На все свои причины

***

      Спала я плохо. Было непривычно спать на новом месте, а тишина за окном, как ни странно, не успокаивала, хотя должна была. В Лондоне такой тишины никогда не было: ночью всегда где-то рядом был шум от машин, от веселившихся подростков, кто-то где-то просто ругался. Здесь же — абсолютная тишина.       Встала я в 5.30, в довольно разбитом состоянии. До завтрака у меня полтора часа, поэтому не торопясь взяла все ванные принадлежности и поплелась в конец коридора, где были душевые. Девчонок почти не было, так как большинство еще спали, поэтому я, не смущаясь, выбрала себе кабинку и шкафчик, куда положила вещи. Прохладный душ взбодрил и снял усталость, поэтому я уже не чувствовала себя помятой. Волосы тоже пришлось помыть, поэтому, стоя у зеркала, я сушила их феном, все еще непривычно наблюдая за тем, как разлетаются мои светлые пряди. Вернувшись в комнату, я нашла в шкафу белую рубашку, идеально повторяющую контуры тела, и галстук из той же ткани, что и темно-синяя, с тонкими едва заметными линиями красного цвета, юбка. Сверху надела светло серый кардиган, а после, с раздражением надела тонкие гольфы и балетки.       Волосы светлой копной рассыпались по плечам и спине, я лишь забрала пару прядок у лица и заколола их сзади заколкой, приподнимая волосы на макушке. Короткие пряди, спускающиеся до линии подбородка, я просто пригладила. Что ж. Я забыла, что могу быть такой … милой? Юбка была немного выше колена, что, несомненно, меня радовало. Слегка припудрив все еще бледное лицо, я нанесла немного туши на ресницы и прозрачного блеска на губы. По сравнению с тем, что я вытворяла на лице раньше, можно сказать, я вообще не накрасилась. И странно, но такой минимум макияжа снова стал мне … импонировать.       Спускаюсь в столовую раньше положенного времени, но на мое счастье она уже открыта и народу мало. Я спокойно беру себе большую кружку кофе, радуясь, что очереди нет, и меня никто не толкнет. Беру один круассан и красное яблоко.       Выбрав свободный столик у стены, едва ли не припрыгиваю от радости, что сонные ученики не испепеляют меня вниманием и мне не придется никого подсиживать.       С блаженством втягиваю в себя аромат свежесваренного кофе.       — Прекрасно!       Но в следующую секунду уже распахиваю глаза так как, тихо посмеиваясь надо мной, Люк облокотился о стоящий напротив меня стул.       — А ты, я смотрю, любишь кофе?       Его голубые глаза искрятся весельем, в то время как мои судорожно мечутся от него к кофе и обратно. Грубо говоря, у меня большая пропасть в светских беседах и, особенно, в общении с противоположным полом. Флирт всегда давался мне с трудом, и как бы я не пыталась скрыть смущение, оно всегда меня выдавало.       — Люблю, когда оно у меня в кружке, а не расплескано по рукам, — тихо бормочу я, вспомнив вчерашнюю неловкую ситуацию, и опуская взгляд на скатерть. Так и не отпив кофе, ставлю кружку обратно на стол.       Моя реплика взывает у парня взрыв смеха, отчего я еще сильнее смущаюсь.       — Я скоро к тебе присоединюсь, красавица, не скучай.       Все еще улыбаясь, парень отходит от моего столика и возвращается к раздаче, я же стараюсь не смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться на взгляды сидящих недалеко от меня ребят. Однако когда я откусываю круассан, я слышу позади тихое посвистывание, явно связанное с тем, что от меня только что отошел Люк.       Дерьмо.       Парень возвращается и, садясь напротив, вежливо спрашивает, как прошел вчерашний день.       — Мог бы пройти ужасно, если бы меня толкнули не на тебя, а на какую-нибудь истеричную девицу, — как можно спокойней говорю я, отмечая, как парень расплывается в улыбке, — Но мне повезло, что это был ты, поэтому день прошел лучше, чем я могла ожидать.       Люк смеется и принимается за еду. Я стараюсь смотреть, куда угодно, только не на него. Тем не менее, вскоре у нас затягивается непринужденная беседа, и парень даже рассказывает про учителей, которые будут у меня преподавать.       — Мистер Ди самый строгий, его лучше не раздражать, — парень делает глоток чая, я же стараюсь запомнить каждое его слово, — К нему лучше не опаздывать. Он ведет историю и географию, и очень щепетильно относится к своим предметам.       Окей, историю и географию, которые я никогда не любила и не понимала, мне придется начать учить.       — Зато Фрэнк довольно лояльный и доброжелательный, он будет вести у тебя математику, геометрию, ну, и ряд других точных наук. А вот наша библиотекарь Эллен, должна тебе понравится, очень милая женщина.       Когда за наш столик начинают подсаживаться девицы, с которыми мы вчера сидели на ужине, я вежливо покидаю собеседника, уловив в его взгляде что-то вроде сожаления. Видно он сам не в восторге от тех, кто решил составить ему компанию. Столовая постепенно заполняется, и я снова ловлю на себе заинтересованные взгляды. Кто-то смотрит совсем безобидно, а вот некоторые явно пытаются понять, что я из себя представляю.       Вернувшись в комнату, кидаю в сумку тетради и канцелярию, и пока есть время до звонка, сажусь читать руководство для ученика, который мне дала Рейна.       Ученикам «Миллонтии» запрещается опаздывать на уроки. Ученик должен быть в классе за пять минут до звонка.       Ученик «Миллонтии» не должен пренебрегать нормами морали и воспитания. (Девушкам следует открывать двери, пропускать младшеклассников вперед, не толпиться на лестнице, быть вежливым с преподавателями, не пререкаться со старшими, говорить «Спасибо» и «Извините», в каждом случае, который этого требует и т.д.)       Ученик Миллонтии не должен находиться за пределами школы, после наступления комендантского часа.       Ученик Миллонтии обязан соблюдать дресс-код и правила поведения, прописанные в пункте 2. главы 1       Ученик Миллонтии и бла бла бла.       Закрываю руководство и откидываю его подальше. Аналог тюрьмы, ей богу: еда по расписанию, комендантский час, какие-то наказания за пренебрежение правилами и нарушения, и прочая лабуда. А вот справочник по школе смотрю уже более тщательно. Рассматриваю фотографии здешних преподавателей, сопоставляя с рассказами о них Люка, изучаю карту школы, пытаясь запомнить хотя бы минимум. Все довольно скучно и вскоре и этот материал летит в сторону от меня, где уже валяется руководство по школе.       Ровно в этот момент понимаю, что опять опаздываю. Я, Аннабет Чейз, самый пунктуальный ребенок в семье. Я никогда (если это не было осознанно, конечно) не опаздывала в школу, на семейные мероприятия, на встречи с друзьями. Так спрашивается, какого черта, здесь в «Миллонтии», я не слежу за временем?!       Простонав поднимаюсь с кровати, поправляю юбку и волосы, после чего, схватив сумку, выскакиваю из комнаты, и меня подхватывает толпа учащихся.       Параллельно смотрю в свое расписание и пытаюсь понять на какой этаж мне собственно бежать.       — Где здесь 24 кабинет?       Мелкий паренек, с дерзкой ухмылкой, показывает мне в сторону и, развернувшись, я бегу по указанному направлению. С ужасом понимаю, что до звонка осталось от силы минуты две, поэтому прежде чем зайти в класс, глубоко вздыхаю и отворяю дверь кабинета.       Практически сразу в классе все замолкают, а преподаватель за кафедрой, недовольно сощурив глаза, подпирает свои очки глядя на меня.       — И кто же это у нас такой отважный, что пренебрегает правилами?       Мужчина выглядит лет на 45, а его вьющиеся седеющие волосы импозантно сочетаются с маленькими круглыми очками. У него небольшая козлиная бородка и черные усы, отчего он кажется еще старше. Весь его вид выражает несусветное раздражение и я чувствую себя довольно скверно. Понимая, что мой пульс набирает обороты, пытаюсь успокоиться и, отведя взгляд в пол, отвечаю учителю.       — Аннабет Чейз. Новенькая.       Слышу довольные шушуканья учеников, но посмотрев на учителя, понимаю, что сяду я на место еще не скоро. Страх постепенно уступает место смущению, потому что я стала объектом внимания, да еще и таким малоприятным образом.       — Итак, Аннабет Чейз. Как у вас обстоят дела с математикой?       Что? Нелепо моргаю, пытаясь понять, зачем он это спрашивает. Ничего что он преподает историю?       Я сглатываю и почти твердым голосом отвечаю, что «хорошо». Вижу, что учитель воспринимает это с иронией. Ну, конечно, как я могла забыть. Типичный стереотип о блондинках все еще сидит в умах большинства жителей планеты.       — Тогда вы, наверно, должны хорошо разбираться в цифрах, мисс Чейз. И цифры на наших часах показывают, что вы зашли в кабинет позже положенного времени. Поправьте меня, если это не так.       Мистер Ди складывает руки на груди и ждет от меня ответа. В нем ни тени веселья, стало быть, издевается он в силу скверного характера. С этим учителем я не сработаюсь точно. Выставил меня идиоткой на весь класс, даже не сжалившись, учитывая, что я новенькая в этом адском месте. Кто-то на задних партах, нагло сообщает, что красивой девушке можно простить все, что вызывает гневный взор преподавателя и веселые смешки впереди сидящих, а вот другой, более приятный и глубокий голос, лениво просит учителя оставить новенькую в покое.       — Это больше не повторится, Мистер Ди. — стараюсь сказать это ровно, но голос все равно меня подводит.       Тем не менее, вижу, что некоторые ученики сочувственно смотрят на меня и явно не одобряют поведение учителя. Это немного приободряет, и я подхожу к нему со своим бланком с ровной спиной и не опускаю глаза, когда он выхватывает его из моих рук.       — Я очень на это надеюсь, мисс Чейз, — выделяя каждое слово, говорит преподаватель и просит меня занять любое свободное место. Я, неловко поворачиваясь к классу, в поиске свободного места, зная, что мое лицо далеко не нормального цвета, как вдруг вижу, что девчонка, с которой мы вместе вчера бежали до столовой, буквально скидывает своего соседа по парте на пол и сдвигает его учебники на край стола, что вызывает смех в классе.       — Ох, проваливай на галерку, Тони, — звонким голосом сообщает девушка, при этом махая рукой мне, — А ты садись со мной!       Класс тихо смеется, а бедняга забирает свои книги с парты, хмуро взирая на свою соседку. Тяжело вздохнув, я направляюсь к ней.       Как только моя задница приземляется на стул возле этой «спасительницы», я чувствую себя в относительной безопасности.       — Итак, мисс Левеск, мисс Чейз, я могу начать урок?       Мистер Ди довольно хмуро взирает на нас и, если соседка предпочитает промолчать, я испуганно бормочу:       — Да, пожалуйста.       Класс снова усмехается, а Мистер Ди наконец-то переводит взгляд с меня на остальных учеников.       — Я Хейзел, — тихо шепчет девушка, немного наклонившись ко мне.       — Аннабет.       Мистер Ди начинает урок, и я понимаю, что здесь придется подтянуть свой уровень по этому предмету. Я почти ничего не понимала из того, что он говорит, потому что перестала понимать историю …дайте вспомнить… спустя год как она началась в младшей школе? Слишком много дат, войн и правителей, и все это в переплетении с какими-то политическими интригами. Нет, это не могло меня заинтересовать ни раньше, ни сейчас. Но получив представление о преподавателе, который у меня будет здесь вести этот предмет, у меня нет выбора, кроме как сесть за учебники.       — Итак, — Мистер Ди внезапно встает чуть ли не передо мной и Хейзел, и одаривает меня ничего не выражающим взглядом, — мисс Чейз, что вы можете сказать о том, как и посредством чего, Генрих VII уладил внешние затруднения в стране?       Я в полном замешательстве пытаюсь понять смысл вопроса. Хейзел утыкается взглядом в свой учебник, но явно ничего не понимает в нем, как и я.       Что я могу сказать о Генрихе VII? Хммм …. Ничего?       — Мисс Чейз?       Мистер Ди смотрит на меня своим тяжелым взглядом, и я вовсе теряюсь: не знаю, как ему ответить, что я профан в его предмете, и не выставить себя при этом полной идиоткой. Но меня спасает приятный мужской голос позади, который в начале урока уже просил учителя оставить меня в покое.       — Внешние затруднения были улажены посредством мирных договоров с Францией и Шотландией, особенно важным считается договор «о вечном мире» с Шотландией в 1502 году.       Вау.       Я лишь виновато опускаю глаза в парту. Кто бы ты ни был, парень, я перед тобой в долгу.       — Прекрасные познания, мистер Джексон, — сухо говорит преподаватель, в то время как я мысленно считаю про себя вдохи и выдохи, в попытке успокоить разбушевавшиеся нервы, — Но в следующий раз давайте уступим даме.       Учитель отходит от нашего стола, и пока он стоит к нам спиной, Хейзел сочувственно хлопает меня по спине. Отвечаю ей очередным вздохом.       Когда этот ад наконец-то заканчивается, я с облегчением вздыхаю и пока складываю сумку, кидаю взгляд в конец класса, откуда доносился голос моего «спасителя». Там я нахожу того зеленоглазого парня, которого увидела вчера в большой комнате. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что он выше меня на голову, если не больше, и с засученными руками белой рубашки смотрится более чем … привлекательно. Когда парень поднимает свой ленивый взгляд, я резко опускаю глаза в стол и, запихнув все принадлежности в сумку, покидаю класс вместе с Хейзел. Девушка берет меня под руку и, посмотрев на мое расписание, довольным голосом сообщает мне, что у нас идентичное расписании занятий. Эта девчонка определенно мне нравится, поэтому вскоре мы уже мило болтаем и смеемся над моим появлением в классе.       — Ты соврала, когда сказала, что у тебя лады с математикой?       Хейзел впилась в мое запястье и свела брови, явно ожидая от меня честного ответа. Поэтому довольно спокойно сообщаю ей, что с детства тащусь от математики. Девушку это так радует, что она едва не сжимает меня в объятиях.       — Это прекрасно! Я в ней полный ноль! Будешь моим репетитором на уроках!       Что ж, ничего не имею против, если она позволит мне сидеть с ней за одной партой на всех предметах.       Мы входим в класс математики и, прежде чем столкнуться с учителем, мы успеваем расположиться за партой, и со мной даже здороваются какие-то мальчишки. Хейзел только подмигивает мне, и я начинаю думать, что пора отучать ее от этой дурацкой привычки.       Со звонком в класс входит симпатичный мужчина 38 лет, с короткострижеными темно каштановыми волосами, в светлой рубашке и галстуке. Не плохо для учителя математики, очень не плохо. Хейзел толкает меня в бок, мол «зацени».       — Фрэнк не такой как Мистер Ди. Он тебе понравится.       Хотелось бы верить. Учитель истории уже стоит в очередь на мои ночные кошмары. Не хотелось бы видеть там еще кого-то из преподавателей. Мужчина занимает свой стол и мне приходится встать, чтобы отдать ему свой табель.       Подхожу к его столу, попутно отмечая, что некоторые девушки едва ли не глазеют на него. Ой, я все понимаю, но, черт возьми, он нам в отцы годится!       — Оу, вы наверно новенькая. Аннабет Чейз, верно? — мужчина встречает меня у своего стола с теплой улыбкой, слегка сощурив карие глаза.       — Да, верно, — я нервно смахиваю с лица прядь и протягиваю ему свой табель, чтобы он расписался.       — Очень рад видеть вас в нашей школе, мисс Чейз! Меня можете называть Фрэнк.       Фрэнк. Просто Фрэнк. Ни Мистер, ни сэр, а просто Фрэнк. Никогда бы не поверила, что такое возможно, если бы не попала в эту школу. Такое ощущение, что здесь все пропитано этикетом и этикой. За исключением Мистера Ди, конечно.       Вежливо киваю и, забрав обратно свой табель, возвращаюсь на свое место.       — И как тебе наш Фрэнк?       Хейзел невинно хлопает ресницами, отчего я усмехаюсь. Девчонка итак выглядит младше своего возраста, а когда ведет себя так — то и вовсе похожа на наивную младшеклассницу.       — По сравнению с Мистером Ди он прелесть. — признаю я, и Хейзел довольно кивает.       — Это единственное, что делает математику не такой отвратительной, какой она является на самом деле.       Хейзел грустно вздыхает, и я понимаю, что с этим предметом у нее не все гладко, в прочем, с математикой всегда у всех проблемы, будем надеться, что я в своей прежней школе не сильно отстала от них. Последним в класс входит тот зеленоглазый парень, которого я встретила в первый день, и который спас меня на уроке истории. Он проходит ленивой походкой, даже не взглянув на одноклассников. Когда он проходит мимо нас, я интуитивно отвожу глаза в тетрадь, почему-то, чувствуя себя не в своей тарелке. Не похож он на простого дружелюбного парня, который будет рад услышать от меня слова благодарности.       Тем не менее, я ставлю себе в голове заметку расспросить про него у своей новой подруги.       Фрэнк оказывается очень вежливым и добродушным, и я понимаю почему его зовут просто Фрэнк: тут и так понятно, что он пользуется авторитетом и уважением среди своих учеников, да и он такой простой и лояльный, что приставка «Мистер» или «сэр», почему-то и правда кажется неуместной. И, когда обращается ко мне с вопросом, я не так сильно нервничаю, как это было на истории.       — Аннабет, судя по в твоим баллам, ты должна неплохо разбираться в такого рода уравнениях.       Преподаватель смотрит на меня с мягкой улыбкой и явным интересом, я же немного скованно, киваю.       — Могу я попросить тебя выйти к доске?       Я уже собираюсь встать, как позади меня раздается чей-то писклявый мальчишеский голос.       — Она же блондинка, Фрэнк. Мы сейчас на час застрянем с этим примером.       В этот момент все мое смущение резко сменяется на негодование. Это кто у нас тут такой смелый?!       Класс захихикал, поощряя смехом комментарий парня, я же поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто посмел выставить меня дурой. Какой-то долговязый парень, вытянув ноги в проход, и подпирая рукой свои очки в темной праве, с долей пренебрежения встречает мой взгляд. Типичный ботаник. А таких хлюпиков я умею ставить на место, благо мое «хулиганское прошлое» теперь частенько втягивает меня в такого рода разборки, где если и надо промолчать, то я уже не могу.       — Во-первых, ты и сам-то далеко не брюнет, — довольно тактично замечаю я, не в силах сдержаться. Он не намного темнее, а дурой почему-то выставляет меня. Класс сразу замирает, не ожидая, от меня такой наглости. — А во-вторых, этот пример в принципе не решаем, и единственное, на что здесь можно потратить час, это на выяснение того, в каких пределах окажется «неизвестная» в тот момент, когда мы докажем, что решения нет.       Выразительно выгибаю бровь, когда парень потрясенно округляет глаза, явно не ожидавший от меня такого выпада. Слышу, что кто-то фыркнул и не удивляюсь, когда понимаю, что это зеленоглазый «Мистер Джексон».       — 1:0 — Резюмирует «мистер Джексон», не отрываясь от тетради. Класс расслабляется и с разных концов класса начинает доносится шепот: «Круто», «Посмотри на лицо Сэма» и «ну новенькая дает».       Поворачиваюсь к Фрэнку, который наблюдал за всем этим с хитрой улыбкой.       — Я могу выйти и решить пример, Мистер… — неловко запинаюсь, не привыкшая к тому, что можно обращаться к учителю только по имени, — Фрэнк., но вот показать графически в каких пределах это все остановится не смогу, потому что я немного отстаю от вашей программы… — честно признаюсь я, уже готовая к тому, что Фрэнк может со мной поспорить на счет примера. Пролистав учебник, я уже поняла, что несколько тем мне придется догонять, что, конечно, меня не радовало. Поэтому посчитала правильным признаться в этом сразу, а не у доски, когда это будет выглядеть более жалко.       Фрэнк, весело хохотнув, поправляет свои очки и едва ли не аплодирует мне.       — Если вы поняли, что здесь нет решения за те пару минут, которые я писал пример на доске, я полагаю, мы с вами сработаемся, Аннабет.       Фрэнк просит меня подойти к нему после урока, чтобы мы определили, что мне следует разобрать самостоятельно и где он может мне помочь, а после, продолжает урок, и я перестаю быть в центре внимания. Мне даже кажется, он специально больше меня не трогает, чтобы я немного расслабилась. Хейзел весь урок только и радуется тому, что я со своими математическими мозгами, буду помогать ей на контрольных. Вскоре ее болтовня отвлекает меня и остаток урока я провожу вполне спокойно, не дергаясь и не пугаясь внимания одноклассников.       После урока подхожу к Фрэнку, и объясняю ему, где отстаю. Мужчина быстро помечает себе и обещает прислать мне в комнату пару справочных материалов и своих конспектов.       — Как проходит первый учебный день? — вежливо спрашивает учитель, пока роется в своих бумагах. Стоя напротив него спиной к классу, я даже не заметила, что в классе остался еще кто-то кроме меня, поэтому дергаюсь, когда слышу позади себя насмешливый мужской голос.       — У нее был Мистер Ди первым уроком, Фрэнк. Не уверен, что девушка все еще хочет учиться здесь после встречи с ним.       Обернувшись, вижу зеленоглазого «Мистера Джексона», который, оперившись о первую парту, изучающе осматривает меня. Слишком нагло и чересчур изучающе. Мне начинает казаться, что парень шпионит за мной, а его ничего не выражающий взгляд с насмешливой ухмылкой, начинают меня нервировать и выводить из себя. У парня словно невидимая корона на голове, о которой только он сам и знает.       Ничего не сказав ему, поворачиваюсь обратно к Фрэнку и молча беру протянутые им бумаги.       — Надеюсь, мне удалось немного сгладить впечатление от преподавательского состава «Миллонтии». — улыбаясь говорит, Фрэнк и, я не зная, что ответить на это, просто киваю и поспешно покидаю кабинет.