***
— Мужчина! Да что вы себе позволяете?! — наконец осознав, что она сейчас целуется с незнакомым человеком, сказала Лисса. — Простите… Я перепутал вас с… эээ... одной… моей старой знакомой, простите еще раз, до встречи. Нортон, спешно попрощавшись, быстро скрылся в маленьком проулке между двумя стеклянными витринами магазинов напротив. Лисса же стояла неподвижно, никак не понимая, что значит это «до встречи» и кто он вообще такой.***
Входная дверь со скрипом притворилась, закрывая за мужчиной выход на холодную мокрую улицу. Теплая зала уже ждала своего хозяина. В двух больших каминах потрескивали дрова, шторы были задернуты, а на столике стоял горячий кофе. — Милый, ты уже вернулся… ах! Да ты же весь промок! Снимай это пальто, иначе заболеешь непременно! — Я не хочу, Нира. Не трогай меня. — Что случилось, Нори? — Во-первых, я не Нори, сколько нужно ещё повторять?! Во-вторых, я волен делать то, что хочу, не указывай мне! На глаза женщины навернулись слезы, и она, бросив на пол тарелку с печеньем, которая тут же разбилась, спешно удалилась. Нира часто любила сидеть одна в библиотеке, когда ей было одиноко и грустно, и, видимо, сейчас она направилась именно туда… ...а Нортон направился в спальню. Где, выпив пять чашек кофе, он все время думал только о Лиссе. Одни и те же беспокойные мысли блуждали в его голове, никак не желая оттуда выходить: "Сердце противно кололо, когда я вспоминал, что она – не моя жена, что, возможно, сейчас она обнимает другого, что наша дочь сейчас абсолютно одна, без матери и отца в этом холодном и одинокой мире, к суровой реальности которого мы просто не успели её подготовить. Меня мутит от мысли, что моя любимая на самом деле не та, кого я полюбил, она – лишь отражение. Эта Лисса не помнит нашей дочери, нашего солнышка, в котором она души не чаяла. Это не та Лисса… Ах если бы я смог всё вернуть, поверить ей тогда, то наша дочь не жила бы без нас двенадцать лет, мы были бы вместе, Она была бы жива…" В памяти сам собой всплыл момент, когда Нортон полюбил Лиссу. Тогда она получила крылья. Такие красивые, что невольно начинаешь сомневаться, что они могли быть даны кому-то, кроме ангела или божества. Он увидел в ней то, чего не замечал раньше, что попросту не хотел видеть. От Лиссы было не оторвать глаз. Так прекрасна... Нортон с силой швырнул кружку о стену, та разбилась, размазав остатки бодрящего напитка по новым обоям. С другой стороны, как розу не зови, она все равно будет пахнуть розой. И Любая Лисса из любой параллели останется той, которую он полюбил тогда, в детстве. Той, по которой он сходит сума сейчас. С этими мыслями, примерно в пять утра, Нортон уснул, и ему, впервые за много лет, снились сны...