Плюшевый замок

      С первого же учебного дня Гарри понял, что найти укромное место и попытаться вызвать замок на приватную беседу не так-то просто, если ты — Мальчик-Который-Выжил. Казалось, что каждый из полутора тысяч студентов считал своей прямой обязанностью найти знаменитого первокурсника и поглазеть на него хотя бы минуты три. В итоге всё утро Гарри чувствовал себя в «вилке» трёх тысяч беззастенчивых глаз. Дети, выстроившиеся в линейку перед входом в свои классы, вставали на цыпочки, чтобы получше рассмотреть его, или перебегали в конец очереди, чтобы еще раз пройти мимо Мальчика-Который-Выжил. Гарри чувствовал себя неловко. А Рон, похоже, наслаждался неожиданным вниманием. Он не спеша шёл по коридору, улыбался всем вокруг и вопросительно посматривал на Гарри, который то и дело пытался коснуться какой-нибудь из стен. До завтрака у Гарри не было времени поделиться с Роном своим открытием, а после их окружила толпа любопытных, которая не преследовала Мальчика-Который-Выжил только на занятиях. Навязчивое внимание ослабевало во время уроков, но появлялись новые сложности. Первые же уроки доказали Гарри, что магия вовсе не сводится к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов. Образованный волшебник — повторяли и повторяли профессора — должен уметь ориентироваться на небе, помнить историю магического мира, знать, как ухаживать за волшебными растениями и многое, многое другое. Эти занятия немного успокоили Гарри, астрономия, травология и история магии показались ему вполне безопасными, но он с некоторым напряжением ждал урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств. Однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Близнецы Уизли уверяли всех, что под тюрбаном профессор прячет всё тот же чеснок, и не снимает его даже когда спит — чтобы вампир не застал его врасплох.       К четвергу Гарри почти убедился в том, что Хогвартс — не такое уж и опасное место. Поэтому, опаздывая на первое занятие по зельеварению, он больше думал о том, как найти нужный кабинет, чем о том, что может ожидать его на самом уроке. И зря — если на банкете по случаю начала семестра Гарри почувствовал, что профессор Снегг почему-то невзлюбил его с первого взгляда, то к концу первого урока он понял, что ошибся. Профессор Снегг не просто невзлюбил Гарри — он его возненавидел.       Снегг начал занятие с того, что открыл журнал и начал знакомиться с учениками. Когда запыхавшиеся Гарри и Рон ворвались в кабинет, он дошёл до фамилии «Поттер» и обернулся на опоздавших. — О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.       Часть учеников в мантиях с зелёными оторочками мерзко захихикала. Рон и Гарри тихо прошмыгнули на свободные места и достали учебники. Снегг закончил знакомство с классом и обвёл аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были чёрными, похожими на тёмные тоннели, и Гарри казалось, что его взгляд вдавливает каждого ученика в скамью, и под тяжестью этого взгляда никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он, — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.       Гарри нахмурился. Окончание этой короткой речи ему не понравилось. Он посмотрел на обескураженного Рона, на Дина, загоревшегося идеей разлить по склянкам триумф, на Гермиону, которой не терпелось доказать, что уж её-то никак нельзя отнести к стаду болванов. Похоже, никто из его однокурсников не обратил внимание на откровенное презрение в голосе профессора.  — Поттер! — Снегг заметил выражение лица Гарри, — Вам не нравится, что знаменитость вроде вас могут назвать болваном?  — А вам, как учителю, разве не должно быть всё равно, кто перед вами — обычный студент или знаменитость?       Гарри смотрел на Снегга в упор, надеясь, что его слова напомнят ему, как профессор должен относиться к студентам. Губы Снегга изобразили какое-то подобие усмешки:  — Поттер, ответьте мне, что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?       «Измельченный корень чего с настойкой чего?» — хотел переспросить Гарри, но не решился. Он покосился на Рона, но тот, похоже, был не менее ошарашен вопросом. Зато Гермиона Грэйнджер явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух.  — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри.  — Ну что же, — на лице Снегга появилось презрительное выражение, — попробуем ещё раз. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?       Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Гарри абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень. И старался не смотреть на слизеринскую часть класса, которая сотрясалась от беззвучного смеха.  — Я не знаю, сэр, — повторил Гарри.  — Поттер, — Снегг упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы, — похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу. Видимо, вы посчитали, что вашей известности хватит, чтобы учиться в школе чародейства и волшебства, я прав, Поттер?  — Профессор, — Гарри твёрдо смотрел прямо в эти холодные тёмные глаза, — неужели вы рассчитывали на то, что все студенты наизусть выучат «Тысячу магических трав и грибов»?       Послышался смех. Гарри нервно обернулся, чтобы увидеть, кому из сокурсников его ответ показался остроумным, и встретился с осуждающим взглядом Гермионы. «Ну да, точно, она ведь в самом деле выучила наизусть все учебники» — вспомнил Гарри.  — Минус десять очков Гриффиндору — за дерзость, — голос Снегга казался ледяным.       Гарри показалось, что в его спину вонзилось полдюжины осуждающих взглядов. Сотни Эмериков Борако, отталкивая друг друга, кричали ему в уши что-то о вспыльчивых гриффиндорцах и идиотской балло-рейтинговой системе — по крайней мере, именно так прозвучали для Гарри падающие рубины в больших часах, показывающих баллы Гриффиндора. Он испуганно обернулся и посмотрел на своих одногруппников — удивлённых и злящихся, провожающих взглядом каждый красный камушек.       Гарри пристыженно опустил взгляд к ладоням, которыми опирался на стол; и неожиданно для себя снова ощутил то странное сердцебиение под руками, как будто кто-то большой и сильный опёрся на каменную столешницу парты с другой её стороны. Гарри незаметно от других неловко погладил потеплевшую поверхность стола — и вдруг услышал громкий шёпот. Он шёл откуда-то из стены, как будто сам замок обращался к нему:  — Ну здравсствуй, ребёнок. Кажется, ты столкнулся с некоторыми… хм, неприятностями. Я соглассен, было несправедливо наказывать ученика за подобную прямоту. Если ты хочешь, я могу помочь тебе вернуть… потерю. Что ты думаешшь?       Гарри это шокировало. Он ещё пару секунд простоял в ступоре, и быстро кивнул в каком-то неопределённом направлении, так и не разобравшись, откуда исходил тихий голос.       Снегг разбил учеников на пары и велел составить простое зелье для заживления ожогов. Он кружил между парт в своей чёрной мантии, наблюдая, как они отвешивают сушеную крапиву и измельчают зубы змеи. Время от времени слышались его язвительные комментарии — в основном, конечно, доставалось гриффиндорцам. К счастью, пока обходилось без снятия баллов. Гарри уже почти успокоился, как вдруг раздалось громкое шипение, и подземелье наполнилось клубами ядовито-зеленого дыма. Каким-то образом Невилл ухитрился расплавить котёл Симуса, и теперь их общее зелье растеклось по всему полу, обжигая не успевших увернуться студентов. — Идиот! — завопил Снегг, взмахом палочки убрав разлитое варево. — Ты что, не добавил иглы дикобраза перед тем, как снять котёл с огня?       Невилл пробормотал что-то невнятное и спрятал лицо в обожжённые руки. — Отведи его в больничное крыло, — раздражённое велел Снегг Симусу. Затем он повернулся к Гарри и Рону, работавшим рядом с Невиллом.  — А вы, Поттер… Почему вы не сказали ему добавить иглы? Хотели показаться умнее на его фоне? Минус балл с Гриффиндора.       Это было настолько нечестно, что у Гарри перехватило дыхание. Он услышал одиночный треньк за спиной и повернул голову к стене, намереваясь спросить у замка, где та помощь, которую он ему обещал, но тут Рон толкнул его ногой под столом. Гарри повернулся к другу и заметил удивлённое и злое одновременно лицо Снегга.  — Минус. Балл. С Гриффиндора, — повторил профессор.       На этот раз Гарри заметил то, что разозлило Снегга и развеселило гриффиндорцев: вместо того, чтобы упасть вниз, один маленький красный рубин скакнул в верхнюю половину настенных часов.  — Хорошо. Три балла Гриффиндору.       Но и после такой команды упрямые рубины не желали прыгать вниз. Три красных камушка поднялись наверх и легли рядом с двумя другими предателями. Гарри неуверенно улыбнулся Снеггу — и не он один: несколько гриффиндорцев на заднем ряду не слишком тихо смеялись над происходящим. Это окончательно вывело профессора из себя.  — Урок окончен, все вон! — рявкнул Снегг, одним движением волшебной палочки осушив все котлы. Ученики быстро начали собираться и выбегать из кабинета. Гарри и Рон смахнули свои вещи в сумки и попытались сбежать, но следующий пассаж палочки Снегга прижал их обратно к стульям.  — Поттер, Уизли, вас я попрошу остаться, — произнёс Снегг своим обычным ледяным шёпотом, когда последний студент выбежал за дверь. — Итак, каким же способом вы сломали факультетские часы?       Рон неуверенно посмотрел на Гарри, но тот не отводил взгляда от чёрных глаз Снегга.  — Мы не делали этого, сэр, — уверенно ответил Гарри. — Мы не вставали со своих парт с тех пор, как Вы сняли с Гриффиндора десять очков. И мы не знаем, кто и как мог это сделать.  — А что скажете вы, Уизли?  — Я… Я не знаю, как такое могло произойти, — голос Рона, в отличие от голоса друга, был не так твёрд, и он предпочитал держать взгляд подальше от глаз профессора.       Снегг ещё раз посмотрел на Гарри, затем резко направил палочку в сторону того участка стены, от которого Гарри слышал голос своего невидимого помощника. Профессор пробормотал какое-то заклинание, но ничего не произошло.  — Вы уверены, что совсем ничего не знаете об этом, Поттер? — на лице Снегга проступили красные пятна.  — Да, сэр, — ответил Гарри, немного удивлённый действиями профессора.       Снегг ещё раз посмотрел Гарри в глаза.  — Вон.  — Сэр? — не сразу понял Гарри.  — Вон из моего кабинета, — уточнил профессор.       Друзья неуверенно шагнули к выходу.  — Вернётесь сюда после уроков, — внезапно сказал Снегг.  — Но, сэр… — попытался возразить Гарри.  — Даже если я не могу отнять у вас полсотни баллов факультета, я всё ещё профессор Хогвартса, и я могу назначать ученикам наказания. Кому захочу и какие захочу. Для вас я приберегу мытьё котлов, оставшихся после занятий, — спокойно прервал его Снегг и взмахом волшебной палочки наполнил ближайший котёл испорченным зельем Невилла. — А теперь — вон.       Когда друзья минуту спустя взбирались по ступенькам из подземелья, мысли Гарри были в смятении, а чувства подавлены.  — Он не имел права! — возмущенно сказал он Рону.  — Имел, — спокойно ответил друг.  — Но за что?! — вспылил Гарри, — Мы ведь не сделали ничего плохого. Мы вообще ничего не сделали!  — Ты же не собираешься спорить с ним об этом? — спросил Рон. — Не связывайся. Я слышал, Снегг может быть очень мерзким.  — Но ведь… — попытался возразить Гарри.  — Да плюнь ты, — отмахнулся Рон, — Снегг часто оставляет Фреда и Джорджа после уроков. Расскажи лучше, как ты это провернул?  — Я? — удивился Гарри, — Но почему ты решил, что это был я?  — А кто же ещё, — усмехнулся Рон. — Так что, расскажешь?  — Расскажу, — улыбнулся Гарри.  — Ух ты, надо же! Вот это здорово! — восторгался Рон. — Значит, он тебе всё-таки ответил! На что это было похоже?  — Ну-у… Мне показалось, это было похоже на громкий шёпот, он как будто шёл из стены. Помнишь ту стену, на которую Снегг направлял свою палочку?  — Да, конечно! Конечно, помню! Но... Я ведь сидел рядом с тобой. Почему я ничего не слышал? — Рон вопросительно посмотрел на друга.       Гарри равнодушно пожал плечами:  — Наверное, какая-нибудь магия. Это же Хогвартс, он наверняка должен уметь разговаривать с учениками без посторонних ушей.  — Ну не знаю, — неуверенно возразил Рон, — Я никогда не слышал о заклинаниях, позволяющих делать что-то подобное.  — А много ты слышал о заклинаниях, позволяющих творить такое с факультетскими баллами? — фыркнул Гарри. — Хотелось бы мне, чтобы ты знал что-нибудь о том, как нам избежать вечернего наказания у Снегга, — внезапно посерьёзнел Гарри, — Ты же видел, что он налил в тот котёл — от такого наказания мы из подземелья прямиком отправимся в больничное крыло. Ты говорил, Фред и Джордж часто получали подобные наказания — неужели они ни разу не попытались их избежать?  — Думаю, нет, — ответил Рон. — Даже Фред с Джорджем понимают, что со Снеггом шутки плохи.  — А если попытаться оспорить наказание? — продолжал гнуть свою линию Гарри.  — Спорить со Снеггом? — ужаснулся Рон. — Ты же не собираешься в самом деле делать это, правда? Я уверен, Хогвартс можно сделать лучше и без таких самоубийственых мер.       Гарри вдруг остановился перед входом в надземную часть замка и загадочно улыбнулся.  — Посмотрим, — ответил он.