О чем молчат телефоны

Лепестки белых цветов плавно кружили перед глазами, повинуясь порыву ветра. Они путались в волосах, касались кожи, напоминая о своей нежности и хрупкости. Еще один порыв растрепал мои волосы, которые спутанными прядями стремились вслед за белыми лепестками. А я стояла не в силах пошевелиться. Дышать давалось с трудом – давящая, жгучая боль и ком в горле не просто мешали, а словно пытались разорвать, уничтожить меня изнутри. Я пыталась не поддаваться, но сил с каждым мгновением становилось все меньше. Лепестки оседали на землю, с великой осторожностью укрывая его собой. Они словно склонялись перед ним, перед тем, что случилось и старались сгладить боль. Я пыталась отвести взгляд от фотографии. Но эти попытки терпели такое же поражение как мои жалкие порывы вдохнуть. Я не понимала, стою ли я здесь одна или рядом есть еще кто-то. Я хотела и не хотела обернуться, чтобы узнать это. И уже даже не пыталась себя уговорить поверить в происходящее – все равно не получалось. А потому я позволила себе ощущать всю нереальность и неправдивость происходящего. Реальность меня пугала. - Да. Сам не могу понять, кажется мне это или нет. Я не знала, откуда он знал, что я думаю и чувствую. Это и пугало, и, вместе с тем, избавляло от необходимости объяснять. - Почему не получилось по другому? – из глаз скользнули вполне себе реальные слезы. Он молчал. И я позволила следующему бессмысленному вопросу, что звучали миллиарды раз, вырваться наружу, – почему ты не остался жив? Он все же ответил. - Ты знаешь… Этому невозможно сопротивляться - когда тебя зовут. Ты не то чтобы не хочешь остаться, просто уже не сомневаешься в том, куда должен идти. Когда тебя зовут… это сильнее тебя. И ты должен идти. Решать в этот момент что-либо даже нет желания. Мне было трудно его понять, я же не умирала. Он стоял где-то совсем рядом, за моей спиной, а я все смотрела на его фотографию, окутанную вальсом белых лепестков, и пыталась понять, что где-то там, внизу – его тело. - Мне жаль, что вам больно. – Голос вдруг пробила хрипотца. - Я не хочу это чувствовать… Пусть это окажется неправдой. Репетицией к спектаклю или розыгрышем… пусть оно раз – и закончится… Не выдерживаю и оборачиваюсь. И не сразу осознаю, как легко далось мне это движение. Теперь он стоял рядом и смотрел на свою собственную могилу. Безмятежность на его лице сбивала с толку. Он перевел взгляд на меня, и через меня словно пропустили раскаленный меч, пронзая по вертикали сначала горло, потом сердце. А потом внутри стало пусто, настолько, что я поверила в то, что никогда больше не смогу что-либо чувствовать. - Если бы я мог выбирать, то выбрал бы вас. Но когда тебя зовут – это сильнее тебя. Но я бы выбрал вас… Хотелось закричать, чтобы он выбрал. Выбрал сейчас и покончил со всем этим. Я пытаюсь дотянуться до его лица, прикоснуться к нему, хоть и знаю, что нельзя этого делать. Он хмурится, но не пытается уклониться. Движение моей собственной руки кажутся мне бесконечно долгими, настолько, что я успеваю проснуться. Потолок перед глазами кружился, вытворяя немыслимые кульбиты. Я тяжело дышала и пыталась понять, почему проснулась с вытянутой рукой. Пальцы пытались сжать воздух, и мне не сразу удается совладать с ними. Воспоминания о сне дают о себе знать, и я со стоном роняю руку на одеяло. Ощущение жгучей боли было вполне реальными. В груди словно пробили дыру. Закрываю глаза. Пальцы проскальзывают под мягкую игрушку, касаясь корпуса телефона. Гудки… - Привет, принцесса. Я, не сдержавшись, даю волю слезами. - Я так устала… - стараюсь говорить как можно тише, - я так скучаю, но я не могу больше… Скажи, это пройдет когда-нибудь? - Я не знаю, - он шумно выдыхает и, помолчав, продолжает, - в это трудно поверить. А уж то, что все вернется в норму - даже вообразить сложно. - Это все как-то неправильно. Почему сейчас, почему так, почему мы? - Если бы я знал… На какое-то время все смолкает. Не слышно даже помех в телефоне. На потолке застыли блики, расчерчивая темноту серебристыми полосами. - Уже придумала, как маму будешь уговаривать? – тихий голос возвращает в реальность, наполняет теплом, успокаивает. Заставляет отвлечься и вернуться в себя. - Нет. Не знаю даже, с чего начать. Вместе бы мы что-нибудь придумали. - Вместе мы бы просто довели ее, - смеется, и я улыбаюсь в ответ. - Трудно представить, что она так просто сдастся. Но я попробую. Горизонт за окном подал первые признаки рассвета, озаряясь нежно-голубыми всполохами. Вставать еще было рано, и я лежала, переваривая разговор и сон. Каждый раз наши эти ночные беседы то затягивались до утра, то обрывались спустя несколько минут. Еще неизвестно, лучше стало или хуже от того, что мы теперь порознь. Вроде бы я успокоилась. Вроде бы не пытаюсь считать реальность выдумкой. Даже могу с ним разговаривать. Но тоска от разлуки в такие моменты заполняла собой целый мир, и я отчаянно пыталась вообразить что-нибудь хорошее, чтобы она не затопила меня и не утянула за собой в неизвестность. И так каждый раз… Небосвод светлел, теряя одну за другой звезды. Рассвет раскинул свои объятья, обещая новым днем стереть ужас прошедшей ночи.