Прости меня

На улице был жаркий весенний полдень, когда кажется будто уже наступило лето, но прохладный ветерок все время напоминает о еще недавней зиме. Прохожих было немного, только дети и подростки, у которых как раз были выходные. Суиль медленно шел узкой улицей, щурясь от солнца и в его глазах все сливалось в одно белое пятно. Сколько уже он не был на улице днем? Наверное, с того времени, как приехал сюда. Уходя на работу ранним утром и возвращаясь поздним вечером, он уже почти забыл, как это, когда солнце стоит почти прямо над головой, а воздух полон звуками, которые живы только в это время суток. Его состояние сейчас больше всего напоминало бред. Он не разбирал дороги, не смотрел по сторонам. Просто шел и шел, все дальше и дальше, позволяя шуму улицы забить его уши, поглотить, утопить его мысли. Но мысли упрямо появлялись. Будто во сне, они выныривали в его сознании пугающими образами, давно забытыми обрывками фраз. Почему все это нахлынуло на него именно сейчас? Он годами жил спокойной, размеренной жизнью, не особо радостной, но все же не похожей на ад. Суиль не заметил, как дошел до дороги. Шум в его ушах все нарастал, машины проносились мимо, обдавая его лицо прохладным горьким воздухом. И в тот момент, когда он почти ступил на проезжую часть, кто-то вскрикнул. Крик...крик...крик... Суиль медленно попятился назад. Дорога, машины и крик. Он знает все это. Он там был. Он снова там был и она умирала на его глазах. Это он убил ее. Убил своей глупостью. Этот ледяной ужас, когда просыпаешься и понимаешь, что кошмар тебе не приснился, это во сне ты на на короткое время убежал от реального, невымышленного кошмара. А реальность уже ждет, чтобы ты взял на себя всю ответственность за происходящее. Земля кружилась и асфальт уплывал из-под ног. Прохожие отпрянули прочь и кто-то сказал что-то об опьянении. Да, хорошо было бы опьянеть. Напиться и снова все забыть, хотя бы ненадолго. Уснуть и забыть. Внезапно он остановился, слегка пошатываясь. — Подожди... Она говорила ему "подожди". Последнее, что она говорила... — Но, Хеджу, я жду уже три года, — прошептал он тихо и этот шепот показался ему громким криком. Он брел по улице, ловя на себе осуждающие взгляды прохожих. Туман в его голове начинал рассеиваться, а мозг воскрешал все больше подробностей его прошлого. Он вспомнил как они с Хеджу познакомились, как начали встречаться, как она переехала к нему домой. И в конце концов, как он поссорился с ней, а потом она умерла. Единственное, что он не смог вспомнить — ее лицо. Оно все еще было будто заволочено светлой дымкой и, как не старайся, он мог восстановить только отдельные его черты. И вдруг он увидел девушку. Она несомненно выглядела как Хеджу, только волосы ее были значительно короче и сама она была более маленькой и хрупкой. Но это оно, ее лицо. Такие же глубокие карие глаза, острый упрямый подбородок, бледно-розовые пухлые губы. И все же это была не Хеджу. Суиль хорошо знал, кто это. Он видел ее только раз, но она уже тогда запомнилась ему невероятной схожестью с его возлюбленной. Тогда, три года назад, эта схожесть никак его не потрясла, но теперь острым ножом резанула ему по сердцу. И она все еще на инвалидной коляске... Суиль отпрянул в тень под деревом, пока она и женщина, со скучающим лицом катившая ее коляску, не пройдут мимо, а потом медленно двинулся вслед за ними, движимый той же самой необъяснимой силой, что и раньше. Следом за девушкой и ее спутницей он обогнул угол улицы и оказался перед небольшим частным домом с серыми стенами и белыми окошками, так странно вписывающийся в окружающий пейзаж. Там он и остался стоять, наблюдая за тем, как они пересекают дорогу и женщина поднимает тяжелую коляску на порог дома. В один момент девушка вздрогнула и попыталась обернуться, а возможно ему так только показалось. Коляска с сиделкой исчезли в дверном проеме, дверь закрылась и Суиль будто очнулся от одного из тех снов, что обрываются на самом интересном месте. Ему хотелось еще смотреть на это безупречное в его глазах лицо, на этот плавный изгиб губ, маленький аккуратный нос. Но он понимал, что не сможет больше сегодня увидеть эту девушку. Одну жизнь он отобрал, другую искалечил. Почему из-за него вынуждены страдать столько людей? И почему сам он должен так остро воспринимать свое горе? Еще шесть лет назад, во время беззаботных школьных дней ни он, ни, тем более, кто-то из его окружения не могли и представить, что он вообще способен переживать. Вечно насмешливый, шумный, энергичный, он казалось даже не способен был по-настоящему любить. Кто знает, где в то время пряталась его сущность беспомощного труса. Или, возможно, он всегда подсознательно прятал ее напористой веселостью и беззаботностью. Суиль снова был на оживленном перекрестке. Уютная улица с серым домом, за дверью которого спряталась девушка, так похожа на Хеджу, остался позади. А впереди пестрела толпой и автомобилями одна из самых людных частей города. Стоит ли это делать? Да, стоит. Возможно, там, в другой жизни он обретет того себя, каким ему с успехом удавалось быть в юности. Бесстрашного, независимого себя. Суиль шагнул вперед. Шум опять поглощал его, только в этот раз без мыслей. Яркий белый свет пробивался сквозь закрытые веки. Что сделать, чтобы проснуться от долгого изматывающего кошмара? Правильно. Умереть.