Ведьма и кот

Хару тоскливо плелась по коридору академии. Будущих ведьм впервые так долго задерживали на занятиях — солнце должно было уже скоро встать, а ведь, как правило, им удавалось лечь в постель хотя бы за пару часиков до рассвета! Вот за угол завернул чей-то белый питон, который, наверняка снова попытается полакомиться потерявшими бдительность голубями, и Хару уже сделала глубокий вдох для предупреждающего окрика, но потом поняла, что ей сейчас было, в общем-то, всё равно. И даже совсем не тяжёлый учебный день так давил на юную Хару, хотя он тоже внёс свою лепту. Наставница требовала к завтрашней ночи кота от каждой подопечной, мол, не бывает без него настоящей ведьмы, но, как Миура ни пыталась объяснить, что вся живность от неё сбегала, как от чумы, строгая Биянки оставалась непоколебима. Сказала, что нужен кот — значит, ей нужен был кот. Общежитие располагалось в пяти минутах ходьбы от корпуса академии, но Хару решила, что раз она в любом случае не успевала лечь спать до рассвета, то она ничего не потеряет, если зайдет в круглосуточный магазинчик в соседнем квартале. Ей срочно нужно было принять лекарство от плохого настроения, — дынное мороженое и вишнёвый пудинг, — а свои запасы, увы, иссякли. Кассир не слишком охотно обслужил юную ведьму, и Миура, просияв от гордости, поправила шляпу на голове, будто хотела закрепить дурное впечатление. Если ведьмы не сторонились, то это значило, что она не слишком-то хорошо следила за своим образом, а без последнего растворялась и вся её магия. Настроение девушки приподнялось, и она, схватив пакетик и злобно хихикнув работнику магазина на прощание, выскочила на улицу. По пути к общежитию её внимание привлёк тихий писк. «Мышь! Вот удача!» — подумала она и, спрятав лакомства в сумку в надежде, что ничего не вытечет и не растает, надела резиновые перчатки и достала огромный пакет — дежурный арсенал любой ученицы. Быть может, если она вложит как можно больше расходного материала в учебное заведение, ей таки простят отсутствие кота? Шансы были невелики, но Миура решила, что попытка её не убьет. Тем не менее, её ждало кое-что получше: в огрызке коробки из-под фруктов мяукал слабый серый котёнок. Нет, если бы он был здоров и полон сил, то она бы порадовалась за детёныша, но его поимки бы тогда обернулись целым приключением, а запасы сил у Хару были на исходе. — Иди сюда, мой маленький, — как можно ласковее произнесла девушка и протянула ручки к котёнку. Тот, запоздало заметив человека, хотел цапнуть возмутительницу спокойствия, но его коготки полоснули только слой белой резины. Намотав на ус пару заметок о норове питомца, Миура, вдохновлённая успехом, взяла его на руки и помчалась к себе. Вооружившись пособиями по уходу за котами, Хару умыла его и обработала множественные ранки. Затем, пока он ел, девушка сходила к соседкам и взяла в долг у них всё, что могло понадобиться новому жильцу её комнаты. Котёнок казался довольно смекалистым, и Хару не терпелось показать его наставнице завтра вечером. Девушка легла спать и в чувствах даже положила питомца на одеяло, пообещав себе, что завтра придумает ему имя. Чего делать, в общем-то, не пришлось, потому что к утру никаких котят в её комнате не оказалось, но зато на её постели спал абсолютно голый парень. Хару, позабыв о мерах предосторожности, завопила, как если бы на неё прыгнул огромный, — да ладно, даже маленький, — паук, и от этого визга незнакомцу пришлось открыть глаза. От него и от последовавшей череды разъярённых пинков. — Вон отсюда! А ну пошёл! — кричала она. Панически отползая назад, Хару упала с кровати и в ужасе прижалась спиной к двери. Куда делся вчерашний миленький котёнок? И как этот человек пробрался в её комнату? Кем он был? Грабителем? Тогда почему он уснул на её кровати? Может… очень усталым грабителем? Но у него же ничего не было в руках. Куда там, на нём самом ничего не было, в чем он бы нёс награбленное? С трудом просыпаясь, он поднял руки, то ли сдаваясь перед её напором, то ли прося успокоиться. Размяв ушибленные места, юноша привстал и принялся не без любопытства оглядываться по сторонам, словно видел это место впервые. Наконец его взгляд остановился на Хару, и он не мог не заметить, как её взгляд то задерживался на его лице, то опускался значительно ниже. Толще намёк ему не требовался. Он потянулся к одеялу с намерением прикрыться, но девушка тут же запротестовала. — Я же укрываюсь этим! — прикрикнула она не без отвращения в голосе. — А мне что прикажешь делать? — раздраженно ответил Гокудера, борясь с подступившим головокружением. Воспоминания ночи разворошили его память, и пришлось снова сесть. Во рту остался сладкий вкус молока с мёдом, и он был благодарен судьбе за разнообразие. От тухлой рыбы и падали на ужин его всегда тошнило по утрам. — Я, — громко начала она, но затем почему-то перешла в не менее грозный полушепот, — я умею колдовать! Если ты попытаешься сделать то, что мне не понравится… — Да заткнись, баба, и без тебя голова трещит. Головокружение улеглось, и Гокудера смог более ли менее оценить обстановку. Он находился в какой-то комнате чёрт знает в скольких километрах от своей одежды, а значит, про неё можно было забыть. Повсюду мелькали атрибутики ведовства, и если особа перед ним была ещё не практикующей ведьмой, то всяко училась на неё. А если дела обстояли именно так, то, учитывая строгие правила единственного места поблизости, где обучали столь сложному ремеслу, он находился в общежитии, куда мужчинам путь был заказан по определению. Ходили байки, что там их превращали в сырьё для зелий, что над их телами устраивали страшные ритуалы, что оттуда ещё ни один мужчина не вернулся живым, и Гокудера, несмотря на обладание рациональным умом, не торопился списывать эти слухи в небылицы. Пугать хозяйку комнаты не хотелось, ровно как и провести остаток жизни в лягушачьей шкуре, и поэтому ему следовало вести себя как можно осторожнее. — Как звать-то тебя? — спросил он, и в напряженной тишине его голос прозвучал громче, чем должен был. — Тише! — шикнула девушка и приложила ухо к двери. Гокудера услышал какие-то приглушенные шаги, и затем раздался громкий стук в дверь. Девушка мгновенно побледнела. — Хару, у тебя всё в порядке? — раздался обеспокоенный девичий голос. — Мы услышали шум, решили проверить. — Д-да, всё нормально, не беспокойтесь. Просто вчера подобрала котёнка, — ответила она, злобно покосившись на Гокудеру, — а он такой беспорядок устроил, что с непривычки крикнула. — Мы можем зайти и помочь? — предложил другой голос. «Вот дерьмо, сколько их тут?» — подумал Хаято и схватился за голову. Если с одной недоведьмой ещё можно было справиться, то с тремя — уже довольно трудно. Если вообще возможно, в его-то состоянии. — Не стоит, сама управлюсь, — вдруг беспечным тоном заверила девушка. — Встретимся вечером! Поверили они или нет, но соседки, как выяснилось, Хару ушли, а это облегчало его ситуацию. Тем не менее, он не мог понять, почему она не приняла помощь сестёр по ремеслу, и, раздираемый любопытством, Гокудера не удержался и спросил: — А почему не позвала их на помощь-то? — Ты издеваешься? — со злобным оскалом вспылила она. — Меня исключат без права восстановления, если в моей комнате обнаружат парня. Да ещё, и, вот проклятье, голого! Ты не должен здесь оставаться. Но и выпустить тебя отсюда не могу. Как ты вообще сюда проник? — Э-эм, — Гокудера почесал затылок и пожал плечами, — говоришь, ты вчера котёнка подбирала? — Ну да. При чём здесь это? — Просто… я и есть этот котёнок. У девушки ушла пара секунд, чтобы переварить услышанное, а затем она громко ругнулась. — Как это вообще возможно? Я же подбирала вот такусенького, — она показала руками размер, и Гокудера сильно смутился, — котёночка, а не, — Хару рискнула бросить беглый взгляд ниже и тут же залилась краской, — кошмар, даже слов нет! Я думала вы все живёте обособленно или почти вымерли или что там про вас ещё пишут? Она закрыла глаза руками и села. В принципе, можно было догадаться и сразу. У котёнка был необычный цвет шерсти — не серый, а серебристый, и глаза были такие же бледно-зелёные, как у незваного гостя. Хотя, чего греха таить, когда она проснулась с посторонним человеком, в глаза в первую очередь бросился далеко не цвет глаз. Хару резко выпрямилась и, строго уперев руки в бока, сделала предложение: — Неважно, оборотень ты или нет. Я тебя умыла и накормила, чтобы взять тебя со мной сегодня вечером на экзаменационный шабаш, и ты пойдешь туда в своей кошачьей шкуре, понял? — Сбавь-ка обороты, дамочка… — Дамочка? Неблагодарная ты тварь, вот ты кто! Ни разу не сказал спасибо и даже не представился для приличия! Не хотелось признаваться, но она была права. По ночам, превратившись в четырёхлапое создание, он был ужасно слаб, и любой взрослый кот или крыса могли прикончить его. Хару, возможно, спасла его жизнь кроме всего прочего, а он даже не попытался назвать своё имя. Тем не менее, ему не понравился её тон. — Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы вот так обращаться со мной? Что если я сейчас выломаю дверь и всем, кто попадется мне на пути, сообщу, что провёл ночь у тебя? Гокудера и представить не мог, что можно было бледнеть и густо краснеть одновременно, и Хару, приняв такой противоречивый вид, замолчала то ли из-за угрозы, то ли из-за разволновавшихся в её голове фантазий. — Сходи уже на свидание с кем-нибудь, — пренебрежительно произнёс оборотень и на всякий случай сделал шаг назад. Под его ногой что-то хрустнуло и он, обернувшись обнаружил стопку дисков с симуляторами свиданий, заваленных под кроватью. — А вот и причина, по которой ты не ходишь ни с кем на свидания. Это оскорбило Хару и, стоило Гокудере взять в руки один из дисков, чтобы прочитать описание, как она ловко выхватила коробочку и, на всякий случай, треснула ею по слишком любопытным рукам. — А вот и не поэтому! Ты, что, не слышал? Здесь вообще не должно быть парней. Запрещено общаться с ними. — А это, — он кивком головы указал на стопку дисков, — не запрещено? — Это же игра, а не живой человек. Конечно, нет, — пожала она плечами, с особой заботой аккуратно наводя порядок под кроватью. Гокудера молча попытался представить себе жизнь юной ведьмы, и он вдруг понял, что если его в общежитии и обнаружат, да ещё в таком виде, то превращение в лягушку станет наименьшей из его проблем. Словно прочитав его мысли, Хару закатила глаза и вздохнула. — Не думай, что как только ты покажешься на глаза моим однокурсницам, они тут же привяжут тебя к постели и не выпустят до завтрашнего утра. Гокудера пристыженно промолчал, не зная, чем парировать столь проницательную догадку. — Ты именно это и нафантазировал, да? Фу, мерзость какая. — Кто бы говорил! Вместо ответа Хару открыла шкафчик и бросила в гостя самую большую футболку из имевшихся в её распоряжении, и затем в него полетели просторные темно-синие джинсы. Пока она копошилась, Гокудера позволил себе бросить беглый взгляд на её фигурку. Льняная бежевая сорочка в меру своей безразмерности, конечно, не подчеркивала ни талии, ни бёдер, но дневному свету удалось обрисовать спрятанный силуэт, и парень, сморгнув пару раз, тяжело вздохнул от досады — жаль было, что девчонка выбрала столь тернистый запретами путь. Симпатичная же была, да еще и с красивым телом; такие, как она вечерами ходили за ручку с молодыми людьми, а эта сидела, заперевшись в четырех стенах, и перебивалась тупыми играми. Гокудера успел вовремя отвернуться, по крайней мере, судя по тому, как юная ведьма не накинулась с проклятиями, она не заметила излишне любопытного взгляда. Или же, тоскуя по общению с мужчиной, просто решила не относиться так строго к его вниманию. — Надень это и никуда не выходи. Сколько мне осталось ждать моего котёнка? Гокудера чуть не подавился собственной слюной от возмущения. — Я — не твой котёнок, дурочка, — произнёс он, просунув голову в воротник футболки. — Это — во-первых. Во-вторых, я почти ничего не помню, когда перехожу из одной формы в другую. Поэтому не жди, что я-кот буду послушно плестись за тобой. Хару немного тоскливо вздохнула и села рядом с уже одевшимся Гокудерой. Новый питомец успел ей понравиться. У него была мягкая шелковистая шерстка, и он так мило зажмуривал глазки, когда она его гладила по головке! Навряд ли этот тип так просто даст себя погладить. Не то, чтобы она вообще собиралась пытаться его приласкать. — Ты скажешь мне, как тебя зовут, или мне придется обвешать тебя серебряными цепочками? — Прости. Не обучен манерам. Называй меня Гокудерой, а большего тебе знать и не надо. — Хару, — ведьма примирительно протянула ему руку для рукопожатия, и оборотень, прикинув, что он вполне мог бы отплатить дружелюбием на доброту, взял её руку в свою. — Будем знакомы.