ENCORE 2.

      Он смотрит в потолок, лежа в воде. Его уши и тело полностью погружены в воду. Над водой лишь лицо. Лицо запутанного человека. Мысли сбиты и терпеть всё это, больше нет сил. Он лежит в этой позе уже больше часа. Вода в ванной давно остыла. Температура его тела остается стабильной при этом. Он не двигается, лишь моргает. ― Бобби, да ответь ты уже!       Джихё не выдерживает и заходит в ванную, где лежит Бобби. Он всё так же смотрит в потолок. Он не знает, как найти самоконтроль. Джихё опускается на колени, и берет Бобби за руку. Её глаза снова начинают блестеть от безысходности. ― Бобби, прошу…       Еле вытащив парня из ванны, Джихё помогла ему одеться. Бобби всё также молчал. Он смотрел перед собой непонятно куда, но не на неё. Она успела одеть только нижнюю часть тела. Он остановил её руку, когда она хотела надеть на него майку. Джихё остановилась и непонимающе посмотрела на Бобби, который, наконец, обратил на неё внимание. Его взгляд был холодным и равнодушным. ― Что такое? ― осторожно спросила она. ― Прекрати всё это. ― Я не совсем понимаю, о …. ― Всё ты прекрасно понимаешь. ― Бобби…       Он переводит взгляд в окно и усмехается. Чувство раздраженности не проходит. Оно только усиливается. И вот он снова возвращает свой взгляд на неё. ― Просто оставь меня в покое. Это так сложно? ― голос Бобби звучит раздраженно. Джихё пытается взять его за руку, он отмахивается. ― Прошу, не говори так. Лучше оденься, ― снова пробует девушка, но и эта попытка заканчивается провалом. Бобби отмахивается, и на этот раз швыряет майку, что держала Джихё, в сторону. Она удивленно дергает плечами. ― Я ведь уже сказал тебе. Ты знаешь, что значит «оставить человека в покое»? У тебя проблемы с пониманием человеческой речи?       Слова Бобби становились всё жестче и сильней. Он не шутил. Ему не было смешно или весело. Ему было все равно. Ведь сейчас перед ней стоит совсем не Бобби. Её сожалеющий взгляд, сменяется легким удивлением. Когда он заходил в ванну, с ним всё было в порядке. Но из ванны вышел далеко не Бобби. ― Как я могла этого не понять… ― догадалась Джихё. ― Вот именно. А теперь будь добра, исчезни, ― развернулся Бобби.       Девушка поднимает майку с пола и пытается надеть её на него снова. Ведь кто бы перед ней не стоял, один из них точно Бобби. Один из них тот, за кого она волнуется и кого любит. Всем сердцем. Джихё разворачивает его и надевает майку насильно. Бобби окончательно выходит из себя, и, схватив девушку за обе руки, швыряет на кровать. Она ударяется головой о спинку кровати и охает от боли. Бобби нависает над ней сверху, и хватает её за шею. ― Бобби, что ты делаешь? ― раскрывает глаза от удивления Джихё.       Он начинает душить её за горло, постепенно усиливая хватку. Джихё изо всех сил пытается выбраться из под парня. Она двумя руками старается расцепить руки Бобби у себя на шее, пока ноги её дрыгают под ним. Силы явно не пропорциональны. Её попытки отчаянны и бесполезны. ― Отпусти… ― шепчет девушка, сквозь захлебывающиеся дыхание. Воздуха совсем не осталось. Она вот-вот либо умрет, либо потеряет сознание. Слёзы текут в стороны.       В эти секунды, в голове Бобби всплывали разные фрагменты из его детства. Ему виделась его мать. Задний двор их особняка загородом. Парк аттракционов. Глаза Джихё покраснели из-за лопнувших капилляров внутри. Давление повысилось. Бобби душил её за горло и смотрел прямо в глаза. Она сквозь слёзы и насилие, шепчет ему те самые три слова. Я. Люблю. Тебя. А за этими словами темнота. В её глазах темнеет, и она теряет связь с этим миром. И тишина. Тишина.       Особняк Эрика ничуть не изменился. Он всё такой же уютный и роскошный. Тэхён приехал повидаться с мамой и отчимом, которого он до сих пор ни разу не назвал отцом. Ему было сложно произнести это простое «Отец». Но Эрик не давил на него. Ни разу. Ему было достаточно того, что он принял его в качестве мужа своей матери и члена семьи.       Тэхён безумно скучал по маме, которая и представить себе не могла, через что прошел её сын. Когда он успел стать таким. О его алко и наркозависимости она, конечно, не знала. Он не хотел, чтобы она знала. Он боялся разочаровать её. Больше всего на свете он боялся именно этого. ― Я так рада, что у тебя получилось приехать домой на обед. Я сделала всё то, что ты так любишь, милый, ― ласково сказала миссис Ким, и Тэхён еще раз обнял свою маму. Дженни помогала расставить все блюда на стол. Мино после разговора с клиентом, присоединился к остальным. ― Как твои дела, сынок? ― спросил Эрик осторожно. Тэхён не был против того, что отчим его зовет сыном. Он не хотел лишать такого права Эрика. ― Спасибо, всё хорошо. Отец… ― последнее Нам произнёс неуверенно. Эрик не верил ушам. Реакция остальных была ни менее удивленной. ― Милый… ― почти прослезилась миссис Ким, и Тэхён неловко улыбнулся ей. ― Ты же не против, если я начну называть тебя отцом с этого дня? ― решил удостовериться Нам. ― Что ты, нет. Вовсе нет. Прошу, я буду только рад, если ты будешь так называть меня, ― тут же ответил Эрик, который не мог до сих пор поверить в происходящее. За обедом Эрик рассказал об их совместной жизни с матерью Тэхёна. Он был только рад слушать то, как счастливо проводили время его родители. Его мама научилась кататься на велосипеде. Дженни добавила пару замечаний о том, что это было эпично, на самом деле. Они рассказали ему о своих походах в горы. Несколько раз они ездили все вчетвером вместе с Мино. Судя по их рассказам, Мино пришлось несладко, но это стоило того. Сейчас их отношения с Эриком не такие уж и натянутые или неловкие.       После семейного обеда, Дженни помогала матери убраться. В доме было достаточно прислуги, чтобы сделать это, но миссис Ким считала, что это не совсем правильно. Она чувствовала себя не так, когда это делал персонал в их доме. Хотя бы не при ней. Тэхён сидел на заднем дворе и смотрел на сад. Дженни заметила, как смотрит на него мать. ― Мам, иди, я справлюсь, ― подмигнула девушка, провожая маму взглядом.       Сидя вот так в полном одиночестве, Тэхён и вправду выглядел одиноко. Стоял легкий прохладный ветерок. Миссис Ким сняла фартук и вышла на задний двор к сыну. Он встретил её с улыбкой, и подвинулся, чтобы она села. Мать не могла налюбоваться сыном. Разлука – дурацкая штука. ― Что случилось? ― Ты о чем?       Мать всегда будет знать, что с её ребенком что-то не так. Мы можем обмануть кого угодно, но не собственных родителей. Тэхён смотрел в глаза матери и долго молчал. Она ласково погладила сына по щеке и волосам. Ему так не хватало её ласки. Её рук. Её запаха. Её взгляда. Её любви. Её искренности. Слёзы, которые он так сдерживал в себе, в конечном итоге вырвались наружу. Сердце матери заволновалось, увидев плачущего сына. ― Милый, что с тобой происходит?       Тэхён вытирает слёзы и снова улыбается. ― Извини, я просто сильно соскучился по тебе, мам. Честно. Я пообещал себе не плакать, но не сдержал обещание, ― объяснил сын. Слова его звучали реалистично, но он не совсем это хотел сказать ей, и она об этом знала. ― Мам, я так рад за вас с Эриком. Я рад, что у вас всё хорошо, правда. Ты заслуживаешь этого, ― добавил Нам, подняв взгляд на маму. Его глаза покраснели от слёз. ― Что бы не случилось, оно того не стоит, слышишь? Всё в этой жизни возможно пережить, кроме собственной смерти, ― произнесла миссис Ким в своём спокойном тоне. Её слова, как всегда, наполнены смысла. Он с улыбкой кивнул матери, и, взяв её за руку, крепко сжал у себя в руке.       В палате находилось двое человек. Парень и девушка. Он и она. Их нельзя назвать ни друзьями, ни любовниками. Скорее очень близкие люди. Каков парадокс, верно? Он не может расслабиться, постоянно проверяя время на часах.       Прошло несколько часов, с момента, когда её доставили сюда. В отделении неотложной помощи. Она, наконец, прокашливается и медленно разлепляет глаза.       Её горло полностью охрипло и село. Голосовые связки истощены и напряжены. На её шее четко опечатаны следы мужских пальцев. Глаза девушки по-прежнему красные. ― Джихё… ― произносит Ханбин, и вскакивает, чтобы позвать врача, но Джихё успевает остановить его. Она удерживает его за запястье, и он переводит взгляд на неё. ― Где Бобби? ― первым делом спрашивает она. Он не скрывает удивления. ― Даже в таком состоянии, ты думаешь, о нём… Я позову врачей, ― выходит из палаты Ханбин.       Бобби сидит в комнате для допроса с достаточно ярким освещением. Настольная лампа направлена прямо на него. Он продолжает молчать уже полтора часа. То, что произошло пару часов назад в доме, нельзя было назвать простым приступом. Следователь также продолжает изучать лицо Бобби, сидя напротив. ― Как долго ты собираешься молчать? По твоему случаю, возбуждают дело о покушении на убийство, ты это понимаешь?       Пробыв в этой холодной комнате для допросов несколько часов, Бобби отпустили на свободу. Медицинские заключения его врача, подтвердили его невменяемость. Это меняет дело в корне. К нему могут быть применены обычные меры наказания. Преступления, совершенные лицами, страдающие психическими расстройствами, классифицируются по другим статьям. Но вопрос здесь совсем в другом. На самом ли деле это можно считать покушением на убийство? Бобби боялся даже самого себя в эту минуту. ― Ты должен рассказать мне всё. Сейчас всё зависит лишь от тебя и твоего состояния, ― объяснила доктор Ли. ― Где она? ― спросил бездушно Бобби, который всё еще боролся с провалами в памяти, вследствие раздвоения личности. Ему было страшно. ― Тебе нельзя сейчас видеться с ней. Не сейчас. ― Что со мной происходит, доктор Ли? Вы ведь обещали мне помочь. Вы говорили, что всё закончится… Выходит вы лгали? Вы? Лгали? ― внезапно почувствовал предательство Бобби. Сейчас он пугал даже своего врача.       Она принесла ему кофе, чтобы он мог собраться с собой. Получив свой кофе, он признательно кивает головой, и она садится рядом. Пару глотков бодрящего горячего напитка делает Ханбин и смотрит перед собой. Какого черта вообще происходит, думал он. Хару молча берет его за руку и шепчет, что всё наладится. Естественно, всё наладится. Но то, что происходит на данный момент, нереально изматывало. Ему было тяжело, как никогда. ― Что сказали врачи? ― спросила Хару, чуть погодя. ― Ей нужен отдых. Голосовые связки должны восстановиться, но, сколько времени это займёт, они сказать не могут. Даже после всего случившегося, она продолжает волноваться за моего брата… ― Не злись на неё. Она всего лишь любит его. Ты должен понять, ― пытается объяснить Хару.       Ханбина не могла успокоить мысль о том, что она могла умереть, если бы в комнату не зашел Итан. Каждый раз, представляя себе эту картину, он закрывает глаза. Смириться с мыслью, что его брат мог убить Джихё, просто душила парня. После такого, Бобби представлял опасность даже для себя. Этого точно не должно было случиться. ― Господин Ханбин, пациентка Чжон Джихё хочет видеть вас, ― подошла к ним медсестра, вышедшая из палаты девушки. Ханбин перевел взгляд на дверь палаты, затем назад на Хару. ― Иди. Всё хорошо, я буду тут, ― стала выталкивать парня в сторону двери Хару. Джихё сидела в полулежащем положении, с двумя тонкими дыхательными трубками в носу. Ханбин прошел внутрь палаты и сел рядом с девушкой. Она улыбнулась непринужденно. Он не мог улыбнуться ей в ответ, видя явные следы рук своего брата у неё на шее. ― Прошу, перестань, ― произнесла она. ― Как ты себя чувствуешь? ― тяжело вздохнул Ханбин. ― Я буду в порядке, не волнуйся. ― Что произошло между вами?       Джихё пыталась сосредоточиться и вспомнить. Чувство страха и беспокойства не покидали её. Она испугалась. Снова. Это заметно по её внезапной смене состояния. Ханбин взял её за руку, чтобы успокоить. Цепочки воспоминаний медленно выстраиваются по порядку и создают общую картину. Она вспомнила его глаза. Глаза Бобби, что были наполнены злостью, ненавистью и мучениями. Джихё взяла себя за шею. ― Джи, ― пытался обратить внимание девушки Ханбин в очередной раз. Джихё вернула взгляд на него и судорожно вздохнула. Она рассказала ему всё, что случилось в ту ночь. Именно всё так, как было. Он старался слушать её предельно внимательно, не отвлекаясь даже на раздражающее тиканье аппарата рядом, который показывал пульс девушки. Глаза постоянно блестели от слёз. Она была больше чем напугана. И ей было страшно не за себя, а за Бобби.       Рядом стоял чистый стакан и графин с водой. Он налил воды в стакан и протянул ей. Следы от рук на её шее так и бросались в глаза Ханбина. И каждый раз он чувствовал себя ужасно. Услышав из уст своей бывшей девушки такое поведение брата, он не мог просто справиться с этим. ― Я хочу, чтобы ты отдохнула. По-настоящему отдохнула. Я останусь на ночь с тобой, если хочешь. Только отвезу Хару домой. ― Нет. Все нормально. Езжайте домой. Я справлюсь, обещаю, ― она постаралась улыбнуться как можно убедительнее, чтобы он ушел со спокойной душой. Ему до сих пор не верилось в то, что ему можно оставить её. Ханбин всегда будет переживать за Джихё, что бы ни случилось. Эта связь между ними останется навсегда. ― С Бобби всё хорошо? Где он? ― добавила она. Выражение на лице Ханбина говорило само за себя. Он был далеко не рад тому, где сейчас находился его брат. ― Он на допросе в участке. Ему сейчас не разрешено приближаться к тебе, ― еле проговорил слова Ханбин. ― Нет. Что? Бобби нельзя там находиться сейчас! Ханбин, ты должен ему помочь. У Бобби раздвоение личности! ― голос Джихё ломался на высоких тонах.       Взгляд Бобби переходил с бутылки на ручку, с ручки на бутылку. И так уже несколько минут. Допрос продолжался, но без каких-либо результатов. Следователь задавал много разных вопросов, но Бобби продолжал молчать. Выбить из него хоть слово сейчас было невозможно. ― Бобби.       Он продолжал игру в игнорирование. Он не знал, что сказать и что ответить. Сейчас это был Бобби. Бобби, который не знал ничего. Он не помнит ничего из того, что у него спрашивали. Спустя полтора часа его отпустили. ― Вы свободны. За вами приехал ваш младший брат, ― снял наручники следователь и Бобби размял запястья.       Ханбин ждал его на выходе. Он как раз закончил подписывать бумаги. Бобби отпустили не просто так. Всему причиной стало медицинское заключение психотерапевта Бобби. Ему вернули его личные вещи и они покинули полицейский участок. Всю дорогу в машине Бобби продолжал молчать и смотреть в окно. Он даже не знал, куда они едут. Ханбин временами смотрел на брата глазами полных сожалений. Ему за многое было жаль.       Джихё постоянно держала телефон в руках, поглядывая на часы каждую минуту. Братья Ким, наконец, приехали. Бобби прошел в дверь палаты первым в полной растерянности. Ханбин зашел вслед за ним. Сердце девушки замерло при виде него. Бобби не понимал, почему она здесь, в таком состоянии. И это озадачивало еще больше. Его тело, наконец, стало просыпаться, и он подлетел к любимой. ― Бобби… ― произнесла она уже в его плечо. Они крепко обнялись, и Бобби начал проверять девушку на ранения или еще что-то. Его взгляд поймал следы рук на её шее и его передернуло. Негативные эмоции смешались внутри него. ― Кто это сделал с тобой?       Они смотрели друга на друга. Бобби держал её за обе щеки. Его глаза отражали боль, злость и желание отомстить тому, кто это сделал. Дело лишь в том, что это был он сам. И правда ему далеко не понравится.       Они собирались на обед с их семьями. Обед с родителями обоих, чтобы обсудить детали свадьбы и прочего. Она стояла перед зеркалом, приводя себя в порядок. На ней было красивое, но сдержанное платье персикового цвета. Она пудрит свой нос. Щеки. Шею. Лоб. Её кожа сверкает. Но её глаза были тусклыми. В них не было света. В них не было ничего. ― Милая, ты готова? ― подошел к ней Сынхён, застегивая запонки на рукавах. На секунду он увидел её глаза, что отражали далеко не радость. Но всего на мгновение. Джису резко пришла в себя и с улыбкой посмотрела на него. ― Да, я готова.       Почему её слова звучат так неубедительно? Он оглядел её с ног до головы ещё раз, но ничего не поменялось. Абсолютно ничего. Это была она. Это была Джису. Та Джису, которую он любил. С которой готов связать свою жизнь. Но почему она излучает такую неродную ауру? Он пытался отбросить все мысли и вглядеться в её глаза еще несколько раз. Она продолжала смотреть на него также отчужденно. Зеркальные глаза – пустые глаза. Он взял её руку и слегка улыбнулся. Получилось достаточно натянуто, но она ничего не заметила. «Да что происходит?!» негодовал он. ― Пошли? ― даже голос её звучал иначе сегодня. Это всё просто убивало. ― Угу, ― процедил он сквозь самую фальшивую улыбку на свете.       Удар. Еще удар. Три. Четыре. Вдох. Выдох. Её длинные волосы были собраны в конский высокий хвост. Пот стекал по её вискам прямо вниз. Щеки её были розовыми от физической нагрузки. Она бьёт по висячей большой груше своими боксерскими перчатками. Бокс – неотъемлемая часть её жизни. Она могла отказаться от всего, кроме тренировок. Временами она рычала, выпуская пар и показывая характер. Самое важное в боксе – это характер. Возможно вы не согласитесь с этим, но это так. Неважно левша ты или правша, неважно как тебе удобно стоять или бить, насколько четко ты попадаешь в цель, насколько сильно её поражаешь. Всё это меркнет перед твоим характером, который и определяет тебя перед соперником. ― Отлично, Джен, на сегодня достаточно, ― подошел к девушке один из бугаев, что здесь работал и знал её с юного возраста. Она сделала еще несколько ударов и тяжело дыша, обняла грушу обеими руками. Её трясло до сих пор. Бугай похлопал её по плечу и оставил девушку. Она со сбитым дыханием снимала перчатки и стала разминать руки. В раздевалке она сняла остальную часть снаряжения. Бинты были красными. Она снова разбила руки. Ей было все равно. Она давно не чувствует боли. Физической боли. Но Мино будет далеко не рад этому.       Попрощавшись со своими братьями-боксерами из зала, Дженни вышла на улицу с крупной спортивной сумкой на плече. Мино должен был забрать девушку после тренировки, но пару минут назад известил её об обратном.

«На работе завал, любимая. Как доедешь до дома, напиши мне».

      К этому она всегда относилась с пониманием. Иногда, даже слишком. Она поймала такси и назвала адрес не их дома. Это был адрес “ZOUK”. Она решила сделать ему приятно и помочь с клубом, так как, планов у неё больше не было. Доехав до нужного места, она расплатилась с таксистом и без проблем прошла внутрь клуба. Абсолютно все тут знали её. Еще бы. Она ведь любимая босса. ― Здравствуйте, Дженни, ― поприветствовал её персонал на первом этаже. ― Привет ― улыбнулась она ― Мино у себя? ― Да, он в кабинете. ― Отлично.       Поднявшись на второй этаж, Дженни направилась прямиком в кабинет своего парня. В кабинете его не было. Она почувствовала что-то настораживающее внутри. Что это может быть? Она набирает его номер у себя на телефоне, но он не отвечает. Важных встреч у него сегодня не планировалось. Куда он мог деться? Внизу на первом этаже народ отрывался на танцполе. Она снова спустилась на первый этаж и стала озираться по сторонам. Наконец, в её поле обозрения появляется Мино, но почему она не рада его видеть? ― Вот сука…       Дженни бросила на пол тренировочную сумку и кинулась в сторону Мино. Парень стоял возле курилки, где на него вешалась неизвестная девушка. Сказать, что она была чертовски хороша собой – ничего не сказать. ― Гребанная шлюха! ― набросилась на красотку Дженни, готовая убить её прямо здесь. Она была собственницей. Жуткой. Мино она ревновала особенно. Вены на висках набухли от давления, и она уже повалила её на пол, чтобы проучить. От удивления у Мино расширились зрачки на глазах. Он ринулся разнимать девушек друг от друга. ― Малыш, малыш! Отпусти! ― выкрикивал он обхватив талию Дженни обеими руками. Он тащит её назад в сторону, но она сопротивляется еще больше. Дженни заходит справа, затем слева и прописывает красотке разбитую губу, бровь, фингал под правым глазом и кучу ссадин. Красотка не может ответить ей тем же. Красотка тяжело дышит и плюется кровью на полу. Мино удается крепко схватить Дженни, заключив в объятия со спины, обездвижив её руки. Еще пару секунд она дергается, пытаясь высвободиться. Она, наконец, перестает дергаться и Мино выводит её наружу. ― Отпусти! ― Только пообещай держать себя в руках! ― ответил Мино, но Дженни не выдержав, высвободилась из под рук парня, и повалила его на землю, прижав голову парня об асфальт. Мино тяжело дышит под ней. В её случае, срабатывала техника, нежели сила. ― Джен! Давай поговорим спокойно! ― Закрой рот! ― Джен!       Ярость переполнила её легкие, и постепенно её глаза стали наполняться слезами. Ей хотелось убить его в эту минуту. Она отпускает его из своей хватки и отстраняется назад, пошатываясь из стороны в сторону. Её трясет от злости. Мино резко поднимается на ноги и движется в её сторону, но она не даёт к себе прикоснуться. Взгляд её не смотрит в определенную точку. Она просто смотрит перед собой в непонятном направлении. Мино пытается успокоить девушку. Он берет её за плечи и останавливает. ― Джен, посмотри на меня! ― крикнул он, тряся её за плечи. Дженни вздрогнув переводит взгляд на него и смотрит прямо в глаза. На ней не было косметики. Она была так красива сейчас. Слёзы делали её ещё красивее. Никому не шли слезы так, как Дженни. Они, наконец, переводят дыхание, он дышит и она повторяет за ним.       Обед прошел как-то непонятно и напряженно. По крайней мере, Джису была не похожа на себя. В её глазах отчетливо отражалось безразличие к происходящему. Сынхён чувствовал дискомфорт из-за такого настроя своей невесты. Он взял её за руку, и они ушли, попрощавшись с родителями, стараясь улыбаться как можно естественнее. В машине та же атмосфера нашла продолжение. Они молчали всю дорогу, смотря в разные стороны. В квартире аналогично. Всё также. Они молча переодеваются, не смотря друг на друга. Сынхён снимает галстук и запонки. Джису избавляется от колготок и сережек. ― Так, Джесс, я больше не могу так. Может, уже скажешь, что у нас происходит? ― остановился Сынхён. Она тоже остановилась и посмотрела на него. ― Ничего, а что? ― То есть, это нормально да, вот так возвращаться домой, играя в молчанку? Сидеть за столом с таким видом, будто тебя всё это тяготит? Я не вижу в этом ничего нормального.       Джису нечего ответить на это и она молча продолжает переодеваться. Сынхён уходит в сторону двери, надевая обувь снова. ― Не жди меня. Я буду у Чжиёна. Джису останавливается и вздыхает, откинув голову назад. Неужели это предсвадебный невроз? Она не понимает.       В студии играет спокойная музыка для души. Это была группа «Deptford Goth». Тэхёну нравилась музыка этой группы. Весь мир останавливался, когда он слушал музыку и наслаждался ею. Прямо как сейчас. В его голове ноль мыслей и переживаний. Музыка – это всё, что у него осталось. Единственное, что делало его счастливым. Его гармонию нарушил стук в дверь. Тэхён медленно открывает глаза и видит потолок, возвращаясь к реальному миру и реальному времени. Он поднимается и открывает дверь студии и видит Бобби. И без слов понятно, что ему хреново. Тэхён впускает лучшего друга внутрь и также молча, закрывает за ним дверь. Бобби поворачивается, чтобы что-то сказать, но Тэхён руками показывает знак «крест». Он пытается объяснить Бобби, чтобы они просто помолчали вместе. Они понимают друг друга и нелепо улыбаются. Каким бы бредом это не казалось, идея была и вправду лучшей за последнее время. Им обоим есть что сказать и чем поделиться. Каждому из них тяжело и в какой-то степени больно внутри. Но сейчас самое лучшее время, чтобы помолчать и насладиться молчанием во всей её красе. Их объединяла музыка, чувства и понимание.       Ханбин приехал, как только смог. Его друг сидел на тротуаре в полной растерянности. Ханбин присел рядом и спросил, что случилось. Мино рассказал об их ссоре с Дженни. Ей хотелось побыть раздельно, поэтому Джису приехала и забрала её к себе. Ханбин тяжело вздохнул и похлопал друга по плечу. ― Я не знаю, у нас впервые такое, ― продолжил Мино. ― Я знаю, что это, брат. Всё наладится, просто дай ей время, ― ответил Ханбин, и в голове мимолетно пролетели их ссоры с Джихё. После этого он встал с места и направился к багажнику машины. Достав оттуда бутылку бурбона, он протягивает её другу. ― Мой день прошел не лучше твоего, поэтому, ― выдал ухмылку Ханбин и Мино слабо улыбнулся в ответ.