Исповедь

POV Шерон. «Я… не хочу умирать… " Господи, знал бы ты, что именно этого я так сильно боялась! Именно этой страшной фразы… и этого отчаянного выражения лица… и этих еле заметных горьких дорожек слез… и этих тяжело опущенных на наши с Реймом плечи рук… Я схватила правую кисть Брейка и притянула его бледные пальцы к своей груди. Внутри все содрогнулось от телесного холода. Контраст разных по величине температур обдал мое лицо, обжигая щеки лихорадочным пламенем. Я поздно опустила голову. Поздно увидела навечно застывшую горькую улыбку на его губах, поздно стала шептать Брейку о том, чтобы не засыпал. Поздно. Слишком поздно…  — БРЕЙК!!! Безжалостно, несправедливо, нечестно!  — Брейк, не бросай меня!!! Низко, подло и мерзко!..  — Прошу тебя, Брейк…  — Госпожа Шерон, — тихо позвал меня Рейм, — это всё. Его больше нет. Я взглянула ему в глаза и будто молила его ничего не говорить, просила его помочь Брейку… Но он всё также оставался сидеть на месте, и только его дрожащая рука на спине мертвого выдавала его боль… Все мы способны чувствовать боль. Все мы грешники, потому и знаем, что такое боль… Неужели я что-то сделала не так в этой жизни? Может, моя ошибка в том, что я заключила сделку с цепью и тем самым обрекла себя на пустое скитание по миру? Так я сделала больно только себе одной, никто больше не пострадал из-за моего решения! Тогда… может, потому что я перестала верить в Бога? Вполне возможно. Но я боролась с низшими существами, которые губили невинные души. Старалась бороться… Тогда… Может, потому, что я постоянно врала Брейку? Молчала о своих чувствах к нему и лгала о том, что могу справиться со всеми проблемами сама? Но ведь это не так. Какие бы у меня ни были трудности, только благодаря ему я держалась, пытаясь сохранить мелкое равнодушие к окружающим меня обстоятельствам. Может, у меня это получалось из рук вон плохо, но я старалась, старалась не беспокоить его своими «заморочками», как он часто выражался. Я выжигала себя заживо осознанием того, что также оставалась бесполезной для всех и особенно для него. Мне было больно. Очень. Но я терпела даже тогда, когда узнала об его слепоте. С каким усилием воли мне далось принять это, улыбнуться Брейку, как будто мне ничуть не больно, но с каким наслаждением я тогда пожала его длинные пальцы, холод которых смогла ощутить даже сквозь перчатки. Его лицо в тот миг так резко преобразилось, что на секунду мне показалось, что сам мир изменился и потерялся. Это было изумление, горькая растерянность — такая, которая бывает, когда человек чего-то упускает из виду и потом, осознавая это, сожалеет, что не видел изменений вокруг себя… Затем я заметила промелькнувшую по лицу искорку радости и еле сдерживаемой… гордости?.. Я кричала от отчаяния, перехватывая остывающее тело Брейка, тихо шептала губами «Прошу, не оставляй меня», умоляла дышать так, чтобы я слышала, просила прощения за все, лишь бы он не молчал, словно… … мертвый. Господи, скажи, что мне сделать?! Я на все готова, но ВЕРНИ ЕГО! Он заслужил жизни больше, чем те, кто сейчас радуется его трупному молчанию, чем все зло на этой земле, чем я!..  — Р… Рейм, — дрожащим голосом проговорила я, почувствовав на талии тепло живого человека.  — Хватит, — так же тихо произнес мне на ухо Лунетт, закрывая мои глаза ладонью одной руки.  — Прошу, не говори так…  — Его нет. Мир рухнул на части. Мир перестал существовать, и мне на секунду показалось, что я падаю. Вниз. К самой Бездне в лапы. Или в пасть, неважно. Словно за спасательный круг, я взялась за ладонь Рейма, прикрывающую мое лицо, сжала ее и, прикусив губу до крови, тихо выдохнула слова, последние, перед тем, как почувствовать невесомость и терпкую темноту обморока:  — Как мне жить теперь?..