Проклятая

Пробуждение выдалось не из приятных. Голова раскалывается, тошнит, неимоверно хочется пить. Рядом похрапывает мой законный супруг. Мерлин, это сколько же я выпила, если мы завершили празднование годовщины свадьбы в одной постели? Так, теперь надо хотя бы сесть. О, получилось! Правда, затошнило еще сильнее, но это ничего. Трансфигурирую будильник в огромную кружку. Нет, все-таки Агуаменти - самое лучшее заклинание на свете! После второй кружки воды пожар в моей личной вселенной, кажется, временно потушен. Медленно встаю, стараясь не делать резких движений. Тело уже не то, что в юности, подобных издевательств ох как не любит. Хорошо, что дети остались у Молли. Готовить завтрак я сейчас точно не в состоянии. Открываю окно в надежде обрести хоть немного прохлады, но август в этом году необычно жаркий. Нет сил даже на то, чтобы доползти до душа. Возвращаюсь обратно в кровать, дабы попытаться поспать еще немного. И тут срабатывает каминная сеть. Ну конечно же, Поттеры. Кажется вчера, по пьяной лавочке, я предложила им провести сегодняшний день вместе. И, похоже, они согласились. - Рон, вставай! Ну вставай же, у нас гости! - трясу я за плечо свою вторую половину. Половина ворчит, морщится, но открывает глаза. - Судя по тому, что у меня болит голова и я в твоей спальне, погуляли мы вчера неплохо, да? - жмурится он от яркого света. - Не то слово, твоя мама будет нам это припоминать еще долго! Вставай, тормоз, одевайся. Или ты собираешься шокировать нас всех бесплатным утренним стриптизом? - Всех? - трясет головой это чудовище. - А-а, Гарри и Джинни, как же я забыл. За кофе, заботливо сваренным для нашей страдающей компании непьющей Джинни, выясняется, что мужчины договорились пойти сегодня на квиддичный матч, а у нас с миссис Поттер намечается самый настоящий девичник. С ума сойти. Как я ухитрилась подписаться на такое? Никогда больше не буду столько пить. Наконец, Гарри и Рон уходят, пожелав нам приятного времяпровождения. Смешно. Слово "приятное" ассоциируется у меня сейчас с бассейном, полным холодной питьевой воды. Но я же с Джинни, а значит, подобное мне сегодня не обломится. Она, конечно же, тащит меня в духоту магазинов Косого переулка, по улицам, залитым палящим солнцем, не переставая трещать на ходу. Ни на минуту. Боги, за что мне этот ад? Зато в итоге мы оказываемся в кафе, и это настоящее спасение. Раз уж похмелиться мне не светит, так хоть мороженого поем. Восемь-девять шариков - то, что нужно. - Почему ты не купила для Рози ту мантию, она была такая красивая! - щебечет этот рыжий клубок позитива. - Потому что мне не на кого ее померить, ежу же ясно, - невнятно бормочу я сквозь мороженое. - Так можно же подогнать заклинанием! - отмахивается она от моих оправданий. Сучка. Будто не знает, что бытовые заклинания - не мой конек. Я как-то пыталась укоротить брюки для Рона. Теперь у нас есть первые в мире абсолютно герметичные брюки, без единого отверстия. Хотя, Джинни никогда никого не подкалывает, просто не умеет этого. Или даже вовсе не способна на такое. Так что она, скорее всего, просто забыла об этом прискорбном факте из жизни героини войны. Да, я такая. Убить заклинанием - запросто, прочесть древние руны - пара секунд, а штаны подшить - это не ко мне. - Джин, я не умею, ты же знаешь. В итоге получится что-нибудь вроде наряда для куклы, не иначе! - Ну, ты могла бы попросить меня, - бесхитростно говорит она. Видимо, и впрямь не понимает, что мне неприятно это слышать. - Нет, дорогая, спасибо, но Роз не любит, если я покупаю ей вещи без ее личного участия. Подросток, что поделаешь. - Это точно! Дети - они такие, - хихикает Джинни, непроизвольно поглаживая себя по слегка округлившемуся животу. Надо же, а я и не замечала, что она снова беременна. Выразительно смотрю на живот, затем ей в глаза, потом - опять на живот. Она смущенно улыбается. - Вы когда собирались рассказать? - спрашиваю я, будто меня это интересует. На самом деле, мне сейчас все по барабану. - Да сегодня и собирались, только вечером, вместе. Не думала, что уже так заметно. - Поздравляю! Безумно рада за вас! - говорю я, пытаясь мило улыбаться. Голова все еще раскалывается, мне не до ее пуза, если честно. И вообще, это же кошмар, если вдуматься. У Поттеров уже четверо детей, этот будет пятым. Бедняга Гарри, он как-то жаловался мне, что времени на отдых почти совсем нет. Но я-то знаю, что задевает меня в этой ситуации больше всего. Тот факт, что они оба, что бы ни говорили, как бы ни плакались на усталость, просто светятся от счастья. И это не спрячешь. Они и сейчас, через пятнадцать долгих лет, любят друг друга. И мне банально завидно. А еще - просто непонятно. Разве так вообще бывает? - Ты когда-нибудь думала об измене, Джин? - спросила я ее однажды. Никогда и ни у кого больше я не видела настолько удивленного и растерянного взгляда. - Нет, конечно! Да и к чему мне это. Я люблю Гарри, он любит меня. Зачем мне еще кто-то? Джинни, несомненно, ангел во плоти. И мне как-то даже неудобно перед ней за то, что я такая. За то, что не умею использовать бытовую магию, готовлю, только если дома дети, поглядываю на других мужчин, иногда выпиваю, временами грязно ругаюсь и слишком много времени отдаю работе и книгам. За то, что я такая никудышная жена и мать. Мне иногда кажется, она считает, что ее брат, несомненно, достоин большего. Странно, что у него другое мнение по этому поводу. Хотя, на самом деле, она так не думает. Скорее всего. Джинни слишком добра, и от осознания этого факта мне становится неудобно перед собой. Я не люблю с ней встречаться. Рядом с Джинни Поттер я чувствую себя ущербной. Поэтому, когда поздно вечером за четой Поттеров закрывается дверь, я выдыхаю с облегчением. Теперь можно взять пару-тройку книг, свернуться калачиком на диване и попытаться ни о чем не думать. - Ты так не любишь гостей, Миа? - подкалывает меня Рон. - Люблю, но не с похмелья. Твоя сестра протащила меня за собой по всем магазинам, что попались нам на пути. Меня чуть не стошнило на новую коллекцию мантий от мадам Малкин! Рон так заразительно смеется, что я тоже улыбаюсь уголком рта. Как же здорово, что они ушли! С Роном мне хорошо и спокойно. Он почти никогда не осуждает меня за "неидеальность". За пятнадцать совместно прожитых лет мы привыкли к недостаткам и слабостям друг друга, притерлись, как детали часового механизма. На Рона всегда можно положиться. А то, что мы уже десять лет спим в разных комнатах и занимаемся сексом не чаще раза в месяц - так что с того? Многие из наших знакомых пар живут именно так. Но не Гарри и Джинни, конечно. Я не знаю, есть ли у Рона кто-то на стороне. Мне все равно, если честно. Но чувство собственничества - вещь суровая, поэтому я и не хочу знать, во избежание, так сказать. И еще меньше хочу, чтобы муж узнал о моей измене. О моих регулярных изменах. Правда, с одним и тем же мужчиной, но не думаю, что Рона утешило бы подобное постоянство. Потому что мой любовник - Драко Малфой. Мы встречаемся уже полгода, в маггловских гостиницах. Если о нашей связи узнают, это здорово дискредитирует действующего главу Визенгамота лорда Малфоя и главу Отдела Тайн Гермиону Уизли. Не говоря уже о том, что Астория Малфой - моя хорошая подруга. Да и Рон едва ли простит мне ТАКУЮ измену. С кем угодно, но не со слизеринским "хорьком". Поэтому мы предельно осторожны. Это началось после одного из заседаний попечительского совета, на котором мы с Малфоем поругались в пух и прах, обсуждая финансирование Хогвартса на следующий год. Зал заседаний мы покинули, не переставая ругаться. Потом продолжили выяснение отношений в "Кабаньей Голове". Между пятой и шестой рюмкой мы перестали говорить друг другу "сэр" и "миссис". А после девятой оказались в какой-то занюханной гостинице. А потом, в комнате с пыльными шторами (честное слово, когда Малфой занавешивал окно, в воздух поднялось целое облако), выяснение отношений продолжилось весьма ожидаемым способом. Малфой был жестким, почти жестоким. Он взял меня сзади, у стены, будто не решаясь посмотреть в лицо своему падению. Он входил в меня резко и глубоко. Он до боли оттягивал мои волосы и шептал на ухо всякие гадости. Он назвал меня грязнокровкой. Я кончила. Первый раз в жизни кончила во время секса с мужчиной. После мы оба чувствовали себя несколько растерянно, но первые же слова разрушили эту неловкость. - Знаешь, всегда хотел сделать с тобой что-то подобное, особенно после совместных заседаний, - сказал он и рассмеялся. - Что, я настолько доставучая? - усмехнулась я. - Не то слово, - ответил он. - Настолько, что я, пожалуй, еще не отомщен. И все случилось снова. А потом еще раз. Домой я вернулась ночью, дети спали, Рон тоже. Он привык, что я возвращаюсь с собраний поздно. Странно, но тогда я совсем не ощутила чувства вины. Не ощущаю его и сейчас. Драко никогда не называет меня по имени, только "Грейнджер" или, в пылу страсти, грязнокровкой. Я тоже называю его только по фамилии. Это создает некую иллюзорную невидимую стену между нами. Прошло больше шести месяцев, и в наших отношениях что-то меняется. Не могу сказать, что довольна этим. Меня пугает изменившийся взгляд Малфоя, то, что он стал более нежен со мной. Меня пугает и то, что я стала чаще думать о нем. Сегодня он какой-то особенно странный. Тянет меня обратно в постель, хотя обычно мы отправляемся по домам сразу после секса. И я послушно ложусь рядом. Утыкаюсь носом в его плечо. Тонкие, почти белые волосы щекочут мне лицо. За пятнадцать лет Малфой ухитрился отрастить себе шевелюру длиннее, чем была у его отца. И рано поседеть. Мне очень нравится быть с ним вот так, просто рядом, и это, несомненно, не к добру. Он берет меня за запястье левой руки, притягивает его к своему лицу и невообразимо нежно касается губами шрама. В душе все переворачивается с ног на голову, сердце болезненно сжимается. Нет, только не это, только не он, не сейчас. Все же было так хорошо. - Прости меня, - шепчет он, продолжая ласкать мою руку, - прости. Я ничего не сделал, ничем не помог тебе тогда. Я так виноват... - Э-э, и что бы ты тогда смог сделать? Не глупи, это не твоя вина. Это же правда. Грязнокровка я и есть. Никаких обид. - Гермиона, не надо... - просит он. - К тому же мне нравится, когда ты так меня называешь, - сознаюсь я, пытаясь прервать пугающий поток нежности. - Грязнокровка, - произносит он, но вовсе не как ругательство. - Моя грязнокровка. Потом мы занимаемся любовью. Именно любовью, грешно называть сексом то таинство, которое происходит сейчас между нами. Мы занимаемся любовью в первый и последний раз. Поэтому, как только утихают последние сладкие спазмы, я вскакиваю и начинаю судорожно одеваться. - Гермиона, - снова зовет он меня по имени, уже второй раз,- что происходит, куда ты? У нас же еще куча времени, и я хотел сказать тебе кое-что важное... - Я пойду, Малфой, - как можно суше выдавливаю я. Получается какой-то испуганный писк. - Мне пора. Это не должно повториться. - Не должно повториться?! Ты в своем уме, Грейнджер?! Мы только начали! И ты выслушаешь меня, я не дам тебе уйти, пока ты этого не сделаешь! Наши палочки лежат на прикроватной тумбочке с его стороны, так что я потерянно опускаю плечи и сажусь на краешек кровати, готовясь услышать то, о чем я уже знаю. - Гермиона Грейнджер, - начинает он с пафосом, но тут же сбивается, - Уизли... к Мерлину Уизли! Грейнджер, я думаю, что в наших отношениях наступил такой момент, когда все уже не может продолжаться как раньше. Мне надоело прятаться по этим крысиным дырам, надоело врать жене и сыну, врать самому себе. - Малфой... - начинаю я, но он не дает мне договорить. - Подожди, дослушай. Ты не любишь своего мужа, я не люблю свою жену, наши дети уже взрослые и все поймут. Мне надоели эти шпионские игры. Я хочу быть с тобой. Жить с тобой, ложиться спать и просыпаться с тобой рядом. Хочу, чтобы о нас знали. Мне все равно, что скажут и во что мне это обойдется. Я хочу быть с тобой. И если ты не хочешь того же, скажи мне сейчас. К концу его пламенной речи по моим щекам ручьем катятся слезы, я то и дело всхлипываю, стараясь не поднимать на него взгляда. Потому что то, что я должна ему сказать, и то, чего я хочу, - слишком разные вещи. Я должна сказать ему, должна... - Драко, - говорю я сквозь всхлипы, - я хочу быть с тобой. Но не могу. Нельзя. - Что за бред, Грейнджер?!! Не можешь?! Да кто тебе запретит?- кажется, он в шоке от моего поведения. - Я сама. Драко, это... понимаешь, все мужчины, к которым я что-то чувствовала, все они умерли, и, мне кажется, из-за того, что были рядом со мной, из-за того, что у нас были отношения. Из-за меня. - Что за...? - Понимаю, это звучит как бред, но я, кажется, проклята, Малфой. На мне какой-нибудь долбаный "венец", не безбрачия, конечно, а гораздо хуже... - Мерлин Великий, что ты несешь?! Ты сама подумай, какое еще проклятие? Если бы оно было, я или твой муж, или комиссия министерства - кто-нибудь обязательно бы заметил. Ты же умная женщина, Гермиона, как ты можешь в такое верить? - он придвигается ближе ко мне и обнимает за плечи. - Но они все... Сириус, Северус... - шепчу я. - Северус? - голос у Малфоя удивленный. Да, я же никогда не говорила ему о тех, с кем была до него. - Гермиона, но шла война. А быть шпионом на войне - крайне опасное занятие. Они погибли только потому, что таковы были обстоятельства. При чем тут ты? При чем тут какое-то проклятие? Он продолжает говорить, приводить доводы, и я понемногу успокаиваюсь. Так хочется поверить. И впрямь, мало ли что я придумала себе, будучи глупой девчонкой? Какой смысл портить себе жизнь и дальше, боясь непонятно чего? Мерлин, если бы все было так просто... - Все будет хорошо, милая, у нас все будет хорошо, - шепчет он мне в волосы, его руки гладят мои, - никаких проклятий, ничего такого, ты мне веришь? - Хочу верить, - шепчу я в ответ, прижимаясь к нему крепче, - хочу, но боюсь. Давай еще немного подождем, и если ничего не случится... - Хорошо, - отвечает он немного невнятно, его губы уже скользят по моей шее, - договорились. Только долго я ждать не намерен. Не больше недели. Ты моя, грязнокровка. Только моя! Я больше не хочу делить тебя ни с кем. Я уже говорила, что моя жизнь - дерьмо, кажется? Или еще нет? Так вот, моя жизнь - полное дерьмо. Потому что оказалось, что неделя - слишком долгий срок. Все произошло спустя всего два дня. Поздний вечер, я сижу в гостиной с книгой. И тут внезапный вызов по каминной сети. Поместье Малфоев. Увидев заплаканное лицо Астории, я сначала решила, что Драко не сдержал слова и все рассказал. Но нет. - Он был весь в крови, Гермиона, они забрали его в Мунго, обещают сделать все возможное. Преступника ищут, я не понимаю, просто не понимаю, как он мог пробраться к дому? - рыдает она, размазывая слезы по красивому ухоженному лицу. А во мне обрывается последняя ниточка надежды. - Я сейчас буду, только оденусь, - говорю я, с трудом пытаясь держать лицо. - Ты лучше отправляйся сразу в Мунго, я пока должна оставаться в поместье, сейчас прибудут еще авроры, будут искать виновника, вдруг он еще здесь? Да и Скорпи в шоке, я... - Конечно, я напишу тебе из больницы, когда будет что-либо известно, - говорю я и направляюсь в спальню - одеться. Руки трясутся, перед глазами плывет. Прибыв в Мунго, справляюсь о здоровье лорда Малфоя. И узнаю, наконец, что именно случилось. Какой-то волшебник, осужденный Визенгамотом пять лет назад, освободился из Азкабана. И отправился мстить тому, кто, по его мнению, был виновен в его несчастьях - Малфою. Дело потребовало длительной подготовки, проникнуть на территорию поместья почти невозможно. Потратив кучу магических сил и амулетов, саму месть злоумышленник решил осуществить предельно просто. Бросил взрывное устройство в окно библиотеки. Малфоя спасло то, что в момент взрыва он уже выходил из помещения. Но полученные ранения, в основном, осколочные, все равно были очень серьёзны. На данный момент почти все повреждения устранены, состояние больного - стабильное. И да, к нему можно. Я долго стою перед дверью, не решаясь войти. Не хочу говорить с ним, потому что придется сказать ему, что мы не можем быть вместе. Что чертово проклятие, кажется, существует на самом деле. Что я не хочу проводить еще эксперименты. Достаточно и этого. Дьявол, как я ненавижу врать! Как ненавижу сейчас сама себя. Из палаты выскальзывает медсестричка, окидывает меня взглядом и громко восклицает: - Миссис Уизли! Как хорошо, что вы пришли. Сэр Малфой звал вас. Ну, все, теперь придется заходить, ее не услышит только глухой. И как она ухитрилась узнать в непричесанном привидении знаменитую Гермиону Уизли? Ума не приложу. Медленно захожу в палату. Малфой лежит на широкой койке, он укрыт белыми простынями. Голова его забинтована, на лице и руках ссадины. Внешними повреждениями еще не занимались. Глаза закрыты, но он не спит. Подхожу, осторожно беру его за руку, он открывает один глаз. Видит меня и пытается сесть, но лицо искажается гримасой боли, и он почти падает обратно. - Не вставай, не надо, - говорю я. В уголках глаз начинают скапливаться слезы, но мне нельзя плакать. Не сейчас. - Гермиона, - говорит он умоляюще, и я понимаю, что он хочет сказать. - Не делай поспешных выводов! Это случайность. Могло произойти с кем угодно, хоть с твоим мужем, хоть с Кингсли. - Но призошло с тобой, - отвечаю, уже не в силах сдерживать слезы, и, отпустив его руку, начинаю отступать к двери. - И я не хочу, чтобы ты умер, Драко. Кто угодно, только не ты. - Подожди! - кричит он, пытаясь сесть на кровати, губы кривятся от боли. - Подожди, не уходи! Это случайность! Я молча отступаю к двери, пытаясь унять боль, которая разрывает мою душу на части. Интересно, кому из нас сейчас больнее? - Гермиона, не уходи! Я люблю тебя, дьявол тебя побери, грязнокровка! Я люблю тебя! - Я тоже тебя люблю, Малфой! И именно поэтому я должна уйти, - отвечаю я и наконец нащупываю дверную ручку. - Береги себя! В коридоре я прислоняюсь к стене, слезы застилают глаза, ни черта не видно. Ноги трясутся. Руки тоже. Запускаю руки в волосы, стараясь не слушать доносящихся из палаты криков. Потом вытираю слезы и быстрым шагом направляюсь к выходу. Встречные посетители и персонал больницы шарахаются от меня в стороны. Наверное, я ужасно выгляжу. Но мне наплевать. У стойки администратора вспоминаю, что обещала послать Астории сову. - Пожалуйста, сообщите миссис Малфой о состоянии ее мужа, - прошу я молодого человека в синей форме. - Я обещала отправить ей сову. - Конечно, сию минуту, - кивает он. И я ухожу, не глядя по сторонам и под ноги пересекаю довольно людную улицу, потом вспоминаю, что аппарировать при магглах - верх наглости даже для меня, и сворачиваю в какой-то переулок. Там, по счастью, ни души. "Кабанья Голова" встречает меня "ароматами" дешевого табака, перегара и пролитого пива. Сажусь за стойку и молча киваю Аберфорту. Он понимающе ставит передо мной пинту эля, которую я выпиваю одним глотком. Передо мной появляется новая кружка. - Что, бросил он тебя?- сочувственно говорит Аберфорт, и я даже не удивляюсь тому, что он, похоже, все знает. - Не-а, - тяну я, смахивая слезы в темный эль. - А что тогда? - искренне удивляется мой собеседник. - Я его, - буркаю я и хлюпаю носом. Аберфорт протягивает мне платок. - Ну и дура! - резюмирует он, и я от неожиданности даже всхлипывать перестаю. - Дура, - соглашаюсь, - но так было надо. Дома тишина и покой. Взбаламученное визитом Астории семейство, в лице Рона и Рози (Хьюго гостит у Поттеров), восседает в гостиной в ожидании меня, разгадывая маггловский кроссворд. Судя по всему, дело идет туго. - Его поймали, - сообщает Рон, поднимаясь мне навстречу. Забирает сумку и заботливо усаживает на диван. - На территории поместья, лежал под кустом в полном отрубе. Сработало все-таки какое-то охранное заклинание. Лучше поздно, чем никогда. Как Хорек? - Жить будет, - буркаю я, не в силах выдавить из себя что-нибудь еще. - Хорошо, надо сообщить Астории, чтобы не волновалась. - Я уже послала ей сову из больницы, - отвечаю, стараясь уследить за интонациями в голосе. - Отлично, - кивает Рон, - а теперь, может, тебе немного выпить? Неважно выглядишь, устала? - Устала, - говорю, радуясь толстокожести своего супруга. Устала - это мягко сказано. Я в шоке, в пустоте, в нигде. Но это - мое личное дело. Больше ничье. Поэтому стоит надеть маску "любящая мать и жена", без нее мне теперь никуда. - Налей мне чего-нибудь, что горит. И давайте уже сюда ваш кроссворд, опять ведь ни слова угадать не можете. - А вот и нет, - радостно улыбается Рози, - мы почти весь отгадали. Только вот что это такое: прибор для приготовления пищи, двенадцать букв? Длиннющий, зараза, а непонятно. - Электрогриль, - разок глянув на кроссворд, ответствую я, отпивая джин из высокого стакана. - Спасибо, мамочка! - радуется Роз, вписывая ответ. - Ты у нас такая умная, Миа, - говорит Рон, обнимая меня за плечи. Сердце на мгновение испуганно екает, но тотчас успокаивается. Это же Рон. Мой Рон. И с ним, Мерлин свидетель, пока я жива, ничего не случится.