Долг или Желание

      Ему нужно было побыть одному, чтобы разобраться со всеми мыслями, занимающими его голову. Потому он и отправился в Брокет Холл, в то место, где он точно сможет найти успокоение. В это время года здесь было чудесно. Опавшие листья раскрашивали округу удивительными оттенками оранжевого, бурого и зеленого. Брокет Холл дышал безмятежностью, к которой примешивались печальные воспоминания, принесенные криками грачей.       Они знали о том, что его разум и сердце в смятении. Сердце желало Королеву, и, тем не менее… он знал, что не имеет права претендовать на нее ради ее же блага и блага страны. И хотя он вполне мог быть тем, кого желала Королева, этой стране был нужен вовсе не такой Король. Он приехал сюда, чтобы успокоиться перед следующим шагом, чтобы привыкнуть к той боли, которая, несомненно, будет терзать его сердце, когда он откажется от их с Королевой будущего. Король Леопольд был прав, заметив, что он может повлиять на выбор Королевы, когда дело дойдет до замужества. Однако в воздухе витала невысказанная мысль о том, что, если Мельбурна действительно волновало будущее страны, он должен был разбить сердце Виктории на благо Британской Империи.       Он был глубоко погружен в свои думы, пока не услышал легкий шелест листьев недалеко позади себя. Обернувшись, Мельбурн увидел свою любимую, спешившую к нему по дорожке. На ней была вуаль, но он не мог ошибиться, видимо потому, что знал ее слишком хорошо. Настолько хорошо, что ему казалось, будто сама походка выдает в ней его Королеву. Разумеется, она смогла найти его. Ей уже удавалось это, как в тот раз, когда он покинул ее после утреннего чаепития. Он обнаружил, что его сердце пропустило удар, когда она подошла ближе. Она была одна, они были одни. Рядом не было ни души, так что никто не мог услышать то, что они говорили. Это была опасная ситуации, и ему следовало проявить выдержку, чтобы не поддаться своим желаниям. Он не смог отказать себе в наслаждении ее красотой, даже несмотря на то, что ему предстояло убедить ее в необходимости обратить свое внимание на другого мужчину. Его позабавила ее попытка скрыть свою личность, и он с юмором заметил:       ─ О, это и в самом деле вы, мадам! Я бы и не догадался, ─ улыбка на его лице говорила о том, что вуаль он оценил. Она улыбнулась в ответ, ее глаза сияли от счастья – она, наконец, смогла увидеть его после того, как он исчез на большую часть дня.       ─ Дворецкий сказал, что вы будете здесь.       ─ Я прихожу сюда посмотреть на грачей. Знаете, они общительные создания. Такие стаи, как эта, называются «парламентами», - он заметил счастливую улыбку на ее лице, но сжатая ручка в перчатке выдавал ее волнение. Это было не похоже на нее, но он продолжил говорить, зная, что она выскажется, когда будет готова. ─ В их случае это намного более цивилизованно, чем у людей, ─ шутливо заключил он. Повисла пауза, и он наблюдал, как она смотрит куда угодно, только не на него, словно набираясь храбрости, чтобы заговорить.       ─ Простите, что побеспокоила вас, Лорд М… Но мне нужно было поговорить с вами.       ─ Это честь для Брокет Холла, мадам.       ─ Разумеется, я пришла сюда инкогнито.       ─ Разумеется. Однако ваше присутствие невозможно скрыть полностью, ─ усмехнулся он, делая шаг вперед навстречу женщине, завладевшей его мыслями с самой первой их встречи. Ее близость пьянила его. Словно он был моряком, ищущим свой путь в темноте, а она сиреной, молившей приблизиться к ней. Он снова улыбнулся и заметил ее глубокий вздох. Кажется, они производили друг на друга одинаковый эффект, с той лишь разницей, что у него было больше времени, чтобы научиться скрывать душевные порывы, а ее сердечко говорило прямо и открыто.       Вокруг было тихо, и они просто смотрели друг на друга: он ─ зачарованный ее красотой, а она ─ ослепленная его статью и ощущением той глубокой любви, которую питала к этому мужчине. Он был счастлив просто от того, что она стояла здесь, рядом с ним, наполняя его сердце невыразимой гордостью и любовью. Она переступила с ноги на ногу и приступила к тому, о чем пришла поговорить с самого начала.       ─ Вчера я кое-что поняла. Он почувствовал потребность быть ближе и сделал еще шаг, поощряя ее продолжать. ─ Да, мадам?       ─ Я думаю, что теперь я, возможно, говорю как женщина, а не как Королева.       Его сердце замерло, когда она произнесла эти слова. Он предвидел этот разговор, и все же, был не готов в самом деле это услышать. Он хотел еще немного пожить в их собственном маленьком мире, отрицая очевидное, не заботясь о правилах и приличиях. Не в вашей власти выбирать, кого полюбить. Это происходит одновременно внезапно и постепенно. Вы проводите все больше времени вместе, все лучше узнаете человека, и потом в один прекрасный день понимаете, что ваши чувства далеки от платонических, и вы сделаете все что угодно, лишь бы увидеть улыбку на любимом лице. С ними так и было, и он предполагал, что именно сейчас она решилась признать это.       ─ Поначалу я думала, что вижу в вас отца, которого никогда не знала. Но теперь мне кажется, то есть я знаю, что … что вы единственный спутник, которого я когда-либо желала.       Его губы сложились в тонкую грустную улыбку. Ее слова, кинжалом вонзившиеся в его сердце, в то же время странным образом подарили ему крылья. Он сделал еще один шаг вперед, окончательно покрывая оставшееся между ними расстояние, и взял ее руку в свои ладони. Ему нужно было ухватиться за нее, чтобы спуститься с небес на землю. Он должен был вспомнить, что между ними не будет иных отношений кроме тех, что допускаются между Премьер-министром и Королевой. Ему нужно было несколько секунд, чтобы прийти в себя и стоически встретить ее разочарованный взгляд, который непременно разобьет его сердце, когда он закончит говорить.       ─ Вы знали, что грачи создают одну пару раз и на всю жизнь? ─ он поднял взгляд от их сплетенных рук и не смог удержаться от улыбки, восхищаясь ее красотой и смелостью, с которой она вслух выразила их общие чувства. Ее признание теперь принадлежало ему, и он будет хранить его до своего последнего вздоха. И все же его дорогая Королева запомнит совершенно иные слова.       ─ Каждый год они строят новое гнездо. Вместе восстанавливают те мелочи, которые делают брак счастливым. Мне кажется, мы можем многому у них поучиться. Кто знает, может, если бы я больше времени провел, наблюдая за грачами, моя жизнь бы сложилась…       ─ Она не должна была бросать вас! Ее глаза были полны слез, и он не мог этого вынести. У него не было сил продолжать эту пытку, потому что его душа слишком остро отозвалось на ту первую трещинку в ее сердце, которая появилась только что. Он бы никогда не простил себя за ее разбитое сердце. Его точно сочли бы негодяем, если бы он сотворил такое с единственной женщиной, не заслужившей этого.       ─ Я бы никогда так не поступила! – она словно приносила клятву, и он знал, что это была правда. Она бы никогда не оставила его, если бы он только позволил ей быть рядом, поэтому ему оставалось только улыбнуться в ответ на это признание.       ─ Нет. Я верю, что вы не будете колебаться, даря кому-то свое сердце, - он вздохнул и продолжил говорить вещи, в которых не было ни слова правды. ─ Но вы не можете подарить его мне.       ─ Я думаю, оно уже ваше, ─ призналась она, глядя ему в глаза. Тогда его решимость рухнула, а долг поставить интересы страны выше своих собственных капитулировал перед Королевой.       ─ Я думаю, что мое сердце тоже принадлежит вам, мадам… если мне позволена такая дерзость.       Он видел, как с ее губ сорвался короткий вздох облегчения, а глаза заискрились счастьем. Он не мог представить себе более пленительную картину. Отпустив ее руку, он мягко прикоснулся к ее щеке. Она потянулась за его прикосновением, отдаваясь во власть незнакомого, но такого приятного тепла его рук.       Его сердце говорило, что это был единственно правильный поступок. К черту приличия! Его волновало только ее счастье. И если он действительно делал ее счастливой, находя собственное наслаждение в этом, то как это может быть неправильным? Он видел, как светились ее глаза, и почувствовал желание немедленно поцеловать свою Королеву. Наклонившись к ней, он внимательно вгляделся в ее глаза, ища малейший сигнал остановиться. Ее дыхание коснулось его нижней губы, и он на секунду замер.       ─ Я не слишком тороплю события? ─ пробормотал он хриплым голосом.       ─ Нет, милорд, ─ ее ответ был чуть громче шепота, а глаза закрылись в предвкушении. Вдохновленный ее согласием, он мягко прикоснулся к ее губам, нежно лаская ее лицо ладонями. Ее руки вцепились в его лацканы в попытке устоять на ногах, пока они оба были заняты поцелуем.       Его наполнило чувство безмятежности и удовлетворения, когда он целовал ее. То самое чувство, которое он искал долгие месяцы.       Он первым отстранился, наблюдая, как она открыла глаза и взглянула на него с обожанием. Улыбаясь, он обвел большим пальцем ее скулу и нежно произнес:       ─ Вы так прекрасны, моя дорогая Королева! Она улыбнулась и, краснея, ответила:       ─ А вы, милорд, красивее любого мужчины, что я знаю.       ─ Разве я не упоминал, что я, как и все мужчины, легко поддаюсь на лесть? – спросил он с кривоватой улыбкой, выпуская ее лицо из своих рук. Она только улыбнулась в ответ.       ─ Моя мать и дядя Леопольд хотят, чтобы я вышла замуж за принца Альберта. Я этого не желаю. Единственный мужчина, которого я когда-либо назову своим мужем, это вы, Лорд М. Если, конечно, вы захотите стать моим грачом. Мельбурн улыбнулся, услышав это сравнение, и кивнул:       ─ Для меня большая честь любить и заботиться о такой женщине, как вы, мадам.       ─ Прошу, Лорд М, если вы действительно собираетесь стать моим мужем, зовите меня Викторией, когда мы одни.       ─ Если такова ваша воля, то я немедленно исправлюсь… Виктория, ─ ответил он, и улыбка осветила его лицо, когда он произнес ее имя с необычайной нежностью и восхищением. Это заставило ее очаровательно покраснеть.       ─ Как же мне звать вас, когда мы наедине?       ─ Должен признаться, мне очень нравится то прозвище, что вы выбрали для меня. Но, если вам понравится, то можете называть меня Уильямом, когда мы будем одни.       ─ Уильям… ─ она произнесла это имя, словно пробуя на вкус. Восхищенная улыбка заиграла на ее лице. ─ Да, мне это очень нравится… Уильям. Он усмехнулся и поцеловал ее руку.        ─ Могу я проводить вас домой?       ─ Как только мы поженимся, он станет и вашим домом тоже.       ─ Как я мог об этом забыть! ─ с улыбкой поддразнил он ее, предлагая ей свою руку.       Пока они шли к ее карете, все, о чем он мог думать, было ощущение правильности происходящего. В первый раз после смерти его сына и ухода жены его сердце снова билось в полную силу. Виктория заново зажгла огонь в его душе, и теперь, они, как и грачи, станут парой раз и на всю жизнь.