Хроники Нарнии. Последнее пророчество

Атаки уже давно нет, поэтому я открываю глаза и вижу, что никакого тельмарина уже нет, он лежит рядом со стрелой Сьюзен из груди. Этот красное оперение я уж точно узнаю. Быстро вскакиваю и хватаю меч, что выпал у меня из рук во время падения. Тут же отражаю атаки врагов, ловко кружась в «танце». Если можно было бы превратить это все в одну большую игру — то я явно бы занимала место какой-нибудь танцовщицы, ловко вытворяющей разные сложные движения, но это настоящая битва, в которой силы на данный момент были равны. Многие возгласы и крики раздавались на всю площадку, залитую кровью и на которой нужно было искать место, куда вступить, чтобы не задеть какого-нибудь трупа. Но к счастью, я была на еще свободной территории, сражаться было легко. На секунду, когда тельмарины перестали меня окружать, мне удалось перевести дыхание, а оно было очень тяжелым, на данный момент. И только сейчас мне удалось рассмотреть картину, которая окружает меня. Эд скрылся в какой-то башне из-за лучников, а Мираз вышел на свой балкон и убил какого-то минотавра, точнее, его спасли. Нарнийцев стало намного меньше, чем изначально пришло сюда. Я заметила, что Лорд показал на ворота, и сразу поняла, к чему все это, но бой нужно было продолжать, поэтому снова принялась убивать тельмаринов, которые все так же пыталась уничтожить нарнийцев, находившихся в районе замка Мираза. — Уходим! — услышала я отчаянный голос Питера, который после начал спускаться по лестнице внуз. — Роуз, к воротам! — крикнул он мне. — Не сейчас, Питер! Сначала найди Каспиана и Сьюзен, выведи всех остальных! Я успею! — вновь выбивая меч у солдата, предупредила я своего Короля. Он смотрел на меня еще несколько секунд, прежде чем я перестала слышать его, потому что кровь с виска залила мне одно ухо, а пострадали сразу оба. Я почти не отвлекалась на действия других, а была увлечена только своим боем. Первый, второй, третий, чувствую, как силы стремительно покидают меня. Поворачиваюсь лицом к остальным и замечаю, как Сьюзен уже оказалась за воротами, Питер созывает войска к отступлению, а Каспиана я вообще не нашла, поэтому решила, что пока не время отступать. Еще оставалось немного времени перед новой волной тельмаринских солдат, но Мираз смотрел на меня как-то странно. Я не предала этому особое значение, лишь снова продолжила схватку с еще парой тельмаринов. — Уходим! Уходим! Назад! — еле слышно разобрала я, поэтому, расправившись с последним, хромая, направилась к воротам, через боль, кровь и слезы. Каспиан восседал на одной лошади, а другую держал за уздечку. Неужели он?.. Я решила прибавить бегу, но как только Питер сел на лошадь, и они с Каспианом и профессором проехали черту ворот, минотавр, истекавшей собственной кровью, упал замертво, оставив лишь маленький проблеск, где уже никто из крупных воинов не поместился бы. Почти сразу после этого, я пришла к воротам и увидела, как Питер остановился, смотря на меня. Увидев, как на его глазах наворачиваются слезы, я лишь улыбнулась и крикнула мою спасителю. — Бегите! Оставьте нас! Меня поддержали все остальные, а потом, отойдя от ворот, я начала расстреливать тех, кого могла из лука. За воротами все еще стоял Питер, и я слышала его голос. Его крик. Но слова я уже разобрать не могла. Многих уже убили, они с визгом падали на землю, скручиваясь от жжения и боли в разных районах своего тела. Тот кентавр, что стоял рядом со мной, тоже погиб, убив еще десяток воинов Мираза. Остались еще я и несколько последних нарнийских рыцарей. Но сражалась только я, и вот-вот ждала и своей погибели. И она настигла меня так же быстро, как и других, оставшихся в плену замка, плену собственных вечных страданий и боли, пока они не истекут кровью или пока их не прикончат, если дыхание их еще не прервется. Железный болт сломал мою кольчугу и вонзился мне в район желудка. Я прекрасно понимала, что это мой конец, хоть и арбалетная стрела зашла всего на несколько сантиметров, примерно около 3-4, наверное, мне помогла кольчуга. На моем лице просияла улыбка, я стояла, держась за рану. В глазах темнело, слюна перестала накапливаться, а воздух больше не мог попасть в легкие. Последнее, что я почувствовала, так это то, что меня кто-то хватает, и после этого я не чувствую землю…