Азбука

— Черт, нет, нет! — в ужасе пробормотала Хедер, с нескрываемым отчаянием глядя на дверь, за которой слышались крики и отборные маты. Кто-то сильно долбился в дверь, и возникало чувство, будто её сейчас снесут с петель. — Астрид, Оливия, несите оружие!.. Сковородки!.. Поварешки! Да к черту, несите что-нибудь! Нам дверь пьяные в стельку студенты выламывают! Из дверного проема возникли сонные, но встревоженные девушки. В дверь стали долбиться сильнее. Открывая ящички, каждая из них доставала все, что могло пригодиться в защите себя и других. Только все трое встали около выхода, как дверная ручка стало до безумия медленно опускаться вниз и вверх, словно в фильме ужасов. По другую сторону возникла гробовая тишина, прерванная криком. — ОТКРОЙТЕ! ДВЕРЬ! МЫ! ХОТИМ! ПИСАААТЬ!!! — взревел один из них. — Стен? — в шоке произнесла Оливия. — Чо? — затем она резко подошла к двери и так сильно шарахнула по ней ладонью, что Астрид и Хедер вздрогнули. — Только скажи мне, что ты набухался, дубина, и я убью тебя! — Прости, моя сладкая, но как я мог удержаться? Сегодня же праздник… — устало и слишком пьяно произнес студент. — Единственный праздник, который сегодня произойдет — твое жертвоприношение! — скрипнула зубами Торстон, и подойдя к двери, щелкнула замком и мгновенно распахнула её. Повезло, что девушки успели вовремя отойти в сторону, так как все трое, навалившись на дверь, не ожидали, что она откроется, и ничком рухнули на пол. — Ыыыы, здрасти… — широко улыбнулся Иккинг, с наслаждением устраиваясь на полу. — Хэддок, и ты напился… — прошептала Астрид, после чего схватила Иккинга за плечи и начала яростно трясти его. — Очнись, пьяное ты чмо! Какого хрена ты там дверь выламывал?! И… И откуда у тебя, черт подери, следы помады на щеке?! Слышь ты, кто тебе там щеку обсасывал, а?! — Астрид, это было довольно некомпетентно с моей стороны, но это был я… — заплетающимся голосом сказал Роб, намеренно вытягивая накрашенные ярко-алой помадой губы трубочкой. — Ингерман, где твой здравый смысл? Откуда ты взял помаду? Что ты вообще делал? — Хедер хлопала своего парня по щекам. — Не помнююю… — Вставай, тунеядец! Ты сейчас прямо на полу уснешь! — Нет! Я бодр и весел… Как говорил Ингрид Бергман «Счастье — это хорошее здоровье и плохая память»! — мудро прокомментировал Роб, попытавшись подняться с намеченного места. — Йоргенсон, тряси своими жирными ножками и вставай отсюда быстро, иначе я заставлю тебя сделать это силой! Тут Стэн с самым оскорбленным и возмущенным видом встал с пола. — ТАК! У МЕНЯ НЕ ЖИРНЫЕ НОГИ! — брюнет задрал свою конечность, и резко дернул штанину вверх, обнажая волосатую ногу. — ТЫ ЧТО, ТАК И НЕ ПОНЯЛА, КАКАЯ У МЕНЯ СЕКСУАЛЬНАЯ НОГА, А?! — Йоргенсон, откуда у тебя фингал? — Так эт Иккинг меня ударил! — Чтоо? Хэддок, какого черта?! — Астрид не злись я прошу теб…!!!

***

— Ммм… Девчонки, а где парни? — удивленно произнесла сонная Хедер, обойдя весь блок и вернувшись к не менее удивленным подругам. — Не знаю… — пробормотала Оливия, осмотрев комнату. — Постойте, у них же похмелье! Куда они-то с головной болью отправятся? — выдвинула гипотезу Хофферсон, взглянув на подруг, которые пожали плечами. Неожиданно её внимание привлекла записка, лежавшая на столе, и развернув её, Хофферсон рассмеялась. «Нам очень-очень стыдно, и мы пошли собирать вам цветочки!» — Э-э. Астрид… — Оливия указала на сноску, написанную мелким шрифтом. «Нам было настолько стыдно, что мы сегодня решили выпить с горя вечером. — ДЕБОШИРЫ!!!