О чем молчат телефоны

- Да в этих бутиках черт ногу сломит! Я шипела в трубку, остервенело прижимая ее к уху. Нет, в чем-то мама оказалась права: вот на такие случаи и нужна подруга. Которой у меня не было… - Вишня, не убей там кого-нибудь. А вообще, иди в кедах… - Ну конечно. – Я вздохнула, оглядываясь по сторонам. В школе выдался короткий день, а завтра – вообще суббота. Отец приехал на три дня. Сколько мы уже не виделись? Даже страшно подумать. Но ровно столько, сколько он не виделся со мной, столько же они не виделись и с мамой. А потому, я решила предоставить день в их полное распоряжение, сначала удрав в школу на час раньше, а теперь шляясь по магазинам. Нутром чуяла, что родителям надо перемыть мне косточки, в хорошем смысле: маме - рассказать свое видение ситуации, и вместе с отцом - принять какое-нибудь решение на мой счет. Я, заодно, решила заняться полезным делом – туфли-то к платью все еще отсутствовали. Как не была придумана еще и прическа, и вообще, я даже решила записаться на маникюр. Из-за этого бала во мне проснулось что-то типично девчачье, и захотелось учесть непременно каждые мелочи. Битый час я шлялась по всем обувным, которые только могла найти, забрела, наконец, в один из торговых комплексов. И, если с выбором туфель я еще справилась сама и уже несла в фирменном пакете на плетеных ручках коробочку с обувью, то вот со всем остальным…. Какую выбрать прическу, я не прилагала ни одной извилины своего ума. Где ее лучше сделать так, чтобы волосы продержались до конца вечера, да и вообще - остались у меня на голове, а не покинули оную после какого-нибудь неудачного химического воздействия, я понятия не имела. Посоветовать было не кому. Не Макса же с Сенькой тащить, в самом деле. Те и так висели на телефоне, благородно выслушивая все мои мысли по поводу нелегкой женской доли. - Ладно, я попозже отзвонюсь… - пробормотала я в трубку, решив на время покончить с их страданиями. Вырулив из очередного павильона, я взглядом, полным боли и печали, оглядела просторный центральный холл. Ну, и куда теперь? Звать на это дело одноклассниц было гиблой миссией, хотя бы потому, что на следующий же день все семь корпусов нашей школы будут греметь новостью, о том что Янка идет с Егором, да еще и так старается ради него… Ну точно тут между нами что-то не чисто. И без толку объяснять, что я просто не желаю подводить человека. Мысленно чертыхнувшись, я побрела прямо, к еще одной череде дверей и ярких вывесок. Я обегала взглядом замысловатые, и не очень, названия, пытаясь сообразить, что из этого лучше и не пойти ли мне действительно в кедах. Взглянула на белую с серебристыми надписями коробку в фирменном пакете. Нет, не пойти. Из следующей по курсу стеклянной двери показалась женская фигура. Девушка с вишневым цветом волос не глядя открыла дверь, второй рукой что-то листая в телефоне. Покинув салон, Юля поправила длинную лямку своей сумки и, оторвав взгляд от телефона, заметила меня. Она замерла, удивленно уставившись на мою персону. - Привет, – наконец, ожила моя новая знакомая. Ее взгляд скользнул на пакет в моих руках. – Закупаешься? - Готовлюсь к жертвоприношению, – буркнула я. Я взглянула на место, откуда только что вышла девушка. Салон красоты с каким-то пафосным и звучным названием. Маникюр, педикюр, прически – все дела. – Снова решила что-то изменить? – припомнила я ей наш прошлый разговор и кивнула за спину, на стеклянные двери. - Да нет, на маникюр зашла, – Юля вытянула левую руку, растопырив пальцы. Нежно розовые аккуратные ноготки в сочетании с фиолетовым и черным. Я быстро оглядела девушку с ног до головы. Черная футболка с фиолетовым рисунком, юбка до середины бедра, кеды. Через сумку была перекинута весенняя кожаная курточка. Не походила она на девиц, сильно любящих походы по салонам. – А ты? Торжество намечается? – она кивнула на коробку. - Вроде того. Хочу узнать насчет прически… Мероприятие-то серьезное. – Я подняла повыше пакет, демонстрируя всю серьезность своих и мероприятия намерений. Один только пакет с логотипом обувной фирмы обещал многое, как минимум своим содержимым за кругленькую сумму. - Ну, это я вижу, – хмыкнула Юля и, быстро обернувшись на двери салона, вновь глянула на меня. – Слушай, если насчет прически… - она скривила гримасу и покачала головой, – тут они превосходно делают покраску, маникюрша отличная. Но вот за прической я бы сюда не пошла. Для причесок у меня другое место. Тут, не далеко… - и, немного подумав, озвучила предложение, - хочешь, провожу? Я с удвоенным энтузиазмом закивала, кажется, нечаянно свернув себе шею. *** Конечный пункт назначения оказался буквально на соседней улице. Обычный, не особо приметный салон-парикмахерская. Таких было множество: выкупленный первый этаж обычной пятиэтажки, высокое крыльцо, ведущее к белым евро-дверям и название, не претендующее на высокий мир моды – «Милена». - Сегодня должна работать Оля, – начала инструктировать меня Юля, едва мы остановились перед салоном. – Молодая девушка такая, с черными кудряшками, – девушка повертела у себя над головой пальцем, изображая завитки, – делает все просто и со вкусом. Захочешь что-то сверх-необычное – и это сделает. Вроде, по графику – она… - Юля задумчиво взглянула на двери, потом, кивнув своим мыслям, улыбнулась уже мне. – Ну, надеюсь, найдешь что-нибудь себе по душе. - Спасибо… - пробормотала я, чувствуя себя утопающим в бескрайнем океане. Юля уже поравнялась со мной и собиралась уйти дальше, но тут, неожиданно для нас обеих, я схватила ее за рукав куртки. Сделала я это прежде, чем успела подумать над смыслом действия. Но отступать то уже все равно некуда. Я резко развернулась к девушке, и, отвечая на ее немой вопрос, буквально взмолилась: - Поможешь выбрать, а? Она просияла в ту же секунду, озаряя совершенно счастливой улыбкой всю улицу. Ветер взметнул вишневые пряди, раскидывая их в воздухе, на мгновение скрывая ими лицо девушки, но та лишь отмахнулась от собственных волос. Всем своим видом она выражала полную готовность. - Конечно! – с этими словами уже она перехватила мою руку, и я оказалась утянута вверх по крыльцу. *** - Ну, как-то так. – Черноволосая девушка с темно-серыми глазами чуть наклонилась вперед, от чего собранные в смешной пучок на макушке черные волосы смешно заколыхались. Опираясь на спинку кресла, на котором сидела я, она взглянула на меня в зеркало. – Это, конечно, распадется через два метра, я так - еле закрепила, но потом сделаем нормально. Я медленно поворачивала голову то вправо, то влево, разглядывая себя со всех сторон. Я не просто попала к той самой Оле, но меня усадили почти сразу же к мастеру, и уже сделали пробник. - Ну, вот тут еще лаком закрепим, оно так торчать не будет, разумеется, – Оля подцепила пальцами прядь из отросшей челки и отвела ее влево, - и здесь еще завьем получше, – она поправила легкие волны, перекинутые слева на правое плечо. – По-моему, так будет отлично, да? – девушка взглянула на Юлю. Та с готовностью закивала. Чуть прищуренный взгляд серо-синих глаз, казалось, в мельчайших деталях изучал мою прическу. - То, что нужно! – вынесла вердикт девушка и улыбнулась моему отражению. Мне и самой нравился придуманный вариант. Спереди волосы планировалось уложить, закрепив лаком, а дальше шло плетение причудливыми косичками, убегающими к затылку, перетекающими в какое-то замысловатое переплетение локонов и завершающееся свободно спадающим на правое плечо каскадом из множества завитых прядей. И просто, и красиво, и я не представляла, что может быть лучше. Я улыбнулась зеркалу и кивнула. Да, то, что нужно. Юля не соврала, сказав, что для причесок здесь самое верное место. - Спасибо! Я сама бы и за полгода не справилась! – я действительно была благодарна девушке. Спускаясь по крыльцу, я расправляла еще чуть вьющиеся волосы. Внезапный порыв ветра справился с этой задачей лучше, а все волосы мигом оказались у меня на лице. - Да не преувеличивай! – отмахнулась та, распутывая на ходу наушники. – Но, вообще, обращайся, если что! Контакт мой теперь у тебя есть. Ладно, я побежала! Мама заждалась уже, наверное. Быстро махнув мне на прощанье, Юля скрылась в мгновение ока, я и моргнуть не успела. Однако, талант. Я в весьма приподнятом настроении развернулась в совершенно противоположную сторону, предвкушая целый вечер в обществе отца. Через несколько дней. Веселое апрельское солнышко бодро раскидывалось лучами, жаль, что еще не грело. Но припекать пыталось. Шустрый ветерок колыхал ветки с набухающими почками, наши шарфы и волосы. Где-то за спиной скрипнула кованная дверца, пропустившая нас пять минут назад на территорию школы. Пропустить то пропустила, только далеко мы не ушли. Наша неровная шеренга из семи человек стояла в замешательстве, вертя поочередно головами то вправо, то влево. С обеих сторон разворачивающиеся события были прямо пропорциональны друг другу, хотя и относились к одному сюжету. Слева, там, где раскинулся наш школьный парк со множеством аллеек, несколько учителей, возглавляемых завучем и физруком, оглядывались по сторонам. Физрук просто орал, отчаянно жестикулируя и ни к кому конкретно не обращаясь. Завуч орал на трудовика, трудовик орал на физика. Ксения Константиновна – учительница географии среднего звена – предусмотрительно шарахнулась подальше от последнего, чтобы не продолжить эту нечестную цепочку обвинений. Мы синхронно повернули головы направо. 10 Б в количестве семи человек, со Стасом, Вовой и Семеном на подхвате…. Конвоировали «коней» подальше от корпуса. Кони с прошлого раза все еще старательно маскировались под породистых скакунов, послушно поскрипывая колесиками, прикрученными к «ногам». Стас увлекал коня «на себя» за шею, пятясь спиной, но тут же врезался с Сеньку, который подталкивал второго коня. Конница остановилась, между мальчишками началась словесная перепалка. Мы снова, дружно и не сговариваясь, посмотрели налево. Физрук огибал периметр, всматриваясь под ноги. Очевидно ища следы «ограбления», вернее, дорожки от колесиков. Завуч указывал куда-то в сторону, то в бок, объясняя что-то физику. Трудовик с географичкой просто вертели головами, высматривая беглецов. - Ну не могли же они сами уйти! – Всплеснул руками завуч. Сами – не могли, конечно. Еще один синхронный поворот голов. Сенькин конь застрял «копытом» между бортиками. Крепко так застрял. Вовка с Максом пытались спасти бедолагу, но, пока безуспешно. Коней депортировали, кажется, в сторону школьных гаражей, которые почти не использовались и, пожалуй, были самым сохранным сейчас местом. Откуда-то вышли две девчонки из 10 Б. Обошли парней, оценили масштаб. Одна из них что-то сказала Сеньке, на что тот буркнул: «Сам знаю». Мы переглянулись с Костей, потом с Наташкой. В помощи нуждались обе стороны. Впрочем, учителя с минуты на минуту начнут обходить школьный периметр, и точно наткнутся на ребят. Кроме того, этим уроком у нас физ-ра, и Виталий Олегович точно заставит нас обыскивать территорию. А делать вид, что мы ничего не знаем, означало бы соврать. А врать любимым учителям очень не хотелось. Дружно вздохнув, мы, выбрав из двух зол большее, но приятное, отправились на помощь коннице. *** Вечер все того же дня окрасился печальными красками расставания. Аэропорт галдел, шумел, трезвонил. Просторное помещение зала ожидания встретило нас отстраненностью и безразличием. Люди спешили с посадки, торопились забрать свой багаж и покинуть это место, вливаясь в свою, непонятную и неизвестную мне жизнь. За большим – от пола до потолка – окном, которое фактически было стеклянной стеной, было видно, как медленно ползет самолет ко взлетной полосе. Рабочие закрывали заправочные люки, торопясь уйти с дороги. - Посадка на рейс 452 задерживается. Повторяю, посадка на рейс 452 задерживается… Я глянула на табло. Этот рейс летел в Прагу. Интересно, кого он туда повезет? Туристов на отдых? Людей по работе? Студентов по учебе? - Все! Все готово! – к нам спешил улыбающийся отец, размахивая билетом, вложенным в паспорт, и с сумкой на левом плече наперевес. Мама улыбнулась. Я, поджав губы, тоже. Понимала-то я достаточно, но отпускать отца совершенно не хотелось. Ну что бы им взять и не вернутся в Россию? - Ну, ну, не дуйся. – Папа, заметив мою задумчивость и грусть, сбросил сумку прямо на пол и раскинул руки, приглашая обняться. Я, поколебавшись пару секунд, не выдержала и шагнула к отцу. Крепкие, теплые руки сразу заключили меня в ласковые объятья. Внутри словно разрастался острый кусок льда. Было противно, но я не плакала. То ли слез не было, то ли понимание необходимости его отъезда, все-таки, брало верх над эмоциями. Мама что-то негромко говорила отцу, тот так же негромко отвечал. Но я даже не пыталась вникнуть в их разговор. Все еще прижималась к отцу, наблюдая, как самолет скрывается из виду, неумолимо направляясь к своему старту. Сердце предательски дрогнуло и застыло, когда спустя минут двадцать равнодушный голос сообщил: - Объявляется посадка на рейс 241… Нужный нам самолет летел в Париж. Еще несколько минут, и он заберет с собой папу, увозя его на непозволительно большое расстояние. Неимоверно большое. Но не больше, чем может вытерпеть сердце любящей дочери, которая знает, что все равно его увидит; что их разлука – временное, вызванное несправедливыми обстоятельствами, явление. - Хорошего полета, дорогой, - мама обняла и поцеловала отца, когда я, наконец, отлипла от него. Папа потянулся к ней, обнимая за плечи в ответ. – Не забудь позвонить, как долетишь. И…передавай всем привет… На последних словах ее голос все же дрогнул, но мама не позволила эмоциям взять верх. Мы стояли, обнявшись с ней, и смотрели, как папа машет нам, удаляясь с каждым шагом. А вместе с ним меркли воспоминания о трех чудесных днях: как я кружилась перед ним в новом платье и новых туфлях; как глядя на меня от счастья он мог скрыть слез; как с торжественным видом вручал нам подарки от родственников; наши совместные походы по магазинам, в поисках ответных сувениров; долгий вечер за просмотром комедий и поеданием сладостей… Все это словно таяло на глазах, растворялось в воздухе, по мере того, как расстояние между нами и папой становилось все больше. Вскоре он уже присоединился к цепочке пассажиров, что направлялись на посадку и прибывали с каждой минутой. Вот он уже отдал билет человеку в форме, получил одобрение, кивок с улыбкой и пожеланиями приятного полета. И, обернувшись на прощанье, выпрыгнул над головами людей, махнув на прощанье еще раз. - Ну что, дочка, пойдем домой? – мама ободряюще потрепала меня по плечу. Я нашла в себе силы улыбнуться, отчаянно веря, что скоро всем нашим разлукам настанет конец.