Var Lath (Наша любовь)

      Был уже поздний вечер, когда Сестра Найтингейл встречает его в небольшой рабочей комнате.       Он знает, что должен быть осторожным, подбирать слова с умом, чтобы не позволить ей увидеть его насквозь и, раскусив, немедленно вышвырнуть из организации, которая в одно и то же время является и - более не представляется Инквизицией.       Лорд Фен’Харел дал ему точные указания: выведать то, что они знают и планируют, попытаться выяснить, кто их новые союзники, помешать замыслам в случае крайней необходимости и, конечно же, делать то, что они говорят, дабы не вызывать подозрений.       Он слышал многое о сестре Лелиане – ныне Верховной жрице Виктории – и все это правда. У нее добрый голос, и ее тон ровен, когда она говорит с ним. Задает невинные вопросы о его семье, роде занятий в прошлом и о причинах податься к ним, в Инквизицию. Но глаза ее остаются холодны: взгляд их острый, словно кинжалы, и он ни на секунду не отнимается от его лица. Несмотря на все пройденное обучение, полученный опыт и пылкую веру в то, за что он борется, агент Ужасного Волка напуган.       Он дает ей ответы, рассказывает историю, скрупулёзно подготовленную заранее, что потерял всю семью из-за Бреши, после чего работал курьером, и ноги его все еще сильны. Вдобавок, он неплохо управляется с мечом.       - Почему ты хочешь нам помогать? Инквизиция распущена, и я не могу гарантировать тебе достойной оплаты.       - Инквизиция сделала много хорошего для Тедаса, и я восхищаюсь её делами.       Это правда, и даже Лорд Фен’Харел так считает. Он говорит об Инквизиции с уважением и нежностью. И всегда упоминает Инквизитора с мягким, меланхоличным огнем в глазах.       - Я не присоединился к вам раньше и очень жалею об этом, поэтому хочу помочь сейчас. И хоть я не воин и не стратег, но если бы мог сделать хоть что-то, пусть даже совсем незначительное, я был бы счастлив.       - Тот, с кем мы столкнулись сейчас, отличается от Корифея, - настаивает Лелиана, зорко прищуривая глаза. - На самом деле, он может быть даже опаснее, если нам не удастся заставить его изменить свои планы.       «Значит, они не намерены уничтожить Лорда Фен’Харела».       Агент не уверен, знает ли его лорд об этом, но это важная деталь, и он будет держать ее в голове как значимую информацию – самую первую, что удалось собрать с тех пор, как он попал на их базу.       - Ты ведь не долиец? - продолжает жрица, и молодой парень отрицательно качает головой.       - Но я слышал об Ужасном Волке, Ваша Святость. Я знаком с историей.       - Если ты здесь, значит, веришь в то, что говорит Инквизитор.       Сидя на твердом стуле, он неловко пожимает плечами и встречается с ней взглядом.       - Я во многом не разбираюсь, Ваша Святость, - он лжет, но скромно сложенные на его коленях руки говорят об искренности и покорности. - Но если конец мира снова близок, на этот раз я хочу быть полезным.       Сестра Найтингейл обдумывает его слова: ее пальцы задумчиво касаются губ, а пристальный взгляд направлен вдаль – на темное безоблачное небо, виднеющееся в небольшом окне комнаты.       - Очень хорошо, - наконец, говорит она, и уголки ее губ приподняты, а, может, это всего лишь игра света. - Но мы будем следить за тобой так же, как за всеми новоприбывшими. Ничего личного, Новая Инквизиция вынуждена соблюдать все необходимые меры предосторожности.       - Я понимаю, - отвечает агент в уважительном поклоне головы, и он правда все понимает.

***

      Организация мала - пылинка по сравнению с могущественной Инквизицией, какой она была месяцами раннее, но оставшиеся здесь бойцы и служащие все еще упорно трудятся, словно ничего не изменилось. По-прежнему существует много миссий и целей, а также неизведанных знаний, добраться до которых нужно самостоятельно, а, затем, постичь. Но у агента нет времени даже на то, чтобы написать сообщение для своего лорда.       Прошла уже целая неделя, когда ему, наконец, удается скрыться в углу и записать все, что он разузнал и увидел. Он отправил все собранные сведения так, как Лорд Фен’Харел научил его – через другого агента, старого смуглолицего эльфа, что еженедельно привозит на базу продовольственные поставки; тот в свою очередь передает сообщение другому доверенному агенту и так далее, пока информация не достигнет Волка.       Это долгий, медленный и осторожный способ передачи посланий, но шпион не ожидает, что Лорд навестит его во сне, чтобы услышать как идут дела, ведь он слишком занят иными заботами и делами поважнее. Каждый видит, как тяжел его долг, и как сильно он страдает, когда упоминают об Инквизиторе. Последнее, что ему нужно, это навещать каждого из своих агентов в их сновидениях.       Таким образом, новый посыльный осторожно передает свое закодированное сообщение компаньону и берется за другие задания, которые ему поручает Сестра Найтингейл.       Он все еще не видел Инквизитора. Но изо всех углов слышит, как ее упоминают, все говорят о ней и произносят ее имя – сейчас она Леди Лавеллан, и она для него тайна.       Подруга, которая служила в Инквизиции, рассказывала, что видела ее много раз, пока работала в Скайхолде. Девушка была из числа служанок, так что ей часто приходилось наводить порядок в прачечной или приносить еду в комнату Инквизитора.       «Она милая и добрая», - с улыбкой рассказывала молодая горничная. Потом оглядывалась вокруг, не желая, чтобы Волк услышал ее, и шептала: «Она и Лорд Фен’Харел выглядели очень счастливыми вместе. Он всегда улыбался, когда она была рядом. Я никогда прежде не видела его таким».       И агент, подогретый любопытством, хочет встретиться с женщиной, укравшей сердце Ужасного Волка и заставившей его сомневаться; с той, кто всей душой желает, чтобы он передумал, и которая и думать не может о его смерти, даже если в его планах абсолютный переворот существующего мира.       Парень думает о словах подруги, ее задумчивых и романтичных вздохах, о том, как она вспоминала сцены, которые видела в крепости, и немного завидует. Он и вообразить не может своего хозяина таким влюбленным глупцом. Он никогда не видел, чтобы Лорд Фен’Харел ел разукрашенные пирожные с Леди Лавеллан, сидящей на его коленях, или как они смеялись и целовались.       Он лишь издалека замечал опечаленное выражение на его лице, украдкой выглядывая из окна своей комнаты. Видел, как его руки строго заложены за спиной, а широкие плечи опущены под тяжестью ответственности и долга. Он слышал только вежливый и серьезный тон его голоса, слегка надломленного, когда Лорд просил защитить Инквизитора, если необходимо. Он видел только боль, сожаление и ностальгию в его стальных небесных глазах.       Агент задается вопросом, выглядят ли так же глаза Леди Лавеллан.

***

      Спустя два дня после того, как его сообщение было доставлено, Лорд Фен’Харел собственнолично прибыл к нему в его сновидение.        Когда агент почувствовал могущественное присутствие за своей спиной во время безобидного и спокойного сна, из него вырвался смущенный вскрик.       - Мои извинения. Я не хотел напугать тебя, - произнес Волк без единого сожаления. Он больше кажется обеспокоенным. Его лорд немного ждет и молвит дальше: - Ты не отправил сообщения.       - Я… – агент запинается, надеясь, что сердечный приступ, чуть его не поразивший, не убьет его в реальном мире. - Я отправил, мой лорд! Только два дня назад! Я передал послание старому мужчине, что привозит молоко и еду на базу, все именно так, как вы учили.       Фен’Харел хмурится, его челюсть напряжена. Как обычно, закладывая руки за спиной, он выглядит по-королевски элегантным, вежливым, но в тоже время холодным и строгим.       Агент совершенно уверен, что он был куда более расслабленным в Инквизиции. Подруга говорила так же.       - Почему ты отправил сообщение так поздно? Что-то произошло? - Фен’Харел изогнул одну бровь. - Я также боялся, что тебя уже обнаружили. Сестра Лелиана – пугающий специалист по шпионам, но…       - О, она действительно хороша в этом! Поэтому это заняло так много времени, сэр. Я должен был быть совершенно уверенным в том, что она и ее агенты не могли видеть меня и прочитать то, что я писал. Также… - издав неопределённый звук, он неловко потирает шею. - Эм… было много дел.       - О? – теперь обе брови Фен’Харела подняты. - Ты что-то выяснил?       - Я знаю, что они ищут людей за пределами Ферелдена и Орлея. Тевинтер, я слышал. Друг Инквизитора, магистр Дориан Павус, имеет к этому отношение, но я все еще не знаю деталей.       Выражение лица Фен’Харела немедленно меняется при упоминании Инквизитора. Его взгляд становится нежным, почти полным надежд, а голос мягок и тих:       - Как она?       Агент не может ничего с собой поделать, он смотрит во все глаза на это удивительное преображение, но поспешно справляется с собой и уверенно отвечает:       - Я… Я думаю, она в порядке, сэр. Никогда не слышал ничего плохого. Хотя я еще не видел ее, она редко покидает свою комнату.       Волк опускает взгляд вниз, и агент чувствует себя неловко, ожидая его следующего вопроса. Он смущен, но также заинтригован, ему хотелось бы знать больше о таинственной женщине, которая так сильно изменила Тедас и его лорда.       Он не смеет спрашивать, он ждет в тишине, пока Фен’Харел не поднимает голову, на его лице снова холодная маска из вежливости и строгости, он говорит: - Я не побеспокою тебя более. Полагаю, вся нужная мне информация изложена в твоем послании.       - Да, мой лорд! На данный момент нет ничего нового, что я мог бы добавить в отчет, - он моргает и исправляет себя: - Есть только… одна вещь.       Фен’Харел снова хмурится, и усталость проглядывается под его глазами тёмными мешками и морщиной на его лбу. Его вид приводит в уныние.       - Инквизиция. Ну, эта организация не является Инквизицией. Они не пытаются уничтожить Вас, мой лорд. Леди Лавеллан старается найти способ, который изменил бы Ваше решение, - он произносит слова так, словно это великий секрет, что-то личное, что его не касается, но, тем не менее, это часть информации и он обязан доложить об этом.       Вероятно, Фен’Харел это знает, потому что он улыбается – слегка, так грустно, что улыбка едва трогает его губы – и кивает.       - Всегда так полна надежды, - шепчет он, и даже если улыбка не вторит его словам, его тон сладкий, любящий, а глаза светятся.       В нем есть надежда, замечает агент, надежда и любовь, и он снова чувствует себя неловко, но также более заинтересованно, чем когда-либо. Он скучает по своей подруге и их долгих беседах о взаимоотношениях этой пары, их любви, что заставила его лорда смеяться, шутить и танцевать.       - Могу ли я сделать для вас что-то еще, мой лорд? - спрашивает он и не удивляется, когда Волк просит его найти способ увидеться с Леди Лавеллан. Он не уточняет для чего, только то, что он должен увидеть ее, и агент почтительно уверяет его, что он сделает все возможное, чтобы добраться до нее и до секретов, что хранятся в ее комнате и на ее столе.       Но он понимает, что это не та причина, по которой Лорд хочет, чтобы он увидел ее.       Он просыпается медленно, плавно и с легкой головой. Он даже не помнит, какие сны ему снились до прихода Лорда Фен’Харела.       Позже другие члены организации – его новые компаньоны, люди, эльфы и гномы, даже не подозревающие, кто он на самом деле – также начинают просыпаться, некоторые из них здороваются с ним, желают доброго утра или приглашают к завтраку.       Он задается вопросом, чувствовал ли его лорд себя таким же несчастным, таким же лжецом во времена старой Инквизиции.

***

      Несколькими днями позже он, наконец, встречается с Леди Лавеллан.       Он должен был доставить Сестре Лелиане несколько посланий и писем – большая их часть из Храма, но несколько из разных частей Тедаса, и он точно запоминает имена для своего отчета.       Он стучит в дверь покоев Верховной жрицы, слишком поглощенный повторением этих имен в миллионный раз, чтобы обратить внимание на голоса, исходящие изнутри.       - Входите! - говорит женщина, и он открывает дверь, помня о том, что стоит отвести взгляд прочь от писем, чтобы для собственной же пользы не выглядеть подозрительным или слишком любопытным.       Он замирает на пороге.       В комнате находится также другая женщина, эльфийка, ее тело заметно тоньше и хрупче, она молода – очень молода, думает он, и не может сдержаться, чтобы не сравнить ее годы с бесконечно большим возрастом его Лорда.       Он снова чувствует себя неловко, будто влез в чью-то интимную тайну.       Потом его взгляд падает на ее ампутированную руку: она не скрывает ее, а ее неброская и удобная одежда не говорит о том, что она лидер организации, в ней она больше похожа на странника.       В ней есть изящество и красота – его друзья были правы, она прекрасна, - но также и грусть, та же самая, что он видит в Лорде. Да, ее глаза такие же. Но есть в них что-то другое, решимость, которой нет у Лорда Фен’Харела, огонь, что движет ее вперед и поглощает своим пламенем тех, кто смотрит на нее.       Она улыбается ему - легкая и добрая улыбка - и даже если она явно уставшая и подавленная из-за стольких обязанностей, которые необходимо выполнить, она все же находит время и силы, чтобы заговорить с ним.       - Ты новенький, - произносит она, и, захваченный врасплох, он мямлит несвязный ответ. Даже если эта организация мала и почти пуста по сравнению со старой Инквизицией, в ней все еще работает много людей, и он не может поверить, что она знает каждого. Может быть, Сестра Найтингейл говорила о нем. Если она говорила, то почему? Может, она…       - Я никогда не видела тебя раньше, - продолжает Леди Лавеллан, и его удивление возрастает. - Я встречала новых разведчиков, которых нашла Лелиана, но твое лицо мне незнакомо.       - Он один из новых посыльных, - объясняет Верховная жрица и поворачивается к нему с самодовольной улыбкой. - Он очень хорош в своей работе. Быстрый и надежный.       - Правда? - Леди Лавеллан тихо смеется, звук хрупкий и чистый как тонкое стекло. - Спасибо за то, что присоединился к нам. Нам нужны такие люди, как ты.       Во рту у него пересохло.       - С-cпасибо, моя госпожа, - он мямлит и заикается. Его взгляд дольше обычного задерживается на ее бледных щеках. Он знает, что когда-то у нее был валласлин. Его подруга рассказала ему, что Леди Лавеллан попросила Лорда Фен’Харела стереть его, в ночь, когда они расстались. Она видела, как та одна возвращалась обратно в Скайхолд, ее лицо было пустое, она плакала.       Его подруга была очень грустна в тот день.       Леди Лавеллан спрашивает его имя, и он дает ей ответ, не способный увести глаза прочь, не в силах оторвать взгляд от девушки, что держит в своих хрупких ладонях сердце Ужасного Волка и лишь желает спасти его.       Его подруга поведала ему, что видела, как они готовились к Балу в Халамширале, и он пытается представить эту маленькую девушку в сильных руках его Лорда, как они кружат по ротонде, смеются, шутят и целуются.       Это сложно вообразить, ведь его Лорд теперь никогда не улыбается, уж тем более не говоря о смехе. Но он чувствует, что может нарисовать в воображении то, как он смеется вместе с его молодой госпожой. В ней есть что-то, что убеждает его - она действительно может изменить сердце Лорда Фен’Харела, и он напуган, совершенно охвачен страхом перед ней.       - Это для меня? - спрашивает Леди Найтингейл, отвлекая его от размышлений. Он передает ей официальные послания и весь напряженный и взволнованный ожидает следующих поручений.       - Ты пока что свободен, - говорит Верховная жрица, и он кланяется, в последний раз бросая взгляд на Леди Лавеллан перед тем, как покинуть комнату. Она кивает ему все с той же легкой добротой, перед этим стерев нежную улыбку со своих губ, и он чувствует грусть, и будто исчезло что-то хорошее, что не должно было уйти.       Он сожалеет о том, что происходит сейчас между этой девушкой и мужчиной, которому он служит, он сочувствует им, но точно не знает почему. Он лишь должен следовать приказам Лорда Фен’Харела, он должен помочь ему вернуть прежний мир Эльфов, а не сочувствовать его личной жизни.       Знакомый кулон-челюсть висит на шее Леди Лавеллан, покоясь на ее груди; она дотрагивается до него правой рукой пока говорит с Лелианой, ее пальцы нежно и тайком гладят зубы и потертые кожаные нити.       В ее прикосновении тоска, ностальгия и желание в утешении, и, в конце концов, он понимает и разделяет ту грусть, что ощущала его подруга годы назад.