Они

Звонок будильника разорвал тишину моего сна. Уже прошло семь лет с тех пор, как произошло действие моего сна, но мало что изменилось. «Они» по прежнему скитаются по улицам, выбирая жертв, а я все так же их вижу, разница лишь в том, что теперь студии разных стран сняли множество второсортных фильмов и мультфильмов о людях, что видят призраков. И все, что тебе остаётся, так это погрузиться в свой мир с головой, мир полный безумия и страха, после чего тебе приклеят ярлык психа и запрут посреди мягких белых стен. Я встречал много людей, которые пересекли черту реальности и разума, и, поверьте, самоубийство — есть самый простой и лучший выход из этого ада, в противном случае ты станешь психом… или таким, как я… тем, кто видит и слышит… тем, кто стоит на грани между реальностью и другим миром. За семь лет мой городок претерпел большие изменения, став целым мегаполисом. Здесь появился пляжный курорт, выросло несколько магазинов и клубов, даже пытались открыть казино, но идея не прижилась, новые жилые дома быстро заполнились. Помимо всего, изменения затронули и нашу школу. К ней добавили два новых корпуса, спортивную площадку и пристроили новый этаж, в общем, жизнь пошла здесь полным ходом, и, хоть все вокруг меня изменилось, я по-прежнему оставался чёрствым мизантропом, стараясь как можно реже появляться на людях. У меня выработалась странная привычка — разговаривать с самим собой, это отгоняло от меня не только людей, но и некоторых иных. Но дабы меня не упекли в психиатрическую лечебницу, мне приходится посещать школу, пусть я и упорно игнорирую систему «тысячи баллов». Нет, это не система оценок, а именно баллов, которые мы набираем за участие в деятельности клубов. Те, кто не набирают среднее количество баллов, остаются на летние занятия, этакая система наказаний для хулиганов. Насколько мне известно, подобную систему наша школа позаимствовала у китайских и японских коллег, правда со свойственным нам энтузиазмом дополнила и усложнила данную систему. Пусть это теперь и престижная школа, но все еще школа, так что я лениво сполз с постели, кинул на пол листок капусты, который тут же оказался объектом нападения Жорика. Сбросив с себя белую майку, которая служила для меня пижамой, зашёл в ванну и включил воду. Хоть я и не люблю вкус зубной пасты, но чистить зубы надо, да и правила гигиены никто не отменял. Закончив чистку зубов, я уложил длинные русые волосы на затылок, а челку спустил на левый глаз таким образом, что она скрывала часть носа и щеки. Может, это и странно, но одержимость призраками не проходит бесследно для телесной оболочки. В моем случае пострадала левая часть лица, которая, подобно мрамору, потрескалась черными линиями, а глаз потерял цвет. Я продолжаю им видеть, но для окружающих я слеп на один глаз. — Жорик, я ушел, присмотри за домом. — закинув пиджак на плечо возле повисшего рюкзака, я попрощался со своим единственным другом и запер дверь. После того, как мой отец уехал в другой дом, где живет с другой более "любимой"семьей, я остался жить один, и, как ни странно, этот факт мне нравится все больше с каждым днем, в особенности после того, как я отключил телефон, и предки перестали мне названивать. Теперь я точно знал, что одиночество — это не мука, а абсолютный дар. Дорога до школы мало чем изменилась, разве что пейзажами, лес, по которому я любил гулять в детстве, заменили новостройками и рыночной площадью, где не продавали разве что рабов. Пусть рынок и был выгоднее, чем супермаркет (да и добраться до рынка проще), на нем я не бывал ни разу, слишком много там народу для меня… и не только живого. — Эй, Никита. — стоило мне свернуть за угол, как я нарвался на группу девочек, во главе которой стояла невысокая девушка с короткими розовыми волосами, большими янтарными глазами и весьма мерзкой улыбкой на губах. Эта особа, одетая в школьную форму, состоящую из явно маленькой для девушки блузки и простенькой черной юбки до колен. На белом воротничке красовались две заколки: красная и золотая. Коренко Анна — староста моего класса. В нашей школе есть специальный элитный класс, или же 7"А", некоторые называют наш класс «красным» из-за цвета заколок, которые мы носим, фирменный знак, так сказать. В этом классе учатся только самые умные, сильные и деятельные, каждый ученик нашего класса возглавляет какой-нибудь клуб, а сама староста класса возглавляет классный совет школы, в общем, наш класс что-то вроде «фабрики грёз». Впрочем, так и есть, знаменит каждый в нашем классе, даже я. Только моя слава не такая как у всех, меня боятся и обходят стороной. Некоторые поговаривают, что я одержим дьяволом, а другие утверждают, что я занимаюсь черной магией. Не раз меня пытались исключить из элитного класса, даже родительский совет был против моего нахождения не только в этом классе, но и в школе, но только год за годом я выдаю одни из лучших результатов на распределительном экзамене, проблемы были только с одним предметом, литературой. Учитель требует, чтобы я читал с эмоциями, хотя я предпочту вообще не читать. — Эй, да постой ты! — игнорируя все нападки старосты класса, я ускорил шаг и почти пулей влетел в школу, но раствориться в толпе у меня, увы, не вышло, так как, заметив меня, толпа с шепотом расступилась, превращаясь в довольно просторный коридор. Не понимая, что от меня надо этой крашеной мымре, я влетел в класс, и, забросив рюкзак на парту, огляделся. Классная комната была абсолютно пуста, и даже крашенная мымра наконец отстала от меня, да, только от одной прилипалы я избавился, как тут же налетел на ещё один «банный лист», похуже. Директором называется. — Я знал, что ты не станешь слушать Аню. — старик с белой ухоженной бородой подошел ко мне, и, улыбаясь, положил листок на парту, «Зачисление в клуб». Ясно, похоже, директор решил, что я испугаюсь его и запишусь в какой-нибудь кружок. — Пф… — взяв ручку в руки, я большими буквами на весь лист написал «отказ», а после демонстративно показав директору, порвал на части, бросив в корзину. — Ясно, по-прежнему отказываешься от поступления в клуб? Значит, будем исключать из класса. — старик, улыбаясь, вышел из классной комнаты, а после ее наполнили ученики. — Он что, совсем псих? Вести себя так при директоре?! — хоть они и шептались, но я прекрасно слышал их разговор, а после послышался голос Анны. — Никита, тебя к директору! — я зевнул и, закинув рюкзак с пиджаком на плечо, вышел из класса. За моей спиной начались сплетни о моем исключении из элитного класса. Впрочем, я был далеко не против такого поворота.