Шаги в темноте

— Да, Жанетт, слушаю. — Лен... Тут это... Тёмка из окна выбросился... — Как выбросился?... Он, он жив? — прокричала в трубку Брусникина. Как это — выбросился? Он же так любит жизнь! У него все хорошо, он не собирался расставаться с жизнью! Зачем ему прыгать из окна? Он же здравомыслящий человек! У всех в жизни бывают неурядицы, но не все готовы прыгать из окна, и Тёма бы никогда не прыгнул! — Жив. Повезло ему, за дерево при падении зацепился за дерево. Он в 7-ой больнице, — отчиталась Сельская. Брусникина положила трубку, но так и осталась стоять посреди улицы. Тёма прыгнул из окна... Он не мог этого сделать. Не мог. Но главное — он жив. Он жив, и пока больше ничего не важно. Это самое главное. — Ленка, ты чего застыла? — подошел в подруге Щепкин. Она была бледнее смерти. Что с ней произошло после этого звонка. Ее как подменили. — Тёма из окна выпрыгнул... — не своим голосом сказала Лена и посмотрела на Толика пустыми глазами. Она не верила, что он мог пойти на суицид. — Он жив? — всполошился Анатолий. Он только сегодня разговаривал с Артемом, а сейчас он, возможно, мертв. Да не мог он сам выпрыгнуть, черт подери! — Жив... Толь, он не мог сам прыгнуть! — враз тон ее голоса стал другим. Она почти закричала. На улице было уже темно, это что, он думал и выжидал: прыгнуть - не прыгнуть? Не могло быть такого, чтобы их Артем сам прыгнул из окна без посторонней помощи. Да у него табельное есть! Мог бы гораздо проще и уж точно наверняка уйти из жизни! Зачем так усложнять? Он бы еще вены порезал, как девчонка, которую парень бросил! Нет, здесь нечисто! — Понятно, что не мог, — почесал затылок Толя. Он не представлял, что его лучший друг мог так поступить. Он не мог прыгнуть из окна! — Поехали в больницу! — скомандовала Брусникина и побежала к машине.

***

— Доктор, что с ним? — подбежала к врачу Елена. Ее сердце трепетало, сейчас может выясниться, что его больше нет в живых. Не довезли или умер на операционном столе — только не это! Господи, пожалуйста! — Жить будет. Сейчас ему делают операцию. Вы мне скажите, почему ваш друг из окна сиганул? При попытке суицида мы будем вынуждены вызвать психиатра. По крайней мере, он жив, а остальное приложится. Ну не мог он выпрыгнуть из окна! Не мог! Еще только сегодня он шутил, смеялся, подкалывал Толю, мол, я дома болею, а ты там вкалываешь, и после этого бы из окна вышел? Нет. Не такой он человек. Главное жив. Жив. Лена так боялась, что он умрет, погибнет по своей неосторожности. А может, он сорвался с балкона? Вышел подышать свежим воздухом, не рассчитал и перевалился? Он ведь ослаблен болезнью, мало ли что. Ну да, а еще, может быть, ему привиделась Баба Яга в ступе! Не так уж он и болеет, чтобы из окна прыгать. Он здоровый мужчина, который по своей воли никогда бы не расстался с жизнью. — Тёма не мог выпрыгнуть! — включился в разговор Анатолий. Он не верил, что его друг вот так нелепо хотел уйти из жизни. — Молодые люди, я понимаю, вы не верите, но у меня нет оснований считать, что это было убийство. И вообще, вашему другу повезло, что он остался жив, — монотонно проговорил мужчина в белом халате. — Мне пора идти, извините. Лена села на скамейку. Тёма — суицидник... Нет... Этого не может быть! Он не мог сам выпрыгнуть! Он не мог вот так расстаться с жизнью. Он бы справился со всем, что навалилось на его плечи, перетерпел. Но в последнее время даже терпеть было особо нечего. Колосов жил размеренной жизнью. Ничего экстраординарного не случалось, и с чего ему доспелось прыгать из окна — непонятно. — Толь, он не мог сам прыгнуть... Поехали к нему на квартиру... — прошептала Лена, сдерживая слезы. — Поехали.

***

На улице была уже совсем ночь. Лишь фонари освещали улицы столицы. Многие дома Москвы уже спали, а остальные готовились к отправлению в мир грез, и только Лена и Толик были бодры как утром. Им было необходимо разобраться во всем. Это что, Артема теперь будут считать суицидником? Еще чего! Если это и правда так, то они должны понять, что его подтолкнуло сделать шаг в неизвестность, а если кто-то помог ему совершить этот шаг, то тем более они не будут сидеть на месте. Брусникина и Щепкин подъехали к дому Колосова. Там всё было как обычно. Видимо, зевак разогнали. Можно представить, сколько их тут было, когда все произошло. Да... Что же ты натворил, Тёмка... Ребята вышли из машины и подошли к дому. На асфальте все еще остались следы крови. Их было видно даже в темноте. Сразу понятно, кому они принадлежат, даже экспертизу делать не надо. Муха заскулил. В больницу его не взяли... Лена не хотела, чтобы пес слышал жестокую правду. Не хотела, чтобы он лег перед дверью больницы и скулил, чтобы его было невозможно оттащить. Они вошли в дом. Зайти в квартиру Артема у них бы все равно не получилось — ключей-то нет. Лена на свой страх и риск позвонила в соседнюю дверь с опасениями, что ее сейчас пошлют куда подальше с криками: "Ты на часы смотрела?". Дверь открыла пожилая женщина. Она посмотрела на Лену и улыбнулась ей. Немного странная реакция в два ночи. — Леночка, вы про Артема пришли узнать? Горе-то какое! Он жив? — спросила женщина. Лена вспомнила, что Тёма говорил, к нему захаживает соседка Зоя Афанасьевна. То покормит, то приберется. Добрая женщина, всегда помогала Колосову, который никак не женится. Вот ведь убежденный холостяк. А так, был бы женат, может, и не дала бы его благоверная совершить такой ужасный поступок. — Да, жив... Только вот, возможно, это был суицид... — Брусникиной и самой не хотелось верить в это, но фактов, чтобы говорить обратное, у нее не было. — Грех-то какой... А вам поди ключи надо? Так у меня есть! — старушка скрылась в комнате и вскоре вернулась с связкой ключей в руках. Повезло же Артему с соседями. Выручат в любом случае. И сейчас, это, возможно, единственный выход узнать истину, выяснить, что подвигло его на такой страшный шаг, что послужило предпосылками для этого. Отправив Зою Афанасьевну в свою квартиру, ребята начали осмотр квартиры Колосова. На столике лежал градусник, на нем застыла температура 38.3. Видимо, в последний раз, когда Тёма мерил температуру, она была именно такой. Также на полу Муха нашел шарф Артема, который Толя видел на его шее, когда приезжал за псом. Все как обычно. Ничего не предвещало того, что Колосов готовился уходить из жизни. Уж очень это было бы неожиданно. Лена взяла телефон Артема. Возможно, там она найдет ответ хоть на один из своих вопросов. Может быть, произошло что-то спонтанное. Может, он совершил это в состоянии аффекта? Но что может сподвигнуть человека на такой необдуманный шаг? Это должно быть что-то... Даже пример привести невозможно. Он ведь мог остаться инвалидом на всю жизнь или вообще умереть. В телефоне было пусто. Вообще пусто. Как будто он удалил все входящие и исходящие вызовы. Журнал звонков был пуст, а карта памяти отформатирована. Что он мог скрывать от них? А может, это и не он вовсе? Может, кто-то хочет, чтобы они списали все на попытку самоубийства? Но кому это надо? Если каждый бандит начнет убивать милиционеров, их вскоре не останется. В холодильнике, как всегда, было шаром покати. Пельмени, колбаса, яйца и пиво — типичный набор холостяка. На сковороде так и несъеденная им яичница. Но зачем готовить еду, если собрался расставаться с жизнью? Легче было просто прыгнуть, без всяких причиндалов. А так только бы продукты перевел. Зачем готовить то, что ты все равно не будешь есть? Точнее, не успеешь... В комнате раздался лай Мухтара. Брусникина и Щепкин поспешили к псу, чтобы тот не перебудил весь дом. На диване лежал лист бумаги формата А4. На нем было что-то напечатано, но что — без света не разберешь. Чтобы не светить, что здесь кто-то есть, Лена включила на своем телефоне фонарик и начала читать. Ее содержание подтверждало самые страшные опасения девушки... Это была предсмертная записка... Он прощался со всеми... Но кто печатает на принтере предсмертные записки? Может, еще в рамочку поставить или заламинировать? Да если бы он спонтанно решил уйти из жизни, он бы максимум набросал что-нибудь на бумаге, но не печатал бы! "Привет всем. Если вы это читаете, то значит меня уже нет в живых. Простите, ребят. Так получилось. Всех люблю, целую, обнимаю. Прощайте." Какая-то странная записка. Тёма не мог такого сказать, написать — неважно. Он бы не стал так выражаться, это не в его стиле. Ни одного имени, ни слова о Мухтаре, о котором Артем бы точно просил позаботиться. Все выглядело так, будто кто-то хотел, чтобы все подумали на самоубийство, а Тёма и правда разбился насмерть.