* * *
Прошло два чертовых месяца. А нам же ещё снимать три сценки. Жопа... Влад проиграл, это факт. Не думала я, что эти локации так затянутся... Последние три мы снимали почти месяц. 31 числа нам дали отдых. – К обеду жду ваших вкусняшек, – с усмешкой сказала я, стягивая на ходу платье. Так бесит оно меня... Этот корсет! Я же дышать не могу, не то, что петь. Бедная, бедная Екатерина... По крайней мере была бедной-бедной. Упс, что-то пошло не так, и мои роскошные ткани, рюшечки упали... Я осталась только в лифаке. Да и по барабану. Не голая же. – М-м-м-м... Вкусняшки говоришь? – прожигая меня взглядом, говорит Влад. – Уф... Всегда мечтала подружится с качком, – я кивнула в сторону Тёмы, – няшкой,– я кивнула в сторону Кисы, – извращенцем, – прожигая взглядом Рамма, произнесла я, – и красавцем, – я кинула взгляд на Толю, – нет, ну серьёзно. Вы такие разные, но... такие одинаковые что ли... – с этими словами я всё-таки натянула платье и направилась в сторону раздевалки. – С кем поведёшься, от того и наберёшься, – с лыбой сказал Киса и зашёл в раздевалку. – Это точно! – крикнула ему в след я и пошла переодеваться. Ура-а-а! Без каблуков и корсета!!! Футболка, джинсы и кеды! Супер! Я радостно выбежала к парням. Их ещё нет. Ха-ха-ха. Я прокралась в закусочную. Да, на месте съёмок есть ещё и такой отдел. Так вот, из закусочной я стырила подсолнечное масло и по быстрому разлила его прям перед дверью парней, после чего моментально дала дёру обратно в столовку. Это театр, всё есть. – Бля... – я услышала крик парней. Причём хором. Я включаю покерфейс и, смотря в телефон, подхожу к раздевалкам. – Чего вы... – я подняла взгляд на парней. Не ржать. Тихо. Не смей... Не смогла... Я залилась смехом. Они большой кучкой валялись на полу. Видимо, вместе выходили. – Чего ржёшь? Ты это сделала? – протягивая мне руку, зло прошипел Киоссе. Я ему помогла встать, так как ближе всех. – К сожалению, не я. К о-о-очень большому сожалению. Но я должна лично пожать руку тому, кто это сделал. – А ты в курсе, что у нас есть только запасные джинсы? – с улыбкой сказал Артём, которому помогал Встать Цой. – В смысле? – я уставилась на парней. То есть, хотите сказать, что всё дорогу я буду смотреть на их торсы? Причем которые из-за меня сильно подкачались. – Ага. Ну, мы тебя предупредили, – они скрылись в раздевалке. Там и душевая есть... Обожаю этот концертный зал. Или театр... хрен их поймёшь. – Пизде-е-ец,– я побежала к стилистам, – ребят. Помощь. Срочно. Есть четыре рубашки или футболки на наших парней? Вот прям срочно-срочно надо! – я начала маячить возле людей в синих футболках. Они тип стилисты. Униформа у них такая. – Прости, Кристина, но те, которые они недавно забрали, были последними, – вздохнув, сказала девушка, смотря в список одежды. – Жопа... – простонала я и пошла быстрее к машине, которая по идее должна нас забрать. Я чур спереди. Не собираюсь я с ними сидеть. – Куда это ты так торопишься? – опираясь о косяк входной двери, спросил Артём. – Пиндюра. Вот прям сейчас не до тебя. Прям вообще, – я кинула случайный взгляд на его кубики... А, хренов пунктик! За что мне такое наказание? И как при таком повороте событий мне оставаться незаметной, милой и вообще стесняшкой? – Что ты там сказала? – за спиной появился Цой. Наверное, мне сейчас даже помидор позавидует... Хотя и многие девушки... Но больше помидор... – Да... – протянула я, смотря на Толю. Так. всё. Спокойно. Я потрясла головой и проскользнула мимо репера. Надо срочно в машину. Срочно-срочно-срочно!!! Подхожу, значит, я к машине, а на переднем сидит водитель и Киоссе. – Сколько дают за убийство несовершеннолетних? – прошипела я. – Пять лет, – над моих ухом пропел Рамм. Я толкнула его в бок и села на заднее сиденье. – Ну так ты не знаешь, кто разлил масло? – повернулся с широкой улыбкой ко мне Никита. – Ты – предатель, – я тыкнула в него пальцем. И попала между ну... как бы так сказать... посередине и ниже шеи. Ну не между сисек же! – Это ещё почему? – он вновь сладко улыбнулся и поймал моё запястье. Я его вырвала и скрестила руки на груди. – Я не знаю, кто подлил вам это масло, но как только узнаю, ему или ей точно не жить. Так же, как и вам, если не перестанете так на меня смотреть!!! – прокричала я и уткнулась в окно. Не, ну я, хрупкая маленькая девочка. И они. Почти все совершеннолетние парни, да ещё и полуголые. Трое из которых сидят рядом со мной. Жалко, что до дома долго ехать. После моей речи машина погрузилась в тишину. Я окинула беглым взглядом мальчишек. Все в телефонах что-то печатают. Я тут подумала... У Влада шикарные татуировки, так же, как и у Тёмки. М-м-м. Хоть я на них и в обиде, но всё равно сделаю селфи. Но не сейчас. Хочу спать... Я тихо зевнула, прикрыв ротик рукой. После чего протёрла глаза и окинула голову на мягкую спинку сиденья... Прикрыла глаза и задремала... Чувствую, как машина едет по кочкам. Из-за этого я невольно перекатываю свою голову на плечо одного из парней. А кто рядом сидел? Толя. Это хорошо, что не Рамзес. Сквозь сон, слышу голоса... Я, конечно, не люблю подслушивать, но... любопытство берёт верх. – А она милая, когда не кричит, а просто спит. – Это точно. Ты, Толь, поосторожнее. Не буди лихо, пока тихо. – Постараюсь. Что?.. – почему-то мне захотелось обнять подушку. Но рядом только Цой. Режим "Анатолий – подушка" включён. Я обнимаю соловья нашего. И, по-видимому для удобства, он осторожно переместил меня к нему на коленки. Если не смотреть на то, что он без футболки и я чувствую его кубики, дыхание... то всё отлично. Нет, не всё. Спина затекла. Я во сне потягиваюсь и ложусь на колени всех парней. В итоге головой я приземлилась на чью-то ладонь. Это по идее Тёма. Чувствую, как голова приподнимается и под неё подкладывается подушечка. Продуманные, черт побери. Вновь голоса. – Замечали, что у неё синяки есть? – Уже давно. Интересно откуда? – А вот эти швы? – Ну, а рёбра? – Что же с ней произошло? – А что произойдёт с нами, если она проснётся? – Свалим всё на неё... – вот какого они вспомнили про мои раны, а? Из-за воспоминаний у меня потекли слезы и я перевернулась, уткнувшись носиком в подушку, прижимая её ближе к себе. Жаль, что она маленькая. Как я вообще могу за собой следить во время сна? Магия вне Хогвартса, йоу. – Что с ней? – Кошмар? – Может, разбудить? – Думаю, для нас будет выгоднее дождаться, пока она сама проснётся. Это как бомба замедленного действия, – по машине пошли тихие смешки. Я теперь, значит, бомба? Ну круто!* * *
Спустя примерно часик я проснулась. – Твою же мать... Как болит моя спина... – простонала я, открывая глаза. На меня уставились три пары глаз. – Какого... Ладно. Не суть,– я заткнула себя сама и сползла с колен парней. Та-а-ак. Где мы едем? Ого. Да я вовремя проснулась. Машина как раз-таки припарковалась возле дома. – Кроваточка... – потянула я, вылетая из машины. Певчие птички тоже вышли из авто. Это дом Кости. Но это не означает, что там нет моей комнаты. – Бони-и-и! – крикнула я на весь дом, как только шагнула за порог. Тишина. – Кто такой Бони? – спросил Цой, снимая свои кеды. – Узнаешь, – произнесла я с хитрой улыбкой. – Мне уже страшно стало, – с улыбкой произнёс Никита. – Вот и правильно. БОНИ-И, мать его, ты где!? – крикнула я вновь. Из одной из комнат выбежал здоровенный пёс и набросился на меня, облизывая. – Глухой, что ли? Или старость не радость? – усмехнулась я, гладя по голове, – Кстати. Вот, знакомься. Это Толя,– я указала рукой на Цоя, – Никита, – после руку перевела на Кису, – Артёмка, – я повернула голову пса на Пиндюру, так как он внимательно осматривал Киоссе, – и Рамзесс, – я указала на Влада, – можешь вот их кусать и облизывать, сколько душе угодно, – с хитрой лыбой сказала я. – Вот это пёсик... – присвистнул Артём. – Ага. Проглотит и не заметит, – усмехнулся Цой. – Я бы не смеялась так... Бони, ФАС, – я указала на Толю. Пёс зарычал и дёрнулся с места. – Толь, советую бежать, – усмехнулась я, придерживая за ошейник пса. – А... м... Может, как-как-как-нибудь договоримся? Давай ты лучше не будешь своего пса настраивать против нас, а? – с заиканьем сказал Толя, медленно вставая со своего пригретого местечка на диване. – Нет, ну вы же сейчас усмехаетесь. А он вас не знает. Если пару раз покусает... Ну, поваляетесь в больнице, ничего серьёзного, – наигранно и спокойно сказала я, гладя собачку. Обожаю его. – Хорошо. Я не смеюсь, видишь,– встал Никита, выставив руки перед собой в знак перемирия, – во-о-от. Значит, давай я подружусь с твоей... Собачкой, – серьёзно сказал Никита. Ну хоть кто-то понимает всю суть ситуации. – Смотри. Одно неверное движение и... например... – я незаметно достала его коротенький поводок, – вот это... – я крепко схватилась за поводок и отпустила ошейник, Боня сразу же рванул в сторону Толи. Тот со страха выбежал за границы комнаты, я же залилась смехом. – Ты с ума сошла? У меня же сердце чуть не выскочило! – заходя обратно в комнату, произнёс Толи. Кстати, он реально держался за сердце. А-а-а-а. Мне нравится ими управлять. – Жаль. Я-то думала, что у тебя от сильной любви ко мне сердце выскочило, а тут всего-то Боня... – наигранно вздохнула я и притянула собаку ближе к себе. – Ладно, Бонь. Ты у меня вроде как умный пёс. Значит слушай. Вот их, – я обвела рукой парней, – пока что кусать не стоит. Вот как только они тебя угостят, может быть, – я посмотрела на Толю, – ты с ними и подружишься. А пока что оставь в покое нашу Соловушку. А то я ленивая жопа, чтобы лишний раз связки напрягать, – усмехнулась я, потрепав пса по голове. На репах я пою тише всех высокие нотки. Поэтому за меня отдувается Цой. По идее я с Бонькой лучшие друзья, только вот он живёт у дяди. Папа сразу же отказался от него, а мне его подарили три года назад, когда тот ещё щеночком был. – То есть, это намёк, если мы тебе что-нибудь сделаем, ты на нас его натравишь, – указывая на собачку, спросил Рамм. – Нет. Если мне будет скучно. А то все те, с кем я дружу, его знают, и он с ними дружит. Кстати, Цой. Если захочешь с ним подружится, то угости кормом, – улыбнулась я, смотря на пса. А вот почему бы и нет? Корм между прочим очень дорогой. А кормлю его только я. Дядя согласился только чтобы приютить и в свободное время приглядеть. Так-то он тут просто обитает с рабочими. Но теперь всё иначе. – Договорились, – кивнул Цой и подошёл ко мне. Я подняла взгляд на него. – Страх потерял? Он, конечно, сейчас тебя не будет кусать, но гладить я не разрешаю. Ибо тебе ещё в руке микрофон держать, – усмехнулась я и отпустила поводок. Пёс сорвался с места на Толю. Тот сразу же побежал прочь из комнаты. Но собака-то за ним не побежала, а просто остановилась на проходе и повернулась мордашкой ко мне. – А потом говорят, что собаки глупые существа... – с улыбкой сказал Артём. Пёс кинул на него злой взгляд и, гавкнув, ушёл в комнату. – Гордая псина! А я, между прочим, с тобой три месяца не виделась! – грустно крикнула вслед питомке я. Боня, вот прям как человек, вздохнул и побежал на меня. А я же как сидела на коленках, вот так под его жирной тушкой я упала назад. – Ладно, так и быть, я тебя прощаю, – ребята засмеялись. Толя вернулся. – Предлагаю выгулять эту тушку, – я скинула с себя килогаммовые тяжести и села верхом на него. – Хорошая идея, – произнёс Костя, заходя в комнату. Мы, кстати, в зале сидим. – Ага... – А ты уже познакомила Бонапарта с ребятами? – спросил Мелазе, ставя на пол пакеты. – Ага. Как же... – фыркнула я. Костя подозвал к себе пёсика. Из-за этого я упала опять на пол. – Вот смотри. Отобью себе задницу и ходить не смогу. И о каком ты там интервью говоришь? – прошипела я, потираю свои ягодицы. Больно вообще-то! – Смотри, Бонь. Эти парни – твои друзья. А ты, мелкая, не злорадствуй. Пёс не такой умный, как ты думаешь. А то вдруг к тебе подойдёт твой приятель и утащит куда-нибудь? Собака так и подумает, что если уже видела – значит кусать нельзя. Ибо зачем я его дрессировал? – смотря на меня, сказал Крёстный. – Ну и ладно. Кстати, выдай этим качкам, – я сделала жест "ковычки", – рубашки или футболки. Не хватало мне ещё девушек, которые будут болтаться у них на шеях, – я встала с пола и подошла к шкафчику. По идее где-то тут поводок валяется... – Ревновать и завидовать будешь? – улыбнулся Костя. Я запустила в него мягкого кролика. – Ещё чего. Ибо это мой гаремчик и делить с кем-либо не собираюсь, – фыркнула я и взяла поводок. Подозвала к себе пса и зацепила его на ошейнике. Наглость – моё второё имя. Но я стараюсь на людях этого не показывать... – Значит, мы для тебя просто гарем? – наигранно всхлипнул Киса. – Котик. Конечно же нет. Вы все мои любимые и верные друзьяшки, которые состоят в группе под названием "Гарем Меладзе Смирновой Кристины Сергеевны " – улыбнулась ему я и зашагала вместе с собакой к себе в комнату. Сегодня очень жарко... Весна через чур тёплая. Я сняла эту футболку и натянула топ, который открывал вид на мой животик. Раз парни решили поиздеваться надо мной, демонстрируя свои мышцы, значит и я их пособлазняю. Эх... Если бы не мои грани...* * *
– Бони. Бони, стой. Пожа-а-алуйста. Остановись, – я пыталась затормозить собаку. А всё из-за Рамма. Этот придурок кинул мячик собаке за пределы дома. Теперь он мчится за ним, как сумасшедший. И как только он достигает цели, я падаю вновь на задницу и протяжно стону... – Хренов Вла-а-а-а-ад. Ты тру-у-уп. О мои булочки... – я продолжала сидеть на земле и шипеть от боли. Асфальт же! – Ой. Да перестань ты. Вставай лучше, – Рамм протянул мне руку. Я же положила в эту руку поводок и кинула мячик как можно сильнее вдоль по улице. Вот так и Рамм убежал. – И даже не подумаю, – после того, как умчался Рамм, произнесла я. Парни улыбнулись моим действиям. – Вставать собираешься? – спросил Никита. Я скрестила руки на груди. – Ага. Щаззз, – не успела я прозззызыкать, как меня подкидывают и усаживают на плечи. Круто. Я сижу на плечах или на шее... Не важно. Но я выше всех. И сижу я на Артёме! Только он способен так легко меня поднять. – Держись крепче, обезьянка,– усмехнулся Артём. – Вот только давай без "Сумерек". Ну пожа-алуйста! – сказал Ник, идя рядом с нами. Получается, я сижу на Артёме, Тёмыч посередине. Справа Киса, а слева Цой. – ОКай? Окай! – произнёс Толя. – Ой-ой-ой. Фанаты сопливых фильмов появились, – фыркнула я и начала наводить порядок в волосах Пиндюры. – Котёнок, мне конечно приятно... то, что ты делаешь, но всё же... перестань, пожалуйста, – сладко сказал Артём. – Ха-а-а. А я слабое место Пиндюры, нашла-а-а. Будет что на интервью сказать... – после моих слов Тёма чуть сильнее сжал мои ноги. – Продолжай давай, – шикнул он. Я пожала плечами и продолжила ему делать ирокез. Он такой смешной. Вот так мы и дошли до Рамма, который стоял и ждал, пока Боня нанюхается деревьями. Это дело он любит. Кстати, никого не смутило, что меня котиком назвали? А я вот объясню. Так как я возникала по поводу того, что Киоссе теперь "Киса", то меня начали называть котёнком. А что, мне нравится. В итоге я так и просидела на Тёме. Он даже не устал. Неужто я на столько худая? Нажраться что ли? Или налакаться? Лол. Да не, перед всей страной жирной? Не узнают. Домой мы пришли поздно. Зато Боня довольно завалился у меня на кровати. Ребята остались у нас с ночевкой, а я легла с Толей. Ибо комнат больше не было, а у него самая большая, и широкая, и длинная, и ну... просто огромная кровать. Вы не подумайте там ничего. Я просто приняла душ, переоделась в свою пижамку и завалилась на кровать в позе звездочки. То же повторил и Цой. А теперь представьте размеры нашей кроватки, если ни у одного руки не соприкасались и лежали полностью на матрасе? Спустя минут минут я сразу же заснула. Впрочем, как и Толян. Конечно, я предлагала, чтобы моя тушка спала на подоконнике. Но кто меня слушает? А ведь у меня есть такой подоконник, где и матрасик, и подушечка... Просто мечта, а не подоконник. Специально для посиделок с книжкой и наушниками в ушах.