Dino eggs without oatmeal

Папирус не любил улиточные пироги. Улиток он не любил тоже, но каким-то образом пироги ухитрялись быть даже хуже, чем живые улитки. Первая же попытка помочь Ториэль с приготовлением закончилась ссорой, а сам акт был охарактеризован Папирусом как «абсолютно ужасающий». После этого он еще несколько раз пытался поговорить с бывшей королевой, воззвать, так сказать, к ее совести, но ничего из этого не вышло. Бедняга столкнулся с полным непониманием и в очередной раз убедился, что культурные различия между монстрами могут быть столь же значительны, что и у монстров с людьми. В конечном счете Папирус сдался и теперь просто демонстративно отказывался заходить на кухню, пока там готовит Ториэль, если в составе блюда находились улитки. Несмотря на редкое ворчание скелета, подобный компромисс, кажется, всех устроил. Именно это было причиной, почему Санс сидел сейчас на кухне, лениво облокотившись на стол, и наблюдал за большим тазом, полным живых улиток. Но как бы долго он на них ни смотрел, все равно не понимал, что его брат находит общего между ним и этими славными тварями. Был прекрасный день, не только потому, что любой выходной был прекрасен — снаружи стояла отличная погода. За окном пели птицы, цвели цветы, а кухню заливал солнечный свет. Хотелось даже растянуться на полу, в солнечном пятне, как какой-нибудь кот, хотя Санс и не был уверен, что его соплеменники-монстры из кошачьих так делают. Он сдержал порыв — в конце концов, у него была своя работа! Потому что как только у Санса выдавалась свободная минутка, на горизонте тут же появлялась Тори с очередным поручением. Впрочем, Санс никогда не жаловался. Улитки, предназначавшиеся для сегодняшнего пирога, так и норовили разбежаться, так что скелету приходилось ловить их и складывать обратно. Хорошо, что за столь медленными животными можно следить одним глазом. Нет, даже вполглаза. — Привет, — поздоровалась Фриск, заходя на кухню. Санс лениво махнул ей рукой. — Папирус попросил меня принести хлопья, — сообщила Фриск, подтаскивая стул к шкафу. Санс специально оставлял хлопья на самой верхней полке, его забавляло каждый раз смотреть, как человек пытается до них дотянуться. Что ж, через пару лет шутка утратит актуальность... — Все еще безвылазно сидит в своей комнате? — протянул Санс. Фриск кивнула. К паре коробок хлопьев добавились тарелки, ложки и пачка печенья. — У нас осталось молоко? — Посмотри в холодильнике. Фриск подозрительно сощурилась. Холодильник она открывала настолько осторожно, словно ожидала, что на нее оттуда кто-нибудь выпрыгнет. Плюс пакет молока и йогурт. Подумав, Фриск захватила еще и консервированную кукурузу. — Смотрю, у вас все серьезно, — хихикнул Санс. — Ладно, малыш, я не скажу маме, что ты решила присоединиться к этой маленькой забастовке. И ешь сладкое до обеда. — На обед все равно будут улитки, — тяжело вздохнула Фриск. Похоже, дом разделился на два лагеря, и Ториэль была в меньшинстве. Не то чтобы это ее хоть когда-нибудь волновало. — Эй, ты собралась выигрывать гонку или как? Пока человек воровал продукты, одна особенно крупная улитка почти добралась до края стола. Санс попридержал ее за панцирь. Она не стала прятаться, как в ее случае сделали бы другие улитки, а просто пошевелила усиками. Как будто возмущенно. — Ты ведь в курсе, что тут край, да? Ты просто упадешь, — сказал Санс. — Что, шлепнуться на пол лучше, чем попасть в пирог? Хех. Скелет невесело усмехнулся и отпустил панцирь. Улитка на той же скорости стала упрямо приближаться к своему неизбежному концу. Смотреть на это было невыносимо. Санс подставил ладонь как раз вовремя, чтобы улитка на нее забралась. — А тебе нравится ползать по кости, — хихикнул скелет, когда улитка скользнула в рукав. — Сколько можно спрашивать одно и то же! Да, стены в вестибюле должны быть лиловыми, я же сказала! — услышал он голос Ториэль, которая приближалась быстрым шагом. — О, Санс, спасибо, что приглядел за ними, ты всегда меня выручаешь! Ее лицо озарила теплая улыбка, а скелет улыбнулся в ответ и попытался как можно незаметнее опустить рукав толстовки пониже. — Ты же знаешь, я всегда рад помочь. Так, что как, Тори? — он благополучно увернулся от благодарных объятий и переместился ближе к порогу. — Я и не подозревала, что руководить школой настолько тяжело, — пожаловалась Ториэль. — Представляешь, это даже сложнее, чем быть королевой. — В таком случае, мы можем говорить о продвижении по карьерной лестнице, — подмигнул Санс. — Окей, оставлю тебя наедине с теми несчастными, что вскоре будут приготовлены и съедены. — Да ладно! — засмеялась Ториэль, выкладывая другие ингредиенты на стол. — Мог бы хоть раз попробовать, это вкусно. — Охотно верю, — сказал Санс. Он захватил с собой нож для консервов и улизнул через червоточину. Комната Папируса встретила традиционной предупреждающей надписью на двери, поэтому Санс вежливо постучал. Ему открыли с небольшой задержкой, хорошо хоть пароль не спросили — в прошлый раз он благополучно его забыл. — Думаю, вам это нужно, — произнес Санс, протягивая Папирусу нож для консервов. — САНС! Что за пакость у тебя на голове? — возмущенно спросил Папирус вместо приветствия. — Только не говори, что уснул лицом в улитках! — Ты угадал, — просиял Санс. — Не насчет сна. Ее действительно зовут Пакость, потому что она любит ползать по... — Нет. — Да. — Ты не посмеешь... — Так я уже, — пожал плечами Санс, чувствуя, как Пакость только что переползла на его лоб. Выражение лица Папируса было неописуемо. — Что случилось? Санс спас улитку от пирога? — раздался голос Фриск из глубины комнаты. Она не хотела отрываться от геймпада. Папирус смерил Санса и Пакость внимательным взглядом. — Питомец, говоришь? Похоже, что да... — растерянно проговорил он. — Только ради тебя, бро, — кивнул Санс довольно. — Это, конечно, всего лишь капля в море борьбы с жестокостью этого мира, но, согласись, уже кое-что. — Да рад я, рад, только убери ее от меня! — отмахнулся Папирус, но по его лицу было видно, что он действительно благодарен. Скоро у Пакости появится собственный аквариум. Санс надеялся, что камень не будет возражать против такого соседства.