"Где и с кем сейчас я"

Падать всегда больно. Независимо от того падаешь ли ты на мягкий матрас в кровати или на асфальт, царапая до крови колени. Всегда найдется что-то, что не позволит падению проходит гладко и приземлиться нормально. Просто потому что, без объяснений. Но в этот раз падать было больнее раз в сто. То ли сломанные ребра усиливали действие, то ли разбитое самолюбие. В больнице обтянули бинтами и посоветовали месяц, минимум, не напрягаться. Значит, всё-таки самолюбие. По голове бил тот факт, что разрушена жизнь, ладно бы своя, но от полученных травм скончался друг. Кровать упрямо казалась жёсткой, а потолок давил. Мама сказала, что всё пройдет со временем. Только вот ни черта не пройдет. Просто боль утихнет слегка, и детали забудутся. Это стало понятно, когда спустя несколько лет зазвонил телефон. – Слушаю, – взял я трубку. – Это Зейн Малик? – приятный женский голос на другом конце. – Смотря, кто спрашивает, – отозвался в ответ я. Что уж тут сказать, для разных людей я был разным Зейном Маликом: для одних – барменом, для других – музыкантом, для третьих – наркоторговцем. Вот так вот. – Александра Мейн, – девушка поспешила ответить. – А мы знакомы? – вздохнул я: наверное, очередная дама, которой я на нетрезвую голову дал свой номер. – Вообще-то, нет, – вот это поворот, я даже вышел из состояния полудремы, что не свойственно моему организму в силу скучности существования. – Хотя, ты, возможно, помнишь меня. Как-то неловко напоминать тебе о прошлом… – девушка замялась. – Несколько лет назад на футбольном поле произошел инцидент, после которого умер твой друг… Дальше я не мог слушать. Это слишком неправильные воспоминания. Слишком свежие. Слишком правдивые… – Послушай, я не горю желанием выслушивать твой бред. Извини, но я кладу трубку. – Постой! Мне нужно встретиться с тобой. Могу… Могу я увидеть тебя? – и тут нам обоим стало неловко. – Зачем? Дело не оконченное есть? Или что? – я сердился, в большей степени на себя, конечно. – Нет-нет, что ты! Просто… Просто, давай встретимся? Считай, что это свидание. Да. Я приглашаю тебя на свидание, – затараторила Александра. – Ты в своем уме? – мне было смешно. – И куда ты меня поведешь? В парк аттракционов? В кино, на места для поцелуев? – я уже откровенно насмехался над ней. Вместо ответа я услышал гудки. Интересно, однако, получается… Час… Два… Время бежит слишком быстро. Осень – замечательное время года. Да. Люблю осень. «В назначенное время в назначенном месте.» Так, значит? Ну и где она? Я могу, конечно, понять, когда ты задерживаешься на пятнадцать-двадцать минут. Но когда на три с половиной часа!.. И всё-таки я очень терпеливый человек. Спустя еще около десяти минут, я уже собрался покинуть место своего ожидания, как вдруг увидел её. На ней было темно-синее платье выше колен, полуботинки на каблуке и кожаная куртка. Увидев меня, она ярко блеснула своей улыбкой и засеменила ножками еще быстрее. – Привет, Зейн! – замахала Алекс ручкой. – Здравствуй, – продолжая пялиться на неё, ответил я. – Прости за столь долгое ожидание, – она опустила накрашенные глаза. – Знаешь, я могу понять, когда опаздывают, но при этом предупреждают как-то об этом. Но ты, чёрт возьми, даже голубя не удосужилась отправить! – вздохнул я. Алекс ничего не ответила, она лишь взяла меня за руку и потянула за собой. Да, мы собирались в кино. Да, на места для поцелуев. Да, я тяжко вздыхал, пока покупал билеты. И ненавидел себя в тот момент. На самом деле, для семнадцатилетнего подростка она выглядела довольно-таки если не сногсшибательно, то великолепно. Вот. – А где же твой парень? – пытаясь удержать в руках поп-корн, колу и попутно всовывая в руки контролера билеты, поинтересовался я. – Ну… Вообще-то, это засекреченная информация… Но тебе я скажу, – она несмело улыбнулась. – Он сейчас на задании. Секретном задании по обезвреживанию… – Стоп-стоп!.. Не продолжай больше. Я не хочу потом быть убитым за то, что случайно услышал, – попытался я пошутить. – Всё в порядке, тебя не пристрелят, – засмеялась Алекс. И так прошёл месяц. Сказать по правде, это был лучший месяц в моей жизни. Я не испытывал таких сильных чувств никогда. Я был влюблен. Не мог усмирить биение сердца, когда она брала меня за руку. Терял голову от её звонкого и заразительного смеха. Забывал себя, смотря в её глаза. Я был более чем уверен, что это и называлось «Любовь». – Зейн, – как-то дождливым вечером прошептала Алекс, сильнее прижимаясь ко мне на диване, – как ты думаешь, что такое любить? – Я не хочу философствовать сейчас, – с закрытыми глазами ответил я. – Для меня всё ясно, как дважды два: любовь – это когда не видишь жизни без человека. – Ты видишь без меня свою жизнь? – подняла она на меня свои глаза. – А ты? – я открыл глаза, устремляя свой взгляд в потолок. – У тебя такое большое окно, но почему оно всегда закрыто шторами? – Алекс встала с кровати и подошла к занавешенному окну. Я тяжело вздохнул. Ясно было, что она лишь на время долгосрочной командировки своего ненаглядного со мной. И как яркий луч света было то, что она всего на всего играется со мной. Обидно. Но я ничего не мог с собой поделать. – Не вижу смысла открывать их, – отозвался я. – Смысл есть во всём и во всех, его просто надо понять, – Алекс отодвинула одну из штор. – Звездное небо, например, может рассказать нам много всего. Дальние планеты… Есть ли на них жизнь? Что следует за Вселенной? – она отодвинула вторую штору и перед нами открылось огромное ночное небо. – Оно помогает задуматься о важном. Что, к примеру, следует после смерти? – Алекс открыла окно, и в комнату ворвался холодный осенний ветер. – Ты понимаешь, о чем я? – она повернулась ко мне. – А на вопрос «что такое любовь?» оно может ответить? – я смотрел ей прямо в глаза, прямо в бездну её темной и противоречивой души. – Не знаю… Наверное, нужно уметь правильно задавать вопросы, – она двинулась ко мне. В карих глазах зажегся непонятный огонь, а она сама стала как-то увереннее. – Нет, дело не в правильности вопроса, – я резко встал с дивана, чем немного удивил Алекс. – Всё дело в том, что каждый понимает смысл по-своему. К примеру, я спрошу у тебя: хочешь я поцелую тебя? Что ты ответишь на этот вопрос? – Раз так хочешь, то целуй, – усмехнулась она. – А вот другая на твоём месте подумала бы сначала о своем парне, – покачал я головой. – Пусть другая и думает, – она шагнула ко мне и впилась в губы поцелуем. Я закрыл на мгновение глаза. Я знал, что был должен сделать в этой ситуации. Поцеловать в ответ. Опустить руки на талию и впиться губами в её губы. Но я не сделал этого. Я, отстранив Алекс, усадил её на диван и направился к открытому окну. – Смотри, звезда падает, – заметил я. – Загадаем желание? – предложила она. – Уже загадал, – отозвался я. Прошёл ещё месяц. Мы всё-таки переспали. Алекс напоила меня и затащила в постель. С чисто рациональной точки зрения, это должен был сделать я. Но, видимо, не срослось… А потом вернулся её парень. Лиам Пейн. Любовь всё её жизни. Я возненавидел его. – Почему ты продолжаешь приходить сюда? – как-то спросил её я. – Ты мне нравишься, – с ехидной улыбкой ответила Алекс. Больше я не спрашивал. Больше я вообще с ней не разговаривал. Она приходила – уходила. Дни сменяли ночи. Мне было всё равно. А потом ко мне пришел некий Найл Хоран. Сказал, что я понравился его боссу и тот хочет теперь, чтобы я поработал на него. Бабла, естественно, обещал несметные горы. Ну я и согласился, терять-то нечего. После этого Алекс я больше не видел. И вот, спустя столько лет, я смотрю на неё и собираюсь убить. – Ты никогда никого не любила, кроме себя, – тихо прошептал я. Боль где-то далеко откликнулась эхом. Тихим таким, еле слышным эхом. – Ты ошибаешься, – просипела Алекс, прижимая руки к животу. – Я любила. Любила, как сумасшедшая, но меня предали. – Поэтому ты решила через меня докопаться до Лиама? Ты серьезно думала, что у тебя что-то да получится? Ты настолько наивна. Жаль только Абигейл. Она ведь была ни при чем, – я ненавидел её за эти слова, ненавидел себя за то, что всё ещё влюблен в неё. – Мне никогда не понять женщину. Это надо же, как надо хотеть отомстить бывшему парню, чтобы быть готовой пойти на всё? Наверное, надо быть либо сумасшедшей, либо о-очень злопамятной. Время идёт. Следы на песке смывают волны. Точно так же и с воспоминаниями. Мало-помалу они теряются на чердаке, забываются, давая место новым. И всё-таки ничего не вечно… – Что скажешь в свой последний раз? – я устал, пора заканчивать со всем этим... – Ненавижу тебя, – её глаза горели ненавистью. – Сдохни тва..! – выстрел оборвал ее на полуслове.. – Навечно в сердце… Никогда не думал, что враг может стать другом. Видимо, от ненависти до любви и наоборот, действительно, всего лишь шаг. Однако мне всё еще некому рассказать историю своей пока ещё недолгой жизни. На фото мы всё так же вместе. Но я знаю, что она ненавидит меня. И смерть ничего не изменит. Я продолжаю дышать лишь потому, что знаю – есть люди, которым я не безразличен. Может быть, в один прекрасный день, я найду ту единственную, о которой писала Алекс в своём последнем письме мне. Может быть, я так же смирюсь с тем, что предателем в её жизни был не только Лиам. Может быть… Всё может быть… А пока я продолжаю выковыривать ножи из стены после неудачных попыток Луи научиться попадать в мишень. Надевать каждое утро мотоциклетный шлем и зарабатывать, пусть и не совсем легальным способом, себе на жизнь. – Знаешь, Зейн, спасибо тебе, – Лиам прервал долгое, образовавшееся после ухода наверх Гарри и Луи, молчание в комнате. – И долго ты ждал, чтобы сказать мне это? – не отрываясь от книги, спросил я. – Ну, скажу так, я всё еще ненавижу тебя за то, что спал с моей бывшей девушкой… Но, пока лучше друга, чем ты, я не нашел, – ответил Пейно. – Я рад, – усмехнулся я. – Эй, голубки, мы всё слышим! – крикнул Луи в ответ. – И как это лучше Зейна ты не нашел друга? А как же я? – Томмо, будь добр, прикрой варежку! – закричал в ответ Гарри. – Не ревнуй, кудрявый, – засмеялся Лиам. Да, пожалуй, мне нравится то, где и с кем я сейчас.