Прости меня

В тот день Джихе было особо тяжело: и мама, и Джиен были дома и почти каждые полчаса ссорились между собой. Их перебранки были на самые разные темы: об учебе, о неубранной комнате и даже о папе. — Зачем было родить меня?! — захлебываясь слезами кричала сестра. — Чтобы сгонять на мне всю злость? Да? — Почему ты говоришь это, если понимаешь, что все не так? - отвечала мать охрипшим, глухим голосом. — Затеяла эту истерику, хотя знаешь, что мне нужно идти... — Конечно! Тебе всегда что-то нужно, все, кроме меня! Джихе всегда была на первом месте, а я просто "запасной вариант"! Джиен на секунду умолкла, переводя дух, а потом опять принялась кричать, еще громче, чем прежде: — Ты хотя бы раз думала обо мне, как о человеке?! Ты вообще думала о всех нас? Да с того времени, как папа... — Молчи! — подняла голос мать и Джиен умолкла. Пожалуй, она действительно перешла черту. Джихе в своей темной от закрытых наглухо штор комнате, почувствовала, как к глазам опять подбираются слезы и стерла их трясущейся ладоней. Мама не должна знать, что она плакала, ей и так хватает разочарований. В тот день они с мамой должны были идти на очередной медосмотр. Проехать в больницу за три мили от дома, придти в кабинет врача, послушать те же самые обнадеживающие фразы о "выздоровлении" от доктора, который с самого начала уверен, что ей не может стать лучше, и снова вернуться домой. Джихе ненавидела этого румяного седого человечка с усмешливыми глазами восседавшего в докторском кресле. Он говорил вкрадчивым старческим голосом, всегда делал заметное ударение на слове "возможно" и неизменно улыбался той противной улыбкой, какой всегда улыбаются маленьким детям равнодушные взрослые. А еще у него был обычай выставлять ее за дверь и долго беседовать с мамой, очевидно в который раз убеждая ее, что "случай серьезный и помочь может только очень дорогая операция". В этот раз он опять попросил "подождать маму за дверью" и Джихе выкатилась, заняв место под стенкой коридора, вслушиваясь в бормотание, доносившиеся из кабинета. Мимо за ручку с мамой прошла девочка, спросив, почему "тетя в колясочке, она ведь взрослая", потом пробежали две медсестры в полголоса разговаривая между собой: — Ты слышала, что тот парень опять сбежал? — Тот, что попал в аварию? — Он самый. Отказывается платить за лечение, а родственников его никто найти не может. Ах, Суен видела его, говорит, красавчик! Медсестры хихикнули и скрылись в одном из лифтов. "Авария, опять авария", — подумала Джихе. Со слегка приоткрытого окна веял легкий свежий ветерок с ароматом весенних цветов. Джихе вдохнула на полную грудь, посмотрела на укрытые нежными зелеными листиками ветви дерева на фоне безоблачного неба и снова удивилась, как в таком прекрасном мире могут происходить столь ужасные вещи. Неужели все происходит не просто так и испытания нужно воспринимать как полезный опыт? Джихе взглянула на свои ноги. Сейчас бы побегать. Сейчас бы убежать. Но все, что она может — проехаться с одного конца коридора в другой. Она крутила колеса своего кресла по почти пустому холлу больницы. Повсюду была тишина, в которой иногда эхом раздавались чьи-то шаги, быстро исчезавшие вдали. Серо-белые стены тоскливым фоном проплывали мимо. Джихе была бы не против прогуляться сейчас по набережной, посмотреть на яркие цвета, подышать свежим воздухом без раздражающего аромата стерильных повязок в нем. А на взамен мама сейчас усадит ее в машину, отвезет в привычные четыре стены, потому что так для мамы было проще. Внезапно из открывшейся двери одного из лифтов выбежал юноша и, натолкнувшись прямо на нее, еле не свалил ее на пол. — Про-просите, — пробормотал он, намереваясь сразу бежать дальше, но их глаза встретились и он замер в нерешительной позе с выражением — возможно ли это? — страха в своих матово-темных глазах. Незнакомец был высоким, одетым в белую больничную пижаму, голова и левая рука выше локтя были перемотаны, а на худом изможденном лице были заметны следы ссадин. Он не сводил взгляда с ее лица, будто увидел давнего знакомого. — Извините, вы меня знаете? — спросила Джихе после полуминутного молчания. Юноша вздрогнул и резко отвел взгляд. — Нет, мы...нет, мы не знакомы, — ответил он, но не спешил уйти. Джихе озадачено смотрела на него, не понимая, почему он медлит. — Вам что-то нужно? — наконец сказала она. — А? — будто не расслышав ответил он, но тут же опомнился. — Да, пожалуй... Можете сказать, здесь есть черный выход? Джихе удивилась такому вопросу: зачем пациенту черный выход? Разве, если он планирует сбежать... Ну, конечно, как она раньше не поняла! Это же тот самый человек, о котором сплетничали медсестры. В ее сердце внезапно проснулось давно забытое желание приключений, усыпленное тремя годами безрадостного серого существования. — Хорошо, я скажу вам, — озорно ответила она, сама не веря, что говорит это. — Но сначала сделайте мне услугу. — Что? — спросил незнакомец настороженно. — Отвезите меня на крышу.