***
Спустя день — в эту же самую секунду — ты уже стоишь, сжимая нервно билет, перед входом концертного зала. Отыскав среди восторженных поклонниц свой ряд, аккуратно подбираешь платье и садишься на место. Предательскую дрожь в руках ты скрыла кружевными перчатками, а холод неразделённой любви спрятала под лёгким платьем чёрного газового плетенья, прошитого прозрачной полутенью безответных чувств. На твоём лицо сегодня никто не прочтёт, как живы ещё воспоминания того болонского лета. Концерт, мгновенно начавшись, сразу же вырвал тебя из цепких объятий прошлого. И вот, сама того не подозревая, ты уже аплодируешь прощальной песне ребят. — Спасибо, Киев! Вы были сегодня замечательной публикой. Согласны, ребята? — тяжело дыша, спрашивает радостно Пьеро у Иньяцио и Джанлуки. Те одобрительно кивают ему в ответ. — Но я хотел бы попросить у вас минуту внимания. Дело в том, что среди вас находится любовь моего старшего брата Франческо, — по залу проходит тихий шёпот. — Да-да, — улыбаясь, продолжает он. — Я не ошибся. Мануэла, я знаю, что ты сейчас находишься с нами. Слова извинения Франц, безусловно, скажет сам. Я лишь хотел бы тебя попросить выслушать его. Поверь, — и его глаза, спрятанные за окантовку красных очков, останавливаются на тебе, — он заслуживает этого. Ты, абсолютно не ожидая такого поворота событий, уже собираешься встать с места и уйти. Не хватало, чтобы на выходе после концерта Франц мучил тебя своими фальшивыми извинениями. Пытаясь нащупать в темноте выход из зала, ты неожиданно укалываешься о букет красных роз. — Мануэла, — произносит тихо Франц. — Прости меня, — и он в знак извинения опускается перед тобой на колено. — Я хочу, чтобы ты позволила мне всё объяснить. — Нет, — решительно отвечаешь ты. — У тебя был целый год на извинения, — уверенно разворачиваешься, оставляя своего любимого итальянца в смутном прошлом болонского лета. Места ни ему, ни зыбким мечтам о нём в твоей новой жизни больше нет и не будет. — Постой, — пытается догнать тебя он. — Я могу всё объяснить. Мануэла, ты дорога мне. Чёрт, поверь же мне, — резко хватает он тебя за руку. Сама того не желая, твоя рука звонко касается щеки Франческо. Эта пощёчина — лишь малая толика тех горьких чувств, которые Франц заставил тебя пережить из-за него. — Нет, — и ты выдёргиваешь руку, не обращая внимания на любовь в его глазах. Сердце готово вырваться наружу, но ты сделала правильный выбор. Точно правильный выбор. Больше ты не поведёшься на все его нежные слова. Кутаясь в кашемировую накидку, сразу же ловишь на улице такси. Проливной дождь, начавшийся совсем недавно, с точностью отражает всё то, что ты сейчас чувствуешь. Слёзы снова струятся по твоему лицу. Ты же обещала, столько раз обещала себе больше не плакать о нём. Но снова каждый раз что-то напоминало тебе об этом ярком счастье в Болонье прошлым летом. — Мануэла, постой. Чёрт, ты нужна мне, ты даже не представляешь, как сильно мне тебя не хватает, — ты закрываешь дверцу машины прямо перед его носом. — Вы не могли бы поторопиться? Я опаздываю, — кидаешь быстро таксисту, давая понять, что ждать нечего. Пусть уже, наконец, трогается с места. В зеркале заднего вида ты видишь, как из рук Франческо, ударяясь о мокрый асфальт, тихо падают красные розы. Самое страстное твоё желание — выбежать сейчас из машины, обнять его и больше не отпускать. Но он предал самое главное, что было между вами — твою безграничную веру в него.***
На следующее утро усталые мысли пульсируют жгучей болью в твоей голове. Ты так и не уснула этой ночью. И сейчас, остывая, на столе стоит уже третья чашка кофе за последний час. В твоём расписании сегодня в полдень значится первое занятие с пилотом-инструктором. И надо бы отменить, но нет. Свою забавную, как сказал Франц, мечту с детства ты всё же осуществишь. Взяв ключи от квартиры, закрываешь за собой дверь и спускаешься вниз. Прибыв через час на окраину города, ты уже видишь вдалеке припаркованный автомобиль инструктора. Повернувшись к тебе спиной, он сооружает сложную конструкцию под названием «воздушный шар». Рядом стоят десятки желающих пуститься в романтическое путешествие по небу. И ты тихо ждёшь своей очереди. — Добрый день. Вы Мануэла, да? Та девушка, желающая научиться управлять шаром? — обращается к тебе милый женский голос. — Необычное желание, — добавляет она. — Инструктор занят в данный момент, но через пару минут я Вас с ним познакомлю. — Да, ничего страшного, — уверяешь её. Ждать — не самое большое огорчение в череде твоих неудач, начиная со вчерашнего вечера. — Мануэла, проходите к нам, — спустя десять минут, зовёт та же самая девушка и толкает тебя в кабинку на воздушный шар. Инструктор, не поворачиваясь к тебе лицом, заканчивает последние приготовления перед полётом. Всё-таки правильно ты поступила, не отказавшись от сегодняшнего занятия. Кристально-голубое небо, лёгкий ветер и новое знакомство с инструктором спасут тебя от болезненных мыслей о Франческо. В эту секунду шар, легко отрываясь от земли, начинает своё плавное путешествие к солнцу. Тебя несколько смущает этот угрюмо-молчаливый парень. Ты уже не уверена, на самом ли деле он твой учитель. — Извините, — дотрагиваешься до его плеча. — Я Мануэла. Вы не хотели бы тоже представиться? — с любопытством спрашиваешь ты. Парень снимает капюшон своей тёмной ветровки и поворачивается к тебе. Твоё сердце раздаёт разочарованный звук. И через мгновение ты уже глядишь вниз, оценивая свои шансы на прыжок обратно. — Нет, прыгать вниз — не вариант. Мы поднялись уже достаточно далёко, — улыбается Франц. — Ты с ума сошёл? Мы спускаемся вниз, — и ты начинаешь сбрасывать тяжелые мешки с песком, уверенная, что именно они помогут тебе вернуться обратно на землю. — Мануэла, ты действительно новичок, — он продолжает весело смотреть на тебя. — Сбрасывая мешки, ты лишь помогаешь шару набрать ещё большую высоту. — Что? — удивлённо смотришь на него ты. — Чёрт, верни меня обратно. Франц, я буду кричать. — Это ты тоже можешь сделать, — уверенно кивает Франц. — Поможет ли? Мануэла, у нас с тобой есть два варианта — либо ты продолжаешь кричать и выяснять наши отношения. Полёт всё равно будет длиться не один час. Либо смиришься, что любишь меня, выслушаешь мои объяснения, и мы отпразднуем это счастливое событие, — и Франц ловко подхватывает стоящую внизу бутылку шампанского. Разлив игристое вино по бокалам, он протягивает тебе один. От такой наглости кулаки сжимаются сами собой. Но против Франческо они вряд ли помогут. Схватив бокал шампанского, ты тотчас же выплёскиваешь его на своего любимого врага. — Чёрт, Мануэла, очки, — восклицает он, пытаясь вытереть линзы от сладкого и липкого алкоголя. — Это нечестно. — Да уж точно — нечестно, — горько возражаешь ты. — Франц, мы возвращаемся обратно. Вчера я сказала тебе всё. У тебя был целый год на объяснения. И сейчас меня не интересует, где и с кем ты его провёл. — Я расскажу тебе, где я его провёл, — прижимает тебя к себе Франческо. — Ты уверена, что тебе хватило бы лишь одного моего извинения на следующее утро? Признайся сейчас честно. Не повторяй мне снова, что прошёл целый год. Я это знаю. — Нет, не хватило бы, — откровенно произносишь ты, пытаясь освободиться из его цепких объятий, но он лишь крепче сжимает тебя. Ты уже чувствуешь его тёплое дыхание и сладкий запах шампанского, пролитого на чёрные очки. — Это звучит, наверное, смешно. Но я отдал целый год твоей забавной мечте. Я могу теперь управлять воздушным шаром. И знаешь что? Я — твой инструктор на ближайшие три месяца. Смирись, — произносит он, касаясь твоих чёрных волос. — Для всех было бы проще, если бы ты перестала сопротивляться. Мне нравится обмениваться с тобой сейчас колкостями, но три месяца — даже для меня чересчур, — и он легко касается твоих губ. Ты помнишь их на вкус, но сдаваться так быстро всё равно не хочешь. Изо всех сил ты стараешься оттолкнуть его от себя руками, всё так же продолжая страстно целовать Франческо. Он мягко касается твоих рук и заводит их себе за шею. — Я безумно по тебе соскучился, — шепчет он сквозь поцелуй. — И я люблю тебя. И я уверен. И я точно тебя никому не отдам, даже если ты влюблена в моего брата, — на его губах играет лёгкая, манящая улыбка. — Нет, Франц, я злюсь. Я всё еще злюсь на тебя. Отпусти меня, — сдаваясь, просишь ты. — Нет, — только и произносит Франц, касаясь снова твоих губ, пока воздушный шар уносит далеко вас в небо. — Я люблю тебя, — не в силах сопротивляться, шепчешь ты в ответ и обнимаешь своё хрупкое счастье.