На все свои причины

***

      За ужином парни снова садятся нами. С Перси я даже не здороваюсь. Стоя у раздачи за беконом и спагетти, не сразу замечаю, что Джексон встал позади меня.       — Ты все еще злишься?       Хмуро оборачиваюсь, и одариваю невозмутимого парня, с обращенной ко мне милой улыбкой, яростным взглядом. Сам Перси выдерживает это с достоинством и никак не может скрыть подергивающейся улыбки. Поэтому, с гордо поднятой головой, я отхожу от него, так и не ответив ему.       — Привет! Как прошла встреча с Рейной?       Люк оказывается возле меня, как только я останавливаюсь у столика с напитками.       А как у тебя с Дрю?! — Так и хочу спросить я, но вовремя беру себя в руки.       — Нужно было решить пару вопросов, уже все в порядке.       Выдавливаю улыбку, и Люк, встав ко мне вплотную, начинает флиртовать.       — Ты какая-то расстроенная, Аннабет. Может, встретимся после ужина и закончим то, от чего нас оторвал этот Джексон?       Этого упоминания было достаточно, чтобы я вымученно улыбнулась и сослаться на «срочные дела». Люк остался стоять у столика с напитками один, потому что я не стала ждать его. Возможно, я бы и согласилась, но он начинал вести себя слишком уверенно по отношению ко мне, а сейчас я была не в том настроении, чтобы позволять ему это. Достаточно с меня сегодня прогулок.       — Проблемы в раю?       Я сажусь за стол почти последней, поэтому, когда Перси с довольной улыбкой протягивает мне яблоко и задает этот вопрос, все отвлекаются от своих разговоров и смотрят на нас.       — Ты совсем бесстрашный, да?! — не скрывая злости, говорю я, и отталкиваю его руку, протягивающую мне яблоко.       Наш столик потрясённо открывает рты. Перси кажется абсолютно невозмутимым, что выбешивает меня еще больше. Сейчас он делает вид, что ничего не было?!       — Тише, Аннабет, тише. Ты стала такой раздраженной. Тебе не хватает витаминов, поэтому тебе нужно употреблять больше фруктов, — парень делает умилительное выражение лица и виновато сжатые в трубочку губы, — Я просто забочусь о тебе.       Вот сукин сын!       Я встаю довольно резко, пугая Криса, который чем-то подавился, и с размаху бросаю в Перси свое полотенце.       — Лучше заткнись, Джексон! Заткнись и не нервируй меня!       И этот гад начинает смеяться. Тихо смеяться, прикрываясь моим же полотенцем. Когда я шокировано округляю глаза, поражаясь его наглости, рядом со мной оказываются Бьянка и Тайсон. Первая предлагает мне поменяться местами так, чтобы Перси был как можно дальше от меня, а Тай, безуспешно пытаясь скрыть улыбку, просит меня успокоиться.       — Бет, он придурок. Ты скоро привыкнешь.       Я не собираюсь к этому привыкать!       Пять минут мы все пересаживаемся и переставляем еду, чтобы мы с Перси были как можно дальше друг от друга. Не знаю, что так веселит ребят, но Лео и Тай почти что лежат на столе в истерическом смехе. Согласна, со стороны это выглядит довольно нелепо, и наш столик уже давно стал объектом внимания столовой. Но, черт возьми!       Ситуацию спасает Майк, который подмигнув мне, начинает разговор на отвлеченную тему. Только если парень хотел меня успокоить, у него не получилось. Я все еще помню его излишнее любопытство и наш разговор с Мирандой. Черт бы их всех побрал!       — Аннабет, не передашь хлеб? — все замирают, когда Перси, с довольной рожей, обращается ко мне с противоположного конца стола, невинно моргая, — Пожалуйста!       — Перси, — осторожно произносит Хейзел.       Но это гад смотрит прямо на меня и явно ждет, чем я его удивлю.       — Я передам, — выручает Хлоя, когда передает тарелку через стол, спасая меня от убийства Джексона.       — Спасибо, Хлоя, — благодарит девушку Перси и с непринужденным выражением лица берет кусок хлеба с тарелки.       — Не подавись, — мрачно обращаюсь к нему я, когда парень откусывает хлеб.       Перси, сдерживая смех, прожевывает кусок, пока Тай и Бьянка тихо ржут.       — Аннабет, вы уже сделали проект?       Хлоя моментально вытягивает меня на разговор, чтобы отвлечь меня от Перси. И я очень ей благодарна. Уже на выходе из столовой, когда Люк машет мне рукой, ослепительно улыбаясь, я тоже машу в ответ с вынужденной вежливой улыбкой. Но все портит снова тот же Перси.       — Как мило.       Да твою мать!       — Тайсон!       Я резко пододвигаюсь к этому мускулистому парню, под усмешку Джексона, и тяну его за рукав. Парень с улыбкой наклоняется ко мне, забавляясь происходящим. Не знаю почему, но он больше всех импонировал мне. Он был как старший брат, которого мне так не хватало.       — Тай, пожалуйста, заставь его замолчать!       Все смеются, хотя это совсем не смешно. Но вот когда Тай, обманчиво вежливо хлопает улыбающегося мне Перси по плечу, располагая его к себе, а потом резко поднимает и заваливает себе за спину, победно смеюсь только я. Остальные в немом истерическом смехе оседают чуть ли не на пол.       — Все ради тебя, душа моя!       Тай громогласно смеется и начинает бежать по коридору с таким же ржущим Перси на спине. Не понимаю, как Тай мог поднять Перси, который далеко не маленький и не худой, но искренне благодарная ему за то, что избавил меня от компании Перси.       — Ты мой герой, Тай! — кричу я вдогонку парням, и Тайсон начинает смеяться еще громче. Последнее, что я вижу перед тем, как они скрываются за коридором, пугая проходящих мимо учеников, это счастливое лицо Перси, обращенное ко мне.       Перси в этот момент казался ребенком.       Счастливым ребенком.       На следующий день, Перси меня так сильно не изводит. У нас в этот день мало общих уроков, поэтому я встречаюсь с ним только за завтраком, где он по джентельменски уступает мне место рядом с ним, которое я, конечно же, игнорирую; на обеде, где он начинает спорить со мной про какой-то фильм, взывая желание убить его на месте; и за ужином, когда он садится рядом со мной, хотя мест свободных еще много.       — Ты все еще обижаешься?       — А ты все еще сволочь?       Перси смеется и остаток ужина меня не трогает, только передает мне что-то из еды и даже приносит мне кофе, когда я возмущенно вздыхаю, что из-за болтовни Лео стоящего со мной у раздачи, забыла про кофе.       Мы были объектом внимания второй день подряд, но ребята продолжали рассматривать нас, как нечто удивительное и забавное.       — Вы были бы милой парой.       Я отвлеклась от того, что пилила Перси взглядом, когда он передал мне салфетки со словами «все ради тебя, любовь моя».       — Крис, тебе бы показаться врачу, — мрачно отшучиваюсь я, отталкивая от себя ржущего Перси.       — Родригес, уймись, — вставляет свои пять копеек Перси, но к нашему ужасу теперь в нашу сторону наклонилась и Хейзел. А это уже тяжелая артиллерия.       — Да, Крис прав. Вы хорошо смотритесь вместе.       — Хейзел, — в унисон, предупреждающим голосом, произносим мы с Джексоном, что вызывает у всех широкую улыбку. Ну, а Тай и Лео как всегда ржут на всю столовую.       — Так мило. Вы даже говорите в унисон, — пропищала Хлоя, улыбаясь нам.       Я лишь качаю головой.       После ужина я в несколько паршивом настроении делаю домашнее задание, почему-то все время возвращаясь в мыслях к противоречивому Перси, поэтому с удовольствием ложусь в кровать, когда закрываю ненавистный учебник по истории во втором часу ночи, понимая что вместо того, чтобы учить текст, я размышляю о зеленоглазом засранце.       — Наконец-то я в кроватке, — блаженно растягиваюсь я, но практически сразу, как я засыпаю, меня будит истошный стук в дверь.       Открываю дверь в свою комнату с самым яростным выражением лица, готовая высказать нарушителю моего прерванного сна все, что я о нем думаю, но мне это не удается, потому что в комнату влетает бледная Миранда.       — У нас проблемы!       Я усаживаю напуганную трясущуюся девушку на кровать, чувствуя, как желудок сжимается. Миранда нервно пытается отдышаться, пока я разговариваю с ней как с больной: «Миранда, успокойся» «Что случилось?» «Миранда, тише». Но когда девушка поднимает на меня испуганный взгляд, я жду любого ответа, кроме того, который получаю.       — Крис ранен. Около минуты я просто стою и смотрю на нее сверху вниз. Я пытаюсь переварить услышанное, гадая в чем именно она оговорилась. — Крис… ранен, — повторяет Миранда уже более твердо и у меня не остается сомнений в том, что я, черт побери, не ослышалась.       — ЧТО?       Подрываюсь с места, но Миранда хватает меня за руку.       — Стой!       В смысле стой?!       — Крис ранен?! Как это вышло?! Кто его ранил?! ЧЕМ?!       Миранда тянет меня на кровать и зажимает мне рот рукой.       — Заткнись, Чейз, и не ори ради всего святого!       В шоке округляю глаза, поражаясь такому жесткому поведению Миранды. Девушка выпускает свою руку и почти шёпотом обращается ко мне.       — Ты же слышала про организацию «Скорпион»?       Тупо киваю, и Миранда продолжает.       — Мне кажется, у них какие-то проблемы.        И?       — Миранда, ты можешь объяснить нормально!       — Я знаю, что у них проходят тренировки по обороне и сегодня я услышала, что Криса кто-то ранил, когда он патрулировал территорию возле школы! Кто-то не из своих.       Я саркастично качаю головой.       — Он ученик, — медленно выговариваю я, растягивая буквы. А затем уже более истошно, — Что значит, он патрулировал?!       — Тебя должно волновать другое, Аннабет! Его ранили! Перси что-то сказал о том, что «Скорпиона» начинают душить. Получается, у них проблемы. А если проблемы у «Скорпиона» значит и внутри самой Миллонтии.       — Откуда ты вообще это взяла?!       Миранда виновата опускает глаза. Это было бы почти комично, если бы мы оказались в другой ситуации.       — Я просто захотела поесть, ты ведь знаешь, что я учу уроки допоздна, а за ужином я почти ничего не поела. Ну и вот, я просто оказалась в ненужное время в ненужном месте! Поверь, я тысячу раз пожалела, что вышла из комнаты! - истерично заканчивает девушка, и я кладу руку на ее плечи в успокаивающем жесте.        Странно, что этот «талант» сегодня подвел не меня.       Мы резко замираем, когда ко мне в комнату кто-то стучит. Миранда быстро залазит под мою кровать, а я с дрожащими руками открываю дверь.       Почти сразу в комнату врывается Хейзел.       — Закрой! -истошно пищит подруга, окончательно меня добивая.       Я за секунду закрываю дверь и в ужасе смотрю, как Хейзел закрывает шторой окно. Причем ее трясет так же, как только что трясло Миранду, а теперь уже и меня.       — Хейзел…? — удивленно восклицает Миранда, высунув голову из-под кровати.       Она едва не довела Хейзел до сердечного приступа, поэтому, когда Хейзел и я помогаем Миранде вылезти, та зло выругивается на нее.       — Что случилось, Хейзел?       Девушка, все еще тяжело дышавшая, словно она бежала ко мне со всех сил, сдавленным голосом отвечает:       — У нас проблемы, — и переводит свой взгляд на меня, — И у тебя, Аннабет, особенно.        Потрясающе. Ну просто потрясающе!       Миранда еще сильнее бледнеет, я же пытаюсь растормошить Хейзел.       — Так, говори быстро все, что знаешь, узнала, увидела, неважно. Просто рассказывай.       Хейзел двигает ближе к нам и, переводя дух, начинает рассказ.       — Майк ведет себя в последнее время очень странно. Он все время молчит и занимается каким-то проектом. Иногда он словно одержим чем-то, понимаете? Я видела, как он пнул щенка у сторожки. Представляете?! Пнул щенка, да так, что бедняга отлетел на метр. И при этом, Майк улыбался! После этого я поняла, что с ним что-то не так. Еще год назад он таким не был. А сейчас словно стал другим человеком, он перестал быть мягким. Ну, я решила проследить за ним, думала, может он мне просто изменяет. Неделю наблюдала, ничего такого не нашла.       Мы с Мирандой переглядываемся. Все очень плохо. Даже не так. Все очень и очень плохо!       — Сегодня я решила навестить его ночью, не могла уснуть и хотела поговорить с ним. И знаете что? Я спускалась по лестнице, когда услышала крик на улице. Подлетев окну, так и не смогла ничего увидеть, так как на улице хоть глаз выколи, как темно. Но вы не поверите, что все-таки я увидела.       Мы с Мирандой, почти не дыша, спрашиваем «Что?», боясь услышать ответ.       — На крыше сидел человек. И он был с оружием.       Я тяжело сглатываю и встаю, чтобы достать бутылку воды. То ли от страха то ли от напряжения, но воды захотелось неимоверно. Втроем выпиваем ее в два счета.       — Потом я услышала шаги по коридору, и спряталась за шкафом в углублении между стен. Мне было так страшно, девчонки, я думала, умру прямо там!       Хейзел начинает плакать, но я трясу ее, моля ее продолжать. Теперь уже нам всем страшно.       — Ну, так вот, стою я за шкафом. И тут к окну подбегает человек, он был весь в черном. Я почти не дышала, боясь выдать себя, но, тем не менее, не отводила взгляда от этого человека. Он простоял так около 30 секунд, а потом он прошептал «Опять промазал».       Мы молчим и первой нарушает тишину Миранда, кинув в мою сторону обеспокоенный взгляд.       — Странно. Наверно он имел в виду того человека на крыше?       Меня же посещает другая наверняка нелепая мысль.       — Что если это он стрелял в Криса?       Хейзел перестает утирать слезы и непонимающе смотрит на меня своими большими песочными глазами.       — Причем тут Крис? — срывающимся голосом спрашивает она и я перевожу взгляд на Миранду.       Та быстро пересказывает ей то, что рассказала до этого мне, и Хейзел становится белой, как мел. Я же чувствую себя параноиком. Оружие, человек на крыше, раненный Крис. ЭТО ЧТО БЛИН ТАКОЕ?! Я ЧЕРТ ВОЗЬМИ В ШКОЛЕ, А НЕ В СПЕЦНАЗЕ!       Хейзел дрожащей рукой касается моего плеча, заставляя меня снова побелеть, когда вижу ее искаженное страхом лицо.       — Вы не дослушали главное, — тихо шепчет Хейзел, и от ее напряженного тона у меня начинает сдавливать горло, — Это был голос Майка.       Мы на какое-то время в ужасе замираем. Слышно только как стучит мое сердце и как тяжело дышит Миранда. И больше никаких звуков. Абсолютная тишина. Не хватает только похоронного марша, которое наверняка выбивают в такт наши сердца.       <i>«Один…два…десять…тринадцать … двадцать…» </i> Я, как в любой критической для себя ситуации, обращаюсь в мысленный счет. Но он ни черта не помогал мне сейчас!       — Ты уверенна? — осторожно спрашиваю я, и Хейзел уверенно кивает.       — Да.       Мы с Мирандой переглядываемся и обращаемся в мысленный диалог.       <i>«Бесчеловечный … одержим гневом … увлекается оружием…»</i>       — Может, они играли в войнушку?       А собственно говоря, почему нет?       — Было бы очень хорошо, если бы ты оказалась права, Аннабет.       Я возвращаюсь к Хейзел.       — Больше ничего? Ты что-то там сказала про меня, ты пошутила?       Хейзел бьет себя по лбу и снова хватает меня за руку.       — Черт, чуть не забыла. Я же не сразу вышла из шкафа, я еще пару минут стояла там и, честно говоря, собиралась стоять там пока не станет светло и мне будет не так страшно. А потом по коридору пробежали Рейна и Мистер Ди. Так вот, я услышала, как историк спросил ее, в курсе ли еще кто-нибудь о твоей семье, Аннабет. И Рейна ответила ему, что о тебе знает только он и она. Тогда историк сказал ей, чтобы она была осторожна и не позволила никому копаться в твоем деле. Он сказал, что ты здесь в безопасности до тех пор, пока о тебе не знают люди за стенами «Миллонтии». И Рейна должна отсрочить это незнание на максимально возможный срок. Иначе ты будешь в таком же положении, как ребята из «Скорпиона» и другие ученики.       В полном шоке перевожу взгляд с Миранды на Хейзел.       — Ты же пошутила, Хейзел. Поклянись, что пошутила!       Миранда оттаскивает меня, когда я в истерике начинаю теребить Хейзел.       — Успокоитесь! — командует девушка, и мы с Хейзел обнимаем друг друга, в ужасе глядя на не менее побледневшую Миранду.       — Мы должны рассказать Рейне о том, что видели, — спокойно говорит Миранда.       — Не уверена.       Мы с Мирандой поворачиваем голову к Хейзел.       — Нужно поговорить с кем-то из «Скорпиона», узнать, что было на самом деле. Сопоставить это с тем, что узнали мы. И только тогда бить тревогу. Рейна на раз два может нас исключить, только потому что ты, дорогая моя, и я нарушили правила. Не мне тебе говорить, сколько у нас было таких случаев.       Миранда, недолго подумав, кивает.       — Ладно, в этом есть логика, — признаю и я.       Я тоже не считала правильным сразу бежать к директрисе. На отчисление было плевать, но я была уверенна, что правды от нее мы не узнаем.       — Тогда давайте подумаем, кто может быть в этом «Скорпионе» из наших ребят, — уже ровным голосом продолжаю я, и приношу листок бумаги.       Хейзел двигается ближе к Миранде.       — Итак, я думаю, что логично предположить, что там есть Крис и Перси, раз я видела их.       Ок, принимается.       — Еще Люк.       Девушки вопросительно поднимают брови, и я кратко пересказываю, во что вляпалась тогда, когда пошла за водой. Хейзел шокировано открывает рот, а вот Миранда посылает мне немой укор за то, что я не рассказала им про это раньше.       — Я так поняла, что Перси и Люк входят туда.       Девушки кивают.       — По идее, это вполне ожидаемо. Кастеллан почти что самый влиятельный здесь. И со всеми учителями он на короткой ноге.       Мы с Хейзел киваем, и я вписываю имя парня, с которым еще пару дней назад целовалась.       — Думаю, что Лео и Тай тоже могут там быть.       Вписываю имена парней, но настаиваю на том, чтобы подчеркнуть их, раз мы сомневаемся.       — И что будем делать? — спрашивает Хейзел, а я перечитываю имена.       — Давайте решим, кому из этого списка мы безоговорочно доверяем. Нужно выбрать одного человека и поговорить с ним.       Мы все начинаем думать и перебирать варианты. Миранда первая спрашивает меня, кому доверяю я.       — Перси и Таю.       Но так как Тай в нашем списке под вопросом, я хрипло поправляюсь:       — Перси.       Я благодарная девочкам за то, что они не припоминают мне Люка. Я доверяла ему и он не вызвал у меня каких-то опасений, но с Перси и Таем я общалась чаще, поэтому в такой ситуации казалось правильным обратиться именно к ним. Как бы Джексон не изводил меня своим паршивым характером, я знала, что он поможет мне, если я попрошу его. Поворчит, но поможет. И, черт возьми, я безоговорочно доверяла ему! И ради бога, не надо спрашивать меня «почему?». Я и сама не знаю.       — Я тоже доверяю Перси.       — И я.       Чувствуя себя идиоткой, обвожу имя Перси, и пару минут мы мрачно смотрим на этот лист бумаги.       — Мы с вами пойдем под трибунал, если участники «Скорпиона» узнают о том, что мы влезаем в это дело.       Не могу не согласиться с Мирандой, но тактично напоминаю им, что это они пришли ко мне, а не я к ним. Мне не нравилось, что я оказалась втянута в такое дерьмо.       — Почему все так боятся этого «Скорпиона»? Ну, подумаешь, дети влиятельных людей, ну и что?       Миранда неодобрительно качает головой.       — Моя мать в прошлом была членом «Скорпиона». Там творятся важные дела, Аннабет, ребят там готовят к жестокому миру политики и бизнеса и как следствие — к выживанию. Поверь, армия по сравнению со «Скорпионом», это детский сад. Почему, думаешь, на нашу школу, где учатся дети таких важных людей, ни разу не нападали террористы и никого из нас не похищали? Потому что Миллонтия своей конфиденциальностью защищает нас здесь. «Скорпион» защищает нас. Моя мать предпочла забыть это время, как страшный сон, и приказала мне быть в стороне от «Скорпиона». Сейчас достаточно посмотреть телик, чтобы понять, что наша верхушка управления переживает сложные времена. И поверь мне, это обязательно скажется на нас.       — Мне не нравится то, что ты говоришь, — сухо замечаю я, а Хейзел сжимает мою руку.       — Девочки, мне страшно.       Вздохнув обнимаю Хейзел и сжимаю руку Миранды.       — Аннабет, Хейзел, это должно быть между нами. Не надо ввязывать сюда остальных.       Мы с Хейзел киваем, прекрасно понимая, что она имеет в виду.       — Мы с Перси завтра отрабатываем наказание. Думаю, я смогу выцепить его для разговора.       Девушки соглашаются и несколько минут мы обсуждаем будущий разговор с Перси. Потом мы с Мирандой убеждаем Хейзел, что она должна вести себя с Майком так, как вела себя до этого. Быть милой и жизнерадостной, чтобы парень не заподозрил подвоха. Потому что каждая из нас надеялась, что Майка еще можно оправдать. Так как мы все на пределе, девочки остаются ночевать у меня. Засыпаем все довольно быстро, крепко прижавшись друг у другу.       — Ты уверенна, что у тебя нет других родственников?       Я уже в пятый раз рассказываю им о своей семье. О том, что мы простые и родственников ни в банке, ни тем более в правлении, у нас нет.       — Мне страшно.       Слова Хейзел мы полностью поддерживаем, поэтому так же тихо в унисон отвечаем:       — Нам тоже.