Они

Стоя возле девушки в полнейшем молчании, я обдумывал как мне лучше поступить, а утекающее сквозь мои пальцы время лишь усугубляло её положение и сбивало мои мысли. Еще с самого начала я всё больше склонялся к применению своей силы, что, безусловно, куда быстрее и легче, ежели проведение обряда. Возможно, из-за моей силы девушка не выживет, но и тварь сгинет вместе с ней. Сомнения в выборе методов растворились, и в голове осталась лишь одна фраза: «Я выбираю путь наименьшего зла», понятия не имею, было ли это оправдание перед ней, или же этой мыслью я убеждал самого себя, в любом случае, выбор сделан. — Великая вселенная, мать всего сущего и смерть всего живого, тем проклятием, что ты одарила меня, я принесу в этот мир порядок и мир, так прими же это заблудшее дитя в свои чертоги и спаси жертве его, коли нет на ней вины, — не уверен что эта молитва хоть как-то работает, но если Некрономикон не лжет, и все мы - дети вселенной, может она услышит мой зов и спасет эту девушку… И я понятия не имею, зачем я за нее молюсь. Мои руки покрылись тусклым зеленым свечением, время как будто бы замерло, не позволяя мне прикоснуться к девушке, ведь до сели я не использовал свою силу на живых людях, даже если они и были одержимы. Не знаю по какой именно причине, но сейчас я все больше вспоминал о тех днях, когда вся моя сила заключалась в паре тройке заклинаний, бумаге, свечах и чернилах. Да, без малейших споров, моя сила куда эффективнее, нежели заклинание и инструменты «Медиумов». Наконец, преодолев стену из неуверенности и воспоминаний, я опустил руки на живот Анны и, неожиданно для себя, вздрогнул. Тепло её тела, жизненная энергия стремительно поднимались вверх и растворялись, я это чувствовал, как и чувствовал ее боль и терзающие ее кошмары, моя сила струйками проникала через ее кожу, переплетаясь с ее энергией, болью, кошмарами и воспоминаниями. Мой разум стремительно переплетался с её, раскрывая её самые сокровенные тайны, желания и страхи, боль её становилась моей, а кошмары поглощали меня. С каждой секундой мои пальцы невольно дрожали и медленно сжимались в кулак, желание оторвать руки и прекратить, переполняло меня, но и этого было мало — нужно больше силы, ещё немного… Мой разум постепенно затуманивался, и белые стены обращались в густой туман, казалось бы, я сходил с ума, не в силах больше терпеть, я закрываю глаза и сжимаю зубы, остается лишь слух, и он меня не подводит — я слышу тонкий треск, слышу, как мое пламя сжигает эту тварь, слышу тонкие стоны… и плач… Затхлый запах спирта и хлорки, которыми до мозга костей пропах каждый кирпичик больничных стен, резко сменился на аромат скошенной травы, разносимый легким летним ветерком. Тонкие лучики солнца пробиваясь сквозь зеленные листья, мягким перышком ложились на мое лицо, заставляя прищуриться, чтобы хоть что-то, но все же, разглядеть. Тихая, едва слышимая музыка природы, теплой и нежной периной солнца накрыла меня с головой, здесь не было никого, лишь я, лес, приятно убаюкивающий мое сознание. В былое время я проводил здесь целые дни, засыпая в тени деревьев на полянке или пересчитывая старые ступени, ведущие к домикам богов. В детстве я любил это место больше всех — людей здесь не было из-за непроходимых лестных троп, в которых заблудиться не составляло проблем. А они избегали этого места из-за большой концентрации святой энергии множества богов, которым здесь выстроили домики. Но в тот день мой привычный день в лесу был прерван тихим плачем потерявшейся здесь девочки, как ни странно, я не помнил этого дня, я забыл, как потревоженный чьими-то слезами, быстро бежал на их источник, забыл, как встретил там маленькую напуганную девочку со странными розовыми волосами. Я забыл, как отгонял от нее небольшие черные пятна, забыл, как вел ее за руку сквозь тени деревьев. Я забыл, что Анну я знаю куда дольше, чем с первого класса. Маленькая девочка в лесу, окруженная странными существами — вот ее страх, а я то, что зовется светом… Я спас её тогда, и она просит о помощи сейчас… Внезапное прикосновение теплых пальцев к моей щеке разорвало мой транс, и я, наконец, вернулся в реальность. Похоже, моя сила оказалась не столь ужасна, сколь я о ней думал. Анна пришла в себя, и, хоть она была весьма слаба и бледна, на её губах играла милая улыбка, а от теплой руки, которая прижалась к моей руке, пахло крыжовником и хвоей — густой навязчивый запах, за которым я готов идти до конца мира… — А…нет! — транс весьма смутил мой разум, сбив с толку и правильного хода мысли, детские воспоминания внушили мне ложные чувства, за которыми погнались мои затуманенные мысли, но теперь я снова вернулся в свою калию, теперь я снова знаю, что в этом мире нет чувств для таких, как я. Наконец, покинув больницу, я уверенно вздохнул полной грудью и, нащупав в кармане свежую пачку сигарет, закурил, струйка теплого белого дыма поспешно потянулась к небесам, уводя за собою мой взгляд, как же мне не хватало этого приятного смолянистого привкуса во рту, и обжигающей губы бумаги, все же, наверное, правду говорят: «Кто любит дым, дым, только грустный и одинокий», хотя, грустный ли я? Да и одиноким меня нельзя назвать, в конце концов, меня ждет Жора. Проводив глазами красный огонек, скачущий между цифрами, я прошел мимо лифта и, открыв черную стальную дверь, стал подниматься по лестнице, каждым шагом пропуская несколько ступенек за раз. В основном все жители моего дома пользуются лифтом в качестве транспорта между этажами, поэтому на лестничной клетке их можно увидеть только в редких случаях, по этой причине я предпочитаю использовать лестницу. Добравшись до пятого этажа, я быстро прошмыгнул по коридору до крайней двери и, нажав на ручку, вошел в темное помещение, сбросив с плеч куртку, я бросил ее на стоящую возле двери вешалку и, не снимая обувь, пошел вперед, хлопнув ладонью по стене, я поднял выключатель вверх, и белую комнату осветил свет, поднявшись на небольшую платформу, на которой находилась старое фортепьяно, я взял стоящую на нем бутылку старого рома и, откупорив старую пробку, сделал глубокий глоток, обжигающий напиток комом промчался по моей глотке и отозвался теплым чувством в груди. Добравшись до кухни, которая, собственно, находилась в паре шагов от платформы и представляла собой не отдельную комнату, а скорее небольшой придаток к гостиной, я открыл холодильник и, оторвав от капусты лист, бросил его на пол, впрочем, кроме Жоркиной капусты не было ничего, иногда там появлялась забытая мною бутылка с ромом, или же пачка сигарет. Оставив бутылку на столе, рассчитанном на двенадцать человек, я подошел к стене от которой на второй этаж вела лестница, и, проведя по ней рукой, надавил на незаметную кнопку, открывавшую тайную комнату. Тусклое освещение, темные обои, горящий камин, стол и множество книжных шкафов со своеобразной литературой — в общем, полная обстановка в стиле «злобного гения». Кроме книг и пары старых доспехов с мечами, здесь, в самых лучших традициях моей профессии, находились несколько горшков с заточенными в них злобными существами, даже имелась парочка проклятых предметов и алхимическая лаборатория. — Эй, пыльная обложка, ты здесь?! — добравшись до небольшого письменного стола, я упал на стул, сложив ноги на столе и откинув голову назад.  — Здесь бы не было так много пыли, если бы ты провел здесь хоть какую-то вентиляцию, щели в тайном проходе не являются вентиляцией, а окна ты заделал уже довольно-таки давно, — с книжных полок послышался хмурый мужской голос со своеобразным хрипом и шелестом страниц, слетела старая книга с темной кожаной обложкой, на которой вместо букв или инкрустаций в виде драгоценных камней, было возмущенное лицо, которое выглядело, как будто чью-то часть черепа, а именно лицевую, натянули на книгу, в общем, как вы могли понять, весьма не лицеприятное зрелище, но все же впечатляющие. — Ладно, хорош жаловаться, чего нового, пока я в больнице то был? — хоть я и поспешил отделаться от разговора, который сам же и начал, но Некрономикон был прав. Планируя эту комнату, я как-то не учел проблему с вентиляцией, но, несмотря на это, этой комнатой я все же восхищался. — Что касается больницы, об этом я прочту тебе лекцию как-то в иной раз, а сейчас у меня для тебя более неприятные новости, тебе тут письмо с приглашением от «трех мудрецов», отгадай куда? — Консилиум, отошли им его обратно, желательно с матами, я не являюсь членом клана, так что им не подчиняюсь. — А вот тут будет небольшая проблема. До них дошли слухи о формировании агенства, полагаю, это и есть тема Консилиума, — Некрономиком ехидно улыбнулся и быстро налетел на меня, от чего я резко упал на пол вместе со стулом. Скорее, виной падению была не старая книга, а сама новость, которую она мне передала, ведь я до жути не любил сборище этих высокомерных заклинателей.