потерпи, девочка. Сейчас станет легче…» И опустился мрак. * * * Алексей стоял у мусорных баков, подпирая плечом стену. Хотелось курить, но он не мог. Не мог. Мужчина усмехнулся: слишком много он не мог. Вот только жизнь лежащей на асфальте девушки оставить он мог, но… не хотел. «Как, как можно было уместить столько грязи и мерзости всего-то в двадцати с чем-то годах? Смешать страсть с нежностью, искренность с притворством? Нет, всё справедливо. Иначе дальше будет только хуже». Через силу закурив, Алексей развернулся. Он знал, что как только уйдёт, — сердце девушки остановится. А утром холодное тело найдёт перепуганная дворничиха. Всего-то и нужно, что сделать пару шагов прочь от пропахшего помойкой и пороком «тупика». Всё так просто, почему же он стоит и чего-то ждёт? * * * Через пятнадцать минут карета скорой помощи увезла из «тупика» полуживую Машу. Прислонившись к стене клуба, Алексей слышал, как врачи суетились над девушкой: — Крови много потеряла… Серьёзное ранение… — Молодая, выкарабкается… Ничего, жить будет… Жить будет. Докурив, мужчина неспешно побрёл вдоль домов, на ходу сбросив на дорогу остатки проволоки и горсть чёрного бисера. «Каждый должен получить шанс. Иногда не за какие-то особые заслуги, а ради любящей матери. И за спасение маленьких лягушат».