Другие миры

Они находились наедине на далеком чердаке, заброшенной церкви довольно долго для тех кто не был прежде друг с другом знаком. С тех пор как Давина Клэр вынула клинок из груди первородного вампира Элайджи Майклсона. И это было странно, не страннее конечно чем то время что Элайджа провел в гробу, а ведьма была заперта с ним в 4 стенах, но все же. Шли седьмые сутки. Готовясь ко сну, девушка сняла халат, и осталась в одной пижаме. Отогнув одеяло брюнетка скользнула в постель. Вампир не нарушал ее личное пространство, но все время был спутником. Днем они беседовали или читали что то из книг, Элайджа помогал Давине с прочтением древних слов в старых свитках, или наблюдал за тем как она рисует. Ведьма же интересовалась его уменьями, тем чему он научился за тысячелетние, где побывал. Сколько языков выучил, и прочее и прочее. За эти дни она неплохо узнала, что за человек старший Майклсон. Элайджа же не видел смысла, что -то утаивать, и был весьма откровенен, делясь с девушкой воспоминаниями и знаниями. Их заточение сблизило их. И все же в компании первородного Давина чувствовала некоторую неловкость. И дело было не в том, что он вампир. То что он отказался от ее крови при пробуждении, установило между ними некую связь, создало доверие. Хотя ведьма понимала, что голод с каждом часом рос в первородном, за эти дни мужчина не сделал ни намека на жажду. Определенно Элайджа умел владеть собой, и лишь одна капля ее крови до сих пор делала его живым. Вспоминая его глаза в тот миг когда игла коснулась его губ, давая единицей алой жидкости ему пробудится, ведьма ощущала трепет и еще… восторг. Однако большего Майклсон не требовал, не сорвался, и не впился в ее артерию, хотя Давина замечала краткие взгляды, на свою шею, или на бьющийся пульс в тонком запястье. Внешне первородный оставался спокойным, и на удивление она даже спокойно спала зная что в одной комнате с ней вампир. Давина гадала сдерживал ли его только ее возраст, или дело было в том что проклятый на вечную жизнь он смог остаться человеком? Элайджа нравился ей, и к окончанию этого дня, она осознавала это четко. И не только как человек, но и привлекательный мужчина. Девушка вздохнула и перевернулась на другой бок. Его слова о том что она ребенок не шли из ее головы. Неужели она нисколько не привлекательна для него? Сейчас часы на одном из шкафов у стены тикали особенно громко, словно специально не давая уснуть. Давина поначалу пыталась вести себя тихо, с минутами все чаще вздыхала и ворочалась на старой кровати. Пружины в ответ издавали жалобные звуки, но юной ведьма было все равно , Элайджа не спал и ей не спалось тоже. Первородный сидел у правой стены у небольшого окна и читал найденную в библиотеке принадлежащей девушке, книгу. Кажется это были «Унесённые ветром», Давина не была уверена, в темноте мало что разглядишь. Однако Майклсону хватало отблеска уличного фонаря и едва различимого, сквозь цветные витражи, света луны. Девушка в который раз повернулась на другой бок. И вздохнула. -Почему ты не спишь?, -раздался голос первородного совсем рядом. Ведьма могла бы испугаться если бы не привыкла жить в комнате с вампиром. Давина повернулась к нему и Элайджа присел на краешек ее постели. -Тебя посещают сомнения насчёт сделки?,- спрашивает Майклсон вкрадчивым голосом и Давине становится интересно как звучал бы его голос при чтении вслух. -Я не из за сделки волнуюсь, вернее я совсем не волнуюсь,- сбивается она. Она замечает блеск его карих глаз, что смотрят с вниманием и заботой. -Просто не спится,- ведёт плечиком девушка,- но ведь ты не спишь тоже. -Если я мешаю тебе, я прошу прощения. Уже достаточно поздно, и я размещусь там,- кивает куда то в сторону Элайджа. Но как только он предпринимает попытку встать чувствует её ладонь на своей руке. -Там жёстко, холодно и не удобно. А если ты имел в виду деревянный ящик в котором тебя доставил Марсель, это будет более чем странно,- произносит ведьма. -Ложись здесь. -Не думаю что это уместно,- качает головой Майклсон. -Все в порядке, я под одеялом я ты в костюме. Приличия соблюдены,- чуть улыбается мисс Клэр. -Ну хорошо, -кивает первородный. Он занимает место рядом в тот же вмиг. Давина чуть улыбается, тут же пряча улыбку. И прикрывает глаза. Элайджа чуть двигается устраиваясь поудобнее. Пружины снова издают скрип. -Завтра я займусь этим,- говорит Майклсон в пустоту. Дыхание девушки выровнялось, и хоть она ещё не отбыла в царство морфея, вампир не хочет мешать ей разговорами. -Нет, я так не могу, - спустя паузу Давина открывает глаза и встречается с изучающим взглядом. -Сними хотя бы пиджак и галстук,- произносит она. Элайджа удивляется, но встаёт чтобы выполнить просьбу, так и правда удобнее хоть спать он и не собирался. Устроив пиджак на стуле, его пальцы взялись за узел галстука. А ведьма тихонько наблюдала за ним. Он её привлекал не столько своей природой сколько тем что он красивый мужчина. Да Элайджа несомненно старше на 1000 так лет, но от его силы, харизмы, обаяния и уверенности, никуда не деться. А это всегда привлекало Давину в людях. Навязчивая мысль что старший Майклсон красив не покидала ее несколько дней, а сейчас она с интересом разглядывала его подтянутый торс в белой рубашке. Элайджа хмыкает и девушка смущается, но понимает вампиры не умеют читать мысли, такое происходит только в кино. -Что?,- переспрашивает она, пока первородный заканчивает подворачивать второй рукав. Он по прежнему стоит, а благодаря тому что она села, ей прекрасно видно его улыбку в лунном свете. -Просто не наблюдал ранее тебя с такой прической,- изрекает мужчина. Давина на секунду замирает, а потом распускает свой собранный на макушке пучок. -Так лучше?,- девушка встряхивает головой помогая прядям упасть на плечи. Делает это она скорее не осознанно чем желая по настоящему увлечь или соблазнить. Ведь она для него по сути как дочь. Если бы у него была дочь, а его жизнь была человеческой. -Гораздо,- подтверждает кивком Элайджа, -но позволь я кое что предложу. Он тянет ей ладонь и девушка теряется, но потом вспоминает о резинке в своей руке. Скомкав улыбку она протягивает вещь первородному. Майклсон становится на покрывало коленом чтобы быть ближе. А у Давины перехватывает дыхание от мыслей свернувших не туда. -Тебе нужно повернутся спиной,- произносит вампир. «Ну конечно»,- шипит голос внутри юного подсознания. Руки первородного касаются её волос, и Давина закрывает глаза. Её реснички порхают в такт дыханию. Элайджа слышит ее участившееся сердцебиение и все сложнее не поддаться порыву, и не коснуться губами ее нежной шейки. Он уверен, что сможет прокусить ее почти не больно, и потом сразу заживить ранки кровью вампира. Но девушка доверяет ему, и монстром выглядеть вовсе не хочется. Не перед ней. За эти дни, Элайджа не раз хотел заручится ее согласием и отведать крови с позволения. Но идти против собственных слов ему претило. Он жил, дышал, и выдержки за века хватало, чтобы не иссохнуть. Слишком важная сделка была на кону. Дни шли, освободившись из одного заточения, вампир оказался заперт в 12 метровом пространстве, и радовался тому что хотя бы мог дышать и строить планы. Но порции свежей крови хотелось все сильнее. Зная о способе переключить внимание, первородный занимал себя всем что угодно. Сейчас например он заплетал Давине Клэр косу. Движения вампира легки, а невесомые касания ее не пугают, даже кажутся приятными. Она замирает вплоть до того момента, пока Элайджа не заканчивает плести, и не перебрасывает косу через ее правое плечо. Словно нарушая симметрию, с левого плечика ведьмы спадает тонкая бретель от пижамной маечки. Майклсон делает глубокий вдох прежде чем касание пальцев будоражит юное сердце Давины. Она рада, что мужчина не видит ее лица. Ведь щеки покрыл румянец, а фантазия разыгралась не на шутку. Вернув деталь гардероба на место, он едва задевает кожу, вызывая стаю мурашек. Не раздумывая, Давина разворачивается к мужчине и касается его губ. Может быть проявляя бунтарский характер, и желание доказать что она не ребенок, но скорее оттого что ее тянет к нему. Мистеру Элайдже Майклсону. И она ничего не может с этим поделать. Он не втягивает ее в полноценный поцелуй, но приоткрывает губы, разомкнув их. Как только осознает, что произошло. Он не в праве требовать большего. Но этот поцелуй желанен и ему. Ведь близость еще один способ не сорваться. Коснуться ее губ определенно хочется. Они чуть полноваты, манящи и так должно быть сладки. Первородный не мог не думать об этом находясь в 4 стенах. И уже проклиная чертово перемирие. Куда проще было держаться подальше от соблазна под именем Давина Клэр. Давина отстраняется всего на миллиметры чтобы взглянуть в его глаза и увидеть полыхающий интерес. Губы сохнут, и она проводит по ним язычком. -Это же не твой первый поцелуй?, -тихо произносит первородный. Отрицательное движение ее головы, побуждает его стать ближе. Его руки на его плечах, а его на ее талии. Пальцы чуть задевают оголенную полоску кожи между топом и пижамными штанами. Элайджа сам касается ее губ, идя немного дальше, раздвигая ее зубы, языком, и намеренно делая поцелуй глубже. Девушка распахивает реснички и понимает что уже лежит спиной на кровати. Майклсон склоняется над ней чуть улыбаясь. -Спокойной ночи Давина Клэр, -произносит он. Луна заходит за тучи оставляя их в полнейшей темноте.